Рисую тебя

       Феликс красиво танцевал на сцене, без остатка отдаваясь танцу. Его движения были плавными в самые нежные и тихие моменты музыки и самыми резкими и жёсткими в более громкий и быстрый бит. На красивом лице отражались все эмоции, а взгляд был направлен сквозь всех окружающих, словно здесь нет никого, кроме него. Хёнджин не мог прекратить восхищаться парнем и не мог отвести взгляда. Не стесняясь, что это кто-то может заметить, блондин на обычной коробочке сока ручкой стал рисовать Феликса и своё любимое движение из танца группы. Честно, Хёнджин уже сам успел выучить хореографию, тут лишь вопрос времени. Вдруг однажды он захочет танцевать и переведётся на другой факультет и будет всегда лишь рядом с Феликсом, танцевать с ним под одну музыку и допоздна оставаться на студии, репетируя какой-либо танец вдвоём. Хёнджину всегда было интересно узнать, что чувствует парень после каждого танца, после трудной репетиции или изучения каких-нибудь новых элементов таких направлений, как Hip-Hop, Jazz Funk, Contemporary или же Street Jazz.*       Феликс танцевал много направлений танца, но когда сам ставил хореографию, то использовал много всего, смешивая в один сплошной коктейль чувств, эмоций и ощущений. Хёнджин восторгался, восхищался и просто был самым первым поклонником творчества блондина. Феликс словно жил этим и в каждый танец вкладывал душу точно так же, как и Хёнджин вкладывал в каждый рисунок частичку себя. Несмотря на то, что благодаря танцам парня, блондин мог открыть для себя многие особенности тела Феликса, ему больше нравилось слушать его. Голос Феликса был настолько чарующим и разным. Слушая его вокал, тело Хёнджина покрывала лёгкая дрожь, но слушая его рэп-партии, Хёнджин готов был отдать всё, лишь бы вновь услышать эти строчки, произнесённые низкой тональностью. Это были словно две души в одном человеке: нежная, которая желала тепла и любви и грубая, которая могла разрушать и лидировать, показывая своё превосходство.       Настолько сильно увлёкшись процессом, для Хёнджина остановилось время, и он даже не сразу понял, что музыка играет на повторе, а парни танцуют не первый и даже не второй раз. В голову сразу ударило воспоминание со вчерашнего дня, и Хёнджин откинул подальше коробочку из-под яблочного сока и побежал на выход из актового зала, лишь бы быть быстрее БанЧана. Пусть парень сейчас и танцует на сцене, но он всегда находит время, чтобы опередить Хёнджина.       Блондин забежал в буфет в правом корпусе здания и подбежал к автомату с напитками, выбирая обычную бутылку воды. Оплатив и взяв спасательный для Феликса напиток, Хёнджин чуть не сбил с ног девушку, выбегая в коридор. Она несла в руках учебники и явно не была готова к такой встречи и бесконечным извинениям от убегающего высокого парня. Хёнджин уже успел запыхаться от такой скорости жизни, но успеть до окончания песни — его главная цель. Он словно чувствовал, что это последняя репетиция и что сегодня шанса больше может и не быть. — Аккуратнее! — попросила МиСук, останавливая Хёнджина. — Не бегай по коридору. Дай жизни течь своей скоростью. — Простите, — выдохнул блондин, держа крепко в руках бутылку с водой. — Мне нужно идти. — Зайди ко мне после того, как освободишься, — мило улыбнулась она и отпустила парня. — Я слышала твои успехи в декорациях. Молодец, Хёнджин.       Парень кивнул и снова побежал в актовый зал, на что женщина лишь покачала головой. Она лишь могла только догадываться, куда спешит парень, но, кажется, музыка была быстрее, иначе почему до слуха блондина доносится окончание бита? Понимая, что сейчас последняя партия движений, Хёнджин уже готов был испить сам всю воду, не добежав.       Феликс вышел вперёд и стал вести танец, смотря точно перед собой. Тело из-за усталости отказывалось подчиняться заученным движениям, со лба стекал пот из-за высокой температуры после тренировок. Прыжок — финальная часть, после которой начинаются последние резкие движения, от которых сердце готово было выпрыгнуть. Дверь в актовый зал резко открылась, заставляя блондина посмотреть на вошедшего и отвлечься от танца, но продолжать его. Хёнджин появился так резко, что даже танцующий Сынмин испугался такой резкости от всегда спокойного друга. — Молодцы! — заулыбался МинХёк, аплодируя стоя. — Отличная работа! Феликс Ли, ещё раз забудешь спортивные штаны, я тебя переведу лично на факультет балета, — хохотнул мужчина, вызывая смех у многих танцоров. — Будешь делать элегантные «Па» в воздухе.       