Замерзающая фея смеётся

Голубой всегда был её любимым цветом. Холодный бирюзовый, тёплый аквамарин, бусый и оттенок соцветий васильков. Даже костюм феи принял сверкающий лазурный оттенок: топ и юбка гармонично сочетаются с жёлтым камнем на груди, перчатки без пальцев не стесняют необходимых для волшебства движений кистями рук. Забавно, Блум не понимает до конца, откуда что берётся для первого превращения. Возможно, всё дело в важности полёта, но тогда зачем весь этот маскарад? Выпростались бы себе тогда одни крылья, незачем появляться той же неудобной обуви, раз они всё равно ввязываются больше в воздушные бои. Не обращала до этого она внимания и на другую немаловажную деталь. Сейчас, стоя перед зеркалом, Блум внимательно разглядывает её — диадему над чёлкой, сделанную из маленького отрезка золота. Даже с ней она на принцессу в собственном представлении не тянет, не то что молодые люди с фотографии, прикреплённой к раме. Их головы тоже венчают короны, девушка одета в белое свадебное платье, её жених затянут в парадный мундир, даже не торжестве не расстался с оружием — на поясе висят ножны с мечом. Уже тогда была в этом необходимость, или король просто не любил расставаться с оружием? Кажется, Дафна упоминала, что он считался искусным воином. И даже это их с королевой не спасло. Орител и Марион — родителями их назвать пока сложно, фантомные образы только обрели предельную чёткость, и Блум невольно сравнивает себя с ними, заведя привычку разглядывать вырезку из газеты. Определённо, кое-какое сходство есть. У королевы Марион точно такие же огненно-рыжие волосы, только уложены они гораздо аккуратнее, чем у Блум. На фото в самый важный для девушки день красуется совсем молодая волшебница, всем своим видом излучая сдержанную радость — очень по-королевски, до такого ей самой пришлось бы учиться и учиться. Вечно душа нараспашку, эмоции льются через край, захлёстывая с головой. Интересно, может, Блум пошла характером в биологического отца? Страдал ли Орител такими же вспышками, или кроме общей крови и мелких портретных сходств между ними больше ничего общего нет? Бережно сложив изображение, Блум убирает своё сокровище в комод. Неуютно, тепло из спальни с наступлением ночи выгнал сквозняк — оконные створки были открыты целый день. Ветер свободно гуляет в пространстве, распространяя аромат лесной хвои и солоноватую сырость. Ей хочется думать, что это подарок с озера Роккалучче. Оно теперь прочно связано для неё с Дафной. Ограниченный естественными границами водоём почти два десятилетия служит ей тюрьмой. Невероятное чудо, что сестра не сошла с ума от горя и одиночества, дождалась, пока Блум вернулась в волшебный мир. Хочется верить, что её возвращение не станет для неё напрасной надеждой — Блум постарается её не разочаровать. Она и так портит всё, до чего дотягивается, может, хоть светлый образ Дафны останется незапятнанным. Правда до сих пор не уложилась до конца, в голове дикий сумбур, из-за которого магия буквально слетает с катушек. Огонь течёт между пальцев раскалённой добела плазмой, растворяясь капелью за сантиметры до встречи с ковром. Флора бы расстроилась от прожжённых в ткани дыр, поэтому Блум осаживает эмоции, разбавляя их принесённым из воспоминаний холодом, как медицинский спирт водой. Не хватает только комнату сжечь, чтобы уж совсем коллекцию бедствий завершить. Девочки ушли вместе со Стеллой на конкурс красоты, пока Блум пережидает свой приступ. Подруги умоляли её пойти с ними — на силу удалось от неугомонных отбиться, заверяя, что голова болит после урока Гризельды, а яркий свет и громкая музыка доведут дело до мигрени. Муза оставила на столике в гостиной диск с успокаивающей музыкой, Текна перекинула смс-кой методики лечебного массажа. Странно, что совесть не возмущается откровенному обману. Её боль совсем другого рода, перед муками от лжи меркнет, подобно светлячкам на заутрени. Спать тоже не хочется, потому что во сне над головой кружат тени прошлого, которых Блум никогда не видела прежде. У них нет лиц, вместо глаз зияют дыры, а рты походят на безгубые разрезы, полные игольчатых зубов. Они кричат, что Блум виновата во всём, смеются и сводят с ума, говоря, что огонь поглотит её душу. И он вторит им, вращаясь бешено замкнутым кольцом, сжимаясь с каждой секундой всё уже и