Рисую тебя

      Ночь длилась очень медленно для обоих парней, которые не могли справиться с мыслями, игрой воображения и мечтами, которые посещали их затуманненые, сонные головы. Хёнджин поспал всего лишь какие-то пару незначительных часов и даже застал, когда ровно в шесть утра проснулась его мама и направилась готовить завтрак.       Первые лучи солнца стали пробираться через неплотно зашторенные окна, стараясь поскорее согреть сонного блондина, который лежал на белоснежных простынях и встречал ранее утро. На удивление, голова парня не болела и состояние начинало постепенно нормализовываться. Хёнджин бы даже сегодня позволил себе прогулять занятия в академии, если бы там не было одного красивого блондина с прекрасной улыбкой, которому нужно было незаметно оставить подарок в рюкзаке.       Сев на постели, Хёнджин потянулся и взял свой телефон, решаясь сначала проверить все уведомления, ответить на комментарии к своей фотографии и проверить профиль Феликса. Блондин зашёл в их диалог, решаясь перечитать его, чтобы проанализировать некоторые детали. Последнее сообщение, которое отправил ему парень, несло в себе столько эмоций, которые незаметны на первый взгляд. Неужели он догадался? А может всё настолько очевидно? Недолго думая, Хёнджин решил продемонстрировать свои дружеские качества, печатая блондину утреннее сообщение. Хёнджин: «Доброе утро, Феликс. У тебя получилось поспать? Только не говори, что ты не выспался»       Если окажется так, что Феликс совсем не смог отдохнуть от тяжёлых размышлений, то Хёнджин никогда себя за такое не сможет простить. Это было выше обычного понимания, но даже в этом парень видел свою ответственность. Из-за него Феликс мог не выспаться, а значит тело не получило должного отдыха, а это в свою очередь скажется на танцах и остальной деятельности, которой увлекается блондин.       Хёнджин очень долго ждал ответа и всё же решил заняться сборами в академию. Времени было для этого предостаточно, ведь ещё даже родители на работу не уехали, а обычно Хёнджина подвозит мама. Отец парня работает в каком-то бизнес-центре и очень поздно приезжает домой. Иногда Хёнджин мог не видеть его днями, из-за сильной нагрузки и разработки какого-то нового проекта, который появился у компании, руководителем которой является сэр Хван. Возможно, сегодня то самое утро, когда стоит выйти из комнаты и пожелать ему удачного дня.       Блондин первым делом решил занять душ, где немного успел поиграться взрослыми делами. Нет, в этом нет ничего плохого. Телу необходима разрядка, особенно когда твоя влюблённость яркими и чёткими картинами представляет твоему воображению того, с кем ты желаешь оказаться под струями горячей воды, которые стекают по обнажённым телам. Хёнджин в основном не занимается самоудовлетворением, но и партнёров в сексуальном плане у него нет. Парень сам удивляется, как ещё может держаться с отсутствием интимной жизни в свои годы. — Ты чего так рано? — спросила родительница, замечая, как сын в одних шортах и с мокрыми волосами зашёл на кухню. — Доброе утро. Опять не спится? — Думаю, сейчас точно усну, — хмыкнул блондин, подмигивая, из-за чего женщина покачала головой, особо шутки не понимая. — Где папа? — Ещё спит, — улыбнулась она, наливая парню в стакан сок. — Попей и иди ещё поспи. Я потом отвезу тебя в академию.       Блондин не был против ещё немного отдохнуть, поэтому опустошив стакан с яблочным соком, вернулся обратно в спальню, раздеваясь полностью и забираясь под одеяло абсолютно обнаженным. В этом он тоже не видел ничего плохого, к тому же у него было красивое тело, которое требовало к себе внимание. Феликс: «Доброе утро. Почему ты не спишь? Время всего ничего…» Хёнджин: «А ты почему не спишь, если время ещё раннее?» Феликс: «Потому что, мне нужно сегодня прийти раньше в академию. Не уверен, что тебе будет интересно» Хёнджин: «Поверь, мне очень даже интересно» Феликс: «Моделинг» Хёнджин: «Будешь фотографироваться?» Феликс: «Именно, Хёнджин»       Создалось впечатление, что настроение у блондина не очень хорошее, поэтому Хёнджин решил не задавать вопросов и вообще выйти из сети, чтобы не напрягать. Такое состояние блондина совсем не нравилось парню и он всё ещё надеялся, что в этом нет его вины.       