Реясильвия

– Что ты такое говоришь, Моракс? Гуй Чжун застыла на месте, только ветер касался её волос, расплетая причёску, над которой, вероятно, она очень долго трудилась. Богиня была красивой от природы, но всегда стремилась подчеркивать свои лучшие черты ради того, с чьим сердцем она была готова существовать всё отведённое ей время. Она видела, как её возлюбленный страдал, ему нужен был его лучший друг, который, по неизвестным причинам, оставил его с тяжким бременем на плечах. Возможно, архонту стоило признать поражение раньше, чем крах настиг их дружбу. Как прежде уже не могло быть, самое страшное, что Моракс это понимал. Но совершенно не догадывался, что ему ещё предстояло познать настоящее отчаяние и желание отказаться от произошедшего. – Я не знала, что вы были настолько близки. Хотя, он всегда смотрел на тебя так, как я только могла мечтать, – девушка шагнула вперёд, нежно сплетая свои пальцы с пальцами архонта, – надеюсь, ты на него не злишься? «Все знают, каков Моракс в гневе» Фраза, проронённая Барбатосом на одном из собраний совета. В действительности же Властелину Камня не доставляло никакого удовольствия приводить всех в ужас и заставлять дрожать от страха. Он бог контрактов, прибыли, торговли, но точно не страданий. Так Моракс думал многие тысячелетия. – Нет. Однако я бы хотел знать о его мотивах. Аждаху что-то напугало. Настолько сильно, что он был не в состоянии сказать об этом лучшему другу, соратнику, брату по оружию. Архонт лишь мог предположить, что случившееся между ними повлияло на мироощущение лорда вишапов. Вероятно, связь с богом укрепила его позиции и принципы, поэтому Аждаха решил воспользоваться этим. Неосознанно дарованная ему иллюзия силы, власти и уверенности заставила мужчину выйти за пределы своих возможностей. Сломать стену, за которой он прятал весь свой потенциал. Контракт, некогда заключённый с Мораксом, он бы нарушать не стал. Тем не менее, Аждаху больше не вела их дружба, впереди стояло нечто более тёмное, опасное и непредсказуемое. Моракс научил его не бояться последствий. Какой бы порочной ни была возникшая связь, Аждаха осушил кубок, не думая. Тень, тянувшаяся за Гео Архонтом, росла с каждым днём одиночества. Даже снова познав любовь с Гуй Чжун, он не смог сдержать данное ей обещание — сохранить её мудрость. Одна из чаш весов оказалась ниже своего близнеца. И такой перевес бога не обрадовал. Ему открылись видения, которые прежде он не видел, то ли не мог, то ли не был достаточно силён, чтобы им противостоять. Сейчас ему хватило сил запереть их в каменной клетке, соткать защитное заклинание, чтобы никто и никогда не познал эту боль. Боги тоже чего-то боятся.

