Бездушные живут вечно

Исследование тела Дарлен Хаос было назначено на седьмое ноября в восемь вечера. Это было необходимо, чтобы судмедэксперт и патологоанатом Гвиневра Плэйк — бывшая руководительница практики — смогла закончить дела в Америке и прибыть в Британию, а так же провести рентгенологическое исследование. Первичный осмотр, который всё-таки сделал Генц дель Вальтер, поспорив с целителем Афизом Наитусом, что утверждал о неведомой опасности, показал, что проводить аутопсию будет невозможно. Тела были сильно мумифицированы и исследовать их внутренности не представлялось возможности. Вечернее время было назначено для того, чтобы Амрена и Том смогли прибыть в больницу после занятий. Генц настоятельно дал понять, что Хаос следует посещать все занятия, и лишь отмахнулся от протестов. — Когда ты сбежала из Хогвартса, Армандо Диппет написал мне. Поверь, с искренними переживаниями. Я сказал, что ты пришла ко мне и по возвращению снова начнёшь посещать занятия. От отработки пропущенного ты освобождена, но дальше нужно включаться в работу, — сказал ей тогда Вальтер. Профессор Альбус Дамблдор по возвращении Амрены сразу же отвёл её к директору. Диппет был в меру строг и снисходителен, а может и нет. Большую часть разговора она упустила из-за мыслей о предстоящем исследовании. Думала, справится или, может, сорвётся на глазах у всех, доказывая свои слабость и некомпетентность. Пускай она и не должна была присутствовать там вовсе из-за родства с жертвами, что с точки зрения этики и закона делает её необъективной. Амрена лишь временами бросала простые фразочки по типу «да, сэр», «благодарю», «я поняла», просто для того, чтобы создать видимость уважительного отношения к данному разговору. Не обращая ни на кого внимания, Хаос спустилась в подземелья в свою небольшую комнатку и просто свалилась на кровать, даже не сняв верхнюю одежду. Лейсан в комнате не было, что вполне логично, — сейчас у седьмого курса Слизерина шло ЗОТИ. Амрена вздохнула и взяла в руки палочку. Взмах. И ничего. — Чудесно. Добро пожаловать в детство, Амрена, — невесело усмехнулась она и отбросила бесполезный для себя кусок дерева с волшебной сердцевиной. Все мысли вновь ушли в сторону предстоящего вскрытия, и лишь одна из них цеплялась за то, что она пробыла без сознания пять суток, и Реддл не смог вылечить обычные механические порезы. — Амрена! — радостно и одновременно взволнованно взвизгнула Лейсан, едва ли приоткрыв дверь, и тут же бросилась обнимать подругу, что успела лишь немного приподняться. Крепкие объятия оставили неприятную резкую боль в спине, от чего Хаос зашипела и поспешно отстранилась, повышая беспокойство Веструм. — Мерлин, Рена, прости, — затараторила та и достала из сумки флакон с зельем. — Вот, Том сказал, чтобы ты каждый день обрабатывала спину. Но что всё-таки произошло? — Я не знаю. — Как ты смогла перенестись с территории школы? — Я не знаю! — А что произошло с твоими родителями? Ты знала, что произошло? — Я не знаю, Лейсан! — повысила голос Хаос, обрывая поток не успевших сорваться с губ Веструм вопросов. — Я ничего не знаю! Ни как я это сделала, ни как умерли мои родители. Поэтому буду участвовать в исследовании их тел завтра! — Прости, — только и сказала Лейсан, опустив взгляд. — Но… почему тебе нужно зелье? — Потому что мне уж очень сильно хотелось разнести свой дом и полежать на осколках, — усмехнулась Хаос, на что Лейсан покачала головой и взяла её за руку. — Ну хоть позволишь помочь раны обработать? И, если захочешь, расскажешь что-нибудь ещё. Хорошо? Амрена кивнула и сняла с себя всю одежду, оставаясь лишь в нижнем белье. Она села в позу лотоса спиной к Лейсан. При виде множества отметин различных размеров и степени выраженности. Поджав губы, она стала наносить зелье, смочив в нём небольшой платок. — Что это за зелье? — поинтересовалась Хаос, чувствуя, как кожу приятно холодит, словно к ней приложили кусочек льда. Запах тоже был непривычным для зелья: чем-то напоминал мяту, ментол и морозную свежесть. Очень приятный запах. — Не знаю. Но Том сказал, что это полностью природное зелье, без примесей