Хёнджин не знал, что делать сейчас. Впервые за всё время он не знал, чем себя занять. Обычно он просыпался и уходил в академию, приходил обратно домой и рисовал. На выходных встречался с Сынмином и проводил с ним время. Они часто ходили в кино, в какой-нибудь парк, где оба могли вдохновиться атмосферой и начать творить искусство. А сейчас парень просто находился в нейтральном для себя состоянии, когда ничего не хотелось.       Вскоре у Хёнджина всё же получилось уснуть, но сон продлился недолго и сработал будильник. Сладко зевнув, блондин недовольно отключил назойливую мелодию и посмотрел на время. Стоило бы поторопиться, но эту затею парень сразу выкинул из головы, выдыхая. Глаза сами собой закрывались, разум был закутан в тёплом и сладком омуте сна, который не отпускал его из своих крепких сетей. — Ты такое чудо с утра, — улыбнулась родительница, заглядывая в комнату сына, чтобы вновь пожелать доброго утра. — Как ты себя чувствуешь?       Женщина прошла в комнату и взяла парня за щёчки, протирая ему сонные глаза, чтобы он их хотя бы открыл. Блондин хохотнул от лёгкой щекотки и открыл один глаз, устремляя взгляд на родительницу. — Я бы ещё поспал, — улыбнулся он и в подтверждение своих слов сладко зевнул. — Как я выгляжу? — Лучше некуда, — хохотнула женщина, поправляя волосы блондина. — Собирайся и иди завтракать. — Завтракать… — повторил Хёнджин, собираясь вылезти из-под одеяла, но вспоминая одну важную деталь. — Выйди, пожалуйста… Я немного голый.       Щёчки родительницы сразу залились небольшим румянцем, и она вышла из комнаты, прикрывая дверь. Её сын слишком быстро вырос, оставаясь в душе самым хрупким, но одновременно с этим сильным парнем.       Хёнджин, убедившись, что он в комнате совершенно один, встал с кровати, проводя ладонью по своему впалому животу с лёгкой полоской пресса. Сынмин: «Я сегодня фотографирую Феликса! Намёк понимаешь? Ты можешь подсунуть ему в рюкзак всё и успеть насладиться своей очаровашкой»       Эта новость была самой лучшей за сегодняшнее утро. Увидеть Феликса во время фотосессии было чем-то нереальным, за границами понимания разума. Однажды Хёнджин посетил фотосессию парня и каких трудов ему стоило остановиться и не прижать парня в каком-нибудь укромном уголке, оставив позади воспитание и моральные нормы. Феликс в такие моменты был ещё прекраснее, излучая эстетическую красоту и особенность своей внешности. Он словно обнажал душу в танце, кричал о своих чувствах, но вставая под вспышки камер становился абсолютно другим: идеальным, кукольным и будто не живым. Хёнджин: «Я приду. Я попробую уговорить МиСук меня отпустить»       Блондин, понимая насколько яркий день его ожидает, стал быстро собираться, лишь бы поскорее встретиться с Феликсом. Иногда Хёнджину казалось, что он и живёт ради их встреч. Сказано громко, но насколько большой смысл несут эти слова. Сами подумайте, какой подвиг совершает парень в свои годы, являясь тем, чьё тело в такой период плещется гормонами. Ему ведь никто по сути не нужен, кроме него. На девочек и других парней Хёнджин не то, что не смотрит, он даже не замечает их. Это словно пустота, в которой в какой-то момент времени появляется Феликс со своей улыбкой и сказочными глазами. В таком состоянии трудно вести нормальный образ жизни и нормализовать общение с остальными, когда ты никого не замечаешь перед собой. Хёнджину хватало общения с Сынмином, он даже не видел смысла заводить новое, когда хватает одного единственного друга, который поймёт и поддержит.       