Замерзающая фея смеётся

— Передай три пера гарпии, — Дарси говорит требовательно и отрывисто, одновременно осветляя алмазную взвесь в котле до мутно-голубого цвета. Очень удобным для неё становится владение обеими руками в совершенстве — Дарси не любит делать что-то не идеально, а сейчас не подаёт виду, но надеется, что сомнительное варево не рванёт в любой момент. «Пообещай, что не передумаешь» — крутится в голове уже по чёрт знает какому кругу. Айси рассеянно отправляет с полки в полёт на первый этаж нужный ингредиент, не заботясь — попадёт ли он точно к Дарси. Если взрыва и воплей не последовало, значит, всё в порядке. И можно продолжать валяться прямо на полу, проскрёбывая по инерции скверно вычищенные доски. Обряд, который они нашли, все вызубрили до последней буковки. Один из самых действенных, если верить гримуару из библиотеки. Обязывает призывающих и призываемых личностей отвечать на все вопросы правдиво. Как вечное-непоколебимое правило — вопросов всегда три. И времени им достанется меньше, чем продают в ателье Магикса отрезов Мелодийского шёлка. Они вычитали, будто во время обряда будет казаться, что минуты станут вязкими и густыми, как сироп, а сами Трикс буквально станут в тёмном мире духов приманкой под соусом силы. Аппетитной, призывно распахнувшей перед могущественными старухами свои души приманкой. Это поводок на шестерых, шансы на положительный исход сорок на шестьдесят и риск умереть без возможности перерождения. Опасность стать бесплотными тенями в стенах старого замка, оставив безвольные тела во власти прародительниц. Айси предполагает, что сейчас не против, возможно, и тенью побыть недолгое время, если бы это позволило разобраться в собственной голове. Она переворачивается на другой бок, подбирая острые коленки к груди, натянув на них подол колючего свитера. Распущенные волосы хоть и укрывают длинным серебристым пологом, всё же позволяют смотреть на ворожбу Дарси сквозь прутья перил, как она стрижет перья серебряными ножницами, бормочет едва слышно заговоры, пока оперение падает в зелье. По рецепту надо успеть договорить заклятье до того, как перья утонут на дне котла. Хуже только то, что его потом надо будет выпить. Трикс заранее мрачно «предвкушают» гадостный привкус шерстинок, чьей-то крови и непонятных растений, украденных из кладовой в классе зельеварения. Ингредиенты пришлось собирать чуть ли не с миру по нитке, тратясь в лавочках из ведьминского квартала, вытряхивая все свои запасы и подламывая кладовую, где их едва не поймали ночные сторожи Башни. Только без этой субстанции и кучи побрякушек, валяющихся в подготовленной шкатулке, им не пробраться в защищённую крипту незамеченными и не создать защиту на их коллективный сумасшедший разум, выбивая себе шанс на свободу и успех. — Эй, тебе не надоело там валяться? Солнцестояние уже завтра, а ты с самого утра лежишь там как мешок с химеровым навозом, — Сторми, вывалившаяся из прохода за стеной, возмущенно всплескивает руками, на ходу снимая с себя маскировку. Обычно надевать чужую личину ей нужно, чтобы незаметно шпионить за кем-то, но в этот раз сестра ничего о своих планах не говорила. Удостоверившись, что лицо стало прежним, а на голове вместо прилизанного каре соломенная туча, ведьма легко оттолкнулась и подлетела, зависнув напротив неё. — Если не ответишь, сдую вниз по лестнице. — Если не отстанешь, натравлю Дракона, — вяло отмахивается Айси, но всё же встаёт и даже спускается сама вниз, пока Сторми и вправду не вызвала торнадо. В каких-то вопросах с ней шутки бывают плохи. За окном сплошной стеной льёт дождь. Серо-бурых деревьев вокруг замка за ледяной завесой даже не видно, так разыгралась непогода над