the fifth marauder: a chance to change everything

Середина апреля, 1994

«Привет, Охотница!

Надеюсь, ты не злишься, что я не писал тебе с конца марта и когда я приеду, ты не встретишь меня с оплеухой. У меня есть веское, но жалкое оправдание — я приболел. Да-да можешь смеяться и восклицать: «Я же говорила!», но, как ты и предупреждала, мое здоровье уже не такое, как раньше. Сейчас я в порядке, полон сил и совсем скоро буду у тебя. Знаю, ты ждешь моего возвращения, хоть и не признаешь этого. Но уж я то признаю и считаю дни до того, как увижу тебя. В данный момент я нахожусь в гостях у Андромеды, моей любимой кузины и самой адекватной волшебницы из моей чокнутой семейки. Я планировал навестить их на обратном пути домой и так и сделал, но заболел, и ей пришлось меня выхаживать. Меда и её муж Тед мне здорово помогли. Спасибо им за то, что потерпели меня и мою лихорадку. Их дочь и моя племянница Дора совсем взрослая. Последний раз, когда я видел её, малышке было всего девять, и она смешила меня своими способностями метаморфа, сейчас же ей уже двадцать, но её задорный характер ничуть не изменился. Вы бы с ней поладили. Я задержусь у Тонксов еще неделю, так что ожидай меня совсем скоро. Надеюсь на ответное письмо!

Бродяга»

«Здравствуй, Сириус!

Ты как обычно не слушаешь никого и делаешь по-своему а отдуваться приходится другим. Передавай Андромеде привет и моё безграничное восхищение её терпением, ведь по моим воспоминаниям больной ты еще более невыносим, чем обычно. Но как бы там ни было я рада, что сейчас с тобой все хорошо. У меня мало что есть рассказать. На работе все спокойно, она мне нравится. Тихо, уютно и не надо рисковать своей жизнью, как на прошлой должности. Почти через месяц закончиться учеба Гарри, и я конечно же к этому готовлюсь. Я придерживаюсь мысли, о том, чтобы забрать Гарри к себе, и надеюсь, что все получиться. Мне немного страшно, ведь это большая ответственность, но ради него и его хорошей и комфортной жизни я готова на все. Ты и Римус поддержали меня в этом, и я даже получила письмо от Дамблдора, что он поможет с документами, если нужно. Не знаю, откуда он узнал, Римус клянется, что не говорил. Кстати о нем. Не знаю, говорил ли он тебе или нет, но Снейп все-таки растрепал о том, что Лунатик — оборотень. Не напрямую, конечно, нет. Он пустил слухи и посеял сомнения в родителях и в членах попечительского совета. Так что недолго ему еще находиться в Хогвартсе. Он пишет, что все нормально, но я то понимаю, что ему безумно нравиться работать преподавателем. Дамблдор упрашивает его остаться, но Римус наотрез отнекивается. Его можно понять. Он обещал погостить у меня в июне, и я уже подумываю, как помочь ему с работой. Ну, в принципе и все. Напиши мне, когда будешь выдвигаться сюда, чтобы я успела сбежать из страны.

