like you

«Ты мне нравишься...» Несмотря на свою любовь ко сну, Хёнджин долго не мог уснуть, ворочался, постоянно поправлял вечно мешающееся одеяло и то и дело откидывал подушку. Зачем Феликс сказал это?.. Голова кипела от мыслей; не то чтобы он не понимал смысла сказанных слов, нет. Он не понимал, что теперь с ними делать. Отметить галочкой для себя? Забить болт и забыть? Но ведь для чего-то это было произнесено? Тогда для чего? Видимо, для того, чтобы Хёнджин промучился полночи, снова не выспался и в итоге проспал тренировку. Он с трудом поднялся с кровати, отключил раздражающий трезвон будильника и поморщился от боли. Кажется, они немного перестарались с играми в душе; поясница теперь отказывалась сгибаться. Хёнджин потупил с минуту в потолок и решил остаться дома. Он быстро набрал Джисону, чтобы тот передал тренеру, и попытался снова провалиться в сон. Однако... Минут через десять на пороге его квартиры стояла причина его бессонницы. Феликс, как всегда, лучезарно улыбался, но глаза выдавали его беспокойство и тревогу. Он смущённо кивнул и жестом спросил разрешения войти. Обречённо выдохнув, Хёнджин пропустил его внутрь. Его напряжённая вытянутая поза не ускользнула от внимания Феликса. — Сильно?.. — Я в норме... — начал было Хёнджин, но Феликс мягко заткнул ему рот ладошкой и аккуратно потащил в спальню. Со всей осторожностью уложив страдальца обратно на подушки, он сказал: — Прости, пожалуйста. Я перестарался... Опустив голову, он тяжёло сглотнул и нерешительно взял ладошку Хвана, неосознанно начиная массировать пальцы. И надо сказать, это было довольно... приятно. — Зачем ты здесь? — хрипло поинтересовался Хёнджин, стараясь замаскировать неожиданное смущение. — Я отлежусь и вернусь в строй. Феликс покачал головой, всё так же не поднимая взгляда. — Я чувствую, что должен быть рядом, — прозвучало глухо. — Мы же соулмейты... Соулмейты... Хёнджин только сейчас осознал, что не знает, как себя вести. Его прежние отношения никогда не заходили дальше одной ночи, и теперь он пребывал в замешательстве. Задумавшись, он не заметил, как начал говорить о своих опасениях Феликсу, не пытаясь связать мысли в одну кучу и накидывал их одну на другую. К удивлению, Феликс его прекрасно понял, но всё равно испугал, начав внезапно говорить. — Слушай, эти отношения на одну ночь — всего лишь твоя дурацкая установка. Может, пора попробовать что-то другое?.. Хёнджин завис на пару секунд, но тут же хитро ухмыльнулся и протянул, явно надеясь смутить Феликса: — Ты что, встречаться мне предлагаешь? И смутился сам, услышав короткое, но серьёзное «Да». Феликс выжидающе смотрел на него, приоткрыв рот, но, не получив в ответ ничего, кроме покрасневших ушей, вздохнул. — Я... я не знаю, что нужно делать, — наконец выдавил из себя Хёнджин. — Я никогда... Феликс жестом заставил его замолчать, потёр щеку ладонью и вдруг улыбнулся. — Будем учиться вместе. Это всё то же самое, что мы делали и раньше, только в отношениях больше... м-м... — Заботы, — подсказал Хёнджин, кивая на его ладошку поверх своей. — Ага, — подхватил воодушевлённый Ёнбок. — А ещё ты прекращаешь шастать по клубам и искать себе развлечения. Особенно на одну ночь. Понял? В его голосе послышалось что-то такое... угрожающее, но в то же время мягкое и спокойное. Хёнджин с готовностью закивал и не заметил, что начал улыбаться, как идиот, растянув губы в нелепой гримасе. Феликс увидел это и покатился со смеху, легонько хлопая парня по бедру ладошкой. Он наотрез отказался уходить обратно на тренировку или хотя бы домой. Хёнджин честно попытался его спровадить, но быстро сдался под аргументом «А кто тебя накормит, м?» и отправил Феликса хозяйничать. Теперь в его затуманенном событиями мозгу чуть прояснилось, но всё же, какое-то дурацкое и странное чувство щекотало горло изнутри. Каково это, быть в отношениях? Это точно не просто постель или обнимашки, а нечто большее. Внимание к другому человеку, помощь в трудные