ближе к ней. Блум не двигается с места. Пусть лопаются волдыри на коже, пламя отрывает целые куски плоти, и чёрная кровь хлещет фонтаном из разорванных артерий. Глаза не выдерживают, спекаются раньше крыльев — оставляют её в темноте дожидаться падения в пустоту. Сон повторяется несколько раз за ночь. Из него нельзя выбраться, как из обычного, помогает только шум из реальности — рядом с подушкой устраивает скачки Кико, щекоча ушами лицо хозяйки. Тело вопреки ожиданиям осталось целым. Боги, просыпаясь на скрученных мокрых простынях, Блум первым делом ощупывает крылья — опять превращение неосознанное, но контролировать его, пока горишь заживо, умоляя вслед за зрением пропасть и слуху, воли нет. Верхние светильники отключены, горят только напольные лампы, и теней больше, чем света. Может, если найдётся способ, ей сменить свой образ на более подходящий темноте за спиной и рукам по локоть в фантомной крови? — Феи не очень гостеприимны, как я вижу. Или это только ты такая недобрая? — кажется, сквозняк принёс к импровизированному порогу гостей. На подоконнике спиной к лесу расположилась Айси, собственной персоной, по-детски мотая ногами в воздухе, рядом с ней устроилась Дарси — всё внимание сосредоточено на макияже в карманном зеркальце. Странно, что Трикс, и вдруг не в полном составе, даже колкости у них вполне дружелюбные, без хамского настроя. Неужели скучно стало, решили поразвлечься за её счёт? — А вы попробуйте в следующий раз предупреждать о визитах, может, я даже постель успею застелить, — вырывается у неё колкое, один-один, милые ведьмы. — Что ж вам нужно на ночь глядя от простой волшебницы, раз не поленились сами явиться? — Ну, про простоту ты загнула, маленькая фея. Неужели забыла то наше ночное рандеву и ничего не стала узнавать? — Айси, похоже, сама их знаменательную встречу не забыла, теперь ехидствует, явно пытаясь по привычке загнать Блум в краску. Тем удивительнее для неё то, что девушка спокойно принимает все её остроты, даже бровью не поведя. Она спокойно устроилась на стуле-вертушке, одёрнув подол коротковатого мини и возразила, с ленцой растягивая гласные: — Предпочитаю просто Блум, кажется, я тебе уже говорила об этом, Айси. — А я ответила, что «маленькая фея» мне нравится гораздо больше. Я закурю? — отбрив наглую фею, ведьма уже достала из пачки сигарету и зажала в зубах, попутно рыская по карманам в поисках зажигалки. Даже самая простая огненная магия, увы, ребёнку холода и северных ведьм подчиняется крайне неохотно, а Айси не хочет опять брови подпалить — не хватает только позориться перед зрителями. Только не успело чиркнуть колесо, кончик палочки смерти загорелся от маленькой точечной вспышки — Блум показательно-пафосно задула дымок с выставленной «пистолетиком» руки. Ведьма, вот жалость, даже не вздрогнула, только глубоко втянула дым и выпустила через несколько секунд плотным серым кольцом, довольно щурясь. Эта выходка прямо-таки кричит о том, что девчонка уже всё знает. Всего за несколько дней феечка спала с лица, одни только веснушки да синяки под глазами выделяются на фоне этих нелепых кудрей цвета ржавчины. Видимо, правда по ней ударила нехило. И куда только смотрят её тупые подружки? Или она не поделилась с ними истинным положением дел? Выходит, не всё так ладно в этой дружбе, как кажется со стороны. Хотя Айси искренне не понимает, как можно не заметить, что живой человек разваливается буквально на куски у всех на виду? Или только она выглядела её плачевное состояние, пока наблюдала за Блум через шпионское око? Дарси, кажется, молчанка быстро надоела. Закатив глаза, она скороговоркой обратилась к фее, не обращая внимание на шиканье сестры: — Айси любит тянуть русалку за хвост, а я страшно хочу спать. В общем, она просто хотела убедиться, что ты не собираешься внезапно скинуться с башни от шокирующей сенсации. Ведьма, которая говорит, что другая ведьма за фею беспокоится — это всегда неожиданно. Блум смолчала, избегая прямой встречи взглядом с Дарси. На мгновение пламя вокруг неё взвилось коконом в полный рост, скрывая от чужого внимания. Когда он раскрылся, на ней появилась уже обычная одежда, а Айси начала уже вторую сигарету, разглядывая пространство вокруг феи, только не её саму. — Неожиданно, конечно, но благодарю за беспокойство, руки на себя накладывать