Гора Тяньхэн, Ли Юэ

То, что случилось с Мораксом спустя несколько лет после встречи с богиней пыли, ему тошно вспоминать даже в человеческом теле. Он принял сторону людей, устроился к Ху Тао, чтобы чувствовать себя причастным и к жизни, и к смерти Ли Юэ. И поклялся никогда больше не возвращаться в день, когда прочность камней дала трещину. – Секреты, – Осиал недовольно прошипел, – и зачем тебе Аждаха? Он кинул тебя неизвестно сколько тысяч лет назад, у тебя до сих пор травма? Рана, из которой сочится золотая кровь? Архонт усмехнулся, резко сократив расстояние между ним и задумавшимся Чжун Ли. Одна из его змей, что заменяла волосы, любопытно ткнулась в щеку бога, и тот вздрогнул. – Неуправляемые и любознательные. Прям как человеческие женщины. Осиал улыбнулся, но заметил смятение на лице Моракса. Таким он вряд ли видел его раньше, стоило посочувствовать его смертной форме, но у мужчины это вызвало лишь отвращение. – Да на тебя без слёз не взглянешь. Во что ты вляпался на этот раз? – бог вихрей подался вперёд, холодными пальцами касаясь бледной кожи. Осиал не желал верить в то, что видел. Моракс действительно плакал. Минутное замешательство побудило мужчину задуматься о всех совершенных грехах в прошлом. Делать это не особо хотелось, но видя ослабленного Властелина Камня, бог помедлил с тем, чтобы окончательно избавиться от воспоминаний. Нет, он подобрал неверное слово, Моракс не был огорчён, подавлен, он также не выглядел отчаявшимся. Архонт был разбит. Вдребезги. Его живое сердце теперь причиняло только боль. – Моракс. Черт возьми, что случилось четыре тысячи лет назад? Что случилось, когда Ли Юэ подвергся самому сильному землетрясению? Что с тобой сделали? Чжун Ли дёрнулся, сжимая кулаки. Вернувшиеся чувство страха было ему ненавистным. Сейчас хотелось спрятать его как можно глубже, но оно побеждало, рвалось наружу, будто стремясь поведать всей гавани, насколько на самом деле слаб их любимый бог. Мужчина выдержал паузу, прикрывая глаза. Виски неприятно кололо, мысли искрились в голове, как плёнку запутывая воспоминания. Память архонта была уязвима как никогда. Руки дрожали, ноги не ощущали опору под собой — в такой момент легко было оступиться и тяжёлым камнем рухнуть с горы. Но Осиал удержал некогда сильнейшего врага за плечи. – Моракс, это не смешно. Я тебя никогда таким не видел. – Насилие. Я допустил насилие. Архонт Вихрей нахмурился, смотря на опустившиеся ресницы мужчины. Пытаясь сопоставить значимые, в каком-то смысле для них обоих, факты жизни Властелина, Осиал не мог прийти ни к одному здравому выводу. А то, что казалось маловероятным, он и вовсе отметал. Только потом понял, что зря. Жизнь непредсказуема. И может подвергнуть самым страшным испытаниям даже богов. – Ты Аждахе не сказал? Не пытался с ним связаться после этого? Чжун Ли поднял глаза. Сверкающие золотом, но полные мрачным отчаянием, захватившим разум. Осиалу на миг стало не по себе, по эфемерному телу пробежались мурашки, и бог подсознательно поддался эмоциям Гео Архонта. – Значит, не сказал. Я уверен, ты не захотел обременять его, но и ты лучше всех знаешь, чья это вина. – Наша. Мы оба были виноваты. Я — в том, что позволил, он — в том, что поверил. Архонт Вихрей качнул головой. Ему казалось странным винить себя в том, чтобы испытать удовольствие, каким бы оно ни было. Вот только это Аждаха сбежал сразу после греховной близости. Это Аждаха оставил Моракса в одиночестве справляться с последствиями и уверять совет в том, что эта роковая ошибка не будет стоить им репутации. Ведь она первая и последняя. Из-за Аждахи архонт очерствел, стал сильнейшим из тогда существовавших божеств, вершил судьбы не только людей, но и богов более низкого ранга. Только всё это не помогло унять боль, не помогло обложить сердце камнем, не помогло перестать чувствовать себя использованным. Именно Аждаха виноват в том, что Властелина Камня унизили другие боги. Некогда обиженные завистники, воспользовавшиеся наличием запретной информации, надавили на совесть архонта. И хуже всего было то, что они могли навредить Гуй Чжун. Богиня была слаба, потому что никогда не стремилась стать воительницей. Моракс понимал, что если не согласится пойти с ними, с его