Надписи на запястьях

Говорят сердце и тело - две разные вещи. Это ложь. Когда затронуто сердце, тело тоже жаждет прикосновений. А когда так часто прикасаются к телу, сердце тоже хочет любить. Цитата из "Поцелуй холст"

      После изматывающей полуденной теплоты, солнце, наконец, клонилось к горизонту, смягчая свой яркий свет и удлиняя тени. Легкий прохладный ветер шевелит зеленые листья. Вечер был теплый и уютный. В чистом небе ни облака, ни тучи, ни солнца. Опускаясь все ниже, солнце становилось оранжевым, а над линией горизонта небо приобретало нежно-розовый оттенок. Закат - настоящее украшение вечера. Долго, неторопливо солнце проделывало свой путь туда, где скрылось от людских глаз на ночь. Закат дарит целую гамму эмоций, таких же разнообразных и ярких, как и цвета, в который окрашивается мир. Не только небо расцвечивается изобилием тонов - от нежно-голубого до пылающего красного. Верхушки деревьев, крыши и оконные стекла домов также покрываются сверкающей золотой полосой заходящего солнца. Но после заката наступает тьма... Небо приобретает холодно-синий оттенок; звёзды огоньками окрашивают чёрное полотно, а луна серебром освещает город... На смену дню приходит ночь... На смену напряжению - расслабление, а на смену одежде - обнажённость... После прогулки, парни купили красное вино, как и предложил Джисон. Завтра он уезжает, и остановить брюнета уже не получится. Как бы Лино не успокаивал себя, что между ними всего лишь час расстояния, было грустно, а думать о том, что Хан способен его забыть и отдалиться - ужасные, навязчивые мысли. Минхо желал, чтобы Джисон дал ему надежду на новое ожидание, на новую встречу, на совместное завтра, но вместо этого парень осознавал, что они сейчас будут ломать романтическую комедию только для того, чтобы испытать оргазм посильнее. Разве это не банально? Вино, постель, зашторенные окна и причинная фраза: "Просто поговорим". А на самом деле каждый из них всё это ненавидел: все эти свечи, цветы, вино в бокале, но они же нормальные и иногда накатывает. Пусть Минхо ненормальный, но иногда так хочется. А знаете, почему? Ему очень хотелось до Джисона дотронуться душой. Он очень этого боится, он дико этого боится, но очень-очень хочет… Минхо прошёл к кровати, на которой уже лежал Джисон, печатая ЧанБину сообщение. Лино только что вышел из душа, оставив брюнета снова на незначительные минуты одного. Парень и не подозревал, что за это время Хан настолько подготовит комнату к их "разговору". Да, Минхо кричать был готов, что "разговор" - это термин, которым Джисон заменил целое предложение "я возьму тебя ночью, пока ты под алкоголем". Нет, Лино даже глотка этого вина не сделает... Или это тоже неизбежно? Таинственный полумрак в спальной комнате. Единственное освещение - золотой, приглушённый свет ночника. Полутьма комнаты притягивала, завлекала, манила... Зашторенные плотно шторы, не давали свету уличных фонарей проникнуть внутрь и нарушить эту темноту наступающей ночи. На тумбочке стояла бутылка крепкого красного вина, два хрупких бокала, что Хан нашёл в ящичке на кухне. Атмосфера была самой приятной и намекающей на продолжение. Взгляд Джисона скользнул по телу парня, что было спрятано под чёрными джинсами и лёгкой футболкой, на которую капали холодные капли, оставляя мокрые пятна от стекающей с волос воды. - Мне повторить кто ты? - хмыкнул Минхо, забираясь на постель, но легко уворачиваясь от рук, что хотели завлечь в объятия. - Набор пошлости. - В чём сейчас моя пошлость проявилась? - выдохнул брюнет, всё равно притягивая к себе Минхо. - В желании обнять? Не ты ли на прогулке сказал Феликсу, что тебе мало моих объятий? - Откуда ты... - Лино похлопал длинными ресничками, словно веером, и посмотрел на парня, положив руки ему на