Дель»

      Дописав письмо, Дель быстро пробежалась по нему глазами и, слегка улыбнувшись, запечатала в конверт. Сова Ула уже ждала его, сидя на высокой стопке книг, каких тут было целое множество. Небольшой книжный магазин – та самая тихая и уютная работа, что Дель нашла еще в феврале, устав сидеть дома без дела. Атмосфера спокойствия царила тут в каждом уголке. Да даже сами посетители, из уважения к фолиантам знаний, что тут продавались, разговаривали исключительно шепотом, будто бы и не видя разницу между магазином и библиотекой. Аделин нравилось здесь. Правда. Но это и не исключает того факта, что иногда хотелось просто выть от скуки. Конечно, здесь немного больше движения, чем дома, но не сказать, чтоб сильно. Это не означало, что женщина не любила книги. Нет. Ни в коем разе. Она обожала их всем сердцем, но работа в подобном месте, очевидно, что не подходила темпераменту Дель. Тут негде было раскрывать скрытые таланты. Разве что с точностью подсказывать покупателям, какую книгу приобрести сегодня. Волшебница со вздохом встала из-за стойки и передала конверт Уле, а после, погладив на прощание, открыла ей окно. Теперь в книжной лавке она осталась одна.       Было уже полшестого, и пора закрываться и уходить домой, где её тоже ждет одиночество. На самом деле все не так драматично. Эти пару месяцев женщина, что почти двенадцать лет своей жизни была одной в бегах, прекрасно проверила в обществе себя. Ей не было скучно или грустно, и она вполне себе была расслабленна и спокойна. Но в душе снова поселилось чувство, что преследовало её все эти годы. Тоска. Это гадкое ощущение, будто чего-то не хватает. А точнее кого-то. И после ухода Сириуса Дель это поняла. Поняла, почему ей так была неприятна мысль об отлучке Блэка. Не из-за одиночества. Нет. С ним она могла справиться и даже иногда наслаждалась им. Годы практики. Но вот тоска. Именно она губила Аделин все двенадцать лет. Тоска по близким, что утихла, когда Дель наконец, воссоединилась с ними. С ним.       Замок щелкнул. Магазинчик на сегодня официально закрыт. Поттер оглядела улицу, сейчас более оживленную, чем когда она выходила на очередной перекур. Воздух стал свежее, что не могло не поднимать настроение после дня в душном помещении. Сейчас Дель нужны любые причины для поддержания настроя, ведь её ожидает одно очень важное дело с очень раздражающими людьми. И эти самые люди жили на Тисовой улице, куда она и поспешила трансгрессировать. Начало июня, 1994       Пейзажи сменялись один за другим. Живописные, зеленые, с ухоженными кирпичными домиками почти закончились, что означало скорое приближение к большому городу. Словно черно-белая спираль, постоянно меняющаяся картинка за окном Хогвартс-экспресса гипнотизировала Гарри, что сидел на красном диванчике, без стеснения закинув ноги в обуви на сидение. Напротив сидели его друзья Рон и Гермиона, беседующие о какой-то чепухе и изредка пытающиеся втянуть в разговор и его. Но мальчик не слышал их, игнорируя вопросы и утверждения, и голоса их просто тонули в звуке несущегося на всех порах поезда и его собственных мыслей. Так было всегда. Чувство опустошенности, когда он покидал школу, дабы провести два ужаснейших месяца под одной крышей с Дурслями. Волшебство, приключения, интересные занятия и верные друзья — все это оставалось позади, как только экспресс трогался с места навстречу Лондону. Поттер оторвал взгляд от окна, не желая видеть, как стремительно они подъезжают к вокзалу. Гермиона сразу же решила уцепиться за этот шанс: — Эй, Гарри. Ты в порядке? — обеспокоенно изрекла девочка, поглаживая кота Живоглота, что мурчал у неё на коленях. — Опять тоске придаешься, друг? — подхватил Рон. — Просто задумался, все хорошо. — уверил Гарри, пытаясь убрать хмурость со своего лица. — Знаю я это «все хорошо». Все дело в противных Дурслях, да?       