Верни меня к жизни

      Мужчина на полу медленно угасал. Я прижала руки в ране на его голове, в попытке замедлить кровотечение, но получалось плохо. С каждой секундой его дыхание становилось всё медленнее. Если скорая не приедет через минуту он и правда умрёт. Из-за меня. Если бы я не ворвалась вот так в магазин за этим парнем, что сейчас стоял рядом с лицом таким же бледным, как и у человека на полу, возможно все бы и обошлось.       Я не хотела плакать, но испуг оказался сильнее. Кровь просачивалась сквозь пальцы, дыхание становилось всё реже, а помощи не было. Что же я натворила?!       Тихие шаги заставили меня поднять голову. Писатель, за которым я гонялась так долго, подошёл ближе, и, сняв рубашку, скрутил её, прижимая к ране.       — Руки, — почти не слышно сказал он.       Я осторожно убрала руки, позволив ему прижать ткань плотнее. Рубашка тут же окрасилась в красный. Мужчина упрямо сжал губы, надавив сильнее.       — Пульс? — все также тихо спросил он, не поднимая головы.       Все мое тело дрожало, но я стала искать нужный сосуд на шее. Пульсация на сонной артерии была такой слабой, что мне не сразу удалось ее почувствовать. И всё-таки сердце этого человека билось. Он из последних сил цеплялся за жизнь.       — Черт, он не дышит, — мужчина неожиданно поднял голову и посмотрел на меня. Едва ли не впервые он смотрел на меня без отвращения и неприязни. — Прижми рубашку, — он потянул меня за руку. — Сильно.       Я смогла только кивнуть. Мне было сейчас слишком страшно, чтобы думать очень чем-либо, кроме человека, умирающего рядом.       Писатель еще раз проверил пульс и сильнее нахмурился. Немного сместившись, он осторожно повернул голову лежащего на полу мужчины, слегка разгибая ее в области шеи. Затем, набрав в лёгкие побольше воздуха, писатель наклонился и резко вдохнул воздух в рот мужчины.       — Давай Эд, — прошептал он, когда после двух вдохов стал делать массаж сердца. — Ты не можешь так поступить.       Минуты растянулась в вечность. Человек, из-за которого я вообще оказалась здесь — тот самый неуловимый Лука, стал совершено другим. Все его действия были уверенными и точными, словно он только и занимался тем, что спасал людей. Сейчас на его лице не было и следа той отчуждённости и паники. Что же он за человек?       Мы оба резко вздрогнули, когда поняли, что больше не были одни в магазине. Парамедики быстро сменили нас, попутно задавая вопросы. Мужчина сухо отвечал, не отводя взгляд от человека, которого видимо зовут Эд.       Через несколько мучительно долгих минут, парамедики переложили Эда на носилки. Писатель собирался последовать за ними в машину скорой, но женщина, отделившаяся от успевшей собраться за это время толпы, положила руку ему на плечо. Мужчина вздрогнул, и что-то сразу же погасло в его глазах.       — Я поеду с ним, — сказала она, протягиваю ему свой телефон. — А ты позаботится о магазине. Я позвоню, когда что-нибудь узнаю.       Писатель мрачно кивнул и быстро написал свой номер. Как только женщина забралась в машину скорой, та сразу же сорвалась с места.       Толпа тоже не стала задерживаться, и скоро мы остались вдвоём в пугающе тихом магазине.       — Лу… — у меня язык не поворачивался называть его так. Уверена, что на самом деле у него другое имя. — Где здесь можно отыскать тряпку и воду? Нужно отмыть кровь, пока она не впиталась в доски.       Он ничего не ответил, только мельком посмотрел на меня своими карими глазами, в которых не было ни капли жизни. Через секунду он развернулся и подошёл к неприметной двери, спрятавшейся между полками. Я бы ни за что ее не заметила. До сих пор мне казалось, что здесь всего одна основная комната.       Вернувшись со всем необходимым, писатель опустился на колени и стал оттирать пятно. Меня пугала его замкнутость. Лучше бы он снова прогонял меня, чем то, что с ним сейчас творилось.       Ничего лучше не придумав, я зашла в маленькую комнату и отыскал еще одну чистую тряпку. Моё сердце так быстро стучало, но несмотря на страх я заставила себя сесть напротив него и тоже начала оттирать пятно. Мужчина даже не шелохнулся. Кем бы эти двое не приходились друг другу, они были очень близки.       — Думаю, сегодня лучше закрыть магазин, — я старалась говорить спокойно, боясь реакции этого странного мужчины.       Мы уже закончили и теперь оба сидели и смотрели на мокрый пол. Лука медленно поднял голову. На мгновение в его глазах что-то вспыхнуло, но также быстро исчезло.       Он спокойно поднялся и стал убирать испачканные тряпки и грязную воду. Его упрямое молчание давило на меня. В какой-то момент я больше не смогла это вынести и вышла на улицу.       Только оказавшись вне стен книжного магазина, до меня дошло, как сильно я замерзла. Оцепенение, что крепко держало меня в магазине, исчезло и все тело мелко задрожало. Он наверняка винит меня в случившемся, и что самое ужасное, это правда.       Я обхватила себя руками, в надежде согреться и успокоиться. Мой светлый брючный костюм был необратимо испорчен, но у меня даже не возникло сожалений по этому поводу. Ни за что не прощу ни себе, ни Адаму того, что оказалась втянута в эту историю.       До моего слуха донесся щелчок замка. Видимо, Лука и правда решил закрыть сегодня магазин. Правильное решение, все равно он не смог бы сосредоточится на работе.       Мужчина прошёл мимо, не обращая на меня никакого внимания. Он вообще ни на что не реагировал, полностью погруженный в свои мысли. Что-то в его ссутуленных плечах и низко опущенной голове вызывало во мне жалость. На этот раз я не пошла за ним. Мне вообще не стоило этого делать. Адаму придется самому разбираться с проблемами в издательстве. В том числе и с этим автором тоже.       Дрожь не прекращалась. Проклиная собственную слабость, я стала искать в сумке телефон. Он отыскался довольно быстро, вот только я не смогла удержать его в дрожащих руках. Так же как и сумку. Просто прекрасно, мои вещи валялись на земле, а я, пытаясь из последних сил сдержать слёзы, просто стояла и смотрела на них.       Мир расплылся перед глазами ровно в тот момент, когда кто-то подошёл и поднял мою сумку и телефон.       — Вот, — писатель протянул их мне, избегая моего взгляда.       — Спасибо, — я никак не могла успокоиться, но крепко вцепилась в свои вещи.       Я хотела попросить его вызвать мне такси, но голос совсем исчез. Вместо это мужчина наградил меня тяжёлым взглядом, который задержался на пятнах крови на одежде и руках.       Через несколько секунд он шумно вздохнул, словно принял какое-то тяжёлое решение. Я боялась что-то спрашивать, и так чувствуя себя виноватой перед ним.       — Пошли, — сухо бросил он и развернулся.       Это прозвучало так неожиданно, что я не смогла сдвинуться с места. Вот так просто? Мне захотелось крикнуть, что в чужой жалости я не нуждаюсь, но слова так и остались несказанными. Почему-то во мне появилась уверенность, что дело здесь не только в этом.       Первый шаг оказался самым трудным, но в какой-то момент я поняла, что бегу. Писатель успел прилично уйти, пока во мне бушевали чувства. Он ничего не сказал, когда я догнала его и пошла рядом.       Никогда ещё я не чувствовала такого напряжения рядом с человеком. Мои мысли прыгали с писателя на хозяина книжного, и обратно. Я так виновата перед ними обоими. За своим стремлением решить проблему, я ничего не замечала вокруг. И вот к чему это привело.       Дом писателя встретил нас тишиной. Я уже догадалась, что он живёт один, пока всю неделю преследовала его. До сих пор удивляюсь, как он не вызвал полицию.       Едва только переступив порог, я замерла в нерешительности. Здесь было слишком чисто. Особенно для меня, которая была испачкана с ног до головы. Одного воспоминания о крови на одежде оказалось достаточно, чтобы глаза снова наполнились слезами. Почему я никак не могу взять себя в руки?!       Мужчина молча поднялся на второй этаж, оставив меня одну. Зачем я вообще пошла за ним? Мне просто нужно было вызвать такси и поехать домой.       Я и правда собралась уйти и уже потянулась к дверной ручке, когда в комнате снова раздались шаги. Обернувшись, я едва не столкнулась с писателем.       — Вот, — он протянул мне чистые вещи. — Другой одежды нет. Ванная на втором этаже, — карие глаза задержались на моем лице всего на секунду. — Вторая дверь слева. Чистые полотенца в шкафу.       