Замерзающая фея смеётся

— Дракон? Зачем ей дарить тебе его? Почему она вообще тебе что-то дарит? — Спросишь ещё раз, и я ночью приморожу твои волосы к подушке. Дарси вялые угрозы не впечатляют, она лишь поудобнее устраивается на кровати. Кровати Айси, что хозяйку мебели слегка раздражает. От катапультирования на свою половину комнаты Дарси спасает только то, что ей лень колдовать и вообще двигаться. Разглядывать потолок как-то интереснее, что ли, чем отвечать на вопросы, когда ответов нет. Дарси — непревзойдённый мастер в иллюзиях, это полностью её стихия, но дракон, нарезающий круги над ними, вообще не похож на искусственного. Айси и самой любопытно — она всё же наблюдает за ним краем глаза, чтобы в случае чего успеть увернуться. Сторми вот не успела, и змеёныш подпалил беспорядочные кудряшки ведьмы, спикировав на неё с люстры. Кажется, вопли вперемешку с матами были слышны от преподавательских этажей наверху и до самых глубоких казематов. Айси, отсмеявшись, даже погладила дракона за представление по острым закрученным рожкам. — Совсем живой, — подметив это, она перевернулась набок, заехав Дарси локтем в живот. Лежать на одноместной кровати вдвоём действительно не очень удобно, но спихнуть сестру не так просто. Поправив сдвинувшиеся на кончик носа очки, она покрепче ухватилась за железные прутья спинки, чтобы за последующим вопросом не прилетело ещё больше: — Ты же понимаешь, что это означает? — будучи ведьмой иллюзий, она мастерски владеет своим даром, на раз распознавая любую ложь. Для Дарси чувствовать малейшие вибрации неуверенности, недомолвки и слабину так же естественно, как дышать. Обычно ей претит использовать это на сестрах, но от Айси, обычно такой непоколебимой, заносчивой и сильной, как вечные ледники, веет оттепелью — сложно это не почувствовать даже тогда, когда не отпускаешь ментальные щупальца. На смену Долгой Ночи пришла пора трещин и таяния, к которой сестра оказалась не готова. Во многом одиночество Дарси до Башни было заслугой магии. Она уже родилась с этим даром, но никто не хотел понимать, что всю их грязь, уловки и враньё маленькая колдунья видела не специально. Картинки сами возникали в голове, губы повторяли очертания чужой лжи вместо чтения детских книжек. Ведьм никто не любит. Ведьм, способных считывать мысли, ненавидят вдвойне. Даже другие такие же тёмные не принимали её в свою компанию, опасной бритвой проходясь по болевым точкам, избегая проницательного взгляда, обходя по широкой дуге. «Слепая, как крот, да ещё и ботаничка» «Конечно, ей ставят хорошие отметки, наверняка шантажирует учителей» «Ведьма Иллюзий? Она что, фокусы собралась Гриффин показывать? Такую даже в класс отстающих не возьмут» И от этого долгое время не существовало защиты. Помогала сосредоточиться только упорная учёба, из-за чего у неё просело зрение — пришлось покупать очки, на людях держась за счёт зрительных заклинаний. Писать безупречные контрольные, иначе как ещё поступить в лучшую школу для ведьм без протекции влиятельных родственников? Блестящие отметки, непробиваемая ментальная защита и тотальный контроль, а расслабиться можно только здесь — в окружении двух колдуний, не боящихся высказать всё в лицо даже «всевидящей» Дарси. Её личная территория спокойствия, потому что у Сторми мысли нараспашку, никакие амулеты бедламу в них не помогут. Одно событие тут же цепляет сотню ассоциаций, они несутся вскачь и разбегаются в разные стороны. Дарси в первый раз от проникновения в разум сестры стошнило, как при первой телепортации. Разум Айси — противоположность. Высеченные из твёрдой породы чертоги, закрытые на тысячу замков. Подбирать ключи пришлось бы осторожно, чтобы не потревожить вмешательством её прямо-таки аномальную бдительность. И в портрет всегда уверенной, разумной, в меру злой колдуньи совсем не вписывается произошедшее сегодня ночью. Когда из-за зеркала примерно в четвёртом часу утра вывалилась Айси со своим сувениром, Дарси ещё не спала, копаясь в тумбочке в поисках мешочка с рунами. По лицу сестры было не понять, встряла она в неприятности или спонтанный вечер в клубе прошёл неплохо. Зато дракон, источающий манящее тепло на несколько метров вокруг, оказался верным знаком того, что их пути каким-то образом снова пересеклись с той первокурсницей. Что вообще фея могла забыть в ночном клубе? Разве они не занимают обычно веранды кафе, где подают только безалкогольные коктейли, а песни из динамиков звучат исключительно о любви? Растормошить Айси удалось не скоро, и вот теперь она валяется на кровати, упрямо отрицая реальность, соглашаясь только на словах. — Я всё знаю, Дарси. И от плана не отступлюсь, — цедит она сквозь зубы, с лёгким оттенком вызова. Значит, признавать очевидное пока не собирается. Злость для Айси всегда обращается хрустящим на зубах снегом и наростами льдинок на подушечках пальцев. Ледышки больно впиваются в ладони, ещё чуть-чуть и пробьют кожу. Артериальная кровь слишком светлая и не такая густая, как венозная. Красные потёки плохо гармонируют с отстранённой прозрачностью наледи, они такие же неуместные, как дракон над её головой и попытки в дружелюбное общение с идейным врагом. Силы Тьмы, если всё дело в опьянении, Айси больше никогда не возьмёт в рот и капли алкоголя… Затянувшееся молчание прервала Сторми, прыгнув сверху прямо им на спины. — Чего вы такие кислые? Подвинься, Айси, с сёстрами принято делиться! — А не многого хочешь, Сторм? — Айси засмеялась, резко опрокидывая эту наглую морду с себя в ноги. Сверху на неё навалилась Дарси, чуть не задавив дракона, подлетевшего поближе с дымным следом в воздухе. Распихивая друг друга и беззлобно переругиваясь, Трикс наконец-то устроились, переплетаясь конечностями, как многорукое чудище с картинок в бестиарии. — Нам нужен этот огонь, — Айси зарылась лицом в подушку, отжав половину у Сторми. — Эй, а вот этого Дракона использовать нельзя? Дарси противно захихикала в сгиб локтя, её всегда смешит некоторая детская наивность сестры. Айси обречённо вздыхает — дурдом да и только. Но только он и держит её на плаву.

