Живи

pov Минхо

Кажется, я немного переоценил свои силы. Я, конечно, пока не падаю в обморок от усталости, и не хожу, словно зомби, но моё подавленное состояние, думаю, уже замечают даже студенты. Всё же, практически бессонные ночи не проходят бесследно, как бы я ни старался. К тому же, моё сознание практически всегда сейчас занято тем, чтобы игнорировать навязчивые мысли, вызываемые книгами. Думаю, если бы сейчас меня заставили сопротивляться какому-нибудь мало-мальски умелому легилименту, я бы с треском провалился: до такой степени ослабли мои щиты из-за недостаточной подпитки. Если бы у меня был хотя бы один свободный час, я бы занялся этим основательно, но у меня нет даже этого. К тому же, нужно постоянно подбадривать Джисона. Я вижу, что ему очень тяжело, но он отказывается говорить со мной об этом, постоянно отмахиваясь. Я мог бы настоять, но, боюсь, будет лишь хуже. Даже Хван, и тот ходит мрачнее тучи, ведь оказалось, что "за каникулы студенты забыли абсолютно всё, чему учились". Об этом он ноет постоянно, когда встречается с кем-либо в учительской. Странно, что он до сих пор не полез ко мне обниматься. Видимо, нагрузка доконала и его. Поэтому я очень удивляюсь, когда слышу стук в дверь лаборатории. Раз стучат в ту дверь, значит, это не друзья и не Джисон. Подняв брови и посмотрев на время - уже девять, - я иду открывать. - Минхо? Извини, что поздно, я хотел поговорить. Хёнджин, лёгок на помине. Как бы не хотелось мне его впускать, любопытство всё же пересиливает. Что-то мне подсказывает - добром это не кончится, но в последнее время я всё реже прислушиваюсь к интуиции, а потому отхожу немного, освобождая дорогу, и говорю: - Входи, - прохожу в гостиную и устало спрашиваю. - Чай? Кажется, Хёнджин даже удивляется моему внезапному гостеприимству. Но я уже устал от постоянных пикировок и пассивной агрессии. - Д-да, если можно. - Было бы нельзя - не предложил бы, - я всё же не сдерживаюсь и огрызаюсь. - Тилли! Мне кофе, как обычно, а ему... - Зелёный чай, пожалуйста, - отвечает Хван, усаживаясь на диван. --- - Итак, о чём ты хотел поговорить? - спрашиваю я, отпивая из только что поданной кружки кофе. - Я... - но только он начинает говорить, как очередной стук в дверь прерывает его. Закатив глаза, я встаю с кресла и иду в лабораторию. Что за проходной двор вдруг? Открываю, и моему взору предстаёт... - Уджин? Вы что, сегодня решили устроить вечер встречи? Что за паломничество? - подняв бровь, спрашиваю я. - В смысле? - он, кажется, ошарашен. - В коромысле. Там, вон, Хёнджин сидит в гостиной. Прости, тебя уже не пущу, хватит мне ностальгии на сегодня. - Да я, в общем-то, и не рвусь. Я просто зашёл сказать, что если Хан продолжит так учиться, то Слизерин по очкам к концу года в минус уйдёт. - Это нужно было говорить именно в половину десятого вечера? А если бы я спал? - Прости, но днём, ты и сам знаешь, на это нет времени. Спокойной ночи, и привет Хёнджину. Я правда не знал, что он у тебя. - Ладно... --- - Кто там был? - Уджин. Он правда не знал, что ты собрался ко мне? - Мы с ним не виделись уже дня три, так что ему неоткуда было узнать, - он пожимает плечами и пьёт свой чай. - Ясно, - я сажусь в кресло и отпиваю уже начавший остывать кофе. - Так о чём ты хотел поговорить? - Помнишь, я говорил об одних объятиях? - я медленно киваю. - Так вот, я всё ещё прошу о них. Всего одни объятия - и я оставлю тебя в покое. Я хмурюсь недоверчиво. К тому же, в этот момент голова начинает слегка болеть и кружиться, но я не обращаю на это внимание. Усталость всё-таки и на меня должна была рано или поздно обрушиться, так что, ничего удивительного. Однако, мне всё ещё любопытно, чем всё это закончится. Приняв, для приличия, задумчивый