Это была не жалость. Человек, которого я преследовала, предлагал мне помощь. В своей странной манере и явно испытывая ко мне не самые приятные чувства.       — Мистер Лука… — я крепко сжала протянутую мне одежду, совершенно растерявшись. — Мне жаль. Я не хотела, чтобы так все вышло. Тот мужчина так резко встал и…       — Ник, — устало бросил писатель. — Меня зовут Ник. И ты не виновата. Иди, — он махнул рукой в сторону лестницы. — Я буду внизу.       В ушах всё ещё гремело его имя. Ник. Ого подходило ему куда лучше, чем писательский псевдоним.       Я постаралась глубоко вдохнуть и хоть немного успокоиться. Ник уже стал греметь посудой на маленькой кухне, предоставив меня самой себе. Все еще чувствуя себя совершенно потерянной, я медленно направилась на второй этаж. Ванная комната отыскалась быстро.       Все мысли разом куда-то исчезли. Только что моя голова едва не разрывалась от бесконечных метаний, но стоило только закрыться в ванной комнате, как все это исчезло. И я не знала, насколько этому поспособствовали слова Ника. «Ты не виновата», — сказал он. Правда ли это? Или эти слова просто попытка привести меня в чувство?       Первым делом я стала отмывать руки. Окрашенная ржавчиной вода стекала в раковину, и мне потребовалось много времени, прежде чем на руках не осталось и следа чужой крови.       Как и сказал Ник, чистое полотенце отыскалось в маленьком шкафу. Белая махровая ткань быстро впитала влагу с моих рук.       Полностью игнорируя своё отражение в зеркале, я занялась одеждой. Возможно, брюки и рубашку еще можно было бы попытаться спасти, но мне не хотелось этого делать. Теперь, каждый раз видя эту одежду, я стану вспоминать о случившемся, а для этого мне вполне достаточно собственной памяти. Напоминания ни к чему.       В итоге я сбросила с себя испачканную одежду и едва не расплакалась о досады. Ткань брюк оказалась слишком тонкой, и грязными оказались не только руки. Мне всё-таки придется воспользоваться душем.       Как бы мне не было некомфортно, горячая вода сделала своё дело. На какое-то время я даже забыла о том, что внизу был странный писатель, от которого так многое зависело, и перед которым я была так сильно виновата. Мне безумно хотелось вернуться на несколько дней назад и не позволить Адаму втянуть меня в это. Жаль, что это невозможно.       Я постаралась не сильно задерживаться, не желая испытывать хрупкое доброжелательное отношение хозяина дома ко мне на прочность. Одежда, которую он мне дал, оказалась слишком большой, но я была за нее благодарна. По крайней мере сейчас ничего не напоминало о том, что случилось.       Собрав волосы в хвост, я все-таки решилась взглянуть в зеркало. Все оказалось не так и ужасно. Бледность и испуганный взгляд вполне объяснимы. Это водой не смыть. Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Чтобы сейчас меня не ждало за этими дверями, я должна справиться.       Пульс немного успокоился. Больше задерживаться не было смысла. Я подняла с пола то, что некогда было моим костюмом, и вышла из ванной комнаты. Взгляд сразу упал на пару оставленных для меня тапочек. Это снова пошатнуло моё и без того нестабильное душевное равновесие. Ник сказал, что будет внизу, но все равно поднялся. Вот только сделал он это ради меня самой.       Обувшись, я постаралась как можно тише спуститься вниз. Вина всё еще грызла меня изнутри, но мне удалось ненадолго отодвинуть её. Сейчас нужно сосредоточиться на хозяине дома.       Я нашла его на кухне. Ник стоял с опущенной головой, уперевшись руками в стол. Тёмные волосы упали на его лицо, скрывая все чувства. Какой же он всё-таки странный человек. Каким-то образом, он одновременно внушает опасение и сочувствие. Пусть на первый взгляд, Ник и выглядел угрюмый и слабым, но я ярко помню силу и уверенность с которой он пытался помочь мужчине из книжного.       — Извините, что так долго, — я больше не могла притворяться, что меня здесь нет.       