Вдохновившись тем, что сегодня должно будет происходить в академии, у Хёнджина проснулось желание творить, сделать этот мир лучше и даже воспользоваться ситуацией с Феликсом по-максимальному. Выбор одежды пал на узкие чёрные джинсы, которые украшал строгий кожаный ремень, красиво подчёркивающий стройность тела парня. Обычные кроссовки заменили кожаные ботинки с ремешками на лодыжках и высокой подошвой, визуально подчёркивая высокий рост блондина и его стройные ноги, словно это он настоящая мужская модель, только что сошедшая с подиума мирового показа. Рубашку было надевать опасно, тем более сегодня были уроки у МиСук, и не известно, чем будет рисовать на этот раз Хёнджин. Это могут быть краски, уголь, карандаши обычные или же цветные, мелки, пастель, а может ему в голову придёт рисовать тушью. Одним из самых ярких желаний, связанных с Феликсом и искусством, была мечта нарисовать парня вином или кофе. Наверное, вы видели такие работы, которые художники создают при помощи кофе. Обычно они делают это на бумаге, так как разведенный в воде кофе больше походит на акварельную краску. Но ведь количество воды, как и крепость и цвет кофе, можно варьировать. Еще одна идея — вино. Лучше взять красное, так как белое не будет видно, а из красного можно получить также много оттенков розового, бордового и даже коричневого.       Но несмотря на всё сказанное, блондин не испугался и всё же решил надеть белую рубашку, которая по возможности станет запачканной в различных цветах. Не заправляя задние края, Хёнджин подогнул рукава и надел браслеты и серёжки, сам себе подмигивая в зеркало. Всё же природа красотой его не обделила. — Мам, мы едем? — спросил парень, заходя на кухню полностью готовый. — Доброе утро, пап. Ты почему не на работе? Решил взять выходной?       За столом сидел мужчина, завтракая вместе со своей женой. Обычно в такое время его уже не было дома, но сегодня Хёнджин, несмотря на то, что заснул, встретил отца в домашней обстановке. Сев на стул, парень пододвинул к себе свой завтрак, не особо испытывая голод. Сейчас ему хотелось уже оказаться в академии, остаться там допоздна и даже при этом не пожаловаться на слишком высокую нагрузку, которая на первый взгляд вовсе отсутствовала. — Доброе утро, Хёнджин, — поздоровался мужчина, чьи черты лица не особо были видны в особенности внешности сына. Всё же парень был копией своей мамы, только в более мужской версии. — Решил немного позднее начать, поэтому позавтракаю и сразу поеду. Как проходит учёба в академии? Мама рассказывала, что ты занят декорациями. — Уже закончил с ними, — ответил парень, рассматривая сок в стакане. — Сегодня буду опять что-нибудь рисовать с МиСук. Может, она мне позволит использовать что-то помимо красок и карандашей. Ещё хочу записаться к МинХёку. В последнее время во мне плещет желание танцевать, — на эти слова сына родительница лишь скромно отвела улыбку, прекрасно понимая кто эта причина, по которой Хёнджин решил попробовать себя в хореографии. — Мне бы хотелось взглянуть на то, чему ты научился в академии, — более строго произнёс мужчина, в основном не увлекаясь деятельностью сына и не воспринимая искусство как должный заработок, но он не был против этого, если Хёнджин в такой сфере чувствовал себя комфортно. — Что ты используешь в своём рисовании? Карандаши и ручки? — Почему сразу это? — выдохнул блондин. — Краски, уголь, пастель. Я хочу попробовать вино. — Маленький ещё, — сразу сказал отец, несмотря на то, что сын то совсем скоро совершеннолетие отпразднует. — Не на вкус попробовать, а в рисунке, — сразу поправил сам себя парень. — Знаешь, макнуть в бокал кисть или же вовсе пролить стакан. Это же красиво. — Ты предлагаешь купить тебе вино? — улыбнулась родительница, встревая в разговор. — И дорогое тебе нужно? — Приличное, — хохотнул Хёнджин. — Я угощу им одного человека. — парень мило похлопал глазками и засмеялся, когда отец закатил глаза. — Ну что? Я имею право на личную жизнь, пап. — Только не с твоим блондином, который занял всё пространство твоей комнаты, — в шутку произнёс мужчина и стал одеваться, чтобы отправиться на работу. — Всё, мои хорошие, я поехал. Вернусь, как обычно. Прошу простить.       