Рон уставился на него, выжидая, когда Гарри перестанет держать в себе навязчивые мысли, и произошло это быстрее, чем он предполагал. Его друг сбросил ноги с сидения и полностью повернулся в их сторону. — Просто… в этот раз поездка домой ощущается по-другому, — мальчик опустил глаза на пол и тяжело вздохнул, — Ехать к Дурслям всегда было от безысходности, от неимения другого варианта. Я думал, что кроме них у меня совсем нет родственников. Теперь же знаю, что это не так… И я просто не могу не думать о другой жизни… О доме, где бы меня принимали таким, какой я есть. — Я не верю, что Дель и Сириус не думали о том, чтобы забрать тебя, Гарри. Они ведь пригласили тебя на Рождество и всеми силами пытались поладить с тобой, — рассуждала Гермиона, пытаясь звучать убедительно, — Может быть, тебе стоит только немного подождать. — Но что, если нет? Они ведь оба столько всего пережили… Возможно, что им не до меня, — возразил Поттер и глаза его наполнились многолетней грустью. Грустью мальчика, не имеющего родителей и дома, куда хотелось бы вернуться. Своим домом он мог назвать только Хогвартс… Так и есть, и ничего не изменить… — Не думаю, что ты прав, Гарри. Но если это и так, то ты проведешь лето у нас. Через три недели состоится чемпионат по квиддичу, и папа почти заполучил нам всем билеты, — оживленно залепетал Уизли, тем самым пытаясь дать другу некую страховку, что так или иначе они не оставят его одного на каникулы, — А после чемпионата я на все сто уверен, что мама не будет против твоего присутствия до начала учебы. Она, похоже, любит тебя больше, чем всех нас, семерых взятых.       На лице Гарри появилась полуулыбка. Он был невероятно благодарен за поддержку Рона и Гермионы, даже если она и не избавила его от тяжести внутри. Зато она напомнила ему, что он действительно не один, что его настоящие и любящие друзья всегда рядом.       Поезд замедлил ход. Гарри метнул взгляд на окно, подмечая для себя знакомые окрестности. Они прибыли на вокзал Кингс-Кросс. Рон и Гермиона засобирались, изредка поглядывая на медленные движения друга, что скорее предпочел бы остаться здесь. Через пару минут троица стала пробираться к выходу, протискиваясь сквозь поток учеников волшебной школы. Всем поскорее хотелось покинуть транспорт и встретиться с близкими, что терпеливо ждали их на платформе девять и три четверти. — Ваша сова и чемодан, — дружелюбно обратился к Гарри проводник, передавая его вещи, — Веселых каникул!       Выдавив из себя улыбку, он последовал за друзьями, что уже нашли в этой кутерьме свои семьи. Да и сам Гарри их уже заметил. Чета Грейнджеров стояла рядом с Молли Уизли, что-то обсуждая, а чуть поодаль, опираясь на ограждение, расположились близнецы и Перси. — О, а вот и вы! — воскликнула миссис Уизли, кидаясь обнимать поочередно каждого из них, — Рон, ты, кажется, стал еще выше с тех пор, как мы виделись на Рождество.       И пока Рон отмахивался от подколов близнецов, а Гермиона общалась с родителями, Гарри ничего не оставалось, как выслеживать машину дяди Вернона во всем этом потоке людей и дорожных сумок. Обычно он приезжал ровно в определенное время, дабы не стоять и ждать здесь, рядом с этими «ненормальными». И вот то самое время уже настало, а скрупулезно вымытой серой машины все никак не было на горизонте. — Где же твой дядя? Он обычно так пунктуален, — забеспокоилась миссис Уизли, обращаясь к Гарри. — Не знаю. Наверняка сейчас сидит в кресле и читает эти глупые анекдоты из газет, — весело ответил ей голос за спиной у мальчика.       Гарри окаменел, буквально силком заставив себя повернуться. Перед ним стояла Дель Поттер — его тётя. Будто не веря собственным глазам, он несколько раз моргнул, пытаясь прогнать это наваждение, но оно никуда не исчезло. — Дель?! — встрепенулся он, — Ты здесь… Что ты здесь делаешь? — Приехала забрать тебя домой, — она протянула ему какой-то конверт, — Ну, и передать вот это.       Молли Уизли широко заулыбалась, кажется, смахнув слезу, и отошла в сторону, призывая всех остальных сделать точно также.       Гарри все еще в шоке, быстро разорвал печатку. Взглядом, полным непонимания, стал вчитываться в скудные строчки, написанные в официальном стиле, и сама важная строчка выглядела так: «Аделин Элинор Поттер одобрена опека над Гарри Джеймсом Поттером». Снизу стояла печать, дата и роспись.       У мальчика перехватило дыхание. Он приоткрыл от шока рот, тяжело выдыхая, и перечитал еще раз. Медленно, Гарри поднял на тётю Дель свои изумрудные, точь-в-точь как у матери, глаза и тихо произнес: — Теперь… теперь я буду жить с тобой?       Как только она расслышала его еле слышный взволнованный голос в этом гвалте, Гарри и сам не знал, но за его вопросом последовал ответ: — Да, Гарри. Теперь ты будешь жить со мной, — подтвердила Дель с таким светящимся лицом, что сейчас ей мало кто бы дал её тридцать четыре года. Настолько она выглядела помолодевшей и счастливой… Да, счастливой, — Если, конечно, ты этого хочешь.       Гарри улыбнулся и кинулся в её объятия. — Ты еще спрашиваешь?!       Аделин засмеялась.       В этот момент оба Поттеры кое-что обрели. Гарри получил дом, а Дель впервые за много лет почувствовала абсолютное счастье.