Ник резко вскинул голову, окинув меня тяжёлым взглядом. Лишь на секунду его глазами показали всю ту бурю эмоций, что творилась в его душе. Затем его взгляд снова стал отрешённым. Через секунду он легко оттолкнулся от стола и выпрямился. Все так же ничего не говоря, Ник развернулся и только сейчас я заметила две чашки чая, которые стояли на другом столе, у электрической плиты. Только когда писатель налил в чашки кипяток и поставил их на обеденный стол, я смогла сбросить оцепенение.       — Зелёный чай, — негромко сказал Ник, продолжая меня избегать. — Поможет успокоиться.       Я медленно подошла к столу, чувствуя себя слишком странно. Это правда все тот же человек, который всю неделю избегал меня?       — Твои вещи, — его тихий голос заставил меня вздрогнуть. — Выбросишь?       — Да, — я никогда не страдала от недостатка слов, но почему-то рядом с этим человеком все мои навыки растворялись, делая меня не менее молчаливый, чем хозяин дома.       Ник снова отвернулся и, подойдя к кухонному шкафчику, стал там что-то искать. Через минуту он уже протянул мне мусорный пакет.       — Спасибо, — только избавившись от последних следом утреннего пришествия, я в полной мере осознала, как сильно на меня это давило.       Ник неуверенно протянул руку, и я отдала ему пакет. Вскоре он исчез в мусорном ведре. Если бы только и от всего остального можно было так просто избавиться.       В комнате повисла тишина. Я схватилась за чашку с чаем, чтобы хоть чем-то занять руки. Писатель сделал тоже самое. Уверена, он бы с удовольствием поскорее от меня избавился, но почему-то всеми силами помогал мне не погрузиться в отчаяние. Я осторожно посмотрела на него. Возможно ли, что таким способом он и себе не позволял глубоко увязнуть в собственных чувствах?       — Что от меня хочет мистер Уильямс? — неожиданно спросил Ник, уничтожив своим вопросом тишину вокруг нас.       — Вы нам нужны, — разговор о работе последнее, о чём я сейчас могла думать. — Вы один из наших лучших авторов.       Горький смешок вырвался из груди мужчины, отчего я тут же удивлённо на него посмотрела. Признаться, когда мы столкнулись впервые, у меня даже мысли не возникло, что человек, стоящий передо мной, писатель. Скорее Ник был похож на человека, который и дня не может прожить без дозы какой-нибудь гадости. Я слишком жестоко ошиблась. Достаточно одного взгляда в его карте глаза в те редкие моменты, когда писатель позволяет своим чувствам вырваться наружу, чтобы понять, насколько сильно я была не права.       — Возможно, вы могли бы передумать? — еще несколько часов назад я бы радовалась возможности задать ему этот вопрос, но сейчас этот скорее была дежурная фраза, чем искренняя заинтересованность.       Ник погрузился в свои мысли, медленно протягиваю чай. Я последовала его примеру. Горячая жидкость и правда успокоила дрожь во всем теле. Жаль, что чай также не мог справится с мыслями в моей голове.       — Вам не звонили из больницы? — времени прошло достаточно. Наверняка машина скорой уже давно добралась до больницы.       — Нет, — сухо отозвался мужчина.       Больше я не стала ничего спрашивать. Чай закончился, а вместе с ним и наше хрупкое перемирие. Мои эмоции немного улеглись, уступая место привычной сохранности и рациональности. Мне больше нечего делать в этом доме.       Все еще не избавившись до конца от неловкости, я встала из-за стола и медленно пошла к выходу. Сейчас мне даже было все равно насколько странно я выгляжу в мешковатой одежде и своей туфлях.       — Я не передумаю, — на этот раз писатель произнес каждое слово громко и отчётливо. — И вам нет никакого смысла тратить своё время здесь. Я уже извинился перед мистером Уильямсом, хоть позже, как выяснилось, он не сдержал своё слово.       Это были самые длинные слова Ника, обращенные ко мне. Я нерешительно замерла в дверях. Как бы горько не было это признавать, я до последнего надеялась, что он передумает. К сожалению, в моей жизни явно началась несчастливая полоса.       — Спасибо вам за все, — единственное, чего я сейчас хотела, так это оказаться совершенно в другом месте. — Мне очень жаль, что все так обернулось. Надеюсь, ваш друг вскоре поправится.       — Прощайте, мисс Грир, — сказал Ник, снова мельком взглянув на меня. Ему явно хотелось поскорее от меня избавиться.       