the fifth marauder: a chance to change everything

      Пелена рассеялась, и вместо расплывающегося силуэта, глазам Дель предстал Гарри. Он склонился над её лицом, стараясь держать с ней связь и не дать женщине отключиться. И это помогло. Сквозь шум в ушах, что только усугублял и так невыносимую боль в голове, до неё донеслись его слова: — Вам нужно приподняться, — говоря это, он помогал ей принять сидячее положение.       Она безвольно поддалась, упираясь ладонями в песок, что сразу впился кожу, и все еще неуверенно озираясь по сторонами, в поисках непонятно чего. Но Гарри сразу понял, что ищут тётины глаза. Он словил её затуманенный взгляд и произнес жестокую правду: — Джеймса здесь нет… Это был я…Гарри, — объяснил он ей, словно ребенку, что спрашивает об очевидных вещах. Дель замерла, лицо потихоньку приобретало осмысленное выражение, и в конце концов, она кивнула, якобы поверив, что никакого Джеймса здесь и правда нет.       Пытаясь спрятать за усталостью разочарование и неловкость от того, с какой глупой невинностью она поверила в это минутное наваждение, Дель, тяжело вздохнув, слабо проговорила: — Снейпу ничего нельзя доверить… Какого черта ты здесь забыл?       Гарри метнул пристыженный взгляд в сторону. — Ну… я услышал крик Сириуса, сорвался и побежал… А профессор не стал меня догонять, — он подал руку тёте, серьезное лицо которой пугало его пуще, чем лицо дяди Вернона в далеком детстве.       Поджав губы, он ожидал, какие угодно нравоучения и укоры в свой адрес, но никак не улыбку, неожиданно появившуюся на лице у Дель и гордость, которой был наполнен её взгляд. — Молодец, — повернувшись к лежащему Сириусу и осматривая его, она не видела, как за её спиной, Гарри в шоке застыл, — На какие-то пару мгновений, я действительно подумала, что передо мной Джеймс. Ты очень на него похож… такой же способный и безрассудный одновременно. И твои действия тому подтверждение, — наколдовав носилки, Дель мигом погрузила на них Блэка. Его руки бессильно свисали, словно тряпочные, — Не злоупотребляй этим, пожалуйста.       Она махнула рукой, указывая на тропинку, а за ней уже по воздуху плыли носилки. — Я стараюсь, но обстоятельства, все никак не дают мне не злоупотреблять, — усмехнулся Гарри, идя за Аделин, которая даже не подозревала, насколько ему приятны и важны её слова, — С Сириусом все будет хорошо? — Думаю, да. — аккуратно ступала она по дороге, проросшей корнями массивных деревьев, и прислушиваясь к каждому стороннему звуку, опасаясь встречи с Люпином в облике оборотня. Но, видимо, армия дементоров его хорошо припугнула, — Нисколько его потрепал Римус, сколько дементоры. Но ничего, мадам Помфри его подлатает. А после, все будет хорошо. — Но, Петтигрю ведь сбежал, разве не так? Как только мы окажемся в замке, Сириуса, тут же отдадут в лапы дементоров! Да и Снейп точно уже оповестил всех о сегодняшнем событии. Нам срочно нужен другой план… — Будем придерживаться первоначальной задумки. Мне удалось поймать Питера, так что можешь не беспокоиться, — голос её стал до ужаса отстраненным, будто внутри она еле сдерживала пылающий гнев, — Скоро он познает свою участь…       Гарри тут же в панике нагнал Дель, становясь прямо перед ней, и готовясь с жаром в чем-то переубеждать. — Но, вы ведь не собираетесь его убивать?! Когда профессор Люпин и Сириус рассказали мне всю правду, мы решили, что отдадим Петтигрю закону, чтобы оправдать Сириуса и вас. Это лучший исход!       