Твоя новая тень

      До школы два дня. Все готовятся к новому учебному году, кто то проводит последние дни в компании друзей возле костра в лесу, жарят маршмелоу, поют песни, в общем пользуются шансом словить кайф последних тёплых дней. Другие готовятся в новому учебному году, повторяя материал за прошлый год. А кто то как Антон сидят в заброшке в десять часов вечера со своим лучшим другом, бухают дешёвую водку, потому что на большее не хватает, закуривая сигаретой.       Антон подносит горлышко бутылки ко рту, и делает два больших глотка. Стресс запить и забыть невозможно, но почувствовать это чувство на вкус безумно хочется. Проблемы окутанные во круг парня, сильно давят на его со всех сторон, освобождая на недолгие пару часов когда алкоголь находится внутри этого тела. Сигареты не действуют так сильно как алкоголь, дым выходящий из уст на долю минуты оттягивает боль, возращая обратно с большей силой. Когда содержимое бутылки заканчивается, Антон тянется по привычке к коробке с сигаретами, но его бьют по рукам. В мутном сознание Шастун понимает, кто это был, и за что его хлопнули, забирая коробку себе. Если он закурит, то на ноги он встать не сможет, да и запах будет за километр слышно.       Гера его единственный друг, обычный парень, брюнет с зелёными глазами, совершенно не отличающейся от других, но Антон все же нашёл в нем то, чего так долго искал.       Гера понимает почему пьет сейчас Антон, и не мешает ему, но все же курить, и угробить себя полностью, он ему не даст. Он видел в Тоше своего отца, в пьяном состоянии они были похожи как две капли воды. Действия, привычки, манера речи, все было идентично, это немного побаивало Германа. Дурные картинки из детства сразу всплывают перед глазами как и паника парализующее его тело. Настолько он был запуган от одного взгляда на не трезвого человека. В понимании Скиф (фамилия Германа) все же осозновал что это его друг, и он ничего ему не сделает, и даже если попробует, то не получится.       Заебавшись уже сидеть, Гера встаёт и бросает остатки сигареты на бетон, затаптывая. Уже десять часов вечера, а до дома как до Китая пешком, слава богу, хоть сейчас лето, и пока что только закат и не темно, но все же поторопиться надо, иначе через минут пятнадцать не увидишь дальше десяти метров. Смутившись, Скиф глянул на Антона, который в свою очередь тупо пялил в одну точку. — Тох, ты домой собираешься? — отряхивает рюкзак и начинает складывать в него телефон и сигареты, Гера. — А?.. Да, — отвлекаясь от своих мыслей, Антон встаёт и начинает собираться.       Мысли о доме, отрезвляют. Из-за отчима когда Антону было четырнадцать лет, все поменялось. В доме больше не было тех радостных громких смехов, домашних поседелок перед просмотром фильма с чашечкой чая. Вместо этого были только крики, драки, и слезы. Никогда у Шастуна дом не ассоциировался с положительными эмоциями, он ненавидел это место всем сердцем, и при любой возможности, он бы с радостью свалил оттуда. Но его маленькая сестра которая одним лишь своим взглядом могла пробудить в нем чувство к жизни, останавливала его в этом доме. — Антош, ты чего застыл?.. Антоон, — уже минуту зовёт Гера Антона. Его это не на шутку напугало, он подошёл к Шасту и взял его ладонь, она была ледяной и потной. Антон поднял глаза на Геру, в них не было тех красивых зелёных оттеноков, которые перелевались в лучах солнца, они были прозрачные, безжизниные и влажные. Скиф понял о чем задумался Антон, и просто обнял. Гера знал его проблемы, он знал как ему сложно, он это сам пережил, и понимает как ему сейчас морально плохо.       Молчание успокаивало, а чувство тревоги постепенно уходило. Гера положил Антону на плечо голову и дышал горячим дыханием ему в шею, иногда говоря слова поддержки, которые безумно успокаивали парня. Это не было чем то интимным, это были их дружеские отношение, границы которой они не пересекали. Он благодарен судьбе, что у него есть такой человек, который наплевав на свои дела и проблемы идёт поддержать его. Герман единственное, что мог сделать, это просто обнять Шастуна и говорить слова поддержки по типу «все будет хорошо», «я с тобой, мы справимся», в них самому очень хотелось верить.

             Гера проводит Антона до дома, и убедившись, что он зашёл в квартиру, идёт сам домой. Шастун стараясь сильно не шуметь, спокойно прошёл в свою комнату, и сразу завалился на кровать не переодевшись, моментально отключился, сил не было ни на что, алкоголь также бил пульсом в голове, изнемогая этим ещё больше организм.       На утро во рту было как в Сахаре, ей богу. Голова чудовищно болела, поднять её было просто невозможно, да и особо не хотелось, но все же желание осушить пару стаканов воды были выше. Её как назло рядом не оказалось, с вечера он об этом не позаботился. Подняв тяжёлый веки и встав с кровати, Антон пошёл на кухню. На настенных часах было ровно 9:00, для самого парня это странно, что его ни кто не будит, и не кричит, оно было и к лучшему. Живот бурчит напоминая о вчерашнем дне, все же не стоило пить алкоголь на голодный желудок. Осушив перед началом два стакана воды, становится лучше. А в холодильнике нихуя, как и в желудке, приняв решение попить чай и пойти гулять, чтобы развевается — было лучшее, что пришло ещё не отрезвевшую голову Шаста.