Вскоре и Хёнджин покинул дом на целый день. Академия встретила парня лучезарной улыбкой МиСук, которая сразу же ухватила его в кабинет, усаживая за мольберт. Всё произошло настолько быстро, что парень даже моргнуть не успел, как уже перед ним оказались не ворота высшего учебного заведения, а пустой лист формата А3. И что ему с этим делать? Ему нужно к Сынмину на практическое занятие, а не прямо сейчас с ходу сесть и начать рисовать. А как же чувство эстетического удовольствия? Как он сядет рисовать, если его душу тянет на третий этаж академии в студию, где сейчас Сынмин с Феликсом получают тему для фотосъёмки. — Что случилось? — спросил парень, замечая, как на него смотрит художница — преподаватель. — С Вами всё хорошо? — Хёнджин, я так горжусь тобой, — вдруг произнесла МиСук, кладя свои ладони на плечи блондина. — Ты такой молодец. Вчера приходил один парень. Я сразу узнала его с твоих холстов… И твоя техника рисовки… Неужели ты молчал всё это время про него? — Его имя знал только мой друг и моя мама, — выдохнул Хёнджин, понимая к чему была вся эта спешка. — Теперь я набрался смелости, чтобы делать шаги навстречу к нему. — Всё получится, — уверенно произнесла она. — Ты прости меня, что вмешиваюсь не в своё дело, но твои рисунки — это моя работа. Именно здесь ты по большей части рисовал его в полном одиночестве. Вы мне все, как родные, и я просто очень переживаю за твоё состояние. — Всё хорошо, — улыбнулся Хёнджин. — Вы же мой друг… Только никому не говорите про него. — Никому, — пообещала женщина и дала блондину «пять». Почаще бы такие преподаватели встречались в учебных заведениях — и поддержат, и научат.       Вскоре стала подходить группа парня по рисованию, а он и МиСук старались больше не говорить о неразделённой любви парня. Разучивая новую технику рисования пастелью, Хёнджин опять чересчур сильно увлёкся своими мыслями и искусством, которое выходило у него из-под руки. Рубашка парня тоже представляла собой буйство светлых красок. Как он умудрился испачкаться ей? Вопрос, который открыт для всех присутствующих.       Мысли парня каждый раз перетекали с одной темы на другую, и он только сейчас осознал, какой нагруженный день ожидает его Феликса: финальная репетиция танца перед завтрашним выступлением, фотосессия и опять какое-нибудь занятие, которое не сможет пропустить блондин. Сынмин: «Принц Хван, мы с Феликсом скоро начнём. Шевелись, пока тут все добрые» Хёнджин: «Я весь в чёртовой пастели! Как я в таком виде покажусь ему?» Сынмин: «Твои проблемы! Я ждать тебя не буду! У нас с ним ещё репетиция!» Хёнджин: «Сейчас!»       Блондин закусил губу и вытер руки об сухой платочек, направляясь к МиСук и застенчиво приглашая её к своему мольберту. Преподаватель сразу заинтересовался парнем, решая, что он хочет попросить совет, но вместо этого она услышала, что ему срочно нужно сбежать на ближайший час. Такое отношение к своему занятию её расстраивало, но когда Хёнджин по секрету рассказал, что ему нужно снова подложить подарок для парня с неким признанием, МиСук не смогла отказать, отпуская блондина с первой части занятия.       Хёнджин на всех скоростях бежал до третьего этажа, лишь бы успеть к самому началу и успеть проанализировать сколько у него шансов, что он подложит рисунок и записку незаметно. — О, Хёнджин, привет! — изобразил удивление Сынмин, словно совсем не ожидал увидеть тут друга. — Какими судьбами? — Что мне на это ответить? — прошептал тихо блондин, чтобы не привлечь ещё больше и так странно смотрящего на него Феликса. — Да вот по тебе соскучился! — громче произнёс Хёнджин. — МиСук отпустила меня, сказав, что я и пастель не сможем стать друзьями.       