минуты... ответственность за поступки перед ним. Это как-то даже... пугало. Подобный эмоциональный груз было тяжело умять в голове в единое целое и осознать, что теперь это всё — часть его самого, за которую придётся отвечать. Хотя, по сути, внешне их отношения, кажется, даже не поменялись. Феликс что-то готовил на кухне, пока сам Хёнджин валялся в кровати и смотрел отвлекающие от мысли видео. Всё как всегда, не учитывая того факта, что Феликс в принципе первый, кто вернулся в эту квартиру дважды, и не ради секса. Хёнджин любовался о чём-то щебечущим Феликсом, лениво прожёвывая что-то ароматное и вкусное. Его веснушчатые щёчки хотелось затискать, как тёплого кота, и спрятать его самого где-то далеко, желательно, под одеялом, чтобы больше никто не смел тискать и вообще прикасаться. Однако мечтам Хвана не суждено было сбыться: Феликса лапали все, кому не лень. Даже те, кому было лень, всё равно щупали и бесили Хёнджина почти до дрожи в коленках. Он тушил свою злость внутри, но всегда находился кто-то, кто отправлял смачный плевок в эти тлеющие угли и разжигал пожар. Они, конечно, не афишировали свои отношения, но какого чёрта Феликс позволял всем касаться себя?! Все как один участники действовали на нервы Хёнджина, не отлипая от Феликса. Первый слишком близко приближался во время танца и якобы нечаянно прижимался своими бёдрами к бёдрам Феликса, второй весь перерыв сидел с его ладошками в своих и мило обсуждал стратегии в связках, третий вообще был Джисон, и он не прочь был пообниматься лишний раз. Хёнджин не хотел этого замечать и притворялся, что всё нормально, но его взгляд постоянно цеплялся за светлую макушку Феликса, и в этот момент рядом всегда оказывался кто-то ещё. За такой короткий период, кажется, все успели полюбить это солнышко по имени Ёнбок. — Солнышко, блять, — пробурчал недовольно Хёнджин, проводив хмурым взглядом Феликса, ушедшего в раздевалку под ручку с тренером. Джисон услышал его и заинтересованно обернулся, встречая раскрасневшееся лицо и обиженно надутые губы. — Ты чего? — он отшатнулся, словно боясь обжечься об пышущего злостью Хёнджина, и догадливо усмехнулся. — Понятно... Хван обернулся на него, но промолчал. Ему физически было больно и неприятно, что его половинку может трогать кто угодно. Глухое раздражение свербило в мозгу и грозило расплавить его к чертям, так что в тот же вечер после тренировки Хёнджина понесло. Феликс больно ударился плечом, с размаху врезавшись в косяк двери, и возмущённо зашипел. Не на такое он рассчитывал, увязавшись за Хёджином в его квартиру, но всё же, заметив мрачное настроение соула, он только злобно глянул исподлобья, потирая плечо. Хёнджин же словно набирал воздуха в лёгкие, чтобы высказать всё, при этом не опускаясь до банальных матов и оскорблений. — Какая муха тебя укусила?.. — рискнул спросить Феликс. Он опустил голову, не выдерживая пристальный взгляд, и глухо прокашлялся. Искреннее непонимание ситуации почему-то ещё больше взбесило Хёнджина; он раздражённо цыкнул, бросая взгляд куда-то вбок, стараясь не смотреть на обиженную мордашку напротив. Глубоко вдохнув, он процедил: — Какого... Почему им всем можно?.. Феликс вскинул голову и непонимающе уставился на Хёнджина. Прищурившись, он неловко потянул ладонь вперёд, намереваясь дотронуться до подрагивающей щеки Хвана, но тот внезапно с какой-то злостью откинул её от себя. — Хёнджин, я не понимаю... — Забудь, соулмейт, — издевательски выплюнул Хёнджин и потопал в глубину квартиры. Тупое раздражение грозилось вылиться наружу необоснованными обвинениями, поэтому он решил спрятаться от Феликса и его грустных глаз хоть где-нибудь, надеясь, всё-таки, что тот просто уйдёт и оставит его наедине со своими едкими мыслями. Феликс же, казалось, всё понял по брошенной фразе, и, хитро блеснув глазами, на цыпочках последовал за Хёнджином. Он приблизился вплотную к поникшему Хёнджину и напугал объятиями со спины. — Что ты... — Джинни, прекращай, — устало попросил