Башней. Засмотревшись на буйство стихии, Айси всё же краем глаза замечает, как Дарси дочитывает последний катрен, и зелье коротко взбулькивает, после оставляя лишь ровную гладь полупрозрачной субстанции. — Хэй, оно готово? — ногтем тычет в варево Сторм, недоверчиво принюхиваясь к жидкости. Впрочем, что она со своим «Огром» по зельеварению увидеть там собирается, сёстрам не понятно. Дарси вовсе фыркает на её сомнения — ради идеального зелья она даже очки надела и сейчас внимательно присматривается сквозь желтоватые прямоугольники стёкол к содержимому закопчённой посудины, сравнивая его описание с текстом гримуара. Айси с сожалением отрывается от созерцания вида за окном. Если бы можно было, она бы рванула сейчас в фейскую богадельню и выдернула Блум оттуда хоть на пару часов. У озера делать сегодня нечего, но можно было бы погулять по немноголюдным районам Магикса. Если не поговорить, так хоть помолчать вдвоём. Все разговоры «до» оборачивались для них битвами, а всё, что случилось после, ввело новые переменные в жизни. Пока не очень ведьме понятные, но, может, у непутёвой принцессы вышло бы что-то дельное сказать или придумать? В затылке начинает знакомо покалывать. Изнутри и почти незаметно, но достаточно раздражающе, чтобы стиснуть зубы и выдохнуть с присвистом: — Не лезь в мою голову, Дарси, или я плюну на все договорённости про драки, и тебе мало не покажется, — звучит небрежно, обманчиво спокойно, только на миг в интонации лязгает обледенелая сталь. Кувырок выходит почти что на рефлексах — всё же не зря они столько играли в войнушки с феями. Взмах, и в воздухе зависают несколько ледяных шаров. Где-то на периферии устало поминает Даркара по его тёмной матери Сторми, кажется, оттаскивая в сторону котёл с драгоценным зельем. В разборки между Иллюзиями и Льдом она предпочитает обычно не лезть, только если её начнут откровенно бесить обе стороны. Айси замечает, как набухает фиолетовая пульсация под ногами сестры, отправившей куда-то в пространственный карман очки и зельеварческий черпак. На ней уже красуется боевой костюм, а может, это тоже очередная её иллюзия? — Я залезла только потому, что ты совсем помешалась на своей фее, — Дарси устало махнула рукой, всё же снимая морок с одежды и развеивая клубы Тьмы, стекающей мутными каплями по полу. Очень похоже на капитуляцию, только Айси не особо этому верит, поэтому не спешит расслабляться. На её плечо пикирует змеёныш, шипя и порыкивая с нотками недовольства — их ругань его разбудила, а наблюдать за разворачивающейся драмой проще со ракурса хозяйки. В последнее время в этой комнате участились взрывы эмоций, оборачивающиеся неконтролируемыми выбросами магии и пьяными выходками ведьм. Последний раз их застукали за запуском скорпионов под дверь Заратустры и навесили месяц отработок в классе трансмутаций, на которые никто из Трикс так ожидаемо и не явился. — При чём тут Блум? — обычно говорят, что если зажать пальцами переносицу, то боль пройдёт, но что-то нихера помогает, — я больше думаю о том, как пройдёт встреча с любимыми предками. Айси сутулится, дракон соскользнул, цепляясь коготками за жёсткую шерсть, оцарапав кожу. Хозяйка слегка подпихнула сползающее тельце, разворачиваясь обратно к окну. Ей с детства вдалбливали, что поворачиваться спиной к сильной ведьме нельзя — лишь для своих названных сестёр она делает исключение. Может, когда-нибудь такая беспечность ей и аукнется, но сейчас ничего лучше не покажет Дарси, что нападения не будет. Под пальцем на запотевшем окне расцветают непонятные узоры, которые Айси без колебаний затирает рукавом. Может, в каком-то смысле она и ждёт Солнцестояния, и опасается — ни за что не боится, только