Отстранённость как рукой сняло. Она снисходительно посмотрела на него, машинально убирая с лица запыхавшегося племянника, упавшие на лоб пряди, легким, даже материнским движением. — Я очень рада, что хотя бы толика рассудительности Лилс тебе досталась… Не переживай, я подумала точно также. Сириус заслужил свободу, да и мне осточертело жить отшельницей. Хвоста ждет вечность в Азкабане, за все поломанные им жизни, — услышав это, Гарри тут же облегченно выдохнул.       Тема разговора сменилась, и Гарри стал рассказывать Дель полную историю, как же все-таки вышла встреча между ним и его друзьями и узником Азкабана. Как, сначала в его руки, а потом и в руки Люпина, попала карта мародёров, на которой и была судьбоносная пометка человека, что давно уже считался погибшим — Питера Петтигрю. Так они и подошли к спящему замку, что сейчас будет благополучно разбужен их прибытием. — Да начнется спектакль… — пробормотала Аделин и переступила порог родной школы, опустив носилки с Сириусом на пол, чувствуя, что палочка ей еще понадобиться.       И не ошиблась. Как только они оказались внутри, к ним незамедлительно двинулись четыре декана факультетов. Заспанные и взволнованные, кроме Снейпа, конечно. Его лицо же пестрило надменностью. Директора среди них не было, а значит, Северус еще не успел его оповестить. Что ж, тогда придется заставить их привести его.       Примерно приметив, что сейчас будет, она подмигнула племяннику, притянув его ближе, так, чтобы её палочка оказалась в боевой готовности и совсем не прочь атаковать Гарри сиюминутно. — Доброй ночи, профессора! — воскликнула Дель с притворно спокойной улыбкой. — Опустите палочку, мисс Поттер, — строго, четко выговаривая каждую букву, процедила Макгонагалл, беспокойно поглядывая на Гарри. — Пожалуй, я уступлю старшим. Сначала вы, — ехидно заметила женщина, наблюдая за четырьмя палочками, что были угрожающе направлены в её сторону, — Ну чего же вы так? Я просто хочу поговорить с директором. — Отойдите от ребенка, мисс Поттер, и мы поговорим, — всегда добрые и приветливые глаза профессора Стебль, сейчас сурово взирали на бывшую ученицу. — И не подумаю, — холодно заключила Аделин, — Позовите сюда Дамблдора, и он будет в порядке. — Ты блефуешь, Дель. — зло изрек Снейп, он ближе всех стоял к женщине, и палочка его была нацелена опаснее всего, — Я в этом уверен. — Хочешь проверить, Северус? — склонила она голову в бок, покрепче сжимая оружие, — Не забывай, что я разыскиваемый преступник, и у меня есть свои тузы в рукаве. Один серийный убийца научил.       Гарри сдержался, чтобы не хихикнуть. Всеми силами он держал напуганное лицо, подыгрывая тёте. — Северус, позовите директора, — твердо произнес Флитвик. Будучи искусным дуэлянтом, он смотрел в упор на палочку, наставленную на Гарри, пытаясь в голове предугадать действия Аделин.       Снейп хотел что-то сказать, но Макгонагалл жестом заставила его замолкнуть. Он яростно зыркнул на Дель, медленно удаляясь, все еще держа оборону. — Зачем вам это, мисс Поттер? Он ведь просто мальчик, — видимо, такими фразами, декан Гриффиндора пыталась надавить на жалость. — Страховка, профессор Макгонагалл. Иначе вы бы тут же обезоружили меня, не дав толком объясниться. И позвали бы дементоров для моего слегка потрепанного друга, что сейчас нуждается в помощи дорогой мадам Помфри. — Что вы хотите объяснить? И есть ли у вас к этим объяснениям доказательства? — А это, профессор Флитвик, мы будем обсуждать уже в присутствии директора. А вот, кстати, и он! — Дамблдор не заставил себя долго ждать, наверняка воспользовавшись парой тройкой потайных ходов, дабы так быстро очутиться у главного входа школы.       