Рисую тебя

Любовь — это зависимость, даже для самых непокорных. © Марк Леви Книга «Где ты?»

***

      Любовь — это самая настоящая зависимость. Когда придаёшь чему-то большое значение, попадаешь от этого в зависимость. Людям, чей разум не захвачен сетью влюблённости, исходящей от сердца и души, не понять этого. Они не способны заметить то, что способен увидеть зависимый влюблённостью человек. Он может заметить самое малейшее изменение в любимом, отметить то, что не видят другие: от ресничек до мельчайших родинок на теле. Он умеет наслаждаться происходящим и восхищаться незначительным для других моментом. Хёнджин был именно таким. Чувства накалялись, а измученная душа просила большего.       Хёнджин желал, чтобы Феликс распахнул свой мир для него. Показал ему самые сокровенные секреты, потому что парню под силу их понять. Он хотел сгореть с Феликсом в порыве страсти, в один момент превращаясь в миллион бесчувственных песчинок. Одно прикосновение Феликса, и Хёнджину приходится учиться заново дышать. Блондин хотел получить его. Касаться медленно, не спеша. Целовать нежно. Шептать на ушко его имя, опаляя горячим дыханием. Хёнджин хотел оставлять знаки на его коже, чтобы больше никто не смог касаться парня. Феликс накрыл его с головой, как опасное цунами, накрывающее необитаемый остров.       Хёнджин устал быть таким, но при этом всё было настолько сладко-мучительным. Иногда парень терял веру и чувствовал себя потерянным. Феликс неосознанно подавлял его, притягивая с каждым днём глубже в свои сети прекрасного. Блондин уже не мог чувствовать. Он так устал, но благодаря этому, парень стал понимать гораздо больше эту жизнь. Сейчас Хёнджин хотел больше снова стать похожим на себя и меньше на Феликса. Часто парень повторял полюбившиеся образы блондина, тем самым перекрывая свой собственный стиль. Хёнджин боялся, что однажды чувства задушат его. Они крепко держат в цепях, словно блондин может потерять контроль. Каждый день, который Хёнджин тратит на Феликса, является гораздо меньшим, чем парень способен пожертвовать.       Тёмной ночью блондин проснулся и до смерти перепугался. Ему приснилось, что Феликса нет, что он — воображение, которое всё это время играло злую шутку, и всем было плевать на парня, чьё сбившееся дыхание сейчас разрывало грудную клетку. Все в нём видели силу, которая является лишь кажущимся впечатлением, поскольку внутри Хёнджин чувствовал себя слабым.       В комнате было темно, в доме царила тишина, а Хёнджин и не хотел нарушать её. Время было поздним, родители спали, а парень не мог отойти от сна. Сев на постели, он провёл ладонью по волосам, путая пальцы в светлых прядках. День прошёл так ярко, что ночь не смогла противостоять ему и решила поиграться с разумом парня во сне, словно предавая своим сном его в реальность.       Вернувшись вечером домой с академии, парень рассказал родительнице о прошедшем дне, прочитал записку от Феликса, которая сейчас лежала на столе рядом с новым наброском знакомых черт лица. Получив поддержку и силы на продолжение, Хёнджин увлёкся искусством, рисуя и совсем забывая о подготовке подарка для Феликса на завтрашний день. Может, сознание специально проснулось, чтобы Хёнджин сел и начал писать? Может, игра разума была специально?       Немного успокоившись, блондин взял телефон, смотря на время. Поздно. Нужно спать, а не страдать бессонницей. Но, кажется, у парня были другие планы.       Встав с кровати, он в одних пижамных штанах подошёл к своему столу, решаясь выбрать новый портрет с цифрой 3 на уголке. Выбор пал на тот, который демонстрировал насколько терпение парня исчерпалось. Феликс на рисунке был изображён с таинственным взглядом, в котором читалась боль. Этот рисунок Хёнджин нарисовал в ту ночь, когда день Феликса прошёл не очень удачно. Он не смог станцевать хореографию, не смог взять ноту, не успел на моделинг. Несмотря на такие жизненные трудности, парень улыбался каждому. Именно это изобразил Хёнджин: улыбка с тайной болью в глазах. Записка: «Мне кажется, тогда я был единственным, кто заметил твоё состояние. Мне было больно за тебя. Они недооценили тебя, но ведь сейчас всё в прошлом, верно? Ты участник основной группы академии в танцах. Ты в основе вокалистов, хоть и чаще всего исполняешь рэп-партии. Феликс, твой голос с ума сводит. Я не вру, я клянусь тебе. У меня мурашками тело покрывается. Честно, мне нравится больше слушать, как ты поёшь. Да, я присутствовал пару раз на твоей репетиции, и я скажу тебе, что это прекрасно. Я сделаю так, чтобы ты эту записку увидел до того, как выйдешь на сцену. Я верю, что у тебя всё получится. Если захочешь остаться наедине, то приходи в раздевалку танцоров в 12:00. Только, пожалуйста, встань ко входу спиной. Главное, не бойся и будь внимательнее…»       Хёнджин решился на такой серьёзный шаг. Он хочет остаться с блондином наедине, в спокойной обстановке, чтобы никто не увидел их, не услышал и не заметил. Хёнджин не боялся, что Феликс узнает его или увидит. Он доверял ему. Доверял, что тот не повернётся.       Положив записку в файлик к рисунку, Хёнджин сладко выдохнул и прижался щёчкой к поверхности стола. Парень сразу стал засыпать, отдаваясь приятному омуту сна, который стал накрывать медленно с головой.