плечи. - Мне кажется, это весь Сеул слышал, ведь ты кричал в это время. - хохотнул Хан и отстранился от парня. - Я завтра уезжаю, Минхо. Ты ещё спать будешь в это время, а потом поедешь в университет. - Настолько рано? - выдохнул парень, садясь на постели и заглядывая в карие глаза, что на этот раз позволили посмотреть в прекрасные глубокие, чёрные омуты. - Почему так рано, Джисон? - Потому что я сбился с графика, понимаешь? - произнёс Хан, открывая вино и разливая вишнёво-красный напиток по бокалам. - Мне нужно много чего закончить, малыш. Не стоит сейчас устраивать сцен и разбрасываться словами. - Когда ещё приедешь? - спросил Минхо, принимая один бокал. - Когда появится вновь время? - Когда всё закончу. - выдохнул Хан, садясь на постели напротив парня. - Можешь ты приехать на выходные. Я буду ждать. Минхо улыбнулся уголком губ, и парни тихонько коснулись бокалами, из-за чего звон тонкого стекла разнёсся по всей комнате, ударяясь о зеркало, в котором отражались двое. Наступила тишина, а внутри Лино шёл обратный отсчёт до момента, когда Хан сдастся и даст намёк на то, в чём был Минхо уверен больше всего. Парни сделали пару маленьких глотков, отставляя бокалы, а дальше этот томный взгляд младшего в пропитанные смущением глаза старшего. Разве не старшие должны быть смелее? А какая разница, когда эта жизнь вот так любит издеваться. - Ты станцуешь для меня сегодня? - прошептал брюнет, из-за чего Минхо победно усмехнулся. - Ох, неужели ты всё давно понял? - спросил Джисон, замечая эту холодную усмешку. - С того момента, когда в кафе ты мне нёс чушь про дистанцию и ограничения. - выдохнул Лино, закусывая губу. - Если ты после этого пропадёшь... Джисон, я тебя найду. Я испорчу тебе всё то, что ты строил до меня. Хочешь слиться в экстазе со мной? - и эта была последняя фраза, когда Минхо прекратил сдерживать грубость. - По-моему наоборот: трахаться не так сексуально, как танцевать. Поцелуй в шею лучше, чем твои движения во мне. Рука в волосах прекраснее плевка спермы в резинку от "Durex". Понял?! Хочешь, чтобы я станцевал? Я станцую! - Танцуй. - усмехнулся Джисон, притягивая Минхо к себе за талию. - Грубость и дерзость тебе к лицу... Лино, я не оставлю тебя. Не нужно вкладывать в "занятие любовью", всё ту грязь, что ты себе придумал. Пока есть возможность почувствовать тебя, я хочу воспользоваться этим шансом... Минхо выдохнул и поднялся с постели, собираясь станцевать для Джисона тот самый танец, который приведёт к продолжению. Никогда раньше Лино не использовал танец, как путь к интиму, но видимо с его соулмейтом будет именно так. Парень стал напротив довольного брюнета, не смея скрывать от него и своё желание тоже... Да, Минхо хотел, но боялся последствий, ведь он до сих пор не знал Джисона настолько, чтобы лежать под ним на мягких простынях. - Джинсы не снимай только. - произнёс брюнет, вгоняя Минхо в краску. - Я сам это сделаю. - Заткнись. - грубо сказал Лино, выискивая на телефоне ту самую музыку, под которую однажды плавно выгибался одиноко в танцевальной студии. Да, Лино пробовал себя в таких танцах, чувствуя красоту своего тела, но он никогда не танцевал такое при присутствии кого-то и для кого-то. - Я просто говорю, что джинсы сниму сам. - улыбнулся Джисон, снимая с себя футболку и откидывая её к ногам Лино. - Так у тебя больше уверенности? Да, уверенности прибавилось, но было видно, что Джисон имеет власть над Минхо... Его тело было именно таким, которому Ли готов был отдать своё. Было сразу заметно, что Хан любитель качать мышцы спины и рук. Подтянутые плечи и грудь настолько сильно притягивали к себе внимание, что всё остальное было неважно. Сильные руки, что любили бесстыдно сжимать тонкую талию, показывая кто под чьей властью. Линии рельефа пресса заставляли