Его светло-лиловая мантия сильно выделялась на фоне черной мантии Снейпа, который только и поспевал за директором. Выражение лица Дамблдора было как всегда невозмутимое и беспристрастное, будто мысли его далеко, за гранью этих жалких мирских проблем, а истинные эмоции, запрятаны в дальний ящик, не готовые показываться просто так. Величественно ступая, он встал во главе четырех деканов, исподлобья глядя на Аделин Поттер. — Здравствуйте, мисс Поттер. Слышал, у вас есть ко мне разговор, — говорит он медленно, с расстановкой, будто следующий его вопрос будет о погоде и резко нагрянувшем холоде, — Но для начала, думаю, стоит отпустить вашего племянника, это ведь был ваш уговор. И тогда, я выслушаю вас. — О, конечно-конечно. Таков уговор, — кивнула женщина, медленно опуская палочку, — Спасибо, Гарри. Можешь идти, — племянник кивнул ей в ответ, на удивление присутствующих.       Как только Гарри непринужденно приблизился к преподавателям, Макгонагалл вмиг спрятала его за своей спиной, с опаской косясь на Аделин. — И я даже брошу палочку в сторону, только дайте мне произнести одно единственное заклинание, — Дамблдор подошел к Дель, дав знак учителям не обезоруживать женщину, за что она кратко его поблагодарила. А после залезла рукой в карман плаща, за шкирку, достав оттуда спящую крысу. Изумлению деканов не было предела, кроме Снейпа, который недавно побывал в гуще событий. В его голове потихоньку складывались паззлы.       Нацелив палочку на крысу, она начала свой рассказ: — Двенадцать лет назад Сириус Блэк предложил сменить хранителя тайны Лили и Джеймса с меня на Питера Петтигрю, ведь я слишком очевидный вариант, а на Питера никто и не подумает, — преподаватели недоверчиво насторожились, директор же оставался сдержанным, — Об этом знали Сириус, Питер, я, Лили и Джеймс, но, конечно, никто из нас тогда не знал, что Питер — тот самый предатель, о котором недавно прошел слух в наших рядах, — лицо Снейпа окаменело, словно он сдерживал невероятной величины внутреннюю боль, ведь он уже все понял и без конца рассказа Дель, — Петтигрю продал Волан-де-морту моего брата, невестку и племянника, а когда дело было сделано, он попытался сбежать, подставив обо всем догадавшегося Сириуса и меня заодно.       Держать эмоции в узде было трудно. Её лицо исказилось от гнева и боли, а рука зачесалась от желания сжать в ладони крысу до самого хруста маленьких косточек. Палочка затряслась, и Дель не стала продолжать торжественную паузу: — Все это время, он скрывался за личиной крысы, живя в семье Уизли. Не буду долго томить, прошу вашего внимания! Питер Петтигрю, тот самый, что погиб от руки Сириуса Блэка! — огласила она едко, с какой-то искрой безумия, таким образом, пытаясь хоть куда-то выплеснуть бушевавшие внутри чувства.       Произнесенное Дель заклинание окутало крысу, и в мгновении ока пред ними предстал Петтигрю. Он был все еще под сонным заклятием, весь в грязи и запекшейся крови, осевший на каменный пол. Послышались шокированные вздохи, пару секунд глаза трех преподавателей не могли поверить в увиденное, лишь Северус Снейп попятился назад, пытаясь взять себя в руки и, наверняка проговаривая в мыслях: «Почему я не догадался сразу?». Ему так хотелось верить в виновность старого врага Сириуса Блэка, что это эгоистичное желание затмило все остальное. А ведь зная правду, он ведь давно мог отомстить за смерть Лили… — Эта трусливая мразь отрезала себе палец, чтобы все думали о том, что от бедняги остался один лишь он, — и все разом переметнули свой взгляд на его руку, убеждаясь, что все именно так, как утверждает Аделин, — Что скажите, директор? Неожиданный поворот, да?       