магии, — ответила она. — Узнай подробнее у него. Амрена кивнула. Обязательно узнаёт, но только после судебно-медицинского исследования. Немного погодя, когда Веструм практически закончила, Хаос всё-таки вкратце рассказала о том, что произошло и почему её не было. — То есть ты сейчас не можешь колдовать, и магия в твоём лечении практически бессильна? — удивилась Веструм. — Да. Но магия не пропала. Ну не совсем, она должна вернуться, — проговорила Хаос. — Может, обратишься к кому-нибудь из профессоров? Они должны помочь тебе с этим, ну или в больнице. Это же не шутки, Амрена. — Именно поэтому я и не хочу привлекать к себе много внимания. Что-то во мне позволило обойти мощнейшие защитные чары Хогвартса. Я не хочу, чтобы меня доставали авроры и пытались изучить. Пф, мне Реддла в этом плане хватает, — усмехнулась Амрена. — Так что я хочу, чтобы обо мне знали только ты и Том. И никаких «я хотела как лучше». — Я поняла, — отозвалась Лейсан. — Будь завтра аккуратнее и если что просто выйди. Не мучай себя. Хорошо? — Я не буду тебе этого обещать, — покачала головой Хаос. — Ладно, — вздохнула Лейсан. — Давай ложиться спать. У нас завтра занятия аж до шести вечера стоят. Амрена кивнула и легла на живот, обнимая подушку. Она укрылась одеялом лишь наполовину, чтобы не смазать зелье, и прикрыла глаза. Но сон не шёл. Ни через пятнадцать, ни через тридцать минут. Ни даже через несколько часов, когда время уже перевалило за полночь, и тишину подземелья нарушало лишь тихое сопение Веструм. Странное чувство тревожности не покидало Амрену. Оно появилось, как только настала полночь, а после становилось лишь хуже. Появилось ощущение, будто в комнате, кроме неё с Лейсан, есть кто-то ещё. То и дело начинали мерещиться какие-то шелест, шуршание, клокочущие звуки. «Ещё и с ума начала сходить», — мысленно фыркнула Хаос и приняла сидячее положение. Она обхватила руками колени и устремила тяжёлый взгляд в темноту, словно ожидая кого-то там увидеть. Сильно похолодало, и даже одеяло, в которое Амрена укуталась практически с головой, не помогало согреться. Казалось, будто она вышла с утра в поле, где ещё блуждает таинственный туман, и на траве остаётся холодная роса. Мрачная, холодная атмосфера возникла в подземелье. — Нет… Нет. Нет! — тихий женский шёпот перешёл в надрывистый крик. Амрена широко распахнула глаза и резко отползла к изголовью кровати, вжимаясь в него. И тут же замотала головой в поисках источника звука. Но он отдавался в её голову. Звучал где-то на подкорке сознания. — Не надо!.. НЕТ! — снова крик. Взгляд Амрены метнулся в сторону Лейсан, но та продолжала мирно спать. Словно не слышала эти истошные крики в комнате. — Нет… Я не схожу с ума., — одними губами беззвучно проговорила Хаос, пальцами затыкая уши. — Я не могу! Я не хочу! Не трогай её! Мария! Я не хочу умирать… Прошу, сделай это… Сделай. Сделай. Сделай! Убей меня! Нет! Умоляю! Мой сыночек, прости меня… Помогите! Прощайте все… Я не смог тебя уберечь, милая… — голосов стало в разы больше. Мужские, женские, детские. Одни кричали, другие шептали. Одни молили о пощаде и прощении, другие — сыпали проклятиями. Но было у них кое-что общее: все они звучали в голове Амрены, не нарушая ночную тишину. И все они были будто словами мёртвых. Прошёл час, а голоса продолжали звучать. Они приходили волнообразно. Одни звучали громко, другие — тихо. — Почему ты не помогаешь нам? — прозвучал отчётливый мальчишеский голос. В нём не было упрёка, просто детский интерес. — Ты должна помогать нам, Владычица! — О, Владычица, — захныкала девочка. — Помоги! Помоги… Помоги! Мы не должны просто исчезнуть… Найди! ПОМОГИ! Займи своё место! Найди и займи! — начали новую тираду голоса. Предыдущие или уже другие — Амрена различить не могла. А затем снова крики боли, последние слова, стоны, хлюпающие и клокочущие звуки, последние вздохи, выстрелы, голоса, произносящие заклинания, что отняли чью-то жизнь, звуки вхождения острых предметов в человеческую плоть. Всё это создавало одну неповторимую симфонию самой Смерти. Хаос не могла это уже слушать, а потому подскочила с кровати, натянула ту же