***

      Утро встретило парня снова пасмурным небом, сквозь тёмные облака которых стали пробираться лучи спрятавшегося солнца. Они словно ласкали лицо парня, пробравшись в комнату через неплотно зашторенные окна. Лучи были не настолько яркими, чтобы как-то разбудить блондина, поэтому парень даже не ощущал их на своём лице, позволяя обследовать особенные черты на расслабленном лице. — Снова рисовал всю ночь…? — спросила родительница, расставляя на стол завтрак для сына. — Доброе утро. — Не всю, — улыбнулся блондин, настроение которого было на высоте. — Но признаюсь, я и вправду лёг поздно. Думал о сегодняшнем дне. — Не стоит переживать, — заверила женщина парня, садясь к нему за стол. — Я уверена, что ваши ребята выступят идеально. — Конечно, там же Феликс танцует, — сказал Хёнджин голосом очевидности. — Он, наверное, проголодается. Им сказали прийти раньше в академию, чтобы прорепетировать и переодеться. Не уверен, что он найдёт время для перекуса. Феликс и так очень худой. — Если я предложу взять для него что-нибудь? — улыбнулась родительница. — Я испекла вафли. Они получились мягкими и не слишком калорийными, если вдруг Феликс всё ещё следит за своей фигурой. — Предлагаешь накормить его? — хмыкнул Хёнджин. — Я согласен. Мне терять нечего, ведь он уже догадывается, что это я, если уже не уверен в этом.       Хёнджин продумал всё до мелочей. В контейнер парень положил пару вафелек и полил их фруктовым джемом для более яркого вкуса. Феликс точно после сладкого захочет пить, а значит нужно обеспечить любимого водой. Собрав свой рюкзак, куда положил угощение и подарок для блондина, Хёнджин решил собираться сам. Сегодня был один из важнейших дней, и парень не хотел выглядеть хуже выступающих. Уже стоя перед зеркалом, Хёнджин осматривал себя в отражении, немного крутясь.       Выбор одежды пал на белые узкие джинсы, которые красиво обтягивали стройные ноги. Украшением послужил чёрный ремень, подчёркивающий тоненькую талию. Чёрные ботинки с высокой подошвой, как обычно делали рост парня визуально выше. Белая рубашка с чёрным галстуком идеально подходила ко всей нижней одежде, а браслеты и серёжки служили небольшими деталями для всего образа. Взяв с собой тёплый чёрный свитер, если вдруг станет холодно, Хёнджин полностью готовый написал Сынмину и сел в машину, чтобы его довезли до академии.       Зайдя в учебное заведение, парень первым делом направился на поиски Феликса, чтобы подложить ему с самого утра рисунок и записку, оставив угощение на потом. Главное, чтобы блондин успел прочитать. Как и оказалось, танцоры уже репетировали в актовом зале, отдаваясь профессионально музыке, работая телом и лицом, рассказывая движениями историю, которую придумали хореографы. Феликс был уставшим и внимательным. Он смотрел лишь вперёд, не замечая перед собой никого. Движения были заучены, поэтому допустить ошибку было бы неуместно. В актовом зале находились пару ребят, которые просто решили посетить репетицию группы, представляющую сегодня на конкурсе их академию. Хёнджин решил смешаться в толпе, лишь бы пробраться за ключами от студии МинХёка на втором этаже, где Феликс оставил рюкзак специально для художника. Ключи были у Чонина в кофте, которая сейчас висела на одном из сидении. — Минхо, больше отдачи! — стал делать замечания МинХёк в процессе танца. — Феликс, не тормози! Я тебя обещал в балет отдать — отдам! ЧанБин, в ногах не путайся! БанЧан, Сынмин, не спим! Ребята, просыпаемся!       Парень закусил губу и пробрался аккуратно к кофте Чонина, вытаскивая из кармана ключи и быстро выходя из актового зала. Чонин и Сынмин расслабленно выдохнули, что никто не заметил этой манипуляции Хёнджина, продолжая танец. Но не только эти два парня заметили блондина, но и Феликс, отвлекаясь на секунду.       