***

      Всю дорогу, что они добирались до дома на одном из мотоциклов с коляской Сириуса, Гарри все еще в полной мере не мог поверить в реальность происходящего. Теперь он будет жить со своей тётей, той, что любит и заботится о нем, и, возможно, даже гордится. В голове было слишком много мыслей, чтобы выбрать одну и сконцентрироваться, а потому очнулся от этого жужжащего улья размышлений он только тогда, когда за ним захлопнулась входная дверь его нового жилища. — Ну что же, добро пожаловать! — огласила Дель, осматривая помещение и любуясь тем, как она его прибрала, — Дом ты уже знаешь… Ну а правил как таковых, здесь нет. Разве что стучись, если хочешь зайти ко мне в комнату, — она махнула ему рукой, и они стали подниматься на второй этаж, — Думаю, тебе и не нужно ничего объяснять. Ты умный мальчуган и на бунтующего подростка не похож, так что главное не взорви дом и себя, — Гарри засмеялся и вкрадчиво согласился.       Дель толкнула дверь в комнату, что Гарри занимал, когда гостил здесь на Рождество. — Я забрала все твои вещи от Дурслей, когда наведывалась к ним с разговором. Не самым приятным, кстати. До сих пор не понимаю, как они могут быть родственниками Лилс, — она покачала головой, ставя клетку с Буклей на письменный стол, — Так вот… Тебе осталось только разложить их, как тебе заблагорассудится. Можешь делать с комнатой, что хочешь. — Спасибо! — горячо поблагодарил мальчик, окинув комнату взглядом. Приятные обои, просторное помещение, хорошо подобранная мебель, парочку старых плакатов на стене и всякая всячина на полках, — Но мне все здесь нравиться и без изменений.       Женщина хмыкнула, сложив руки на груди, наблюдая за тем, как её племянник вынимает из одной единственной коробки свои вещи, что она забрала из его старого дома. — Почему-то я так и знала, что ты так скажешь, — она повернула голову в сторону чуть выцветших плакатов, — Эта комната раньше принадлежала Джеймсу.       Рука Гарри замерла над коробкой, как только до его ушей донеслось имя отца. — Правда?       Дель кивнула и подошла к нему, вкладывая в руку фотографию. На ней были изображены двойняшки Поттер и на вид им тут было не больше шестнадцати. Дель взобралась Джеймсу на спину, куда-то показывая рукой, якобы приказывая, в каком направлении её нести, покуда её брат, похоже, недовольно причитал. — Нам здесь исполнилось по шестнадцать, — рассказывала она, пока Гарри рассматривал молодого отца и тётю, — Когда-то эта фотография висела тут на стене вместе с еще пачкой таких. Римус постоянно всё щелкал, и у каждого из нас было по стопке колдографий с разных посиделок… и переделок. Если захочешь, я потом покажу тебе альбом. — Я бы хотел посмотреть, — закивал он, а потом, вдруг что-то осознав, нахмурился, — Подожди… А когда у тебя… и у него день рождения? — Двадцать седьмого марта.       Гарри опустил глаза, виновато и немного грустно. — Прости, что не поздравил… Я не знал. Не знал когда день рождения у родного отца и тёти, — он поправил спавшие очки точно таким же движением, как это делал Поттер-старший, — Да я даже не знаю, когда день рождения у мамы. Мне никто этого никогда не говорил. — День рождения Лили тридцатого января, — вздохнула Аделин, — Ничего. Это не твоя вина. Теперь ты знаешь, и если у тебя появятся еще вопросы о них, я с радостью тебе отвечу, — она пожала плечами, — А свой день рождения я уже давным-давно перестала праздновать, так что не переживай об этом. — Но ведь Сириус и профессор Люпин поздравили вас? — Ах, да… Ну для них законы не писаны, — хмыкнула женщина и покачала головой, — Про крайней мере, они не стали дарить ничего такого, иначе бы я точно разозлилась, — она вздернула брови, якобы уверяя в этом племянника, — Пойду-ка я сделаю нам чай. Ты голоден? — Немного. — Тогда сделаю что-нибудь перекусить. Но учти, что мои кулинарные способности далеки от Молли Уизли.       Да уж, когда-то Лили пыталась научить Дель готовить что-то кроме сандвичей, и у неё вроде даже получалось, но ключевое слово тут «когда-то». Женщина прикрыла за собой дверь и двинулась вниз, пытаясь вспомнить что-то из наставлений подруги, связанных с готовкой. Но кроме щемящих душу воспоминаний в голову не приходили никакие советы. В любом случае она может просто пожарить яйца с беконом.       