возлюбленной может случиться непоправимое. Но случилось с ним. За прошедшие тысячелетия ни к одному архонту не относились так пренебрежительно. Моракс доверился инстинктам, которые не должны были его подвести. В конечном итоге, они, конечно, спасли ему жизнь, но позволили запятнать честь. После ухода Аждахи за пределы Ли Юэ некоторые боги, стремившиеся занять освободившееся место, полагали, что сделать это можно только через связь с Гео Архонтом. Ведь Аждаху уважали даже члены совета, пока тот не начал грезить о большем. Зависть ломала здравый смысл, жажда обладать, быть лучше других, сдавливала мозг, и вряд ли кто-то из богов тогда обдумывал последствия. Им хватило смелости и бесстрашия обманом заставить Моракса выполнять то, что необходимо было для ритуала, о котором архонт даже не догадывался. Они манипулировали сильнейшим богом тысячелетия, давя на его слабые места: на любовь к Гуй Чжун, на милосердие, ведь Моракс никогда не убивал вне войны, и на дружбу с лордом вишапов, которую они вдвоём разрушили. Тень того дня преследовала Властелина Камня всё его существование. Он несколько раз думал о том, что сожалению не дано унять его чувства. Невозможность доверять и любить оставалась самой сильной травмой тех времён, которую архонт принёс в свою новую жизнь. Или таковой она только казалась. Юный и закалённый бесконечными сражениями мальчик из Снежной, вероятно, был лучиком света для нынешнего Чжун Ли, пока эрозия не начала усиливать воспоминания минувших веков. Ему пришлось сделать Чайльду больно. Другого выхода не было. – Я пытался забыть о том дне. На несколько тысяч лет у меня вышло, но недавно эрозия настигла и меня. К тому же, подействовала она иначе. Я боялся, что мои воспоминания сотрутся, потому что я начал заменять их новыми. Эрозия же, в отместку за всё, только усилила самые яркие. Безусловно, случившееся четыре тысячи лет назад было не лучшим воспоминанием за всю бессмертную жизнь архонта, но оно точно было ярким. Настолько, что с лёгкостью затмевало приятные и тёплые. У Осиала толком не было каких-то событий в голове, которые можно было назвать «запоминающимися» или «очень важными». Бог предпочитал доживать свою и без того неспокойную жизнь на дне океана, куда его заточил Моракс. – Ладно. С эрозией шутки плохи, даже архонты над ней невластны. Сделаю, что смогу. Но, Моракс, прости конечно, – Архонт Вихрей помедлил, будто собирая волю в кулак, – если я действительно встречу Аждаху, я убью его. Преданность Осиала — последнее, о чем мог мечтать Властелин Камня. Подобные заявления звучали абсурдно, но что-то заставляло поверить в истинную причину, которая вызвала подобный всплеск эмоций. Во время их последней битвы Моракс, кажется, не был уверен в правильности своего решения. Тогда им двигало соблюдение контракта и долг перед Стеклянной луной — городом, которому он подарил своё сердце. Ли Юэ должен был выстоять во что бы то ни стало. Поэтому сейчас всё было иначе. Осиал не являлся угрозой для мирного существования гавани и вряд ли вообще появился из-за глупой мести. Чжун Ли кивнул. Пусть ему и хотелось поговорить с Аждахой спустя столько времени, он понимал, что их разговор зайдёт в тупик. В конце концов, его старинный друг наверняка станет извиняться или оправдываться. А Мораксу больше не нужны слова. Он всё равно в них не верит.

Заоблачный предел, Ли Юэ

Шорох спустившихся облаков был едва уловим, но Гань Юй чувствовала, как обеспокоена природа. Она реагировала на чужое присутствие, хоть и не была враждебно настроена. Обычно в Заоблачный предел мало кто приходил, так как Хранитель Облаков не любил незваных гостей, а уж тем более тех, кто забавы ради решил нарушить покой адептов. Для остальных же это место было попросту недосягаемым, именно по этой причине девушке нравилось проводить здесь свободное от работы время. – Ты забрался так высоко, чтобы насладиться одиночеством? Ой, прости, я ведь только что его разрушила… Гань Юй остановилась в паре метров от юноши, неловко опуская глаза. Тишина оставалась нетронутой, даже если ей показалось, что она всё испортила. – Причина в другом. Парень встал с камня, снимая маску и поворачиваясь к девушке. – Охота закончилась. Мне нужно увидеться с Мораксом.