пробудиться желание прикоснуться, оставить мокрые поцелуи, обвести кончиком языка каждый изгиб плавного рельефа. Таким Минхо не мог хвастать... Из-за тренировок у него тоже было немного подтянутое тело, но вот рельеф... Эта отдельная тема, поэтому парень имел впалый животик с пробивающейся линией пресса. Включив музыку, Минхо кинул телефон на кровать, откуда Джисон переместил его на тумбочку, внимательно следя за всеми действиями парня. Любовь - это танец, самый красивый, самый завораживающий танец... Настоящей любви не нужны слова, для нее важно присутствие. Танец - это близость, а близость – это любовь. Танец - это мера и такт переполняющего тебя, сдерживаемого и льющегося через край чувства. Нужно быть внутренне готовым к танцу, нужно быть переполненным, чтобы танцевать... В Минхо проснулось желание танцевать, появилось желание плавно подползти к брюнету, что вальяжно сидел на постели, закусив пухлую губу. Прикрыв глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, Лино отдался танцу, вымещая на движениях все свои эмоции. Это было медленно, маняще... Он плавно скользил по горячему воздуху в комнате, играясь с тенями приглушённого света. Каждый изгиб красивого тела был виден, продемонстрирован... Минхо умел забываться и сейчас забылся... Перед глазами ничего, но в осознавании - Джисон, что желанно смотрит на него. За секунду, Минхо медленно приподнял на торсе футболку, закусывая губу и вскоре полностью снимая ненужную вещь, которая свободна опустилась к ногам. По телу пробежала мелкая дрожь, а горячая ладонь скользнула от низа живота до груди, касаясь пальчиками розовых горошин соска и плавно переходя по соблазнительно выпирающим косточкам ключицы... Сжав в возбуждении свою шею, Лино издал сладкий полустон, смачивая пересохшие губы кончиком мокрого языка. Открыв глаза, парень перевёл возбуждённый взгляд на Джисона... Это был пик... Он потерял над собой контроль. Прямая спина, сменившийся взрослым желанием взгляд. Минхо медленно подходит к брюнету и садится на его колени, прижимаясь к обнажённой груди. Кого Джисон представляет на его месте? Так не смотрят на человека, с которым почти ничего не связывает. Так смотрят на любимого парня. Так смотрят на того, кто дарит интимный танец. Так не касаются временного на ночь партнёра. И так не сбивается дыхание от простого контакта в бедрах, что разорвётся спустя два удара сердца. Это чувственнее и интимнее, чем секс. Это больше, чем странные пробы. Горячие ладони Джисона скользнули по изгибам талии к бёдрам, крепко сжимая через плотную чёрную ткань джинс. Минхо начинает с поцелуев... Первый поцелуй - это волнение, которое можно почувствовать лишь раз, но не в их случае. Для них первый поцелуй - способ проявить свои чувства и согласие на продолжение. Едва их губы первый раз соприкоснулись, Джисон почувствовал - почувствовал, как где-то в глубине души, под слоем пыли что-то шевельнулось. Горячим дыханием по губам, юрким языком следом - Минхо дразнит, как умеет. Джисон сам тянется, не выдержав, хватает парня за шею, крепко удерживая, и впивается в губы. Лино только этого и ждал, с готовностью раскрывая губы, впуская язык и прижимаясь к Хану всем телом. Уже возбуждён... Что нашло на Лино? Желание. Он прекратил контролировать душу, позволяя ей решать, что она хочет. Разум затуманен, мыслей нет, а дистанция преодолена... Будет ли кто-то ограничивать себя в действиях? Возбуждение, что упирается в ширинку джинс, отвечает - нет. Впрочем, Джисон не медлит особо, начиная водить прохладными ладонями по груди Лино. Пальцами цепляет соски и жмётся влажными губами к плечу. Минхо поддаётся сильным рукам, прикрывает глаза, ловя искорки возбуждения, краем сознания понимая, что отстранится уже не сможет. - Расслабься, малыш... Доверься