не собираюсь, вены не режу и в ванной не топлюсь, на этом всё? Вот только Трикс о ней ещё не пеклись! Хватает того, как фонит тревогой Флора, пристают с активностью остальные Винкс. Блум старается при них вести себя обыденно, жаль, актриса из неё аховая, раз уж ведьмы заметили неладное. От Айси потянуло холодком. На него реагируют, как по команде, отметины на её теле. Блум благодарит всех богов, что кофта на ней с длинным рукавом и хлопковые пижамные штаны. Пусть всё зудит и словно покрывается корочкой льда, это можно перетерпеть, выпроводить эту парочку и завалиться обратно на кровать, крепко обняв Кико. Самый первый и лучший друг — вот он точно её никогда не бросит и ни в чём не осудит. — Нет, не всё, — Дарси, самая немногословная из этой троицы, одёргивает Айси и тут же спускает ментальные щиты, иначе ничего толком понять не получается, — твой огонь горит неправильно, и если ты позволишь, я хочу узнать, в чём причина этого. — Что ж, валяй, мне всё равно. Влияние магии Дарси ощущалось примерно…никак. Иллюзионистка, судя по всему, уже начала свою проверку, незаметную невооружённым глазом. Её медленное и текучее волшебство было видно только ей самой и немного Айси, нахохлившейся, как ворона в гнезде. Ведьме Льда не понравилось то, как сестра легко сдала её с потрохами с этим мнимым беспокойством. Ничего, высказать она всё «хорошее» всегда успеет, а пока попытается вычленить из чужой ворожбы что-нибудь знакомое. Сделать это не так просто, как всегда с играми разума, но если Дарси вдруг решила проверить рыжую, значит, на это должна быть весомая причина. Когда всё закончилось, Блум пропустила по телу короткий заряд угольно-чёрных искр. Они быстро согрели её, сгоняя остатки чужого волшебства. Дарси, закончив расшифровывать одной ей понятный результат, грязно и от души покрыла его матом. Айси аж поперхнулась и засипела сквозь судорожный кашель: — Чёрт, Дарси, ты выговариваешь каждый раз Сторми за её грязный язык, а сейчас ничем не лучше её высказалась! — А ты бы помолчала, с её огнём творится что-то странное, — огрызнулась шатенка, отмахнувшись от неё. — А ещё «она» здесь, и про странное хотелось бы поподробнее. Пожалуйста, — бесцеремонность, с какой ведьмы начали её обсуждать, Блум немного покоробила. — Я чую обман и иллюзии везде, даже мимолётные колебания не смогут скрыться от моего дара. Считай, что это врождённый талант. Пламя тесно связано с твоей жизнью, а сейчас больше всего напоминает вышедшую из берегов огненную реку, в которой ты можешь и других потопить, и сама утонуть. Ведьмы тревожно переглядывались, Блум молчала. Она не очень понимает природу своей магии, скорее действует по наитию, подчиняясь смутным ощущениям, чем чётко вымеряя мощность заклинаний. Слова Дарси её почти не обеспокоили, отчасти она понимает, почему огонь ведёт себя дико и необузданно, ведьминский осмотр только подтверждает догадки. — Знаешь, Дарси, меня это не сильно беспокоит. После того, как я узнала правду о своих родных, всё изменилось на сто восемьдесят градусов. Я родилась феей, но Пламя, принадлежащее мне по праву рождения, убивает всё, чем дорожу. Если не смогу исправить свои ошибки, на что может уйти не один год, то просто передам эту силу кому угодно. Айси рвано выдохнула. Решение их дилеммы буквально само приплыло, надо только руку протянуть и ухватиться как можно крепче! — Так ты хочешь найти родителей? Они пропали, принцесса, ты желаешь невозможного, — Дарси говорит сегодня за двоих, чётко уловив смену настроения сестры. Ей не совсем ясно, к чему Айси будет вести, но она послушно выходит на первый план, прикрывая ту в засаде. — Может быть, но попытаться же мне никто не помешает? — Блум улыбнулась мягко, излучая совсем слабую надежду к своей затее. — Точно не мы, правда, Дарси? — Даже можем помочь тебе с этим, феечка, а взамен ты отдашь нам Пламя Жизни, раз так не хочешь им владеть. Не план, а сплошное самоубийство, вот сейчас рыжая нахалка пошлёт их куда подальше, но этого не происходит. Блум ненадолго берёт оторопь от этого предложения, Айси неспокойно барабанит по подоконнику. Откажется или согласится? Кажется, Дарси уже считала ответ, раз деликатно отвернулась, зараза, не давая сестре подсказок. Решительно тряхнув непокорной гривой, Блум смежила глаза, собирая волю в кулак: — Я согласна.