вид, через несколько секунд я отвечаю. - Хорошо, я согласен. Только пообещай, что действительно оставишь меня в покое, - естественно, я не собираюсь верить его обещанию, но надо же сделать вид. - Обещаю, Минхо! - он вскакивает с дивана и немного стеснительно мнётся. Вот уже невиданное зрелище - Хван стесняется. Я встаю, чтобы было удобнее, и чтобы он "случайно" не упал мне на колени, и с усмешкой развожу руки в стороны. Хёнджин медленно подходит, словно не веря, и осторожно обнимает меня. Как бы я не хотел, чтобы это случилось, я терплю. Похлопываю Хёнджина по спине, ведь он, кажется, расчувствовался настолько, что сейчас готов разрыдаться. Этого мне не надо. На моём плече может плакать только Джисон. Представив, как бы он удивился, увидев нас обнимающихся, я думаю о том, что обязательно покажу ему это в Омуте памяти. Хёнджин вздыхает и говорит тихо: - А когда-то мы обнимались часто... Скучаю по тем временам. И по тебе. - Ты ведь сам всё испортил, Хёнджин, - почему-то, мне становится грустно. Я вспоминаю о тех временах, когда общение с Хёнджином, хотя и раздражало, но имело какую-то прелесть. Как ни крути, это часть моей жизни, и иногда я действительно был счастлив. Редко, конечно. Не знаю, как это возможно, но именно так и было. - Я понимаю. Прости меня, Минхо, пожалуйста. И я вдруг понимаю, что действительно готов был его простить. С чего бы? Наверное, от усталости мозги поплыли окончательно. Кстати, о мозгах. Голова начинает болеть сильнее: это можно сравнить с тем, что я в последний раз во время обучения окклюменции, когда преподаватель пытался проникнуть в моё сознание. Именно так ощущается намерение пробраться сквозь щиты. Инстинктивно я усиливаю барьер, и боль немного отступает, но ненадолго. Внезапно барьер рушится, и сознание словно наполняется туманом, сквозь который я сам ни на что не могу влиять. Чувствую, как Хван тянет меня за руку, а сам и сопротивляться не могу. Лихорадочно пытаюсь изолироваться от тумана. Из-за хорошего навыка окклюменции у меня получается, но очень слабо. Сознание очищается очень медленно, но хотя бы очищается. Я вдруг осознаю, что мои губы накрывают чужие, а по телу бродят руки, что моими руками тоже хозяйничаю уже не я, и невероятно сильно хочу отстраниться, но не могу: моё тело меня не слушается. Внезапно сознание сотрясает от писка оповещающих чар. Джисон. Нет, нет, нет, нет. Только не Джисон. Я начинаю биться в сознании всё сильнее, вкладывая в барьеры и блоки всю свою силы, все скопленные резервы. Через минуту, или чуть больше, у меня, наконец, получается, и я, наконец, чувствую, что снова, хоть и слабо, но владею своим телом. Отодвигаю от себя Хвана, хотя хочется снова изо всех сил швырнуть в стену и больше не отпускать, пока не задохнётся. Поворачиваю голову в сторону двери. Джисон плачет? Конечно, Джисон плачет. Я ведь буквально на его глазах только что целовался с... Хваном. Даже от мысли об этом становится противно. - Джисон. Он убегает. Я его понимаю. Сам бы убежал. Я наконец чувствую, что полностью вернул себе сознание, и с силой отталкиваю от себя Хёнджина. Я невероятно зол, но сейчас для меня важнее Джисон. - Ну куда же ты? Давай продолжим, нам ведь было так хорошо! - Хван улыбается до противного мило, а я буквально готов убить его голыми руками. - Убери от меня свои мерзкие руки, Хван. Ты редкостный мудак, и я буквально хочу убить тебя, но сейчас мне не до тебя. Я вскакиваю с дивана и несусь в сторону незакрытой двери. Кажется, от злости моей магии снова нужен выход, и на этот раз я не сдерживаюсь. Выбегаю из комнаты и думаю только о том, что должен найти Джисона. Кажется, волна магии пригвоздила Хвана к дивану прочнее Петрификуса, но плевать. Найти Джисона - это самое главное.