по-ведьмински размышляет, чем их затея обернётся. — Хоть мне не ври, — Дарси криво усмехается, Айси это даже спиной чувствует. — Ты же помешалась на ней, во сне физиономию кривишь да зовёшь её, вот уж знать не хочу для чего, — нелепый на её взгляд союз может навредить всем, но иллюзионистка пока присматривается, в свободное время продумывая план, как бы им вылезти из задницы, куда старшая из Трикс так упорно загоняет всех вместе со своей голубоглазкой. — Не твоё дело, кого я зову и о ком думаю. Нам сейчас главное выжить и понять, в какое пекло занесло её родителей. Откуда-то со стороны шкафа доносится усталое: — Вы обе меня заебали — одна с вонючими зельями, другая с рыжей подружкой и её даркаровой роднёй! — Сторми вцепляется в шевелюру, спутывая сиреневые кудри ещё сильнее, смотря убито на своих ушибленных троллем сестёр и на кучу бумажек и странных коряг, которые Дарси запихнула в шкаф, напрочь его ими провоняв. — Лучше бы уборку сделали, — вздох горестный, как последовавшие унылые попинывания каблуком связки сушёного ликориса. Айси молча выводит несколько заковыристых знаков, после чего невнятная куча на полу перелетает в виде аккуратной стопки бумаг и отдельной связки ингредиентов на ближайший стол. — Ещё вопросы? — выгнув тонкую бровь, спрашивает она у Сторми, которая удивлённо смотрит на последствия колдовства. Это немного поднимает ледяной ведьме настроение, потому что редко когда кто-то из увлечённых тёмной магией интересуются изучением примитивной бытовой — Айси же в каком-то смысле всегда была перфекционисткой, и физиономии двух Трикс стала сейчас для неё маленькой наградой за упорный труд в изучении специфики уборочных заклинаний. Гордо продефилировав к зеркалу, она открыла проход и небрежно бросила через плечо, пока они не успели опомниться: — Адьос, дамы, вернусь поздно. У меня на сегодня есть ещё дела.

***

Её «дела» сидели в уютно обставленной гостиной под перекрёстным допросом подруг и не знали, куда бы деться. На коленях скакал что-то лепеча на своей тарабарщине Кико, отвлекая смешными пантомимами от нотаций и допросов, которыми занимались сейчас Винкс. Кажется, подошла очередь Стеллы, но Блум отключила, как говорит Текна, свои динамики и тихо мурлычет услышанную недавно в каком-то баре, куда их затащила Айси, разбитную мелодию. Странную для слуха и, несмотря на это, довольно приятную. А может, она просто намертво соединилась с образом Айси в её голове? Кажется, так даже романтичнее. — Эй, ты меня вообще слушаешь, Блум? — Стелла бесцеремонно машет руками вплотную у её лица, морща аристократичное лицо от недовольства. Обычно она владеет своей мимикой куда лучше — всё же принцесса, выросшая при настоящем королевском дворе. «И при живых родителях», — гаденько добавляет внутренний голос с неприятной интонацией, от которого Блум привычно отмахивается. — Я слушаю тебя, Стелла, — отвечает она спокойно, не глядя на подругу прямо. Рассеянный взгляд из-под опущенных век помогает увидеть больше, чем если смотреть в упор. На диванчике напротив сидят вплотную друг к другу Муза с вечно работающими наушниками на шее и Текна, как всегда неразлучная с компьютером — наверно, сканирует её на предмет чего-то странного, чтобы потом выдать размеренным голосом информацию. Флора расположилась от них в стороне и ничего не говорит, только смотрит пристально, чем слегка Блум настораживает. — И не надо размахивать перед моим лицом руками для этого, — всё же вырывается против воли, с искрой недовольства, из которой пока не спешит, к счастью, зачинаться очередной пожар. Фея Солнца и Луны фыркнула, отстраняясь и принимая в более уверенную позу — скрестив руки и оперевшись бедрами, обтянутыми короткой