Феликс усмехнулся и решил подойти к парням, словно читая их ложный сценарий разговора по глазам. Хёнджин заметил это и закусил губу, отмечая на тонком запястье парня свой браслет. Лишь от этого по телу блондина пробежали мурашки и тепло разлилось внутри, как дорогое вино из бокала, опрокинувшееся в порыве страсти. — Привет, Хёнджин, — улыбнулся Феликс, замечая на белой рубашке парня пятна, которые, видимо, тот оставил, рисуя той самой выше упомянутой пастелью. — Ты решил вдохновиться и присутствовать на нашей с Сынмином практике? — Да… — неуверенно произнёс блондин, принимая игру, которую ему предоставил парень. — Именно поэтому я тут. Да и Сынмину нужна моя поддержка. — Я без него, как ты без танцев, — подыграл Ким, смотря на Феликса. — Значит, все готовы, и мы можем начинать? — А какая тема фотосессии? — спросил Хёнджин, садясь на небольшое кресло в позу лотоса и доставая свой альбом для рисования, так называемый sketchbook. — Феликсу нужно работать с выражением лица, — ответил Сынмин, беря фотоаппарат. — Будешь, Хёнджин, помогать. Нам нужен высший балл.       Весь кабинет был размером с актовый зал на первом этаже. Он представлял собой настоящую студию для фотографий, где часто проходили съёмки. Белый фон, вокруг световые лампы, различная аппаратура. Это место было закрыто для простого посещения, потому что стоимость каждого предмета обходилась не дёшево. Кстати, такие практики фотографов и моделей были не частыми, но если происходили, то в масштабном формате. Ребят могли отправить в определённый сквер, парк, галерею или в любое другое место. При этом это не просто прогулка со свободой, а настоящая работа, ведь в конце дня вы должны будете принести фотографии. — Хёнджин! — улыбнулся Феликс, словно продолжая играть и создавать свои правила. — Можешь принести мой портфель со студии МинХёка? — вдруг попросил парень, из-за чего карандаш у блондина выпал из крепко держащих его пальцев. — Конечно, — нежно произнёс Хёнджин, откладывая все свои вещи в сторону и направляясь на выход из кабинета.       Нужно быть очень глупым, чтобы не догадаться о плане Феликса, вот только Хёнджин просто так не хотел попасть в ловушку, устроенную блондином. Вчерашнее сообщение парня лишь доказало, что Хёнджин выглядит очень очевидным со своей влюблённостью. Но что сделать, если накопившиеся чувства больше не могут томиться внутри, а желают вырваться наружу? Что делать, когда от одного своего имени с его уст, хочется упасть на колени и просить произнести его ещё раз? Как справиться, когда вот он совсем рядом, но так далеко?       Спустившись на второй этаж, парень постучался и открыл дверь, замечая, что кроме друзей Феликса тут никого не было. Они все с одной и той же эмоцией непонимания взглянули на парня, а БанЧан даже усмешку не смог сдержать. — Ты хочешь потанцевать? — дружелюбно спросил Джисон, не сильно понимая реакцию БанЧана на приход парня. — МинХёка сейчас тут нет. — Мне нужно забрать портфель Феликса, — произнёс блондин. — У него фотосессия и он попросил принести его. — А почему именно тебя? — хмыкнул БанЧан, беря рюкзак своего парня и направляясь в сторону Хёнджина. — Ты разве фотограф? — Мой друг, — хмыкнул Хёнджин и взял у парня рюкзак. — Не переживай так, я не украду его. — Рюкзак? — Феликса, — мило улыбнулся Хёнджин и вышел из студии, закрывая за собой дверь и тяжело выдыхая. Как же тяжело было стоять и выдерживать эту энергетику БанЧана, которая словно душила.       