Оказавшись на кухне, где раньше хозяйничала её мама, Дель поставила чайник, продолжая думать о былом. Лили была более терпеливым учителем, чем миссис Поттер, это уж точно, хоть и не была так опытна. Но зато более изобретательна. Аделин усмехнулась. Однажды Лили испекла громадный торт на день рождения двойняшек Поттер. И Дель до сих пор не понимает, как Эванс уговорила эльфов-домовиков предоставить ей такую возможность. Было довольно забавно задувать шестнадцать свечей наперегонки с Джеймсом. Тогда день рождения были совсем другими… Flashback: 27 марта, 1976       Часы, стоящие на камине в гостиной Гриффиндора, только-только пробили восемь вечера. Это было то самое время, с которого начинала пустеть общая комната, становясь все молчаливее с каждым ушедшим учеником. Это было словно негласным правилом, да и оно всех устраивало, ведь после трудного учебного дня банально хочется уединения и тишины. К десяти помещение окутывала тишина, уютная и прерываемая разве что потрескиванием огня, а в коридорах между многочисленными спальнями детей можно было услышать отрывки фраз и шорохи, которые лишь дополняли атмосферу подготовки ко сну. Конечно, находилось парочку людей, что забывали о том, что здесь они не одни. Но сегодня, именно сегодня эти самые люди явно перешли черту. Из их двери слышались голоса, смех и даже приглушенное звучание музыки. И похоже, что сегодня им были вовсе не страшны замечания своего декана и недовольные соседи из рядом находящихся комнат. Ведь сегодня был особенный день, а в особенный день можно и побыть немного эгоистами.       Двойняшкам Поттер исполнялось по шестнадцать, и самые верные и добрые друзья собрались, дабы отпраздновать это событие. Гости сидели кто где: и на полу, подставив под спину подушку, и на кроватях, и на креслах, что обычно были небрежно завалены одеждой. Всего их было немного, как может показаться по шуму, что они создают: два именинника, члены шайки мародеров, Лили Эванс, и трое из команды Гриффиндора по квиддичу. По центру на столике рядом с проигрывателем стоял ящик сливочного пива и сладости из магазинчиков Хогсмида. Но поверхность почему-то была заполнена не полностью, оставив целую половину для непонятно чего. И когда запропастившаяся Лили вернулась, неся в руках торт, стало ясно, для чего именно это место. — А вот и я! — торжественно произнесла девушка, ставя десерт на стол, — Пора задувать свечи.       Именинники подошли ближе, рассматривая почти ровную глазурь на торте, милую надпись с поздравлением и шестнадцать маленьких разноцветных свечей. Лили взмахнула палочкой, и все они вмиг зажглись. — Невероятно, Лилс… Торт выглядит таким красивым, — Дель посмотрела на подругу, и в глазах её можно было запросто увидеть, как глубоко она тронута стараниями Лили. — И он для нас двоих? — ехидно поинтересовался Джеймс, скрывая за этим искорки надежды на благосклонность к нему Эванс, — То есть и для меня тоже? — Ну, ты ведь брат моей лучшей подруги, так что и для тебя тоже, — ответила она почти уверенным голосом, а после улыбнулась совсем не натянутой улыбкой, что вызвало у Дель желание засмеяться, но как хорошая подруга, она со стойкостью сдержалась, — Теперь задувайте!       Джеймс и Дель метнули друг на друга серьезные взгляды, будто готовясь к дуэли на смерть. Гости подошли ближе к виновниками торжества, а Римус, как обычно, вооружился камерой. Выждав три секунды (это было их традицией), они ринулись задувать свечи, толкая один одного в бок, как и каждый год. И когда потухла последняя свеча, а желание мысленно сказано, за спиной послышалось улюлюканье. — С шестнадцатилетием, Делла! — И тебя, Джейми.       