мне... - нашёптывает Джисон, прижимаясь губами к ушку Лино и укладывая парня спиной на прохладные простыни. - Куда больше довериться? - усмехается Минхо, успевая украсть ещё один поцелуй с мягких губ. - Делай уже то, что задумал с момента приезда. И Джисон делает. Он ловко цепляет длинными пальцами ширинку джинс Минхо, который приподнимает бёдра, помогая раздеть себя. Возбуждение течёт по венам расплавленным металлом, делает кожу чувствительной, мышцы напряжёнными, дыхание частым и горячим. Брюнет успел изучить парня за эти пару дней, подметил все слабости, запомнил реакции на пошлые шутки. Минхо даже стыдно слегка, что у соулмейта в голове столько интимных подробностей о нём и диких желаний с ним. Может, неправильно? Да к чёрту! Потом будет получать за это от Феликса, а может и награду за смелость. Чужое дыхание согревает кожу внизу живота, губы касаются острой тазовой косточки, а Минхо едва заметно дрожит от предвкушения. Но... В один момент Джисон останавливается лишь на одном месте и сладко выцеловывает определённый участок на животике, уделяя особое внимание. - Откуда шрам, котёнок..? - тихо прошептал Джисон, поднимая чёрные от возбуждения глаза на парня. - Операция в детстве была. - Теперь эта моя любимая часть твоего тела... Минхо не успел никак отреагировать, кроме как сладко простонать. У Джисона словно имеется способность отключать его разум. Например, как сейчас, когда ещё не до конца согретой ладонью обнимает полувозбуждённый член, проводит пару раз, будто примеряясь, а второй рукой наощупь тянется к губам Минхо. Лино не думает, когда обхватывает длинные изящные пальцы губами. Минхо в принципе думать рядом с брюнетом перестал. А ведь это и не нужно, когда Джисон там, внизу, обжигает дыханием чувствительную головку с капелькой выступающей смазки, выводит влажные узоры языком, пуская по спине волны мелких мурашек. Минхо губы кусать хочется от желания поторопить, ткнуть младшего носом в пах, чтобы вобрал в себя. Кажется, кто-то с утра будет разбитым, одиноко спящим на мятых простынях, но с ярким воспоминанием. Языком по всей длине. Джисон повторяет движение, оставляя мокрую дорожку, а Минхо не сразу понимает, захлебываясь ощущениями и нетерпеливо вскидывая бёдра. Хан не произносит ничего, пока Лино сам на пробу не касается языком пальцев младшего снова, обводит по кругу, чувствуя, как брюнет отзеркаливает проделанное им. Пара длинных жилистых пальцев приятно ощущается на языке, Минхо медленно втягивает их в рот, сосредотачивается на этом, лаская языком, влажно целуя, переставая обращать внимание на звуки, от которых щёки горят. У Джисона прекрасные пальцы, которые способны создавать потрясающую музыку, но то, что они умеют ещё... Это краше всех талантов. Хан знает это, поэтому так сладко издевается сейчас. Тёплый рот Лино чертовски отвлекает от дела. Брюнет с долей сожаления вытягивает пальцы, обводит напоследок губы парня, а потом опускает руку на его член. В груди тянет от волнения, но Джисон не позволяет себе думать об этом, когда медленно вбирает член Минхо в рот, пробует втянуть щёки, слыша сверху сдавленное мычание, вызывающее улыбку. Плоть приятной тяжестью лежит на языке, когда Хан пробует взять глубже, медленно скользит губами по стволу, чувствуя, как от происходящего начинает вести, будто от выпитого красного вина. Минхо весь такой податливый в его руках, отзывчивый и открытый, что возбуждение болезненным узлом в паху крутит, а фантазии в голове сводят с ума цветным калейдоскопом. У Джисона в мыслях ни намека на себя, всё о Минхо, хотя в джинсах тесно и неудобно. Он об этом потом подумает, когда Лино себя в удовольствии потеряет. Это и было задумано с самого начала: утопить Ли в этом удовольствии без шанса на спасение. Умелая игра, в