Птичка певчая

Мягкие, каштановые локоны шелком струились по хрупким точеным плечам. Нежные одухотворенные кофейного оттенка глаза улыбались...Прохладное прикосновение тонких пальцев к обнаженной коже живота заставило вздрогнуть. Изящные руки Володи заскользили по стройным бедрам незнакомки, сидящей на нем, вверх к гибкой талии. Он совсем не чувствовал ее веса, такой она была воздушной, при этом гладкой и нежной. Воздух, наполненный пением соловьев и ароматами тропических растений был вкусный, осязаемый, его хотелось вобрать с себя весь весь остатка... Тупая постоянная боль во всем теле сконцентрировалась в левой половине груди. Он попытки вдохнуть глубже она становилась настолько невыносимой, что чернело в глазах и сознание проваливалось. С усилием Чига смог приоткрыть левый глаз, и тут же зажмурил его от яркого пронзающего света ламп палаты интенсивной терапии. - С себя приходит, Михаил Степанович, - услышал он незнакомый женский голос. Молодой хирург районной больницы, утерев пот со лба, подошел к кровати, на которой лежал их вчерашний поступивший. Привезли его на "Скорой" около трех часов дня из СИЗО в сопровождении капитана лет сорока пяти, с огнестрельным ранением левой половины груди. Несколько часов билась за его жизнь бригада хирургов, доставая застрявшую пуля и ушивая пробитое легкое. Наконец, он смог рассмотреть внимательно необычного пациента. Практически все тело его было покрыто россыпью синяков, четыре треснутых ребра, самая свежая полоса поперек горла от удавки. "Что ж вы с людьми-то делаете?"- горько подумал он, присаживаясь рядом с парнем. - Парень, ты меня слышишь? - спросил он. Синеватые веки дрогнули длинными черными ресницами и приподнялись, в лицо врача уперся вполне осознанный, полный с трудом сдерживаемой боли, взгляд темных глаз. - Сегодня придет следователь прокуратуры, сможешь показания дать? Не бойся, расскажешь ему, что с тобой случилось. Чуть качнув головой, парень закрыл глаза и слегка отвернул голову. "Звери просто! Что же с тобой случилось-то!" В тот же день после обеда пациент был доставлен обратно в СИЗО. С трудом переступая ногами в слишком коротких для него больничных штанах, в пижамной рубашке почти без пуговиц, обнажающих голую грудь, перехваченную повязкой, Чига вышел из машины "Скорой" на тюремный двор. Врач и замполит поддерживая его за руки, ввели его в тюремную больничку. - Да что ж вы делаете! - возмущенно крикнула Марина Леонидовна, молодая женщина -врач, та самая, которая принимала не так давно Чигу в тюрьму, игриво улыбаясь красивому парню . - Ему в реанимации лежать надо после полостной операции! Ему уход нужен! - Пулю мы достали, -отрезал врач "Скорой", остальное ваши дела, - И тапочки вернуть нужно, друг. Он развернулся и поспешил на выход. Немногочисленные силы Чиги, уже потраченные на удерживание себя в сознании, оставила его и он обхватив Марину осел на пол. - Ну что же вы, Федор Игнатьевич! Держите же его! - Я сейчас кого-нибудь позову! - замполит убежал по коридору. Марина сидела на полу, поджав под себя колени, ее тонкое тело обнимали длинные крепкие руки арестанта, который вцепился в нее, как в спасательный круг. Ее грудь упиралась в его твердый торс. Она ощущала сильный запах антисептиков и больничной дезинфекции, потных волос и засохшей крови. Поддавшись внезапному душевному порывы, Марина подняла правую руку и погладила Чигу по густым вьющимся волосам, прилипшим к мокрому от пота виску. Он застонал бессознательно и опустил голову на ее грудь. Его лицо было совсем близко. Марина всегда хотела рассмотреть его близко, с того самого дня, кого от его игривой насмешливой улыбки екнуло ее сердце и покраснели щеки. С жадным любопытством человека, которому приходиться прятать свои желания, она впитывала его черты - четкий абрис лица, обрамленный черными кудрями, прямой горделивый нос, твердую линию губ, бархатные стрелы ресниц, роняющие тени... - А вот и мы, - задыхаясь от бега, воскликнул замполит и осекся, удивленно подняв бровь. - Придержите его, - холодно произнесла Марина, выпрямляясь во весь рост. Самолично расстелив постель на свободную шконку, она повернулась к замполиту и пришедшему на помощь дубаку. - Ведите его сюда. С трудом разместив почти бессознательное тело на постели, Марина укрыла его одеялом и со вздохом пошла заполнять карточку. Пронзительный взгляд заставил ее обернуться. Чига смотрел на нее таким нечитаемым взором, что мороз прошел по позвоночнику. "Он понял, что я его гладила... Какой кошмар! Что теперь делать-то!" Она подошла и присела рядом на стул. - Как вы себя чувствуете? Вам лучше? - тонкие пальцы женщины нащупали едва улавливаемый пульс пациента. В этот момент Марина поняла, что на дне этих глаз она видит зеленые волчьи всполохи, шоколадные крапины и черную пульсирующую яму зрачка, в которую проваливалась с головой. Понимающая насмешливая улыбка озарила измученное бледное лицо арестанта. От осознания своей беспомощности перед этим человеком, почти мертвым, но не утратившим своего дьявольского обаяния, щеки ее вспыхнули, губы затряслись, она торопливо отвела глаза. - Спасибо, мне очень больно, - шепнули беззвучно сухие прокушенные губы, - дышать трудно. - Вы обязательно поправитесь. - А может не надо? Может быть как-нибудь так? - Что вы глупости говорите, - возмутилась Марина, поднимаясь со стула, - Я вас вылечу. - Не нужно это никому, - печально резюмировал Чига и отвернул голову, уставившись в стену. Сознание опять покинуло его, относя в прекрасные цветущие дали, наполненные нежными звуками и тонкими ароматами... Под осыпанными апельсиновыми цветами ветками, на шелковистой траве, покрытый прозрачными каплями росы, лежал он, раскинув руки, и смотрел в бескрайнее небо, такое лазурное, такое чистое, что что восторг, разрывая грудь, рождал дивное пение. Он пел, воздух дрожал, мелодия разливалась, как море, бившееся о прибрежные камни...