the fifth marauder: a chance to change everything

Flashback: конец февраля, 1976       До начала урока оставалось около двух минут. Почти весь пятый курс факультета Гриффиндор собрался в классе зельеварения, рассаживаясь по местам и раскладывая принадлежности для сегодняшней лекции и практики. По кабинету гулял сквозняк, что и спасало от жары и душного сладковатого запаха сушеных растений. Тут всегда так было. И зимой, и летом именно здесь одинаково царила духота.       Профессор Слизнорт, стоящий возле своего стола, пролистывал учебник, покуда его ученики, пользуясь последним мгновением перемены, увлеченно друг с другом болтали. Вот и Дель решила не упускать свой шанс и, повернувшись к сидящему рядом Римусу Люпину, спросила: — Лунатик, а где Джеймс и Сириус? — она еще раз обвела взглядом помещение, убеждаясь в своей правоте. Лили сидела по правую руку, Римус по левую, а Хвостик сел позади и искал что-то в сумке. Из их своры не хватало ровно двух людей. — Понятия не имею. Когда мы выходили из Большого зала, они сказали, что у них появилось какое-то дело и они, вероятно, опоздают на урок, — будничным тоном ответил ей друг. Это было в стиле Сохатого и Бродяги. Да и что таить, она сама иногда опаздывала на занятия, дабы насладится еще одной новой пакостью или забавой, что приходила им в голову.       Дель кивнула. И лишь только хотела перемолвиться с Лили, как профессор отложил учебник и обратился к классу: — И так пятый курс! Сегодня мы проходим такое мощное и опасное зелье, как Амортенция. Кто-нибудь скажет мне, что это? — он взмахнул рукой, подначивая подростков активничать, — Да, мисс Эванс.       Лили прокашлялась и поспешила ответить: — Амортенция — это очень сильное приворотное зелье, которое создает непреодолимое влечение к изготовителю этого зелья.       Слизнорт всплеснул в ладоши. — Верно, мисс Эванс. Пять очков Гриффиндору, — кивнул он и, расхаживая по классу, продолжил свою мысль, — Амортенцию называют также любовным зельем, но то, что она вызывает у человека, нет ничего схожего с любовью. Одержимость, даже безумие. Наваждение, что накрывает с головой, путает мысли и притупляет все чувства, кроме помешательства, — профессор сделал нагнетающую паузу, — Всё это делает человека непредсказуемым сумасшедшим, и потому Амортенция и считается одним из самыми опасных зелий.       Он подошел к высокой железной подставке и открыл крышку котла, что на нем стоял. — Для этого зелья, как вы можете заметить, характерен спиральный пар и перламутровый блеск, — из котла и правда клубился непонятными линиями розоватый пар. Слизнорт махнул рукой, чтобы гриффиндорцы подошли ближе. Столпившимся ученикам предстала поблескивающая жидкость, полупрозрачная, словно пыльца, — Оно пахнет для каждого по-разному. В зависимости от того, что любит человек. Я, например, чувствую запах карамельного мороженого с орешками и цветков ландышей.       Гульба студентов принюхались. Каждому хотелось прочувствовать это на себе. То, как зелье хитро и верно угадывает их предпочтения. Дель, стоящая с краю, втянула воздух. Кислая жвачка друбблс, новая книга, запах грозы, сирени, маминого вишневого пирога… На лице появилась полуулыбка. Как же в точку. Дель и сама так точно не сказала бы свои любимые запахи. Один за другим они сменялись, покуда не появился еле уловимый шлейф терпкого парфюма. Словно шоколадный ликер. Она застыла. Этот парфюм она ни с чем не спутает. Ведь так пахнет Сириус.       Дверь резко отворилась. На пороге стояли Сириус и Джеймс. Девушка уставилась только на одного из них. И взгляд её был таким испуганным, будто её только что застали с поличным. Она тяжело вздохнула, отступая и место её сразу заняла однокурсница, желавшая получше почувствовать аромат, что создало для неё зелье. — Мистер Поттер и мистер Блэк, — насупился Слизнорт, но его недовольное лицо ни капельки не напугало пришедших. Они стояли с улыбкой до ушей, сдерживая смех. И видимо, профессор понял, что сейчас бесполезно что-либо им доказывать, — Все садимся на места. Вас это тоже касается, — пятикурсники разбрелись по партам, и вслед за ним вальяжно поплелись и двое друзей, — Останетесь после уроков, вам ясно? — но Слизнорту никто не ответил, да и он сам не желал слышать их саркастичное: «Да, сэр».       Дель уловила, как сзади копошатся её брат и его лучший друг, садясь за парту рядом с Питером, боясь даже пошевелиться. В воздухе снова витал запах его парфюма. Что-то внутри щелкнуло. Девушка повернулась, разглядывая его лицо. Сердце бешено заколотилось. Он раскладывал потрепанные книги, она не в силах была оторвать взгляд. Только когда он поднял на неё глаза и подмигнул в своей привычной манере, заставило её повернуться обратно, осматривая парту, будто она должна была помочь успокоится.       