À travers les siècles. Сквозь века.

Вскоре после этой ночи прошло более трёх недель, которые не торопясь, развивались вокруг нас, точнее меня, мрачным шлейфом. Мы продолжали наши занятия, однако оба решили устраивать их пореже, чем ранее. Из этого вышло таким образом: одно занятие через каждые два дня. Нас это полностью устроило, как и отца, который думает, что я распрощалась с тайным мужчиной раз и навсегда. С каждым днём, заразительный смех и красивая улыбка Калеба привязывает к себе все больше и больше. И, если честно, это начинает настораживать и пугать. Остальное для меня проходит, как в тумане. Ничего нового, необычного и страшного. Все мои утренние действия, выполняемые с помощью камеристок и горничных, прерывает громкий, настойчивый стук. Быстренько подхватив все своё слоистое, плотное одеяние и открыла дверь. Там стоял лакей, видела его пару раз в залах, стоящим за отцом, словно его вторая тень. Бодрым, и слишком высоким для моих ушей, голосом произнёс тот: - Лорд Коуэлл срочно собирает всех приближённых в своём кабинете, леди, прошу вас последовать за мной. - Да, да, конечно,-находясь немного в шоке, произнесла, запинаясь, я. Это очень странно, и не могу не заметить, что прозвучало, как смертный приговор. Надеюсь, это никак не связано со мной. Mon Dieu, s'il te plaît-«Боже, пожалуйста». Почти впопыхах мы добрались до кабинета, где собралось уже десяток, если не дюжина, человек. Все выстроились, словно по стойке смирно, ожидая слов отца. Я встала чуть впереди остальных. Отец обвёл присутствующих тяжелым взглядом, достал конверт из пожелтевшей бумаги и начал читать, своим громким басом, содержимое: «Сегодня, благодаря слугам поместья Стэнфорд и одноимённой молодой семьи, был обнаружен труп девушки, покрытый кровоточащими ранениями от холодного оружия. Причина смерти неизвестна. Удалось установить личность погибшей, кой оказалась хозяйка своего же дома - Эстер Стэнфорд...» Эстер? Мертва? Все ругательства, и итальянские, и английские, и французские прокрутились в моей голове, словно заезженное радио: Что за чертовщина тут происходит? Гробовая тишина, некогда нарушаемая кратковременными переговорами мужчин и предложениями женщин, затмила все звуки и шуршания, воцарив в кабинете. Что давало немного поразмышлять, хотя я понимала, что не сумею насытиться мыслями и предположениями сейчас, посему оставляю это занятие на ночь. Спустя несколько мучительных секунд, продолжавшихся в обнимку со звенящей тишиной, комната заполнилась пронзительными женскими всхлипами и охами. К девушке, упавшей в обморок, поднесли нашатырь; мужчины стали махать ей всем, что попадётся под руку. Не могу сказать, что я вообще переживала по этому поводу, однако мне интересно. Какова причина? Сотни недоуменных вопросов и восклицаний заполнили меня всю, начиная с атласных туфель и заканчивая на замысловатой прическе. И тут я вспомнила об отце, который, судя по бесчисленным разговорам служанок и слуг, чрезмерно любил и опекал покойницу. О да, он любил Эстер. Отца подхватили слуги, ноги его сильно подкашивались. - Мистер Коуэлл! Мистер Коуэлл! - Коуэлл, дружище, вставайте! - Миссис Брук, где нюхательная соль? - Давайте сюда ее. - Все в порядке... - промычал он, когда вдохнул запах нашатыря. Окинув взглядом всех присутствующих, отец нахмурился. - Оставьте меня одного. - Что вы! Мистер Коуэлл.. Пока приближенные отца пытались привести его в чувства, я бросила взгляд на пол. Письмо, которое ранее читал отец, упало к моим ногам. Черт, читать чужие письма - дело, как говорится, гиблое...Но ведь речь идёт о смерти моей сестры, и плевать, служит ли это оправданием или нет. Я напрягла взгляд, сузив глаза, и мысленно прочитала оставшиеся предложения: «...День, стоимость и место похорон будут известны в ближайшее время, как и наличие или же отсутствие мортсейфа. Всвязи с ножевыми ранениями, труп не будет оставлен дома на столь продолжительное время - леди действительно мертва.» Дальше уже шли соболезнования и имя отправителя; тем не менее, дочитать мне не удалось, так как один мужчина схватил письмо и с жадностью стал поедать его содержимое. Да и я не горела желанием дочитать его, видимо, ничего важного там и нет. Оставив этих людей, я тихонько ускользнула из кабинета. Надеюсь, что сейчас мне никто из слуг не попадётся, особенно Софи. Я, не задумываясь, заворачиваю за угол и, запутавшись в огромнейших