Хёнджин не стал смотреть содержимое рюкзака Феликса, просто возвращаясь обратно. Блондин встретил его с лёгкой улыбкой и подошёл, забирая свой портфель и раскрывая его, чтобы убедиться, что всё лежит на своих местах и подарка от «тайного поклонника» не наблюдается. Усмехнувшись, он поставил рюкзак прямо рядом с креслом, где сидит Хёнджин. Создавалось впечатление, что Феликс уже давно всё понял и просто играется, ожидая, когда парень сделает ошибку, вот только эта игра Хёнджина и сдаваться он не готов. Да и БанЧан продолжал считаться парой Феликса Ли.       Хёнджин снова взял свой sketchbook, чтобы в процессе сделать небольшие наброски парня, наблюдая за его выражением лица. Их глаза встретились в одно мгновение, а мурашки распространились внутри Хёнджина. По телу разгорелся огонь неистового желания, и парню казалось, что он видит сон. Он никогда не видел такого Феликса даже во сне. Это слишком ярко… Слишком чётко и слишком по-взрослому. Казалось, что Феликс решил прикончить Хёнджина на месте, демонстрируя все особенности своего тела, которое было спрятано под одеждой. Выражение лица парня менялось с каждой новой вспышкой и щелчком камеры. В одну минуту это была страсть, в другую сексуальность, некая таинственность и игривость.       Феликс заметил, как Хёнджин наблюдает за ним, и именно поэтому в один момент смутился, теряя весь настрой. Блондин заметил во взгляде художника желание, восхищение и те самые нотки присущих лишь его сильной влюблённости. — Что случилось? — спросил Сынмин, замечая, насколько Феликс стал сдержан и не показал уже на трёх фотографий нужной эмоции. — Тебя Хёнджин отвлекает? — Подумал не о том, — отмахнулся Феликс и принял следующую позу, которая казалась очень неуместной. — Я не знаю… Всё так плохо, Сынмин? Может, свет не тот? Давай приглушим его сильнее? — Свет тут не при чём, — выдохнул Хёнджин, вставая со своего места и подавая Сынмину знак, чтобы он подождал. — Пойдём… — парень взял Феликса за руку, подводя его к зеркалу и вставая позади. — Что ты видишь? — Себя, — ответил Феликс, особо не понимая, что ему пытается донести Хёнджин. — Тебя… Сынмина, который смотрит на нас. Сынмин, не смотри, пожалуйста.       Хёнджин тепло улыбнулся, разглядывая их отражение. Это определённо самый лучший момент в его жизни, который никогда не выйдет из памяти и сегодня ночью станет номером один всех причин, почему Хёнджин не сможет уснуть. — Твоя красота не сможет рассказать о тебе, — тихо произнёс блондин. — Ты сейчас не танцор и не можешь рассказать историю, используя хореографию. Ты сейчас модель, которая должна рассказать историю своим лицом. Я рассказываю историю, рисуя. Сынмин тот, кто пишет сейчас историю по тебе. Есть люди, которые рассказывают истории, по-настоящему описывая их в книгах. Давай сейчас мы вместе с тобой попробуем рассказать твою историю, хорошо? — Как? — тихо спросил Феликс, понимая, что говорит Хёнджин. Эта словно была их маленькая нить, которая удерживала их на одном уровне понимания. — Встань туда… — Хёнджин указал на место съёмки. — Позволь мне оглядеть тебя со всех сторон. Не бойся повернуться к камере спиной и посмотреть через плечо. Тебе нужно показать такие эмоции, чтобы я словно смог проникнуть к тебе в душу, понимаешь? Ты должен раскрыть глаза для новых возможностей. Я уверен, что у тебя всё получится.       Феликс слушал внимательно. Настолько внимательно, что казалось, никогда не забудет этот тихий шёпот, который показал выход из трудной ситуации. Откуда Хёнджин всё это знает? Почему так легко смог подобрать слова, помочь и внушить уверенность? Может, догадки Феликса и вправду имеют смысл?       То, что происходило дальше, стало за гранью реального. Феликс сделал всё, что от него требовалось, пробовал себя в новых позах, которые придумывал на ходу, показал все эмоции, которые просил Сынмин. Хёнджин словно вселил в него то, чего не хватало всё это время. Словно эти слова, произнесённые блондином, являлись криком из самой души, которая уже не могла справиться с такой тяжестью, которая приносит любовь.       