Сириус ей нравится. Осознание своих чувств пришло только сейчас, а точнее только сейчас она полностью это признала. После того, как с их поцелуя прошло два месяца, после того, как она всеми силами пыталась его забыть, стереть из памяти. Только сейчас она поняла, насколько это чувство сильное и что бороться с ним у неё вряд ли получиться.       Весь остальной урок прошел мимо неё. Пришла в себя Дель лишь после того, как, выйдя из кабинета, её под руку взяла Лили, отводя в сторону от потока учащихся, что спешили на следующее занятие. — Дель, ты в порядке? — обеспокоенно произнесла Эванс, видя задумчивое лицо подруги. — Не знаю. Я кое-что осознала и теперь не понимаю, что с этим делать, — удрученно сказала Дель.       Они присели на первую попавшуюся лавку. Подземелье опустело. — Хочешь, мы можем поговорить об этом? Станет легче, и возможно, даже ты найдешь отве- — Мне нравиться Сириус, — перебила Лили Дель, наклонившись к её уху и промолвив вслух то, что сейчас вторил внутренний голос в голове. Хоть и шепотом, но она озвучила это. — ЧТО?       Лили вскочила с места. Дель вздохнула. Им было что обговорить. End of Flashback       Очередной приступ бессонницы настиг Дель одной зимней ночью, в начале января. За окном разгулялась метель, ритмично тревожа деревянную раму окна снежным вихрем, и кроме этого звука, ничто не должно было помешать ей уснуть, ведь в доме было тихо. Но ни удобная кровать ни теплое одеяло, не помогли Аделин прильнуть в объятия сладкого сна. Нет, вместо этого ей была уготована участь глазеть на темный потолок, недовольно хмурясь и предаваясь мыслям. Недавно Гарри вновь вернулся в Хогвартс, отняв у тети единственный источник энергии, то есть себя, а совсем скоро этот дом должен был покинуть и Сириус, решивший совершить небольшое путешествие. И чувство приближавшегося одиночества не могло не подпортить её настрой и не затронуть размышления. Снова она будет одна. И хоть сейчас это произойдет в уютном доме, без надобности постоянного кочевания, это мало, как успокаивает Дель. Когда внутри много недосказанных переживаний, легче переключиться на других людей, немного забыться, чем остаться с собой наедине.       Быстрым и даже нервозным движением она взбила подушку, приняв сидячее положение. Прикроватная лампа была включена. Далее последовал вздох. Принять ли снотворное зелье или продолжить донимать себя, ведя немой монолог? Хм, но ведь от проблем не убежишь. Хотя на самом деле это уже вошло в привычку. Она отложила флакончик в сторону. Нет, она слишком часто стала его принимать, оно ведь может попортить здоровье. Тем более Аделин знает более приятный способ его попортить. Особо рыться в тумбочке женщине не пришлось. Сигареты лежали в удобной доступности. Постель скрипнула, когда она встала, прихватив их с собой и вытянув из-под подушки палочку.       Коридор встретил её темнотой, которую она и не думала нарушать, да и кухня была окутана мраком. Наверное, поэтому Дель не сразу заметила, что у приоткрытого окна кто-то сидит. Только лишь подойдя ближе и предварительно испугавшись, она разглядела устроившегося на подоконнике Сириуса, чье лицо освещала лишь луна да белизна снега. — Пришла составить мне компанию? Как заботливо с твоей стороны, — усмехнулся мужчина, видя настороженный, почти напуганный вид Дель. — Как же, — выдохнула она, — У тебя хобби такое, зловеще сидеть в темноте?       Аделин прихватила со стола пепельницу и шагнула к нему, занимая свободное место на широком подоконнике. В лицо ударил морозный ветер, щипая разгоряченные щеки. — Ну, я ведь Блэк. Быть зловещим у меня в крови, — Сириус развел руками, мол «а что делать?», — Опять бессонница?       Поттер кивнула, быстро закуривая сигарету. — А поделиться со старым другом? — Не такой ты и старый, — она махнула рукой, выдыхая дым, — И тем более ты со мной почти никогда не делился.       Якобы назло, Дель с нескрываемым удовольствием затянулась. — Так не честно, Охотница, — заулыбался Сириус, поняв о чем она, — Джеймс ведь убил бы меня, узнав, что я делюсь с тобой сигаретами… А уж про то, что это я научил тебя курить…       Женщина сдержала смешок, вспомнив, как нелепо кашляла, захлебываясь в дыму. — Из тебя получился отличный учитель, — она вскинула брови и поставила пачку в пустом промежутке между ними и не предлагая и не жадничая, — Куда планируешь податься первым делом?       Сириус подпалил сигарету своей недавно купленной палочкой. — Честно, сам пока не знаю, — беззаботно начал он, стряхнув пепел в окно, — Просто хочу побродить где-нибудь наедине с собой.       