которой Минхо остался проигравшим. Чужие пальцы в волосах на мгновение заставляют остановиться, сглотнуть от неожиданных приятных ощущений, получая в награду несдержанный стон. Минхо напрягается весь, кусает пальцы, чтобы ошибки не повторить, и слегка давит на затылок брюнета, надеясь, что тот продолжит начатое. - Хан... - тихий шёпотом нарушает тишину, а глазки открываются, отбрасывая длинными ресничками красивые тени на скулы. - Продолжай... Не надо останавливаться... И Джисон не смеет останавливается. Решается зайти дальше, влажными пальцами надавливая на сжатое колечко мышц, вспоминая, что Минхо с ними делал, как приятно и красиво тогда было. Лино не напрягается, не понимает сначала, слишком увлечённый горячим влажным ртом, а когда осознаёт, Хан уже погружает всю длину среднего пальца внутрь. На щёчках выступил красный румянец, а глаза широко распахнуты. - Джисон... Сопротивления брюнет так и не получает, поэтому со спокойной душой отпускает себя, в одном темпе скользит губами и пальцем, добавляет второй, когда Минхо едва слышно скулит и поднимает бёдра. Перед глазами цветные круги. Причина: нехватка воздуха, напряжение, неудовлетворённое желание. Но Джисон упорно продолжает, ускоряется, когда Минхо начинает дрожать от подступающего оргазма, и старается запомнить, запечатлеть в памяти каждый момент этого состояния беспомощности и подчинённости Лино ему. У Минхо удовольствием выкручивает все мышцы. Парень красиво прогибается в спине, а горло дерут невыпущенные стоны, пока Хан находится внизу, глотает, гладит, выжимает до последней капли, до гула в ушах, до темноты перед глазами. - Джисон… - зовёт Лино, когда младший близко жмётся и лезет целоваться, бесстыдно запуская язык в рот. - Теперь ты, малыш... - прошептал Джисон, приподнимая Минхо за талию и усаживая на постели. - Не всё так быстро... У нас ещё много времени. Лино мысленно соглашается с ним и целует ещё раз, ловя губами тяжёлое дыхание. Джисон чувственно реагирует на прикосновения и с удовольствием подставляется под поцелуи, коротко выдыхает, когда Минхо зажимает горошины сосков между пальцев. Пальцы сменяются языком, Джисон упирается затылком в прохладную стенку кровати, выпуская изо рта тихие вздохи. Лино не отказывает себе в удовольствии полюбоваться на раскрасневшегося брюнета, кусающего губы и плотно зажмурившего глаза, прежде, чем склониться над ним. - Ты возьмёшь меня..? - тихо спросил Минхо, не понимая, как может спрашивать такое. - Или всё обойдётся этим..? - Лино расстегнул ширинку джинс Джисона, стягивая их вместе с бельём и откидывая на пол. - Возьму. Минхо коротко улыбнулся, взглянув Джисону в глаза, взгляд которых он не отвёл. А после провёл мокрым языком от основания до головки, придерживая член рукой. Прикрыв глаза, Лино позволяет себе сосредоточиться на процессе. Парень дразнит горячим дыханием, кончиком языка обводит обнажённую головку, слизывая капли солоноватой смазки. Пару раз проведя влажной ладонью по всей длине, Минхо берёт в рот и не останавливается, пока не чувствует, как плоть неприятно упирается в глотку. Джисон сильно хватает парня за волосы, сжимая корни, и громко стонет, что сразу льстит Лино. За пробным движением следует второе, более смелое и уверенное. Минхо скользит плотно сжатыми губами по члену, водит языком по венкам, втягивает щёки, создавая давление. Лино сосредотачивается на нём, смотрит наверх, ловя яркие эмоции на лице Хана, пробует быстрее и глубже, пока брюнет не тянет за волосы, слишком сильно и больно. Джисон впивается в саднящие губы Минхо, не отпуская его волосы, жадно вылизывая рот с таким напором, что Лино забывается. - Ты разве не устал? - голос Минхо звучит ниже, чем обычно, потому что возбуждение вновь начало концентрироваться внизу живота. Джисон