одежду и, схватив мантию, быстро покинула комнату. Быстро прошла по коридорам. Практически беззвучно — ноги остались босыми. Не важно куда, главное не слушать. Слишком много боли и страданий. И все они въедаются в сознание, впиваются когтями в сердце и рвут душу на части, оставляя рваные раны и оборванные куски плоти. Амрене даже стало казаться, будто она чувствует запах и вкус крови, пороха, гниения. За всем этим ночным путешествием она и не заметила, как оказалась в Выручай-комнате. Та постаралась прийти на помощь человеку, что молил о спокойствии и тепле. На этот раз комната оказалась очень маленькой, в светлых тонах, в ней не было ничего, кроме множества подушек и тёплых одеял. Единственным источником света был огромный камин, что согревал своим теплом продрогшее тело Амрены. И снова голоса начали звучать с новой силой, заставляя Хаос упасть на подушки, сжаться в клубок и заткнуть руками уши, опуская голову на свои согнутые колени. Сердце отбивало какой-то бешеный ритм и замирало при каждом душераздирающем крике. Всё это тянулось невероятно долго. Избавиться от этих голосов в голове, а тем более уснуть, совсем не получилось. К утру, когда колокол прозвенел, объявляя начало нового учебного дня и приближающийся завтрак, Амрена тихонько вернулась в комнату. Голоса в голове стихли с наступлением утра. — Где ты была? — поинтересовалась Лейсан. — Я… Мне не спалось и я ушла прогуляться, — ответила Хаос, надевая школьную форму. Завтрак и первые занятия прошли более или менее спокойно. Амрена витала в облаках, пытаясь понять, в какой момент она смогла так тронуться умом. Но чем дальше, тем большее раздражение она начинала испытывать по отношению ко всему. Вплоть до слишком громкого дыхания своего однокурсника. Хотелось сорваться, накричать на всех и убежать туда, где не будет ни единого звука. Но так поступать было нельзя. И потому она держалась. Только для того, чтобы ей не запретили отправиться в больницу. — Ты выглядишь как покойница, Хаос, — проговорил Реддл после последнего занятия. — Пошёл на хер, — резко отозвалась она, не успев даже подумать. — У-у-у, совсем крыша едет? — хмыкнул он. — Забыла уговор? — Мерлин, да посмотришь ты на трупы! — фыркнула Амрена. — Я не спала. — Почему? — Отъебись, мне надо собираться, — так же резко ответила Хаос и быстро удалилась в свою комнату. Пока никого не было, она села на кровать и опустила голову, утыкаясь в колени. Сегодня раздражал её каждый звук, каждое слово и каждый шелест. Глубокий вдох. Нужно успокоиться. Нельзя так резко реагировать. Услышав шаги в коридоре, она поднялась с кровати и начала собираться. Выбор пал на обтягивающие штаны и футболку, сверху немного утеплённый готический плащ бордового цвета. — Всё, мне пора, — проговорила Амрена и коротко обняла Лейсан, вошедшую в спальню. Отвечать на ещё какие-либо вопросы совершенно не хотелось, а потому она быстро выпорхнула из комнаты сразу на улицу. Тут было прохладно, даже несмотря на плащ. Осенний вечер был пасмурным, и тучи всё продолжали клубиться, обещая очередной ливень. Реддл вышел к половине восьмого и без лишних слов взял Амрену за руку. Вихрь трансгрессии вынес их в холл больницы. — Мисс Гвиневра Плейк здесь, ожидает вас в кабинете целителя Наитуса, — проговорила девушка из-за стойки регистратуры. Хаос кивнула и поднялась в нужную комнату. — Мисс Амрена, приветствую. Мы давно не виделись. Примите мои соболезнования, — поднимаясь с кресла целителя, сказала Гвиневра. — А вы, мистер? — Том Реддл, — ответил он, вежливо поклонившись одной головой. — Я однокурсник Амрены. Она пожелала, чтобы я присутствовал. — Ах, да. Разумеется, — отозвалась женщина. — Гвиневра Плейк. Заведующая лабораторией при университете Джефферсона и создатель Магического Исследовательского Центра в Париже, — представилась она. Сейчас Гвиневра выглядела вполне неформально. В обычной одежде, под стать самой Амрене. Похожие штаны и футболка. Волосы цвета соломы были собраны в пучок, из которого не выбивалось ни одной прядки, и закреплён на голове китайскими заколками. Карие глаза отразили сожаление и усталость, но узкие