Феликс хмыкнул и сел на пол, ловя полотенце, которое ему кинул БанЧан. Хёнджин встретился взглядом с парнем и немного прищурился, делая уверенные шаги к Феликсу. БанЧан усмехнулся и достал из сумки бутылку воды, позволяя себе проводить художника взглядом до самой сцены. БанЧан не был глупым и прекрасно заметил вчерашнее происшествие Хёнджина. Но сейчас Чан даже мешать не хотел, восторгаясь такой целеустремлённости блондина. Хёнджин подошёл к Феликсу и аккуратно протянул ему бутылку с водой, смотря прямо в глаза. — Спасибо, — мило и так устало улыбнулся блондин, принимая такую небольшую помощь. — Это ты за ней бегал? — хохотнул тепло Феликс, припадая кукольными губами к горлышку и начиная делать маленькие глотки. — Я… — Хёнджин не ожидал, что выглядело всё настолько очевидно. — Меня МиСук позвала, и я решил по пути купить воды… Тебе. — Разве твоя студия находится в корпусе буфета? — мило улыбнулся Феликс, вставая с пола и отдавая блондину недопитую бутылку с водой. — В любом случае, спасибо, эм… Хёнджин?       Парень усмехнулся, отводя взгляд. Уже и имя успел забыть. Хёнджин кивнул и первый разорвал маленькую ниточку, которая соединяла их в небольшом разговоре. Он отошёл от Феликса, направляясь к месту, где сидел до этого. Даже взгляд поднимать не хотелось, потому что было очевидно, что Феликс ничего не заметил и сейчас просто подошёл к Чану, любовно вешаясь ему на шею и начиная слушать похвалу к своему мастерству. Единственным, кто заметил перемены в состоянии Хёнджина, был Ким Сынмин. Парень подошёл к другу и положил голову на его плечо, начиная тянуть руки к заветной бутылке с водой. — Что успело случиться? — спросил Сынмин, от которого подальше убрали воду. — Эй! Я пить хочу! Тебе жалко? — Её губами обхватил Феликс. Ты серьёзно думаешь, что я сейчас позволю кому-нибудь попить из этой бутылки? — выдохнул Хёнджин, рассматривая свои руки. — Может, мне имя сменить? — Ты совсем головой тронутый? — возмутился Сынмин и вырвал из рук друга бутылку. — Какое имя? В смысле ты попить не дашь? Иди полечись, а. — Дай я первый! — Хёнджин сам открыл крышку и коснулся губами узкого горлышка, делая пару маленьких глотков. — Это можно считать за поцелуй? — За схождение с ума это можно считать! — не прекращал возмущаться парень, наконец-то начиная пить. — Хёнджин, ты молодец, что вспомнил о воде, но, мой хороший, то, что он оставил слюни на бутылке — не значит, что это что-то офигенное, понимаешь? — Я бы посмотрел на тебя, если бы ты был на моём месте, — хмыкнул блондин и встал, собираясь пойти за красками, чтобы приступить к разрисовке стены. — У тебя ещё занятия или ты мне поможешь? — У меня сегодня фотографии, — улыбнулся Сынмин, кидая бутылку воды Чонину, который подходил к ним. — Лисёночек что-то хочет? — Напомнить тебе, что у тебя через пару минут начнётся курс. Ты взял фотоаппарат? — мило улыбнулся Чонин. — Меня МинХёк вместе с Феликсом заставляет мыть сегодня студию. Видите ли наши кроссовки какие-то чёрные полосы на паркете оставили. Представляешь? Но меня больше всего возмущает, что Феликс успел убежать, а я остался. Я один отмывать это не пойду. — Феликс, может, не знает об этом, — выдохнул Хёнджин, вставая на защиту своей влюблённости. — Или у него дела, которые он не может отложить. Всему есть объяснение. Не думаю, что он просто так способен оставить своего друга.       Хёнджин обошёл парней и направился к ребятам из своего факультета, которые должны были ему помочь с декорациями и росписью стены. Они быстро распределили обязанности и с всеобщим интересом стали обсуждать идею Хёнджина по поводу декораций. Пару парней взялись за уборку на сцене и приведение её в должный вид, ещё пару ребят решили поработать со зрительным залом, который тоже был не в лучшем виде, а Хёнджин и его знакомый взялись за роспись стены.