Дель посмотрела прямиком в ясные, всегда проницательные глаза Дамблдора, впервые за весь разговор, увидев промелькнувшее сожаление. Сожаление вперемешку с виной. И будучи человеком честным, он не стал это прятать: — Мне действительно жаль, мисс Поттер, что тогда, я лично не разобрался в этом деле тщательней. В этом деле есть и моя вина, — откровенно произнес он голосом, наполненным печалью, — Обещаю, что во всем помогу. Но мне нужна максимально подробная и полная картина. Согласны?       Аделин кивнула. Старый волшебник одним легким движением наслал на лежавшего Хвоста какие-то чары; скорее всего, обездвиживающие. — Вероятно, все собравшиеся здесь понимают, что распространяться об этом разговоре не желательно, — повелительно заключил директор. Деканы послушно согласились, — Профессора, прошу позаботиться вас о том, чтобы запереть в надежном месте Питера Петтигрю, покуда не прибудут работники министерства. И доставить мистера Блэка в больничное крыло, чтобы оказать медицинскую помощь. Благодарю, — ошарашенные, все еще не пришедшие в себя от потрясения, преподаватели, рефлекторно приступили к выполнению просьбы Дамблдора, — Мисс Поттер, мистер Поттер, прошу в мой кабинет.       И Поттеры последовали за директором, на повороте оба незаметно глянув в сторону коридора, где, скрывшись в тени, подслушивали, волнующиеся за Гарри, девочка с кудрявой копной и мальчик Уизли. Дель подмигнула им и, подгоняя племянника, стала подниматься по движущейся лестнице.       Дальнейший разговор в кабинете директора был долгим и тяжелым. Дамблдор не перебивал и внимательно слушал полную версию сложившегося конфликта длиною в двенадцать лет, пропуская мимо ушей лишь грубые словечки Дель, которые, не стесняясь ни профессора, ни подростка, она вставляла в каждое предложение. Изредка выкраивая паузу, директор задавал вопросы, осторожные и попадающие в цель, на которые по очереди отвечали двое находящихся. Полная картина, как и хотел этого, Дамблдор, была восстановлена, и когда беседа подошла к логическому завершению, он повернулся к весящим полукругом над столом портретам бывших директоров и директрис Хогвартса, что, конечно же, внимательно слушали весь разговор, и обратился к определенному волшебнику. Это был старик с короткой седой бородой и престранной шляпой, что восседал на мягком стуле с важным видом. — Директор Диппет, будьте так добры, передайте министерству сообщение о том, что про Сириуса Блэка есть очень важные новости, — Диппет молчаливо кивнул и, встав со своего места, исчез с картины, оставив за собой лишь пустой бурый фон.       Через пару минут предшественник Дамблдора вернулся на свое место с ответом. Он гласил, что министр Фадж и его подчиненные незамедлительно явятся утром. На этом и закончили.

***

      В больничном крыле стояла тишина. Лишь свежий ветерок раннего утра создавал еле слышные шорохи штор. Дель оторвала свой взгляд от безмятежно спавшего Сириуса, и перевала его на пейзаж за окном. Яркий, пестрящий целой палитрой цветов, он так и манил к себе все взоры. Рассвет. На него хотелось смотреть беспрерывно, изредка щурясь от теплых лучиков, что обманывали и совсем не грели. И Дель не стала сопротивляться, вставая со своего места и опираясь руками на подоконник распахнутого окна. Забыв о том, где она находится, женщина достала с кармана потрепанной мантии пачку сигарет и с превеликим удовольствием закурила. Как же ей этого хотелось, нельзя и представить. Слишком много событий за последние двадцать четыре часа, нужно же хоть как-то расслабиться. Беспокойный и короткий сон ей не помог, ведь не желая оставлять Сириуса, она так и задремала на жестком стуле около его койки. А вот верная сигаретка, самое то после такого стресса.       