юбкой, об низкий кофейный столик. Янтарные глаза светятся искренним желанием добиться правдивых ответов, только она сама пока не понимает, каких именно. Просто доверяет чутью, которое просто-таки вопит, что с её подругой что-то не так. Это та же Блум — играет с Кико, чахнет часами в библиотеке над пыльными грудами книг, помогает ей выбирать наряды для свиданий с Брендоном, снова стала сидеть вечерами в гостиной, пусть и всё чаще с телефоном в руках. Но что-то в этом настораживает их всех. Флора говорит, иногда Блум превращается прямо во сне, а утром об этом уже не помнит. Она стала часто отлучаться по ночам, только не спешит делиться тем, куда сбегает и что делает до самого утра. Стелла даже не поленилась позвонить Скаю — только и он ничего дельного не сказал, не подтвердив версию о свиданиях. — Извини, Блум, просто мы все чувствуем, что с тобой что-то происходит, — коротко уронив это, она улыбается виновато. Отметив, что губы не поджаты, как всегда, когда фея готова упрямиться и стоять на своём до последнего, принцесса Солярии приободряется и расправляет плечи, зачастив, как очередью из новенького бластера: — Ты не подумай, мы не имеем ввиду ничего дурного, просто обычное беспокойство, — сдув повыше солнечную чёлку, Стелла нервно сжала завязки дизайнерского топа, пока Блум ссаживала на подлокотник Кико, обманчиво умиротворённая. Это уже плохо. Очень плохо, потому что жар от её огня обычно защищает Винкс, но обратить его прицел на себя не хотела бы ни одна из них. — Вы зря беспокоитесь, девочки, всё в порядке, — улыбка вышла слегка натянутой, жаль, полноценно врать она ещё не научилась. Мысленно сделав зарубку подучиться этому полезному искусству у Айси, Сосредоточившись на образе ведьмы, фея почувствовала себя куда увереннее. Странно, но образ самой холодной из Трикс теперь её успокаивает, как ледяной компресс, позволяя придумать отговорку поубедительнее: — Просто мне иногда уже становится дурно от книг и нагрузки, и сон стал совсем плохим, — фея неловко пожала плечами, отмечая, что поспешно состряпанная версия вроде бы действует, — и прогулки на свежем воздухе помогают легче спать. Если честно, мне не хватает его и зимы, как в Гардении. Флора подошла к ней и аккуратно уложила рыжую макушку себе на плечо, как будто утешая. Как будто Блум нуждается в её утешении. Она внимательнее других слушает свою соседку, когда она рассказывает им о Земле, и запомнила, что целых три месяца в году там царит холод такой, что природа, укрытая слоями льда и снега, отдыхает, набираясь сил перед весной. Фея Природы не понимает странные законы земной жизни, но чуть лучше у неё выходит проделывать это с Блум. От неё не укрылось то, что ускользнуло от апатичной Музы, пока плохо понимающей простые эмоции Текны и Стеллы, которая купилась на нескладный рассказ слишком быстро, не принимая во внимание детали. Неприятно думать, что Блум что-то скрывает от них, Флора пока молчит и не наседает, предпочитая подумать над этим позже, в тишине их спальни, в которую рыжеволосая стала приходить только на ночь, ускользая аккуратно после часа расцвета речных лилий. Установившуюся неловкую тишину нарушает звонок мобильного. Блум неловко закопошилась в кармане джинс, доставая новый мобильник, который взамен старого ей посоветовала купить в своей манере Текна ещё в начале года. — Да? Прямо сейчас я не могу, — оживлённый тон разбивает в пух и прах всю её нехитрую ложь перед сокурсницами, — чёрт, хорошо, хорошо, — пришлось согласиться с едва заметным весельем. Сбросив звонок, она вскочила с дивана, чуть не роняя по дороге Флору. — Ты куда, Блум?! Мы ещё не закончили! — Стелла вскинулась, впрочем, догонять девушку не стала, услышав, как