***

      Время шло мучительно долго, а силы Хёнджина были на исходе. Всё так выматывало и заставляло чувствовать обречённость. Мыслей в голове не было совсем, что не могло ни радовать, но Феликс всячески проникал в голову, заставляя воображать его образ, как что-то величественное и нетронутое. Всё, что испытывал Хёнджин, можно было назвать одним словом — зависимость. Он зависел от Феликса, сам не осознавая этого до конца. Он жил от встречи до встречи, от улыбки до взгляда, от касания до игнора. То, что за сегодня они поговорили пару раз, было самым трудным достижением. Возможно, Хёнджин опять ни за что не уснёт ночью, сядет рисовать в блокноте ручкой знакомые черты лица, а может достанет листок формата А4 и полноценно изобразит своего любимого.       Постепенно художники стали расходиться, а на улице начинало вечереть. Сколько было времени — Хёнджин не знал, и думать об этом не хотелось. Вскоре он просто остался один, решаясь закончить со стеной, встретиться с МиСук и отправиться домой. В моменты перерывов блондин проверял IP-адрес Феликса, убеждаясь, что он ещё в академии. Единственное, что их объединяло — неопределённость. Оба парня не знали, чему отдаться полноценно. Феликс ходил на курсы моделинга, танцевал и занимался вокалом. Хёнджин рисовал, учился на дизайнера, иногда танцевал и посещал с Сынмином курсы фотографий, хотя ему это и не очень было интересно, но часто в практиках друга попадался Феликс — главная причина, почему Хёнджин посещает такие мероприятия.       Снова погрузившись в свои мысли, Хёнджин бы ни за что самостоятельно не выбрался из мечтательных воображений, если бы не тихий и игривый шёпот за недоделанными кулисами. Нахмурившись, блондин аккуратно спустился со стула и направился к сцене. Сердце закололо, когда в голосе одного из парней послышались знакомые нотки игривости и мультяшности. — Да тихо ты! — хохотнул БанЧан, прижимая блондина к стене. — Будешь тихим и никто нас не заметит. — Тут художники рисуют, — засмеялся Феликс, обхватывая ногами бёдра парня и сладко выдыхая от ощущения пухлых губ на своей шее. — Пошли в студию…? — Там Чонин пол моет с Сынмином, — выдохнул Чан. — Я предлагал поехать ко мне, ты сказал тебе надо к МинХёку. Я ждал тебя полчаса, моё терпение не вечно.       Хёнджин так и остался стоять на месте, смотря в одну точку на стене. Это были самые ужасные ощущения, которые он мог испытывать. Непреодолимая боль, невыносимое чувство опустошённости и предательства. Да, именно предательства. Хёнджин считал, что его влюблённость предали, даже не узнав о её существовании. Блондин, не издавая и звука, аккуратно опустился по стене на пол, думая, что ему сейчас делать: позволить этому случиться здесь и сейчас или же во что бы то ни было испортить им этот сладкий момент? Знаете, что он выбрал? Он выбрал первое. Не потому что это будет выглядеть воспитанно, а потому что это будет в пользу Феликса. Хёнджин примерно понимал, что сейчас чувствует блондин, он был уверен, что парню будет определённо хорошо. А если хорошо ему — хорошо Хёнджину, пусть так невыносимо больно. Иногда ему хотелось, чтобы всё, что чувствует он, почувствовал Феликс, но это было бы самым подлым поступком.       Блондин тихонько собрал вещи и вышел из актового зала, выключив парням свет, чтобы ни один лучик от люстры не смог тронуть их тела за кулисами. Как в тумане Хёнджин дошёл до МиСук, которая сразу заметила отсутствие эмоций на всегда мечтательном лице. — Что-то произошло? — тепло спросила она и подошла к Хёнджину, оставляя некоторых художников одних за мольбертами. — Пойдём… — женщина взяла блондина за руку и завела его к себе в студию, усаживая на стул. — Я хотела предложить тебе работу, но ты не в духе. Ты плачешь?       Хёнджин покачал головой, усмехаясь, когда по щеке скатилась слеза, которую он вытер и посмотрел на женщину с улыбкой на лице. Тяжело выдохнув, он лишь попросил её о том, чтобы она отпустила его порисовать. МиСук не могла отказать, хоть и занятие уже скоро должно было закончиться. Хёнджин сел за свободный мольберт, но взяв в руку карандаш, остановился. А что рисовать? Он рисует те чувства, которые испытывает, но сейчас он абсолютно ничего не чувствовал. Внутри так же пусто, как на листке бумаги. Хёнджин: «Мам, можешь забрать меня домой? Я не хочу идти один…»