губы, подведённые бледной, лиловой помадой, чуть улыбнулись при виде своей бывшей практикантки. Гвиневра Плейк — сорокасемилетний специалист в области судебной медицины. Она полукровка, рождённая от полукровного волшебника и маггла, что работала патологоанатомом в маггловской клинике. А отец был целителем во Франции. Это оставило свой отпечаток на выборе будущей профессии Гвиневры. Сейчас она заведует исследовательским центром при университете Джефферсона в Филадельфии, штат Пенсильвания в США, где помогает расследовать особо сложные судебные дела, связанные с необычными смертями и убийствами. Там у неё есть своя команда в основном из маггловских специалистов, с которыми она вполне комфортно себя чувствует. Магические способности лишь помогают расследовать особо сложные дела. Так же она внесла большой вклад в расследование магических убийств, основав свой собственный центр, но уже с помощью своего ныне покойного отца. — Я бегло осмотрела тел и работы тут намного больше, чем я предполагала. Погибших очень много и на всех неизвестная магия подействовала по-разному. Я бы хотела перевезти их в свою лабораторию для более досконального изучения. Конечно, тех, чьи родственники согласятся. Амрена, я бы хотела, чтобы и вы согласились на это, — проговорила мисс Плэйк. — Здесь я смогу лишь сделать осмотр тел. — Я подпишу необходимые бумаги, — ответила Хаос. — Благодарю. В таком случае я буду посылать вам письма с заключениями, — кивнула Гвиневра и указала рукой на выход. — Нам пора. Они спустились в подвальное помещение, где Амрена заплела волосы в тугой пучок, вымыла руки и облачилась в медицинскую одежду. Снова в маггловский халат, в котором ей гораздо комфортнее, чем в лимонной мантии местных целителей. Афиз Наитус зашёл в помещение спустя пару минут. Комната, в которую они прошли, была поделена на две части: одна, где можно было подготовиться, вымыть руки и одеться, и другая — отделённая занавеской из плотной белой ткани. Там, на столе патологоанатома, лежало тело, прикрытое простынёй. Сердце Амрены пропустило удар, когда она, раздвинув ткань, оказалась в ранее привычной для себя обстановке, в окружении медицинских инструментов и едкого запаха дезинфицирующих средств. Гвиневра откинула простыню, и Амрене предстал вид тела, некогда бывшее её матерью. — Хочешь сделать осмотр? — поинтересовалась мисс Плэйк. — Данные антропометрии вот здесь, — протянула она пергамент с записями. Амрена бросила взгляд на витающее в воздухе прытко пишущее перо и кивнула. — Седьмое ноября тысяча девятьсот сорок четвёртый год. Восемь вечера. Проводится судебная экспертиза мумифицированного тела. Его вес 8593 г, длина 173 см. Поза трупа фиксирована. Голова наклонена к переди. Рот широко открыт, зубы оскалены. Глазные яблоки отсутствуют. В глазницах остатки высохших мягких тканей. Ушные раковины уменьшены в размерах, твёрдые, плотно прилежат к черепу. Руки лежат вдоль туловища. Кисть левой руки сжата в кулак. Передняя брюшная стенка подтянута к позвоночнику. Ноги вытянуты, ступни в положении подошвенного сгибания. Части тела в суставах не подвижны. Объём трупа уменьшен. Кожа твёрдая, сухая, серо-коричневого цвета, резко истончена, при прикосновении осыпается. На теле виден контур иссушенных подкожных сосудов. Под кожей отчётливо конструируются многие кости отдельные мышечные тяжи и сухожилия. Волосы на голове, брови и ресницы сохранены, хрупкие. При прикосновении осыпаются. Волосы в подмышечных впадинах, на лобке пушковые волосы отсутствуют. Ногти на руках и ногах сохранены, — окидывая тело взглядом и иногда касаясь его рукой в перчатке, сухим, безэмоциональным тоном диктовала Амрена, затем тело аккуратно перевернули. — Кожа и мышцы местами разрушена. Остистые отростки пятого, шестого, седьмого шейных и первого, второго и третьего грудного отдела, крестцовая кость обнажены. Мягкие ткани в области промежности сохранены жёсткие, представляют собой сухую оболочку. Форма утрачена. Амрена сделала перерыв на то, чтобы вздохнуть, и взяла в руки снимки — данные рентгеновского исследования. — При рентгенологическом исследовании в грудной и