Феликс и сжал его сильнее. — Я очень люблю тактильные взаимодействия, и это не повод подозревать меня во всех существующих грехах. Повисшее ненадолго молчание разрушила оглушительная трель мобильника. Феликс неохотно выпустил Хёнджина и ответил на звонок. — Да?.. Нет, прости. Сегодня не могу... Непроизвольно Хёнджин прислушивался к разговору, мучаясь противоречивыми чувствами. Из глубины души снова поднималось глухое ревностное раздражение. — Я со своим соулом, да, нет, он сам меня нашёл... Всё, до встречи. Хёнджин сглотнул с языка рвущийся вопрос «Кто это нахрен такой?!» и без сил упал на подушки на полу. Спустя пару секунд к нему присоединился и Феликс, забирая его ладошки в свои. Только сейчас Хёнджин заметил, какие они миниатюрные по сравнению с его собственными. Не успев умилиться этому факту, он отмахнулся от этих мыслей и выдернул руки. — Прекращай, — снова попросил Феликс, встревоженно следя за его действиями. — Это мой друг-трейни, просил провести с ним практику. Ты всё сам слышал. Хёнджин продолжал угрюмо молчать и сверлить хмурым взглядом свои пальцы, теперь почему-то подрагивающие. Хотелось вернуть их в тёплый кокон ладошек Феликса, но начавшую им самим драму нужно было держать до конца. Снова вздохнув, он наконец посмотрел прямо в глаза Феликса и чётко спросил: — Почему они все касаются тебя? Феликс явно не ожидал такого прямого вопроса и даже впал в ступор на пару секунд, но тут же облегчённо рассмеялся. Совсем потерянный Хёнджин вопросительно смотрел на него, ожидая ответов. — Хёнджин-ни, перестань эти глупости... — начал было Феликс, но его тут же прервал возмущённый фырк Хвана. — Глупости?! Да они не отлипают от тебя всю тренировку, а ты, святая простота, им всё позволяешь! Глупости, да? Казалось, Хёнджин сам ошалел от своей тирады и покраснел до кончиков ушей. Венка на его лбу вздулась, словно грозясь вот-вот лопнуть от напряжения. Феликс устало приложил ладонь к своему лбу и вздохнул. — Хёнджин. Ты теперь мой парень. Тебе этого мало? Его голос прозвучал совсем тихо и глухо, и почему-то Хёнджину вдруг стало совестно. Эта дурацкая и пожирающая ревность ни к чему хорошему не приведёт, если они не поговорят сейчас же и не расставят всё на свои места. — Боже, ты сводишь меня с ума... — проворчал Хёнджин, наконец поднимая глаза и встречаясь взглядом с Феликсом. От странного выражения у него на лице Хвану стало совсем неуютно, и он поёжился, как от холода. Впрочем, холодок по его коже всё равно пробежался вслед за последующими словами Феликса: — А ты? Думаешь, мне самому легко? — он осторожно придвинулся ближе и собственнически устроил ладонь на шее Хёнджина сзади. — Ты вообще как колючка, никому нельзя тебя трогать, даже случайно. Хёнджин сглотнул вязкую слюну, ощущая мурашки под прохладными пальцами Ёнбока. — Ты что, компенсируешь недостаток прикосновений за счёт других? — слегка обиженно буркнул Хёнджин, снова опуская взгляд. — Дурак, — выдохнул Феликс ему на ухо. — Я люблю чужие прикосновения, не отрицаю... Его ладонь мягко скользнула вниз, на ворот футболки Хёнджина, пальцы зацепили податливую ткань и вернулись на шею, слегка сжав её. — ...но я никому не позволяю касаться себя т а к. Будто дразня, Феликс мягко повёл ладонью по торсу Хёнджина, привычно устраивая её чуть ниже, на паху. Дремавшее до этого момента возбуждение тут же встрепенулось внутри и разогнало кровь по венам. Хёнджин неосознанно охнул в лицо Феликса, чувствуя неудобное давление внизу. — Ещё нужны какие-то доказательства, или ты перестанешь быть злючкой и поцелуешь меня? Хёнджина дважды просить не пришлось; он чуть приподнялся и вжался губами в Феликса, едва не уронив их обоих на пол. Как ни старался он вложить всю свою боль и мучения в этот поцелуй и сделать его жёстким, всё же, Феликс каким-то невероятным образом смягчал прикосновения, и Хёнджин буквально таял в его объятиях и чуть слышно выдыхал ему в губы между поцелуями. — Ты мне нравишься, Ликс. — Я знаю, Джинни.