Брат и сестра обнялись, хотя со стороны это было похоже на еще один поединок. А уже через минуту к ним кинулись с поздравлениями. И пока Джеймс был занят разговором с друзьями по квиддичу, Аделин, не теряя времени, пробовала творение лучшей подруги, разговаривая с ней и Римусом: — Это лучшее, что я ела, Лилс! — уминая ложку за ложкой, приговаривала девушка, — Римус, а ты чего не берешь кусочек? — Хочу сначала вручить тебе свой подарок, — проговорил Лунатик, как-то смущенно протягивая Дель сверток, что парень, похоже, сам заворачивал, — Я знаю, что ты подобным интересуешься…       Поставив полупустую тарелку в сторону, именинница тут же приняла свой подарок, аккуратно распаковывая обертку. Внутри оказалась книга. Толстенная, с немного потрепанной, но все такой же красивой обложкой и корешком. «Справочник по истории магии. От А до Я» — гласило название. Дель улыбнулась, бросаясь обнимать друга. Она обожала историю с тех пор, как научилась читать. И хоть в Хогвартсе этот предмет преподавали ужасно скучным образом, её вполне устраивало самообучение. — Эта книга принадлежала моему дедушке. Тут куча всего, — продолжил Римус, выпустив из рук Дель, что стала восхищенно перелистывать страницы, — Прости, что подарок не новый и…       Люпин выглядел действительно виноватым, вероятно, испытывая неловкость от того, что его подарок не стоил ему ни кната, что Аделин, что Джеймсу, которому он вручил старинные наручные часы, что понравились ему, когда он однажды посетил дом его семьи. — Римус, не смей! — одернула его Дель, словно ребенка, — Мне ужасно нравится! Это ведь старое и редкое издание. Тут столько всего! Да и то, что ты помнишь, что я люблю историю… от этого мне вдвойне приятнее, — оживленно пыталась донести до него девушка, — Цена подарка — не главное. Самое важное, что ты вложил в него душу… Вот Лилс, например, испекла торт и связала мне этот крутой топ. Она сделала подарок своими руками. — Я рад, что тебе нравится… — вздохнул он, чувствуя, как успокаивается его безосновательное волнение, — А топ и правда крутой, как и моя жилетка, — он тронул краешек кофейной жилетки, что получил от Лили в подарок на свой день рождения, — А что ты связала Джеймсу? — Шарф… Он упомянул, что потерял недавно свой шарф, и я решила связать ему новый.       Римус и Дель многозначительно переглянулись, видя, как нервозно Эванс об этом рассказывает. О чувствах Джеймса Поттера знали все вокруг, но вот о том, что они с недавних пор взаимны, были осведомлены лишь эти двое. — И ты уже подарила его Сохатому? — открывая сливочное пиво, спросил парень. Лили покачала головой, — И чего же ты ждешь? — Давай Лилс, вон от моего брата уже отлипли все, кроме Сириуса, — Дель встряхнула её за плечи, — Я позову его, а ты пока вручишь моему непутевому братцу его шарфик.       Римус ободряюще кивнул Лили, и та достала из сумки упакованный подарок. Расстояние, что она прошла от столика к Джеймсу, показалось ей вечностью. — И где же мой подарок, Бродяга? — вскинула бровь Охотница и, схватив друга за рукав, повела в сторону, оставляя двоих влюбленных наедине. — Видимо, меня спровадили, — усмехнулся Блэк, смотря на наблюдающую за голубками Аделин, — Но если серьезно, я единственный еще не преподнес тебе презент? — Ага, — подтвердила Поттер, наигранно строго взирая на парня, — Лили и мой брат поздравили меня еще утром, Хвостик за обедом, а Римус пару минут назад. Остался только ты… Хотя моему брату ты уже вручил новенькую метлу. — Ты оскорблена? — засмеялся Бродяга. — Еще как! — Ну, тогда позволь мне исправить свою ошибку, — он поклонился и галантно открыл двери, ведущие в коридор. — И куда ты меня ведешь? — За подарком, куда же еще, — хитро улыбнулся Сириус, незаметно захватив с собой блестящую мантию, что скрывала любого, кто в неё облачался.       Это было наследством отца Поттеров, что он добросовестно отдал своим детям, когда те поступили в Хогвартс. Пользоваться условились посменно: одну неделю Джеймс, одну Дель. И по идее, сейчас была очередь первого, но в данный момент мантия была ему ни к чему, а потому её можно было позаимствовать.       