Легкий порыв ветра, похожий на маленький вихрь, уносил прочь дым, будто бы его и не было. Аделин о чем-то задумалась, смотря на то, как красиво сочетается вставшее солнце и его свет с золотыми листьями, украшавшими высокие коренастые деревья. Такое спокойствие, такая мирная тишина. Но шаги за дверью все портили. Стоп. Шаги за дверью! Резким движением, Дель тушит сигарету и кидает невесть куда, отшатываясь от окна. Она успевает подойти к кровати Блэка, прежде чем мадам Помфри с охапкой небольших коробочек, входит в свои владения.       Всегда занятая делом, целительница рассеяно кидает Аделин «доброе утро», тут же начиная перебирать колбочки с лекарствами, хранящиеся внутри коробок. Дель максимально непринужденно отвечает ей тем же, делая вид, что разминает отсиженные конечности. В какой-то момент, рука мадам Помфри замирает над одним из флакончиков, шумно вдыхая воздух, якобы принюхиваясь. Но от неминуемой кары, женщину спасают трое подростков, неожиданно вошедшие в помещение.       Здороваясь с Помфри, они получают от неё напоминание о тишине и, кивнув, подходят к единственному лежащему здесь пациенту и его неустанно бдящему стражу. Как оказалось, они встали в такую рань специально, чтобы увидеть Дель и осведомиться о состоянии Сириуса. Это дало возможность Аделин, наконец, познакомиться с друзьями Гарри. Она узнала, что кудрявую девочку зовут Гермиона Грейнджер, и что она в компании этих двух балбесов — ум и здравомыслие. А имя мальчика Уизли — Рон, и этот рыжий юноша жутко неловко чувствовал себя при Дель из-за ситуации с Коростой. Но скоро неловкость прошла, ведь, как Рон понял, тётя Гарри совсем на него не злиться, и что на самом деле она безумно крутая.       Впечатлить подростков было не сложно, хватило и пару историй из её школьных деньков, чтобы все трое восхищенно выпучили глаза, требуя продолжения. Так прошло какое-то время. Дель развлекала трио разговорами, интересуясь и об их приключениях, которых также оказалось немало. Так бы они и сидели, сбалтывая друг друга, вот только терпение мадам Помфри не железное. И когда оно оставалось на исходе, Гарри, Рон и Гермиона решили, что пора ретироваться. Когда за ними закрылись двери, снова наступила тишина, хоть и не такая, как раньше; её изредка нарушал шум просыпающегося замка.       Дель то вставала, прохаживаясь по помещению и осматривая и так хорошо знакомые картины, то снова плюхалась на стул, не сводя глаз с Сириуса. Не зная, чего ей ждать и что в данный момент происходит, не зная, что еще сделать, чтобы не помереть со скуки, она лишь мельтешилась, раздражая этим здешнюю целительницу. Настолько, что она решила ненадолго выйти и опять с какими-то коробками, наверняка неся ненужные ей травяные отвары обратно к профессору Стебль.       