Хёнджин произнёс не просто слова. Это было неким глотком свежего воздуха. Блондин часто боялся пробовать себя в чём-то новом, словно его осудят за это. Вот и Феликс сейчас смутился, что Хёнджин осудит его за эти взгляды, направленные на камеру, за слишком странные позы. Только парень не знал, что Хёнджин не сможет это сделать. Он просто не способен на такое.       После фотосессии парни разошлись, наполненные самыми яркими чувствами и эмоциями. Особенно это касалось Хёнджина и Феликса. Оба блондина вдохновились друг от друга настолько сильно, что последний вложил все эти ощущения в танец, репетируя который раз за сегодняшний. Завтра конкурс, приедут многие группы с других учебных заведений, приедет основное жюри, которые ежегодно проводит и судит мероприятия, организованные для танцоров. Сэр Ли, который упоминался пару раз до этого момента, тоже являлся одним из организаторов этого конкурса. Ему очень хотелось, чтобы именно их ребята выиграли, ведь они всей академией фактически готовились к конкурсу. Художники и дизайнеры подготавливали актовый зал, танцоры в поту репетировали танец, падали от усталости на пол, не в силах подняться вновь. Им просто очень сильно нужна была эта победа.       Хёнджин до вечера проводил время с МиСук, рисуя в кабинете и беря советы по различным техникам рисовки. За сегодня был выполнен весь план занятий, но одно дело было не решено. Хёнджин так и не смог оставить подарок в рюкзаке блондина, и это дело нужно исправлять. Посмотрев по IP-адресу, где именно находится Феликс, Хёнджин направился к нему. Конечно, парень оказался не в одиночестве, а окружённый своими друзьями. Они что-то бурно обсуждали, а на плечах блондина висел рюкзак, который сейчас был необходим Хёнджину. Да, у парня был шанс подложить рисунок и записку на фотосессии, но тогда всё было бы очевидно, и Феликс бы сразу заметил её. Хёнджин: «Сынмин, мне нужна помощь» Сынмин: «Я ем» Хёнджин: «А мне нужен рюкзак Феликса» Сынмин: «А мне нужен новый микрофон» Хёнджин: «Сынмин, что делать? Феликс таскает его с собой» Сынмин: «Попроси кого-нибудь передать ему твой подарок» Хёнджин: «Чтобы все узнали, что я влюблённый идиот? Нет, этот план не годится» Сынмин: «Чонина попроси! Феликс же не знает, что вы дружите!» Хёнджин: «Отлично, где Чонин?» Сынмин: «Рядом ест» Хёнджин: «Гениально!» Сынмин: «Секунду»       Вскоре Хёнджин и Чонин встретились у вокальной студии. Блондин передал брюнету портрет и записку, попросив, чтобы он никому больше не показывал это. Они обговорили всё, что должен будет сказать Чонин, после чего брюнет направился к своим друзьям в актовый зал. Хёнджин решил, что оставит его, отпустив и не контролируя. Возможно, Чонин скажет много чего лишнего, позволит себе намекнуть или ещё что, но сейчас Хёнджину нужно идти на курсы дизайнеров, чтобы сдать очередной эскиз.       Феликс сидел на полу на сцене, положив голову БанЧану на плечо. Улыбка не спадала с прекрасного лица, вызванная очередной шуткой Хан Джисона. Он смеялся, издевался над корейским произношением некоторых слов, доставал Минхо, который грозился медленно и мучительно расправиться с ним. Все ждали остальных участников танцевальной группы, чтобы отрепетировать последний раз и разойтись по домам. — Феликс! — позвал Чонин, спускаясь по ступенькам к сцене. — Мне тут кое-что передали. Сказали не называть имя и внешность.       Блондин сразу заинтересованно взглянул на парня и не смог сдержать нежную улыбку. Парень поднялся и пошёл к другу навстречу, замечая в его руках очередной листочек со своим изображением. Сзади послышался свист друзей, которых эта ситуация забавляла. Лишь один БанЧан остался в стороне, испытывая удушающую ревность.       