Скрывшись от посторонних глаз, двое гриффиндорцев покинули гостиную своего факультета, чуть не разбудив внезапным скрипом картины её обитательницу — Полную Даму. Поднимаясь все выше по движущимся лестницам, Дель шепотом пыталась выпытать у друга, куда же он все-таки её ведет, но тот оставался загадочным и таинственным, что немного раздражало любопытную девушку. И только когда они прошмыгнули за одну из дверей, Аделин разглядела знакомый кабинет и прозрачный потолок. Здесь проходили уроки астрономии, ведь эта была самая высокая башня замка, и отсюда без усилий можно было вдоволь налюбоваться звездами. Конечно, в не учебное время тут им не место, но кого сейчас это волнует.       Сириус скинул мантию и, дернув ручку, отворил двери, что вели на просторный балкон, в центре которого расположился громадный телескоп. Девушка подняла голову и еле слышно ахнула. Сегодня было как нельзя безоблачно, и темное небесное полотно украшала россыпь мерцающих звезд. Самые яркие из них, словно пазлы, складывались в созвездия. — И как тебе тут? — с довольной улыбкой спросил Блэк и плюхнулся прямо на пол, явно не задумываясь, сколько пыли соберут его новенькие синие джинсы, — Считай, это первая часть подарка… Я давно хотел побыть здесь именно ночью и увидеть эту красоту вживую. — Это… это так завораживающе… — как загипнотизированная, она села рядом с Сириусом, не отрывая взора с небосвода, — Почему не подал идею раньше? Могли бы уже давно сюда пробраться все вместе. — Просто хотел сначала показать тебе, — как-то слишком серьезно вымолвил парень, будто только что признал свой самый потаенный секрет.       Дель, затаив дыхание, продолжала смотреть на звезды, боясь увидеть его глаза и то, что она могла случайно в них прочесть и понять превратно. Она не хотела мучатся в догадках, тешить себя надеждами, а потому смотрела на созвездия, ведь так было легче. Постоянные слухи о новых пассиях Блэка теперь действовали на неё с болезненным уколом прямиком в сердце, а шутки в их компании по этому поводу больше не заставляли смеяться. Чувства. Глупые чувства. Именно они сейчас заставляют её воспринимать его обычную фразу как нечто большее.       Какое-то время они молчаливо восхищались видом, и тишина эта была вполне комфортна. Они дружат еще с первого курса, а потому им необязательно болтать, чтобы наслаждаться компанией друг друга. Порыв ветра, освежающий и немного шумящий, казалось, говорил за них. — Думаю, пришло время вручить тебе главный подарок, — неожиданно всплеснул в ладоши Сириус, видимо, устав бороться с желанием увидеть реакцию подруги на тот самый «главный подарок», — Закроешь глаза?       Девушка нахмурилась, но все же зажмурилась, последним увидев, как Блэк развязывает небольшой мешочек-сумку что была привязана к его запястью. Такая сумочка была у каждого мародера, ведь могла уместить в себе, что тебе заблагорассудиться. После того, как компания освоила способности анимага, позаимствовав книгу из запретной секции, экспериментом на рассмотрение дальше стало заклинание незримого расширения. Крайне полезное, а особенно для кучки неугомонных подростков. Заклятье, правда, далось лишь Дель и Римусу, но остальные не сильно расстроились, получив от более способной двоицы по сумке. — Минутку, — всякая всячина внутри мешка зашуршала, когда Бродяга принялся рыться в ней в поиске нужного ему предмета, — Ага…! Ну все, открывай! — победно воскликнул парень и уставился на Аделин, даже закусив губу в нетерпении.       Дель распахнула глаза, видя перед собой черный чехол. В недоумении её брови поползли вверх. — Черт подери, Сириус… Не может быть, — она вцепилась ему в руку, не веря, что правда получила это в подарок.       Он ничего ей не ответил, лишь кивнул на чехол, и она не стала больше ждать ни секунды. Быстрым движением Дель расстегнула змейку, заглядывая внутрь. Черная, отполированная до блеска гитара. Та, что сейчас была на слуху у каждого волшебника-музыканта. Мощная, с глубоким звучанием и кучей разных примочек. Она мечтала о такой с самого его выпуска в свет и ужасно расстроилась, когда её раскупили буквально за пару часов… Но теперь Дель держит её в руках. — Как ты достал её?! — она ощупывала гитару, будто пытаясь убедится, что она настоящая и никуда не исчезнет, пока Блэк усмехался, любуясь её бурной реакцией, которую и ожидал. — Ой, не спрашивай. Это было очень трудно и муторно, — театрально страдальчески ответил Бродяга. В голове у него пролетело продолжение фразы, что он не озвучил: «…и это того стоило… стоило твоей улыбки».       