хлопнула дверь квартиры. — Ну, и что вы об этом думаете? — А что мы можем сделать? Мне кажется, лучше вообще в чужую личную жизнь не лезть. А Скай, как я понимаю, теперь в отставке, — саркастично отозвалась Муза, уже закрывая за собой дверь спальни. — А ты, Текна? — Я думаю, что Муза права, мои исследования показывают только некоторые изменения в эмоциональном фоне Блум и лёгкие возмущения в её магическом ядре, — крышка компьютера аккуратно захлопнулась. Текна сложила руки на коленях, склоняя голову набок, как стала делать в последнее время в задумчивом состоянии. — Стелла, ты можешь беспокоиться чуть меньше. — А я думаю, что Стелла права, — возразила ей Флора, ловя благодарную улыбку солнечной феи. — Нам следует помочь Блум. Текна промолчала, не соглашаясь, но и ничего не отрицая. Она всё ещё плохо ориентируется в хитросплетениях эмоций, которыми фонтанируют другие люди. На Зените всё было гораздо проще — без лжи, правды, всплесков злости и тёплой радости, только строгие факты и разная их интерпретация, в которой разбираться было гораздо проще, чем здесь. — Как знаешь, Флора, но меня вы услышали, — она ушла, оставляя их одних в разом опустевшей гостиной, только Кико что-то недовольно бурчал, сидя на прежнем месте своей хозяйки.

***

Дождь всё никак не утихал. Они шли под широким невидимым куполом, от которого дробью отскакивали холодные капли, зато им самим холодно не было. Магия снова непостижимым образом смешивалась, согревая воздух вокруг без их вмешательства. Блум и Айси шли, соприкасаясь ладонями. Тишина успокаивающе действовала на шалящие нервы девушек, а безлюдные улицы Магикса стелились мокрым полотном, ведя их куда-то без особого направления. — Может, мне всё же прийти завтра? — прозвучало слишком робко, но напор до этого не особо помог ей в затянувшемся споре. Айси стояла на своём, поддерживаемая сёстрами, что фее на тёмном обряде совсем не место. Ведьмы, каждая в своей манере, заверили Блум, что вмешательство посторонней может только всё испортить. «Ты подумай, дурашка, как перекосятся рожи старух, если они тебя ещё и увидят — шуму не оберёшься» — Сторми по такому случаю почти перестала язвить в её адрес, только несмешно подкалывала и самую малость издевалась, не обращая внимания на угрозы Айси. «Они не смогут навредить физически, но уж поверь, выпить твои силы вполне способны» — Дарси оставалась как всегда немногословной, больше занятая осаживанием младшей сестры и сдерживанием собственных эмоций. Блум ей ни в какую не нравится, как и руки Айси на её плечах. Идиллическую картину в синем полумраке кафе тогда дополнял Дракон, высовывавший морду из-под плаща Айси. Зверь в последнее время наотрез отказывается оставаться один в спальне, начиная рычать почём зря и рвать вполне острыми клыками подушки, если они собираются куда-то идти без него. Ведьма возвела горе очи к небу, мысленно считая до десяти болотников. Девушка ей досталась упрямая и временами бесящая до пикси в глазах. Звёзды ответа не дают, а Блум негромко хихикнула на этот нарочито драматичный жест. — Не смешно, сколько раз я тебе говорила, что нельзя. Приличные добрые феечки в такие дни запираются в своей, прости Тьма, школе и прячутся под подушками от страха. — А я не совсем приличная фея, знаешь, — Блум стало гораздо веселее, и чёртики заплясали в глазах. Может, она и феей стала слишком поспешно? Айси рядом вписывается как подтверждение её новой теории о том, что в защитницы волшебных измерений её приняли очень даже зря. Айси же тихо радуется тому, что смогла перевести тему. — Знаю. Может, поэтому ты мне и нравишься, маленькая фея. Прозвище дурацкое, понемногу перестало Блум раздражать — успела привыкнуть. Они