Феликс раскрыл рисунок и хохотнул, замечая насколько красив он получился на этом портрете. Длинная серёжка свисала до самого подбородка, изображённая настолько реалистично, словно настоящее серебро, а не штриховка карандаша. Реснички были такими длинными и густыми, губы кукольными и пухлыми, а веснушки, словно звёздочки на небе, покрывали лицо парня. Взгляд блондина на листке был пропитан нежностью и любовью, которую сразу уловил Феликс. Ему не составило труда понять, что в выражении его лица и в глубоком взгляде художник изобразил свои чувства. Это была самая чистая, искренняя любовь, которая давала надежду на счастливое будущее. Феликс заметил, что автору словно больно рисовать это, потому что губы на портрете не изображали даже усмешку или ухмылку. Историю признания рассказывал именно взгляд. — Записку прочитай, — намекнул Чонин, как бы невзначай узнав о ней.       Феликс последовал совету и тепло улыбнулся, читая. «Мы были вчера очень близко, возможно, ты даже не заметил этого…» — строчка, которая сразу завлекла внимание блондина. Они вчера были вместе? Они разговаривали? Они касались друг друга? Феликс сразу стал всё вспоминать, пытаясь найти этот момент в своей памяти. Вчера он репетировал в актовом зале, где были художники. Он подошёл к Хёнджину, чтобы сделать комплимент, а тот пригласил его порисовать… Блондин держал его за талию, спуская со стула. Это имеет в виду художник в своей записке? Видимо, да. Сомнения были насчёт того, что «тайный поклонник» — Хёнджин, но каждый раз Феликс доказывал свои догадки. Не зря же они стали общаться, пусть и совсем немного. — Чонин, ты же знаешь, кто он, верно? — спросил Феликс, заглядывая прямо в эти прекрасные лисьи глаза. — Ты знаешь его? Это не просто незнакомый парень, который просил передать? — Знаю, — кивнул брюнет. — Я обещал, что не скажу его имя. А ещё, он попросил, чтобы ты хотя бы рюкзак на пару минут оставлял без присмотра. — хохотнул Чонин, вызывая улыбку на лице парня. — Я кое-что напишу, ты сможешь передать ему это?       Получив согласие, Феликс убрал в рюкзак рисунок и записку, стараясь не смотреть на своего парня, который с заинтересованностью наблюдал за ним. Феликс нашёл какой-то листочек в своём портфеле, пытаясь его разгладить, чтобы он был не сильно помятым. Достав ручку, блондин стал быстро писать. Записка: «Спасибо ещё раз. Когда ты уже сам подойдёшь и вручишь мне это в руки? А если я никогда не оставлю рюкзак? А если рядом не будет ни одного моего друга? Что будет тогда? Я догадываюсь кто ты, поэтому совсем скоро тебе придётся проиграть свою игру. У меня завтра конкурс, придёшь поддержать? Надеюсь, ты дашь мне ещё одну подсказку»       Парень отдал записку Чонину, которую тот сразу понёс Хёнджину, чтобы успеть вернуться до прихода МинХёка. Феликс бы мог с лёгкостью проследить за другом, но это было бы нечестно по отношению к нему и к художнику, ведь тот в который раз просил не искать его. — И что это было? — спросил БанЧан, когда рядом с ним на пол опустился любимый блондин. — Феликс? — Я просто написал ему ответную записку, — парень положил голову на плечо БанЧану, чтобы немного его подбодрить. — Пойми, мне очень интересно узнать кто он. Мне приятно то, что он делает. Это романтично. То, что я хочу найти его и подружиться, не значит, что я оставлю тебя. Люблю-то я тебя, а не его.       БанЧан нежно улыбнулся и оставил на губах Феликса нежный поцелуй, который не скрылся от рядом стоящих друзей, изображающих скривившиеся лица.       То, что сейчас испытывали Хёнджин и Феликс не было подвластно самым красочным словам. Парень получил записку, прочитал и не смог не сохранить её. Аккуратно сложив листочек, он убрал его в кармашек, с самым наслаждаемым вздохом. Феликс просит его прийти на выступление. Разве Хёнджин сможет пропустить такое? Блондин обещал давать Феликсу поддержку, обеспечить его уверенностью и своей заботой. Завтра именно тот день, когда Хёнджин обязан быть рядом с ним, хоть и на значительном расстоянии. Но это будет завтра, а пока их обоих ждут последние занятия и вечерний отдых. День и вправду прошёл насыщенно.