Хёнджин зашёл в студию и включил свет, замечая один единственный нужный рюкзак, который стоял у центрального зеркала в полном одиночестве, а не с кучей других рюкзаков в углу. Блондин улыбнулся этому, осознавая, что Феликс специально сделал так, чтобы Хёнджин сразу нашёл его. Раскрыв чёрный рюкзак, на глаза парня попалась записка, лежащая поверх чистой футболки. Записка: «Специально для тебя. »       Хёнджин улыбнулся и сложил подарок в рюкзак парня, быстро уходя из студии и закрывая обратно дверь. Наслаждаться моментом не было времени, потому что шла перемена и все могли заметить его. Блондин просто надеялся, что хотя бы перед основным занятием Феликс успеет прочитать его записку.       Время шло, конкурс приближался, репетиции продолжались. Феликс был измотан, но он по-настоящему получал удовольствие от происходящего. К обеду МинХёк отпустил их на перерыв и блондин, наконец-то, смог получить дозу отдыха. Ребята зашли в свою студию, практически сразу припадая губами к горлышку бутылки с водой. Кто-то уже лежал на прохладном полу без сил, а кто-то упал сверху в дружеские объятия. Феликс пару минут пообнимался с БанЧаном, шепча ему различные слова поддержки и получая их в ответ. Кинув взгляд на свой рюкзак, блондин аккуратно подполз к нему, раскрывая и тепло, но так измотано улыбаясь. — Опять? — спросил БанЧан, даже не подсаживаясь рядом, чтобы посмотреть, что там на этот раз. — Любовь, нежность и комплименты?       Феликс даже не слушал, что говорил парень, демонстрирующий свою ревность. Прочитав записку, блондин взглянул на часы и стал торопиться, чтобы прийти в раздевалку ровно к 12:00. Переодев футболку, он взял лишь записку, выходя из студии, под непонимающие взгляды друзей. Только Чонин и Сынмин знали в чём дело, поэтому решили отвлечь БанЧана и остальных от ушедшего от них Феликса.       В раздевалке было темно, и лишь горела одна потолочная светодиодная лампа, которая хорошо освещала помещения, но немного приглушая своё свечение для более сильного комфорта. Феликс, как и просил художник, встал к двери спиной, ожидая его и прислушиваясь к любым звукам. Интерес захватил сознание, а всю ситуацию блондин считал романтичной. Кто ещё мог придумать такое? Свидание в слепую, когда ты даже не можешь взглянуть и увидеть того, кто тобой так восхищается. Тело блондина покрылось мурашками, когда он услышал тихие шаги. Глубоко вдохнув, Феликс пытался сдержаться, чтобы не обернуться.       Хёнджин остановился, замирая на пару секунд. Феликс пришёл к нему. Было видно, как блондин напряжён, насколько сильно нервничает. Хёнджин не смог сдержать улыбку и зашёл в раздевалку, окружённую пустыми ящичками. Закрыв за собой дверь и повернув ключ в замке, он заметил, как Феликс вздрогнул от щелчка. Сделав пару шагов к парню, Хёнджин снял с руки браслеты, чтобы быстро не выдать себя. — Привет…? — тихо произнёс Феликс, не выдерживая эту тишину. — Ты ведь молчать будешь, да? Я ведь узнаю твой голос.       Блондин нежно улыбнулся и вплотную подошёл к парню со спины, обвивая руками его талию и прижимая к себе. Если бы вы только знали, что сейчас испытывал Хёнджин… Воздуха в лёгких категорически перестало хватать, а тело словно начинало пылать диким огнём, который способен сжечь до тла, оставляя после себя лишь пепел. Феликс мог почувствовать, как быстро сердце художника бьётся, словно собираясь выпрыгнуть из груди.       Почувствовав руки, которые крепко прижали к себе, Феликс смог ощутить как сильно парень хотел этого и каких усилий ему требуется, чтобы сейчас стоять и просто обнимать его. — Ты скажешь что-нибудь? — тихо прошептал Феликс, прикрывая глаза и пытаясь расслабиться.       