юбках, чуть не врезаюсь в нескольких девушек горничных. «Oh Mon Dieu-Ох, боже» Всколыхнувшись, они, словно в курятнике, начинают крутиться вокруг меня и боль напоминает о себе, достигая головы. - Вы в порядке, леди Одри? - Мы вас совсем не увидели! - Какой кошмар! - У вас все хорошо? - Как вы себя чувствуете? - Что-то произошло? - Хватит! Пожалуйста, тише,-после моих слов опустилась мертвая тишина, облегчая мою ноющую боль, однако тут снова раздался чей-то тихий голосок: - А вы слышали последние новости? - Ты о смерти Стэнфордов? - Да, я узнала такие подробности... И тут я решаю вмешаться в их разговор: - Что за подробности? - Ох, вы что, не слышали? Это такой кошмар. Я, конечно же, не могу утверждать все с точностью, однако моя подруга, младшая сестра экономки в поместье Стэнфорд, рассказала мне кое-что. И увидела это её подруга, своими собственными глазами, представляете? Какой кошмар, господи,-тут девушка, чьё имя я даже не пыталась запомнить, перекрещивается и продолжает,- У миссис Стэнфорд был роман с мистером Маккензи, безусловно тайный, но все слуги об этом знали. Она забеременела от него и рассказала о своей беременности, Маккензи отверг её и она заколола кинжалом своего мужа, вы представляете?! Все это происходило в кабинете мистера Стэнфорда. Несколько недель она начинала сходить с ума и позавчера умоляла служанку с нижнего этажа убить её! Та, конечно же, отказалась и миссис Стэнфорд убила себя, проткнув свой живот несколько раз тем же кинжалом! Какой кошмар, господи боже, это же как так можно?! Весь этот рассказ сопровождался шёпотом, разгоряченным дыханием, оханьем и аханьем остальных слуг. Я не заметила, как у самой приоткрылся рот в смеси шока, удивления и чего-то ещё с примесью горечи, отдающимся в горле. А девушки, будто говорили о погоде, тут же переключились на другую тему, однако кое-что меня зацепило. Точнее кое-чье имя. - ...А вот мистер Калеб с дня на день должен уже вернуться, интересно, он такой же красавец? - А вы видели принца Райена Ньюэлла? - А его шевелюра, господи, я готова все отдать за такие волосы! - Вы вообще выдели его лицо? Да это бог в теле человека! - Что за богохульство, Эмери?! - Простите меня конечно, но мистер это что-то с чем-то. Вот бы он только взглянул на меня... - Подождите, что значит «Мистер Калеб должен только вернуться»? Он тут уже несколько недель,-недоумеваю я. - Леди Одри, вы, наверное, что-то путаете. Он ещё в пути с восточной части. - Как же так? Тогда с кем я все это время общалась? - Неужели кто-то посмел оклеветать бедного мистера? - Ничего не понимаю...-уже тише произнесла я. Голова гудит от нагрузки, словно сейчас взорвется «Au diable la mère-к чертовой матери». - Ох, вот же, смотрите, это принц Ньюэлл! Мы все тут же обернулись, и я обомлела, завидев густую чёрную голову и прекраснейшие глаза, в которых я тонула чаще, чем было дано и положено. Калеб. Это мой Калеб. Стоп...тут мой мозг начинает хаотично собирать пазлы в одну большую картину, которая выходит не наилучшим способом, для меня уж точно. Значит, все это время, он меня обманывал, притворяясь совершенно другим человеком? А на самом деле он...принц? Я все ещё не могу переварить услышанное и увиденное, однако не сомневаюсь в правдивости слов служанок и своих догадок. Он лгал. Каждый раз, видя меня, говорил ложь? Но как так? Кто будет поступать таким образом, играя в какие-то игры? И, самое главное, зачем? Моя головная боль, недавно раскалывающаяся, меркнет по сравнению с той болью в сердце, из-за которой я чуть не задыхаюсь. Чувствуя, что не выдержу больше ни минуты, игнорирую голоса слуг и убегаю в противоположную сторону, в свою комнату, дабы попытаться избежать этой лавины информации, обрушившейся на меня огромным комом. Лишь прижавшись спиной к двери, я могу нормально начать дышать. Дотронувшись до щёк, я понимаю, что они мокрые от слез, которых я не заметила ранее. Медленно скатываюсь и утыкаюсь головой в колени, поражённая всей ситуацией. Слезы, не заставляющие себя долго ждать, скапливаются в глазах и я даю им волю, тихо всхлипывая. Я только только начала к нему что-то чувствовать, привязалась как к человеку! А он оказался редкостным лгуном! Значит, его любопытство, желание изучить что-то новое, интересы какие-то, тоже были лишь лапшой, которую он понавешал мне на уши? Я ему доверилась, впервые в жизни! «Voici le gredin!-Вот же мерзавец!»