Дель отвела взгляд, разглядывая падающие с неба снежинки, оседающие на земле, скапливаясь в целые сугробы. Всего через пару дней она вновь окажется в обществе самой себя и только самой себя. — Я так долго был в удерживающем одиночестве. Одиночестве против воли… — говорил он, смотря на оранжево-красный огонек, что тлел и становился серым. В глазах мелькнула усталость. У него как и у Дель, внутри было много недосказанности, но именно эту мысль Блэк все же решил озвучить, — Что теперь хочу узнать что такое осознанное одиночество. Баланс и спокойствие от этого вот тут, — он дотронулся до своей головы, — Хочу понять себя получше, потому что за столько лет я сам же себе стал чужим.       Она понимающе кивнула. Да, что-то подобное женщина и предполагала, раздумывая о рвении Бродяги к одиночной поездке. Возможно, и ей самой не помешает понять себя. — Для меня остаться одной в этом доме пока что означает миссию не сойти с ума, — честно призналась Аделин, остаточно туша окурок о стеклянное дно пепельницы, — Но может быть это пойдет и мне на пользу…       Блэк поддержал её предположение. — Кстати говоря, знакомая футболка… — нахмурился он, пополнив пепельницу еще одним окурком, — Или мне кажется?       Дель инстинктивно опустила взгляд на свою пижаму, а именно на верхнюю её часть. Эту футболку она нашла в старых вещах, когда разбирала шкаф в своей комнате. Выцветшая, потертая, с почти исчезнувшем принтом. Почему она её не выкинула? Ох, кто бы знал… Будто бы нутро не позволило. — Футболка как футболка, — безразлично пожала плечами, хотя у самой уже начали закрадываться сомнения. — Нет-нет-нет, — запротестовал он, — Черт, да это ведь та футболка, которую я купил на маггловском музыкальном концерте. Ты должна это помнить!       Сириус встрепенулся, смотря выжидающе на Дель. Казалось, это ярко-вспыхнувшее воспоминание всполошило его. — Что-то припоминаю, — спокойно согласилась она. Как же тут не припомнить. — Каникулы после пятого курса, лондонский рок-концерт... Да, было весело.       Сириус тихо рассмеялся. — Все-таки помнишь! — воодушевленно продолжал он, — Ну и времечко было! Вернуться бы туда хоть на часок… — Оу, Бродяга… у меня неутешительные новости, — она подхватила его смех, коснувшись рукой плечо Блэка, — Ты стареешь. — Мы стареем, — сказал мужчина это совсем не подумав о последствиях, а они были ничем иным, как очень метким подзатыльником, — Ладно-ладно! Прости! Это непростительная ложь.       Дель отвернулась, старательно делая вид глубоко обиженного человека, но Сириусу каким-то образом удалось заставить её ответить на его взгляд, и взгляд этот был такой внимательный и пристальный, что по телу невольно побежали мурашки, а в груди стало неспокойно. — Ты ведь ничуть не изменилась спустя столько времени, — голубые глаза заблестели знакомыми искорками, что казались ярче звезд и притягивали, гипнотизировали, — И тебе все также идут мои футболки…       Мужчина расплылся в нежной, немного дразнящей улыбке, и Аделин вдруг осознала, что её силы воли вряд ли хватит на то, чтобы сдержаться и не метнуть взор на его губы. Но её спас громкий бой старых часов, что оповестил о двух часах ночи и привлек своим резким звоном их внимание. Она тяжело вздохнула. Спас или помешал?

***

— Ула, ко мне! — скомандовала Аделин, видя, как её совушка все-таки нашла оброненный Сириусом денежный мешочек.       Когда звенящий сверток упал в её ладони, она повернулась к Блэку, что мельтешил около сумки, засовывая в неё походный котелок, и с укором уставилась на него. — О, ты нашла его? — он виновато улыбнулся, аккуратно забирая у Дель мешочек, будто боясь, что её руки, подобно венерине мухоловке, захлопнуться, прихватив заодно и его пальцы. — Как ты вообще собрался жить в палатке, если даже деньги умудрился посеять? — нервно поинтересовалась женщина, подавая еще парочку необходимых путешественнику вещей. — Да ладно, Охотница, я просто спешу, вот и потерял… — он забегал взглядом по комнате, страшась реакции Дель на то, что он не помнит, куда дел свое пальто. Но она будто мысли его прочла, вручив тому верхнюю одежду, — Ага… спасибо.       Поттер сложила руки на груди, ожидая, когда Сириус оденется. Её напряженное состояние обусловливалось огромным волнением. — Если честно, я представила уже больше ста ситуаций, что могут с тобой приключиться, но потом вспомнила, что ты сбежал из Азкабана, и стало намного спокойней, — проговорила она, — Так что удачи тебе желать не буду. — Как мило, — кивнул он ей с улыбкой, перед тем как заключить в объятия, — Я буду очень очень скучать.       На секунду Дель прикрыла глаза, обвив его шею. — Я тоже… Снова, — последнее слово она произнесла почти шепотом, хоть и знала, что Блэк все прекрасно услышал.       Он разомкнул руки и, закинув на плечо сумку, открыл двери. — Буду писать тебе, — сказал он, стоя в проеме. — Возможно, отвечу, — бросила она, и двери закрылись.