Я не стала больше злоупотреблять его доверием. Для одного дня событий было предостаточно. Ещё вчера я ни за что бы не упустила такой шанс, но жизнь слишком непредсказуема. Уверена, этот человек хранит не одну тайну, и что-то внутри меня совершенно не хотело ничего об этом знать.       Такси пришлось ждать несколько минут, отчего я в который раз пожалела, что у меня нет собственной машины. Мне хотелось бежать как можно дальше. Когда, наконец, я оказалась в такси, облегчение было практически ощутимым. Ник даже без слов смог вытянуть из меня энергию. И всё-таки он не бросил меня в одиночестве посреди незнакомой улицы в грязной одежде.       Дома я оказалась в прескверном настроении. Знакомые стены вместо того, чтобы дать чувство защищенности и покоя, казались, поймали меня в ловушку. Я нигде не могла спрятаться от собственных мыслей. Есть мне не хотелось, говорить с кем-либо тоже. Возможно стакан чего-то крепкого пришёлся бы кстати, но я никогда не держала дома алкоголь.       Я замерла посреди гостиной. Да уж, моя скромная квартира по сравнению с домом Ника, просто эпицентр хаоса. Не то чтобы я была неряшливой. Скорее работа так меня изматывала, что вещи просто куда-то падали по пути к полкам или шкафу, и продолжали там лежать как минимум до выходных. Обычно каждую субботу я посвящала уборке, но только не в этот раз. На эти выходные мне пришлось стать сталкером, и закончилось это просто отвратительно.       Я собиралась сделать себе кофе, но воспоминания о недавно выпитом чае тут же заставили меня передумать. В чём я точно не нуждаюсь, так это в ещё большем количестве жидкости. Будь сегодня любой другой день, можно было бы с головой погрузиться в работу. Вот только в воскресенье это невозможно. Пришлось заняться уборкой. Тоже нужное занятие, хоть и менее любимое.       Зато, как оказалось, растянувшееся на часы. Не думала, что живу в таком бардаке. Почему-то снова в памяти появился идеально чистый дом Ника, что никак не соответствовало самому писателю. Я остановилась возле телевизора с мокрой тряпкой в руках. Пора перестать думать об этом. Этот человек ясно дал понять, что никакого дальнейшего сотрудничества. Я признаю своё поражение.       Вытерев пыль со всех поверхностей, пропылесосив и помыв пол, я чувствовала себя уставшей. И голодной. Повезло хоть, что в холодильнике осталась вчерашняя еда. Без особого энтузиазма я положила её в микроволновку. Пока еда разогревалась, мой взгляд блуждал по убранной квартире. Крошечная гостиная, ещё более маленькая спальня и душевая — скромные владения, за которые мне приходиться отдавать едва ли не треть зарплаты каждый месяц.       Сигнал микроволновки вывел меня из раздумий. Как и некстати раздавшийся звонок телефона.       — Да? — я прижало телефон ухом к плечу, пока доставала тарелку из микроволновки.       — Не занята? — голос Адама звучал довольно напряжённо. — Мы можем поговорить несколько минут?        — Если только несколько минут, — мне совершенно не хотелось сегодня ещё раз переживать утренние события. — Все рабочие вопросы давай обсудим завтра, хорошо? Я сегодня немного не в настроении.       — Всё настолько плохо?       — Кроме того факта, что ты меня подставил, — я всё ещё не могла поверить, что он не раскрыл мне особенности контракта с Лукой. — Этот человек имеет полное право злиться, что, он, собственно и делает.       — Я ведь уже извинился, — бросил Адам чуть резче, чем обычно. — Он правда важен для нас.       — Тогда ты должен был поговорить с ним сам! — я оставила в покое свой обед. — Ничего бы не случилось, если бы мы изначально поступили по совести!        Знаю, что во мне сейчас говорили эмоции, но сдержаться не вышло. Я сбросила звонок и отшвырнула телефон. К счастью, он упал на ковёр и не пострадал. Из головы никак не удавалось выбросить мужчину из книжного в луже крови на полу. Как такое вообще могло случиться?       Есть мне совершенно расхотелось, но я всё-таки заставила себя проглотить несколько ложек. Сейчас мне лучше ни с кем не говорить, иначе я точно скажу что-то такое, о чём потом буду жалеть. Мысли гудели в моей голове, заставляя ещё сильнее чувствовать вину. Я хотела схватиться за слова Ника, но получалось плохо. Перед глазами так и стояло встревоженное лицо того мужчины, за секунду до того, как он упал.       — Чёрт возьми, — я обхватила голову руками. — Мне нужно узнать, жив он или нет.       Стоило только сказать это вслух, как потихоньку в голове стал вырисовываться план. Не уверена, что получится всё сделать так, как хотелось бы, но попробовать точно стоит. Каким бы странным не был Ник, он хороший человек. Надеюсь.       Определившись наконец с тем, что буду делать завтра, я немного успокоилась. Адам простит мне завтрашний отгул. Пусть только попробует не простить. Мне нужно попытаться всё исправить. Пусть я не идеальна и многие считают меня выскочкой, но моя совесть всегда была в порядке. Ради самой себя я сделаю это.        Аппетит вернулся так же внезапно, как и исчез. Закончив есть, я вымыла посуду и, взяв из спальни ноутбук, удобно устроилась на мягком ковре в гостиной, оперевшись спиной о диван. Пусть сегодня много чего произошло, но работу никто не отменял. Раз уж я собираюсь пропустить завтрашний день, стоит хотя бы попытаться избавиться от части проблем.       Моя почта, как и всегда, была забита письмами. Я редко так делала, но сегодня настроение как раз было подходящим. Отыскав среди бесконечного потока писем, несколько приличных на первый взгляд рукописей, я погрузилась в чтение.       Буквы поглотили время. Когда ко мне снова вернулось чувство реальности, за окном было уже темно. Я устало потерла глаза. Что ж, порой спонтанные решения дают неплохой результат. Нужно будет сказать Монике об этом. По крайней мере, кажется, у меня есть шанс выпустить хорошую книгу, несмотря на трудности с Ванессой Майлз.       Прежде чем выключить ноутбук, я написала Адаму. Какие бы чувства сейчас меня не мучили, директор издательства должен знать, что завтра меня не будет. В первой половине дня точно. Если всё пойдет хорошо, после обеда я снова буду сидеть в своём любимом кабинете и заниматься привычными делами.       Покончив на сегодня с делами, я наконец добралась до кровати. Больше всего мне сейчас хотелось просто уснуть, но сегодня всё шло наперекосяк. Как бы не старалась, никак не получалось избавиться от пугающих воспоминаний. Долгая же предстоит мне сегодня ночь.       Я оказалась права на все 100%. Сон никак не приходил. В последний раз со мной такое было, когда Адам назначил меня главным редактором. Ночь перед вступлением в должность прошла ужасно. Мне было до жути страшно, и опасения не были совсем напрасными. Многим мой карьерный рост пришёлся не по душе. Сплетни до сих пор бродили по издательству.       Слухи слухами, но сегодня у меня слишком много дел. Быстро собравшись и проигнорировав завтрак, я выбежала из квартиры и сразу же села в такси, которое уже ждало меня внизу. Волнение с каждой минутой становилось всё сильнее. Пока что мне удавалось это контролировать, но это лишь вопрос времени.       — Мы на месте, мисс, — добродушный водитель тепло улыбнулся, когда машина остановилась напротив скромного магазина.       — Больше спасибо, что привезли меня так быстро.       Мы и правда добрались в рекордный срок. Часть меня радовалась, что скоро часть вопросов исчезнет, другая же всё-таки сжималась от страха. Кто знает, как поведёт себя сегодня Ник. Хотелось бы верить, что и сегодня у него найдётся для меня немного понимания и терпения.       Расплатившись за поездку, я выбралась из машины. Вот теперь волнение вырвалось из-под контроля. Я ведь не ошиблась? Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться. В любом случае, всегда можно просто задать вопрос и уйти.       На дверях книжного магазина висела табличка «открыто». Это дало мне надежду. Если Ник хоть немного такой, каким я его считаю, всё должно быть неплохо. Не оставляя себя время на сомнения, я нажала на дверную ручку.       — Доброе утро, — на удивление, мой голос звучал спокойно. — Извините за беспокойство, но могу я узнать, как чувствует себя хозяин магазина? — я, затаив дыхание, посмотрел на Ника, который, судя по широко распахнутым глазам, совершенно не ожидал снова меня увидеть.