Хёнджин нежно улыбнулся и зарылся носиком в блондинистые волосы, вдыхая приятный и такой сладкий запах. Волосы Феликса были мягкие, словно самый дорогой шёлк. Парень сам не смог сдержать улыбки, ощущая насколько художник выше его. Все подсказки указывали на Хёнджина, и у Феликса не осталось больше сомнений. Наверное, парень просто боялся ошибиться и подставить Хёнджина, если вдруг это окажется не он. — Ну скажи что-нибудь…       Художник улыбнулся и раскрыл свою ладонь, на которой было нарисовано красным маркером сердечко. Здесь точно не нужны были слова. Феликсу нужно было лишь почувствовать, чтобы всё понять. Блондин закусил губу и стал обводить своим пальцем сердечко на ладони художника. Внутри было что-то странное, терпкое. Словно огонёк стал разгораться, чтобы осветить им обоим путь. Феликс только сейчас понял, какого это парню смотреть на него и знать, что у него есть пара. БанЧан ревнует его всего лишь за простые записки, а какого ему, когда Феликс и БанЧан ходят по академии за ручку? — Ты признаёшься мне сейчас в любви? — уточнил блондин, ощущая как жадно художник сейчас вдыхает запах его волос. — У меня парень есть. Знаешь, что будет, если он узнает, что я тут с тобой?       Хёнджин покачал головой и отстранился, усаживаясь на пол около шкафчика. Ему было тяжело всё это воспринимать. Он переступил через себя, а тело продолжало гореть беспощадно огнём, превращаясь в пепельные песчинки. Феликс, не поворачиваясь, сел к художнику, прижимаясь своей спиной к его. Блондину было трудно не меньше. Атмосфера была спокойной, но угнетающей. Не долго думая, Феликс достал записку и протянул её парню обратной стороной. — Давай хотя бы попереписываемся? — предложил он, вызывая улыбку на лице Хёнджина.       Художник достал ручку из рюкзака, и чтобы не терять время, которого и так было мало, он протянул Феликсу контейнер с вафлями и бутылку с водой. Блондин похлопал глазками, не особо понимая зачем это, а потом лишь выдохнул. Кто-то когда-нибудь, кроме родителей, так заботился о нём? Нет! Неужели Хёнджин настолько испытывает к нему сильные чувства? — Спасибо, — улыбнулся Феликс, раскрывая контейнер и пробуя одну вафельку. — Мм! Как же вкусно! Если ты ещё и готовишь, то можешь сразу забирать меня к себе, будем жить вместе, — пошутил блондин, слушая усмешку.       В следующий момент ему обратно отдали листочек с красивым почерком: «Как ты себя чувствуешь после репетиции?» — Устал немного, — ответил Феликс, снова откусывая и наслаждаясь сладким десертом. — Хочешь попробовать? Или ты уже ел? «Не беспокойся, я не голоден. Ты только не переживай из-за танца, хорошо? Ты должен быть уверен в себе. Я верю в тебя» — Спасибо, — благодарно выдохнул Феликс. — Ты же придёшь? «Да. Я не пропущу этот момент» — Я уверен в том, что знаю кто ты, — вдруг произнёс Феликс, решаясь проговорить все свои предположения. — Кто, если не ты, может меня рисовать? У меня на руке твой браслет. Я прав?       Хёнджин нежно улыбнулся и помотал головой, специально создавая новые сомнения для Феликса. Блондин лишь закатил глаза, не собираясь больше верить этому парню. Хёнджин умело играл, потому что сомнения у Феликса снова стали появляться одним за другим. «Прости меня, хорошо?» — Я не обижаюсь, — выдохнул Феликс, вставая, но продолжая стоять спиной к парню. — Мне нужно идти. МинХёк скоро опять заставит репетировать, а ещё нужно подготовиться. Ты обещал прийти, и я буду ждать. Можешь сколько угодно прятаться, я всё равно узнаю кто ты. Ты выдашь себя. Просил, чтобы я был внимательнее, вот я и буду. Спасибо за обед.       Хёнджин тяжело выдохнул и встал следом, отряхивая белые джинсы от небольшой пыли. Он снова прижал Феликса к себе со спины, проводя носиком по затылку и оставляя невесомый поцелуй на коже. Губы стали гореть от касания к этой нежной коже, а сердце Феликса готово было вырваться из груди от столь нежного и неожиданного прикосновения. — Я слышу, как ты тяжело дышишь… — тихо прошептал Феликс. — Что будет, когда ты начнёшь целовать меня полностью? Ты ведь задохнёшься… Я прав? — в ответ блондин получил кивок и вновь отстранение от своего тела. — Мне надо идти… Пока. Ещё раз спасибо тебе… За всё…       Сначала вновь щелчок замка в двери, потом шаги и тишина. Хёнджин остался один с горящим сердцем внутри. Улыбнувшись, парень посмотрел на свою ладонь с сердечком и закусил губу. Это было слишком прекрасно, чтобы быть реальностью…