Женщина присела, устало вздыхая, как только шаги Помфри утихли. Но долго оставаться одной ей не пришлось. Спустя всего пару минут, дверь еле слышно скрипнула, и в помещение проскользнул некий посетитель. Он пододвинул стул к кровати Сириуса и сел, замерев с полностью прямой спиной, будто окаменев, и не решаясь, хотя скорее не позволяя себе первым начать говорить. Но когда голова Дель опустилась на его плечо, словно дав разрешение, он произнес: — Как его самочувствие? — голос Римуса полностью отображал его внутреннее состояние: изнеможение и вину. — Ты не виноват, Лунатик. Те пару царапин, что ты оставил на Сириусе ничто, по сравнению с нападением дементора, — она успокаивающе прогладила его по руке, — Он вот-вот очнется, так что не вздумай терзать себя беспочвенными обвинениями. — Если бы я не забыл принять лекарство, всей этой цепочки бы не было. — Не драматизируй, Римус, серьезно. Это случайность, — она подняла голову, посмотрев прямо в поникшие светло-голубые, почти серые глаза, — Тем более что все обошлось. Я словила Питера, а наш Гарри проявил не дюжую силу и смелость, и отпугнул дементоров… И скоро, справедливость наконец восторжествует… — повисла пауза, которой Охотница воспользовалась, чтобы перевести тему, — Лучше скажи, Снейп еще не успел разболтать, дабы тебе насолить? — Вроде как нет. По крайней мере, косых взглядов я не заметил, пока сюда шел… Сейчас он слишком обескуражен, и ему не до сплетен обо мне, — Люпин тяжело вздохнул, видимо, понимая, что молчание Снейпа не продлится вечно, — Ты провела здесь все это время? Наверняка хочешь есть, — неожиданно спохватился он, начав обыскивать карманы. — Ох, Римус. Что я по-настоящему хочу, так это пол литра огневиски и дня четыре непрерывного сна, — мужчина засмеялся, вкладывая в руки Дель небольшую плитку шоколада, — Ну… это тоже подойдет.       Пока Поттер шуршала красной оберткой, разворачивая шоколад, Люпин достал из кармана еще одну, точно такую же плитку и положил на тумбочку Блэка. — Фадж уже был здесь? — поинтересовался Лунатик, принимая от Аделин кусочек шоколада. — Нет, но должен скоро явится, — говорила женщина, попутно жуя сладость, — Не иначе, как думает, что Дамблдор словил Сириуса и уже готовится к очередному интервью о его единоличной, феноменально проделанной работе, — закатывает она глаза, корча гримасу важности, что обычно красовалось на лице министра, когда ей попадались статьи о нем.       Хриплый смешок. Дель чуть не давится и вскакивает с места, да и Римус не думает дальше сидеть. Оба они смотрят на Бродягу, что щурится от белизны помещения и слабо улыбается при виде взволнованных друзей. — То-то же Фадж удивится, — еле слышно молвит Блэк. — Нехорошо подслушивать, Сириус. — недовольно произносит волшебница, при этом улыбаясь. Она шустро помогает мужчине принять сидячее положение, — Как ты? — Ужасная слабость, ну и ранки чешутся. Спасибо мадам Помфри, что хоть не болят, — навеселе отвечает он, пока его друг, при этих словах, виновато смотрит в сторону, — Так, Лунатик. Еще раз отведешь глаза, словно нашкодившая ребятня, я и правда, на тебя обижусь. — Вот-вот, — поддержала Дель Бродягу, и хотела добавить что-то еще, но её перебила вошедшая целительница. — Мисс Поттер, меня просили передать, что министр прибыл, — кратко отчиталась она, после заметив проснувшегося пациента, беря с верхней полки для его курса лечения все необходимое. — Помянули черта, — шепнул Сириус, — Жаль, я слишком слаб, чтобы присутствовать. А так хотелось посмотреть на его лицо, когда он все узнает. — В суде наглядишься, — уверил его Люпин, но видно это не успокоило бывшего узника, и он издал, полный негодования, вздох. — Я опишу тебе его гримасу в красках, обещаю. — ухмыляется Аделин.       Она машет мужчинам и выходит из больничного крыла, предвкушая намечающийся разговор, который довольно сильно подпортит планы министра Фаджа. М-да уж, выражение лица у него будет и правда потешное.