нависает над ним сверху, у него в глазах игривости на двоих, и никто не удивляется, когда тёплая ладонь ложится на изгиб талии. Он медлит с ответом, рассматривает лицо под собой и улыбается, наблюдая за тем, как аккуратные брови чуть изгибаются в нетерпении. - К чёрту усталость, я хочу тебя... - в подтверждение своих слов он проводит рукой выше, оглаживает грудь и мягко сжимает затвердевший сосок. - Как давно..? - Как только ты пригласил меня к себе. - признался Джисон, проводя языком по розовой горошине соска, но быстро отстраняясь, ведь сил терпеть не оставалось, хоть и было желание помучить парня. - Как ты меня возьмёшь..? - Где тот скромный мальчик, с которым я начинал общаться, а? - Заткнись. Джисон хмыкает и припадает губами к нежной шее, оставляя на ней множество мокрых поцелуев и ярких меток, что с утра будут гореть обилием синих, красных и фиолетовых оттенков. - Перевернись, - брюнет сам подхватывает чужое бедро, помогая лечь на живот, и сильно шлёпает по упругой ягодице, ставя себе цель окрасить её в розовый. - Мм, ты реально разозлился? - Лино простонал и прижался щёчкой к прохладной подушке, закусывая губу. Минхо говорит, и теперь Джисон очень хочет, чтобы он заткнулся, но лучше, чтобы вместо слов из его рта вырывались стоны. Он ставит его в коленно-локтевую позу, заставляя выгнуться и широко развести ноги, чтобы открыть лучший вид на розовое колечко мышц. Хан поочерёдно шлёпает ягодицы и отстраняется, рассматривая появляющиеся отпечатки пальцев. На каждое прикосновение ладони Минхо хнычет, и тогда удар становится сильнее, чтобы выбить из груди протяжный стон. Ягодицы приобретают желанный розовый оттенок, и Хан, довольный своей работой, проводит языком по чувствительной коже. - Только попробуй заглушить стоны. - прошептал Джисон, сжимая чувственные ягодицы. Не дожидаясь ответа, брюнет разводит половинки в стороны и обводит языком сжатый вход, несколько раз проходясь языком по всей промежности. Минхо дёргается, но сильные руки крепко удерживают его на месте. Хан сплёвывает на сжимающуюся дырочку, входит языком внутрь и присасывается к самому входу, заставляя Минхо краснеть и громко скулить. - Я не слышу. - прошептал Джисон. Минхо стонет громче, когда язык начинает вылизывать его внутри. Хан берёт проход размеренными толчками, не отстраняясь, так, что по его подбородку начинает стекать слюна. - Блять... - выдыхает Лино, зарываясь лицом в подушку. Минхо сам не знает, чего просить, но добивается того, что язык заменяют пальцы. Джисон разводит их внутри, оглаживает гладкие стенки и смыкает зубы на правой ягодице, оставляя след. Лино стонет и хрипло матерится, его бёдра дрожат так, что их становится сложно удерживать на месте. Хан отстраняется, не прекращая двигать пальцами, и крепко сжимает упругую половинку рукой. Он делает два особенно глубоких толчка пальцами, прежде чем развести их в стороны и начать мокро вылизывать раскрытый проход. Его член дёргается от вида такого открытого Минхо, и терпеть становится сложнее. Джисон отстраняется с громким звуком, но оставляет пальцы, добавляя ещё один, и грубо двигает ими внутри, заставляя бёдра Минхо извиваться. - Ну же, Лино, прекрати так дёргаться... Джисон с жадностью наблюдает за тем, как мышцы судорожно сжимаются вокруг его пальцев, когда он вытаскивает их, и шлёпает ставшую ещё более покрасневшей ягодицу. Минхо тихо всхлипывает и старается унять дрожь, сильнее сжимая в кулаке ткань простыни. Он кажется таким уязвимым сейчас, что Хан не выдерживает и оставляет мягкий поцелуй на его спине. - Ты так сильно течешь, - он замечает, что на простыни под Минхо успело образоваться маленькое пятно из смазки. - Мм, малыш, как же я хочу тебя. Минхо стонет на его слова, и Хан переворачивает его на спину, устраиваясь