брюшной полостях внутренние органы уменьшились в объёме, высохли, спали к позвоночнику. Травматических изменений скелета не… Стоп, — Хаос резко прервалась и внимательнее вгляделась в снимок, а затем дотронулась до груди тела в области соединения тела грудины с мечевидным отростком. — Травматическое изменение в области грудины похоже на порез, оставшийся после проникающего ранения узким тонким лезвием, шириной примерно пятнадцать миллиметров. На рентгенограмме, вероятно, обнаружено инородное тело, застрявшие в области соединения тела грудины с мечевидным отростком. Степень изношенности зубов и форма черепа позволяет установить личность погибшей: Дарлен Хаос, 1900 года рождения, возраст 44 года. Перо прекратило записывать вслед за Амреной, а та быстро подошла к Гвиневре. — Что за инородное? Я ничего не заметила, — заинтересовано проговорила мисс Плэйк, вглядываясь в снимок. — Вот здесь, — Амрена указала на небольшую тёмную точку в области костей. Это было смазанное тёмное полупрозрачное пятно, что немного закрывало соединение. — Что-то металлическое. Что-то, что оставило свою тень и затемнило снимок. Том, до этого молча стоявший в стороне, сделал шаг вперёд одновременно с целителем Афизом и посмотрел на рентгенограмму, пускай и не особо смыслил в маггловских методах обслуживания. — А ведь и правда, — проговорила Гвиневра. — Целитель Наитус, вам необходимо составить протокол о возможном убийстве и послать в аврорат. Я займусь более углублённым изучением тел уже в своей лаборатории. Обязательно напишу, если что-то обнаружу. Вы не будете против, если я проведу опись тела Александра уже самостоятельно? — поинтересовалась Гвиневра у Амрены. — Нет, не буду. Просто держите меня в курсе дела, — ответила та. Все покинули помещение. Целитель Афиз направился создавать протокол, а Амрена и Том последовали за Гвиневрой. — То есть моих родителей убили в больнице? — не выдержала Хаос. — Такая вероятность есть. Мне нужно будет подробнее изучить след и инородное тело, чтобы сказать точнее. Так что не делай поспешных выводов, — ответила женщина, проходя в кабинет. — Но у меня тут дедушка! Живой, между прочим! — не унималась она. — Не доверяешь местным целителям? — вздохнула Гвиневра, на что Амрена покачала головой. — Хорошо, я приставлю уход за ним кого-то из моих людей. — Спасибо, — отозвалась Хаос и подписала разрешение на проведение исследования. Последнее, что сделала Амрена в больнице Святого Мунго, — навестила дедушку и вышла на свежий воздух, чтобы немного успокоиться. Вся новая информация вихрем клубилась в голове и никак не могла улечься в упорядоченной последовательности. Виски пульсировали от усталости и недостатка сна. — Я поражён, Хаос, — проговорил Реддл, нагоняя её. — Чем именно? — Я думал, ты будешь менее спокойна. — Я была там не как дочь, а как эксперт, — пожала плечами Хаос, вдыхая холодный вечерний воздух. — Так почему ты не спала? — вспомнил об их коротком дневном разговоре Том. — Ц, бессонница напала! — фыркнула она и поёжилась при воспоминании прошедшей ночи. — Ладно, — решил пока уступить Реддла. — Ты хотя бы зельем пользуешься? — Да. Кстати, что это? — Зелье смертельной жизни. Целебные и успокаивающие травы и лёд с туманных Альп. Ни капли магии, простое варево, хотя и довольно опасное в приготовлении. Если передержать или недодержать в котле, то образуется кислота, которая разъест даже кости, поэтому такое название. Оно дарует либо жизнь, либо смерть. Хотя отличить как-то по внешнему виду или запаху его смертельную и целебную форму не возможно. — То есть эффективность своего варева ты опробовал на мне? — усмехнулась Хаос. — Вообще-то на крысе. То, что Лейсан передала тебе, — третий вариант зелья, — хмыкнул Том. — Пора возвращаться в Хогвартс. Иначе придётся пешком идти через границу трансгрессии. Амрена ничего не сказала, лишь протянула свою руку, за которую тут же взялся Реддл. Уже в школе они быстро разошлись, и Хаос была полна надежд, что этой ночью ей всё же удастся поспать. Остаться в тишине. Но она ошиблась, и все надежды рухнули так же, как часть её дома в момент первого разрушения.