***

      Суд над Питером Петтигрю был назначен через два дня, после упомянутых событиях, так как министерству уж очень не терпелось поскорее замять это дело и обелить свою честь в новых выпусках подхалимного «Пророка». Дель и Сириус спорить не стали, ведь они, как никто другой, желали, наконец, получить долгожданное затишье, после стольких лет борьбы за жизнь. Свободные сорок восемь часов, что у них были, они потратили, отсыпаясь в снятых номерах, в «Кабаньей голове». Наспех найденное жилище имело репутацию не самого уютного местечка, но как можно догадаться, что Аделин, что Бродяге, было глубоко наплевать это. Главное, что в маленькой комнатушке стояла кровать.       Таким образом, два дня прошли как одно мгновение, и наступил день суда. Рано утром в двери Дель постучала, работающая тут девушка и протянула ей среднего размера, аккуратно запечатанный сверток из шуршащей бумаги. В нем оказалась одежда и коробка с обувью, и женщине стало ясно, что, скорее всего, об этом презенте позаботились по приказу Дамблдора. Нужно же одеться поприличней, судебное заседание, как никак, а у бывшей скрывавшейся преступницы и узника Азкабана, вряд ли есть одежда подобной категории.       Приняв душ, она рассмотрела свой наряд на сегодня поближе: свободная белая рубашка, строгие штаны и пиджак. «Неплохо» — подумала волшебница, — «Спасибо хоть, что не платье». Нет, Дель вовсе не имеет ничего против платьев, просто она напрочь разучилась их носить. Но вот её радости пришел конец, когда она открыла коробку с обувью и увидела там туфли. Да, на них был всего лишь низкий квадратный каблук, но это все равно вызвало у Аделин бурю не самых хороших эмоций. Но деваться некуда. Тем более она сейчас, вроде как возвращается к нормальной жизни, и нужно заново привыкать к обычным вещам, от которых она себе отказывала, будучи в постоянной погоне.       Оставив последние три пуговицы не застёгнутыми, женщина остановилась и всмотрелась в зеркало. Рубашка и брюки сидели отлично, подчеркивая хорошую форму, что она не потеряла с годами, темные густые волосы, были кое-как уложены и обрамляли свежее, отдохнувшее, после долгого сна, лицо. Так давно она не видела себя такой. Без бесконечных синяков и ссадин, кругов под глазами от бессонных ночей, в красивых вещах, а самое главное, с надеждой в сердце. Дель глубоко вздохнула и вгляделась в отражение своих глаз, про себя, с большой наивной верой в лучшее, пообещав, что она сделает все, чтобы оправдать шанс, что был ей дарован.       Туфли оказались действительно удобными, хотя с непривычки, когда Поттер выходила из комнаты, покосилась на свои грубые ботинки с превеликим желанием их переодеть. На улице её уже ждали Римус и Сириус, также одетые в строгом стиле. И пока Дель интересовалась у Люпина, не опаздывают ли они, Блэк при виде неё поменялся в лице, стал каким-то серьезным, задумчивым, и даже чем-то взбудораженным, при этом, не отрывая взгляд от Аделин. Но как только она это заметила, как по щелчку пальца, принял непринужденный вид, приветливо улыбаясь. — Неплохие костюмчики, джентльмены! — саркастично отметила Охотница, — Ну, Римус. Веди нас.       И, одновременно дотронувшись до Люпина, все трое исчезли с улицы Хогсмида, меняя место нахождения на улицу Лондона. Они очутились в какой-то подворотне, видя, как поток людей проходит его мимо, и не думая даже заглянуть туда. Как и планировалось, они остались незамеченными, хотя выходящие из затворного переулка трое прилично одетых людей, все же вызвали парочку косых взглядов, но времени их замечать, не было. — Как вы? Готовы к заседанию? — начал Лунатик, пока троица, пробираясь через толпу лондонцев, пыталась никого не задеть.       Мародеры свернули на не менее оживленную улицу, в конце которой их ждал подземный проход, куда, словно муравьи стекались спешащие на работу магглы. — Я понимаю, что суд — это необходимая мера, но все-таки, зачем он нужен, если Хвоста уже допросили с сывороткой правды, — проигнорировав удивленно нахмурившего брови прохожего, Дель продолжила, — Справедливости ради, у Бродяги не было суда. Так чем же этот отброс заслужил такую почесть? — Не забывай, Охотница, министерство никогда не делает что-то, если в этом нет выгоды для них. Это и отвечает на все вопросы, — произносит Сириус.       Тем временем они спускаются в подземку и заворачивают в незаметный для магглов ход, который не ведет на улицу, а заканчивается несуразно стоящим лифтом, на вид старым и точно бы не выдержавшим даже пёрышко. Но первый взгляд обманчив, так как сама кабина выглядит наравне с лифтами в дорогих отелях. После проверки личности, сопровождающийся приятным женским голосом, кабина бросается в сторону, несколько раз, направляясь то влево, то вправо, а после и вовсе вниз. Длиться это не более двух минут, и вот перед Римусом, Дель и Сириусом возникает размером с вокзал, главный зал министерства, отделанный темным мрамором. Верховный суд Визенгамота уже ждет их.