между ног. От нетерпения брюнет делает пару судорожных толчков в ладонь, размазывая по всей длине естественную смазку, и приставляет головку к проходу. Лино скулит, когда он одним толчком полностью входит внутрь. Горячие стенки плотно сжимают плоть, внутри жарко и узко, так что Джисон не может сдержать низкого стона. Он подхватывает ноги под коленями, разводит их шире и начинает двигаться, постепенно набирая скорость. Лино громко стонет, широко раскрывая рот, и зовёт его по имени. На утро за себя будет стыдно, но не сейчас... - Да, малыш, кричи. Ты такой хороший... В тебе так хорошо... - Джисон стонет и глубоко вбивается внутрь, выходя почти полностью. Минхо запрокидывает голову назад, открывая вид на красивую шею. Его руки скользят по груди, пальцами лаская вставшие соски. Хан засматривается на то, как Лино себя трогает и замедляется, толкаясь под другим углом. Он задевает простату, и тело под ним выгибается, находясь в новой волне мелкой дрожи. - Посмотри на меня, - Джисон ждёт, когда расфокусированный взгляд зацепится за его лицо. - Сейчас ты кончишь для меня, слышишь? Ты понял меня? Минхо часто кивает головой, не в силах произнести слов, и Джисон обхватывает его горячую плоть ладонью, лаская в такт толчкам. Хватает нескольких движений, чтобы член в руке начал пульсировать, и сперма испачкала пальцы и подрагивающий живот. Лино сжимается, дрожа от мощного оргазма, так, что у Хана от узости темнеет в глазах. Он с тихим рыком кончает глубоко внутри, продолжая двигать бёдрами, пока член не начинает обмякать. Минхо тихо хныкает, притягивая его к себе, и Джисон нежно целует его в губы, прежде чем навалиться сверху. Они лежат некоторое время в тишине, восстанавливая дыхание. Минхо молчит, крепко обнимая Джисона, который нехотя выбирается из объятий и медленно выходит из горячего тела. - Пить хочешь, котёнок? - спросил Хан, поглаживая парня по красным от шлепков бёдрам. - Принести? Минхо лишь покачал отрицательно головой, обнимая себя руками. Ему понравилось, очень понравилось... Но было чувство униженного достоинства, хотя ничего такого не произошло. Это был горячий секс между двумя соулмейтами, чьи души теперь слились навсегда воедино. Лино боялся рассказывать об этом Феликсу, который либо оценит, либо возмутится, хотя ведь сам не лучше. Джисон выключил ночник, погружая комнату в кромешную темноту. Укрыв себя и Лино одеялом, он притянул парня к себе, зарываясь носиком ему в мягкие пряди волос. Минхо обнял брюнета в ответ, прячась ему лицом в впадинку между шеей и ключицей... Шея... Она точно была покрыта метками. Минхо помнил, как Хан оставлял на ней засосы, обильно посасывая определённые мягкие участки кожи. - Ты теперь не имеешь право меня оставлять. - прошептал Лино, нарушая тишину. - Я тебя и не оставлю. - Врёшь. - хмыкнул Минхо, поднимая голову. - Посмотри в глаза и скажи, что не оставишь. - Я не люблю смотреть в глаза. - выдохнул Джисон. - Это многому обязывает, я же говорил. - Сделай для меня исключение. - Даже для тебя я этого не сделаю. - Минхо в обиде закусил губы и сильно ударил Джисона в плечо, сразу получая ответный шлепок по больной ягодице. - Ещё раз так сделаешь, Лино, и... - Что?! - Спи, малыш. - устало выдохнул Хан, оставляя поцелуй на кончике носика. - Ну что ты так смотришь? - Скажи, что не оставишь меня. - Я не оставлю тебя. Всё? - В глаза скажи! - Я... - Джисон заглянул в глаза Минхо, утопая в них, как в бездне неизведанного океана. - Я не оставлю тебя, Минхо. Я вернусь. Ты приедешь ко мне на выходные, мы проведём их вместе, котёнок. Подождать осталось пару дней, а в субботу я буду тебя ждать. - Правда будешь? - тихо спросил Лино, снова прячась парню в шею. - Правда, Минхо... - Хан крепче обнял его, тяжело выдыхая. - Сладких снов. - Сладких...