Дель перевела взгляд на него, не зная, как выразить благодарность, хотя по её виду уже было все ясно. Она отложила музыкальный инструмент в сторону и, словно ураган, кинулась обнимать Сириуса за шею, да так, что даже сам он не ожидал от неё такой силы, а потому повалился на спину. — Надеюсь, я могу рассчитывать на то, чтобы ты сыграла мне как-нибудь? — полушепотом произнес Блэк, щекоча её ухо.       В нос ударил запах его парфюма, а по телу забегали мурашки, несмотря на жар, что она вмиг ощутила. Все как в тот раз… тогда, на Рождество… — Я организую тебе персональный концерт, — без задней мысли пообещала ему Поттер, высвобождаясь из объятий. А всего через пару секунд, увидев эту дурацкую ухмылку на его лице, почувствовала, как краснеет. Но показать свое смущение она не в коем разе не могла, а потому демонстративно закатила глаза и поспешила сменить тему, — Слава Мерлину, у тебя хороший вкус в музыке, ни то, что у моего братца… — Не каждому дано, — пожал плечами он, и оба рассмеялись. End of Flashback       Прокручивая воспоминания в голове, Дель резко остановилась посреди кухни с тарелками в руках. И только когда нагретая от только что приготовленной еды поверхность стала жечь пальцы, она спешно поставила их на обеденный стол. Потрусив руки, будто это поможет, она почти сорвалась с места, охваченная внезапным осознанием. Кладовка находилась в доме Поттеров под лестницей, туда женщина и направилась, почти сгорая от желания проверить свою догадку. Открыв хлипкий замок палочкой, на неё хлынул запах сырости. На самом деле она убиралась здесь, когда они с Сириусом приводили обиталище в приличный вид. Но руки так и не дошли к самому главному. Разобрать коробки, что копились здесь много лет, пока дом был опечатан и одинок.       Немного пыли здесь все-таки снова было, а потому, чихнув раза два точно, она принялась осматривать различный хлам, расфасованный по коробкам, мешкам и чемоданчикам. И спустя пару минут Дель все же обнаружила то, что искала, при этом поняв, почему не заметила эту вещь в прошлую уборку. Она покоилась за башней из коробок и висела на крючке. Гитара. Та самая, что была подарена ей Сириусом на её шестнадцатый день рождения. Та, на которой она бессменно играла все свои самые счастливые годы, покуда все не разрушилось в один момент. Аделин отряхнула чехол и вышла из кладовой, сев на кресло в гостиной с грустной ностальгической улыбкой. Достав музыкальный инструмент, она провела по нему пальцами, ощутив родные струны и глянцевое покрытие.       Взмахнув палочкой, она настроила гитару и сыграла первую всплывшую в голове простую мелодию. В груди разлилось ощущение спокойствия, гармонии, когда ты занимаешься тем, к чему лежит душа. Тем, что отвлекает тебя от проблем и негатива. Для Дель эта была музыка… Да, была. Много лет назад. — Ты умеешь играть на гитаре? — прервал поток мыслей Дель, её племянник, — Классно выходит.       Женщина хмыкнула, отложив гитару. — Сто лет не играла… Самое простое, что вспомнила, — она кивнула сама себе и встала с кресла, — Еда готова. Ты разобрал вещи? — Ага, осталось только сложить книги в шкаф, — Гарри последовал на кухню, предварительно вложив в тётины руки конверт с эмблемой Хогвартса, — Тебе письмо пришло. Сова постучалась в окно в коридоре, и я забрал его.       Аделин нахмурилась, вчитываясь в адрес получателя. И правда ей. — Письмо из Хогвартса и адресовано мне… Интересно, — она оторвала печатку и вынула листок.       Первым делом Дель заприметила, что автором оказался никто иной, как директор школы чародейства и волшебства. Оно от Дамблдора. И это настораживало еще больше. Но самое увлекательное было дальше. Гарри уже взялся за вилку, дабы приступить к еде, как его тётя опустила руку с письмом и, шокировано уставившись в сторону, проронила: — Дамблдор приглашает меня на должность профессора…