не обсуждают, что будут делать дальше. Обстоятельства завязываются тугой петлёй на шеях, и остаётся в этом водовороте событий только цепляться друг за друга. Блум не надеется, что подруги её поймут, поэтому всячески увиливает от их вопросов. Сегодня еле ускользнула, почти в последний момент открывая воронку портала, как её научила Айси — «на всякий случай». Фей такому не учат, что очень странно, а Дарси привычно высокомерно, но объяснила ей, что в Алфее не преподают такую магию всем и сразу. Она тогда не без гордости добавила, что порталы даже на короткое расстояние даются многим ученицам плохо, но Трикс в пределах планеты могут проделывать такое волшебство с лёгкостью. Блум тоже азы ведьминской ворожбы поддаются. Она тщательно сохранила в памяти удивлённую физиономию Дарси и гордую улыбку Айси, которую та потом отрицала. Кажется, Сторми обещала в следующий раз захватить с собой фотоаппарат, чтобы сестра не могла больше отпираться — Айси улыбалась фее. Сторми фонтанировала энергией и скакала как ребёнок, пока не получила снежок за шиворот. Айси раньше думала, что доверять будет только сёстрам и сейчас не совсем понимает, как её угораздило вот так — целоваться по тёмным углам с феей, дышать этим невозможно тёплым воздухом и не выть от непонимания того, что делать дальше. Ей, сёстрам, Блум, у которой глаза ярче Бесконечного океана, и волосы смешно топорщатся на макушке золотисто-огненными завитками. Она улыбается до ужаса светло, при этом по-идиотски считая себя тёмной. Блум не говорит, но Айси считывает это в её расширенных от страха зрачках, когда она смотрит на тёмную магию, чувствует её болезненно тонко, смешивая со своим огнём, порождая густое синее пламя, почти не обжигающее ладони. — Как думаешь, всё получится? Нет, они правда скажут, где родители? — вопрос, наверно, звучит уже в сотый раз, но от этого менее важным не становится. — Должны. Мы рассчитали всё, что только могли, помех быть не должно. — А Гриффин вас не поймает? — этот фактор в их деле самый незначительный, просто Блум бы хотелось, чтобы Трикс обошлись без даже таких малых неприятностей. Она уже наслышана о системе наказаний директрисы Облачной башни и предпочитает не думать о том, каково на них присутствовать. Айси не раскрыла подробностей, но морщится и отмахивается, увлекая её в очередную подворотню подальше от основных улиц, запруженных людьми. Чтобы поцеловать или показать что-то необычное. Мрачные ведьминские кварталы, как оказалось, изобилуют множеством маленьких лавочек, которые изнутри похожи на декорации к нуарным фильмам и остаются в основном пыльными и слегка не упорядоченными, но найти там можно немало всего интересного. В последний раз старая грузная ведьма со сгорбленной спиной и в ворохе цветастых шалей продала им массу всяких ингредиентов для зелий и смешной оберег в виде фигурки зубастого монстрика. Блум, очарованная поделкой, не оставляет его в комнате, таская в школьной сумке. Пузатый зверь, похожий на тролля, отлично поднимает ей настроение в особо мрачные дни. — Поверь, старушке Гриффин будет чем заняться, — они продолжают идти, сами не зная куда. Бредут, не разбирая дороги и времени, негромко переговариваясь. Как будто были вместе вот так всегда, а не всего две недели, за которые произошло то, что точнее было бы назвать бредом пьяного лепрекона. Суматошные, странные две недели, отпечатавшиеся в их декабре с силой и треском, чтобы не забыли вовек. Когда забрезжило наконец над городом нестерпимо яркое солнце, Блум и Айси расстались на перекрёстке, каждая уходя по своей дороге. Слепящий свет солнечных лучей в радужных каплях бил им в спины, обжигая тягучим напряжением — приближалось Солнцестояние.