***

Флора неразрывно связана с жизнью, как фея природы. Она чувствует сердцебиение каждого живого существа, шум рек и рост растений, счастливо жмурится, когда утром на балконе поют птицы, и комнатные цветы шепчутся о том, каков на вкус солнечный свет. Ими заставлена вся её часть комнаты, некоторые растения даже перебрались к Блум. Болотные маргаритки сообщили ей по секрету, что им понравился её голос. Флора тоже тихо радуется, что соседка не против засилья природы, как другие. Дома ей не доводилось делить с кем-то спальню. Родители даже не настаивали, чтобы дочка общалась с другими детьми. Возможно, это сыграло со взрослой Флорой злую шутку. С людьми общаться ей гораздо сложнее. Она всегда выступает против ненужной агрессии, пустых споров и легко отступает под давлением чужого мнения. Поступая в Алфею с набором качеств типичной тихони, Флора не рассчитывала, что сможет поладить с сокурсницами, но ожидания оказались напрасными, едва прошло заселение. Винкс поменяли её привычный образ жизни, каждая внесла свою лепту в общий досуг. Под сплетни Стеллы в общей гостиной легко учатся уроки, с Текной всегда можно посоветоваться, если есть неуверенность в расчётах, пока Муза больше корпит над новой песней, а Блум играет с Кико на ковре под цветочной аркой, если не устраивается с блокнотом и книгой в кресле рядом. Иногда тихая идиллия разбивается недопониманиями, но они не длятся слишком долго к радости Флоры, выступающей на стороне той, кто по всему звучит более право. Через некоторое время всё успокаивается, волны общего неудовольствия вновь уложены гладью. Каждая из девочек звучит для феи природы по-своему — это её маленькая лазейка в понимании близких людей, и сейчас у Флоры есть некоторая обеспокоенность тем, что вокруг Блум как будто крутится рой паразитов. Они приглушают её пламя до состояния затухающих угольков, хотя с самого их знакомства фея буквально горит. От взлохмаченной макушки и до кончиков жёлтых туфель — вся состоит из перекрученных жгутов энергии, она буквально бьёт ключом и обволакивает всё вокруг атмосферой ночи, проведённой под звёздным небом у сложенного наспех костра. Сейчас костёр несколько утих, словно его забыли укрыть от дождливой мороси и холодного ветра. Смутные тревожные сигналы стабильно поступают уже с месяц, пока они вместе обедают, сидят в классе или готовятся ко сну. Даже сейчас, когда Блум просто читает на своей кровати. Книга в исцарапанных руках выглядит старой, даже ветхой, название, выбитое золотистой крошкой на корешке, совсем осыпалось. Флора прилежно напоминает Блум сдавать уже прочитанные мадам Барбатее, иногда приносит ей травяной чай и что-нибудь лёгкое на перекус, если она пропускает приёмы пищи. Шатенка её понимает — никому ведь не хочется чувствовать себя чужой или лишней, особенно в волшебном мире. Блум старается выстроить новую главу своей жизни, стать своей среди других фей. И ей это удаётся, особенно с посильной помощью подруг. Вчера они со Стеллой даже сбежали с кампуса в Магикс, вернувшись в школу под утро. Именно со вчерашнего утра изменения в Блум углубились, приобрели более тонкий характер. Стелла болтала, как заведённая, но в монологе о коктейлях и танцах ничего серьёзного усмотреть Флоре не удалось. Блум, как заверила солнечная фея, тоже наслаждалась этой ночью, правда, покинув клуб несколько раньше её самой. Могло в этот короткий промежуток времени случиться что-то жуткое? Проклятье, нападение, кража? О, слёзы Плакучей Ивы, почему они вообще сбежали в город вдвоём? Не имея больше сил терпеть, Флора выпалила, нервно заламывая руки: — Блум, ты хорошо себя чувствуешь, милая? Может, тебе нужна помощь? — Что? О, нет, спасибо, я в порядке, читаю книгу об истории старейших королевств Магикса, — рыжик улыбнулась, приподнимая тяжёлый том словно в доказательство того, что с ней всё хорошо. — Всё в порядке, Флора. В углу заворчал треплелистный папоротник с болот Линфеи, пошатываясь в своём огромном коричневом горшке. Блум снова вернулась к книге, погрузившись в витиеватые строчки. Флора тихо встала, чтобы не мешать ей лишним шумом, и хотела уже уйти в общую гостиную, когда порыв ветра из открытого окна хлестнул её в спину, обжигая холодом. Она поспешила выйти, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ей срочно необходимо поделиться своими догадками с девочками. Они просто обязаны помочь Блум, даже если она сама не осознаёт, что нуждается в их помощи.