***

      Два дня проходят как все ушедшее лето. В порыве улететь куда нибудь не заботясь не о чем, преграждает путь, что, правильно ебаная школа.       Последний учебный год — самый сложный.       Пройдя за ручку с первоклассниками согнувшись в три погибели, они проходят в актовый зал, за главным столом сидит завуч и какая то неизвестная парочка, девушка и мужчина. Особо не обратив внимания на них, дети садятся на лавочки поставленные у стен, как просто к ним мчатся две молодые девушки. Это две крысы школы, которые просто из неоткуда узнавали самые ранние новости о школе, и бегали на перемене по всем кабинетам рассказывая слухи. Гера как раз дружил с ними очень хорошо, а так как Антон везде ходил вместе с ним, то тоже, что то подслушивал. — Привет, короче нашу школу выкупил вон тот мужик. А назначил директором свою жену, она вон с ним сидит. Он в школе часто появляться не будет, но будет присутствовать на экзаменах, и на итоговых сочинениях. Сейчас он будет это как раз говорить, –запыхавшись сказала Оксана. — А давно он школу нашу выкупил? — спросил Антон, пододвинувшись чуть ближе. — С начала июля, — ответила уже Дарвина, заделывая прядь волос за свое ухо. — Пиздец, и че он с нами сделает? — школьные песни закончились, и началось мероприятие, поэтому девочкам пришлось бежать пока их ещё не выгнали, а вопрос Геры так и остаётся без ответа.       Сначала встал Арсений Сергеевич, и рассказал, о всей брехне, которая нас будет ждать этот год, о подготовке к экзаменам и о итоговом сочинение. — Мы оставили вам время снова вжиться в режим, и поэтому с середины сентября будут проводиться тесты по предметам, по которым будут экзамены. Тесты не лёгкие, они будут построены на содержаниях знаний из прошлых лет, ничего нового или дополнительного там не будет. К ним, естественно, можно будет подготовится, если вы не уверены в своих знаниях. Оцениваться тесты не будут. Они покажут вашу готовность к экзаменам, и если кто то плохо напишет, то будет заниматься с репетитором. Надеюсь все понятно, желаю всем удачи! — после своей речи Арсений присел на свое место и дал знак своей жене, чтобы та начала свою.       После долгой монотонной речи, каждого человека из этого «комитета», ребят отпустили на уроки и классный час.       Входя в кабинет Антон сразу летит к своей любимой четвёртой парте, занимая место Гере, пока тот в развалочку идёт следом. Со звонком входит классная, маленькая худенькая девушка лет двадцати восьми, волосы всегда заделаны в небольшой пучок, а ногах красивые туфли на высоком каблуке. Галина Ивановна начинает рассказывать ту же хрень, что и была на линейке, для тех кто не слушал. — Так, вроде все сказала. А, да, мне придётся вас всех рассадить. — по классу сразу пошёл гул недовольных возгласов. — Ребят, не я так решила, а администрация школы, сама не понимаю зачем им это надо. — Так может вы все-таки не будете нас пересаживать? — умоляющи просит Юра с последней парты. — Я бы с радостью, но скоро поставят камеры в кабинете, и будут проверять рассадку. Чтобы мальчики и девочки сидели вместе, а не как вы. — у классухи был искренне жалостливый взгляд, как будто реально понимает их на данный момент. — И так, Юра с Ритой на вторую парту третьего ряда… Герман с Владой на третью парту первого ряда, Антон с Ирой на вторую парту первого ряда.       Ребята переглянулись, и спустя недолгую паузу пересели со второго ряда на первый. Антон посмотрел на Галину Ивановну и выждал момент, когда она снова уткнется в свой листок, и повернулся к Гере назад. –Гер, у тебя родики дома? — Герман, сидевший в телефоне, обратил внимание на Шаста, и перезагрузив вопрос ответил: — Неа, они уехали с мелкой к бабушке на два дня. А что? — посмотротрев снова на классуху, а потом на девчонок которые тоже перешептывались о чем то своём. — Да просто с мамой поссорился, и не хотел бы сейчас идти туда, — перебирая браслеты, и сдвигая их ближе к запястью, не смотря Герману в глаза ответил Антон. Из-за стресса курить хотелось Шасту жутко, но в школе этого делать не хотелось, мало ли, может в туалете уже поставили камер.                   — Конечно приходи, — Гера ответил на немой вопрос Антоши, после чего увидел улыбку и искренний взгляд в ответ.       После классного часа и уроков, а их всего три. Классная пожелала всем удачи, и отправила домой. Ира и Влада пошли в сторону запасного выхода. Зачем? Непонятно. А Антон и Гера пошли домой.       Герман жил недалеко от школы, поэтому прогулка был не долгая, но интересная. Парни вспоминали как пранканули математичку, заснув всем классом на уроке даже не отзываясь на её угрозы, после конечно, их всех повели к директору, но та просто провела с ними беседу и забила, а математичка ещё где то неделю была в бешенстве. В хорошем настроении они заходят в квартиру к Скифу. — Слушай, а может плейстейшен зарубимся? — снимая обувь Гера проходит на кухню, а Антон смотря, что то в телефоне, плетется за ним хвостиком. –Окей, давай, — Антон, садится за стол и залазит в группу класса, там как раз шла какая то бурная переписка, но смотреть её вообще не хотелось, если что то важное — позвонят. — Есть будешь? — Гера достаёт суп из холодильника, который вчера вечером приготовила его мама, и зажигает газ на плите, чтобы разогреть. — Зачем? — не сильно вникая в вопрос который ему был задан, Антон просто отвечает, что первое приходит в голову, листая уже ленту в инстаграмме. — За надом, что за вопросы? — Гера поворачивается к Антону, который даже глаза на него поднять не может, просто подходит и забирает телефон, выключая его. — Антош, я с тобой разговарию, будь добр ответь, блять, ты же знаешь, что я не люблю игнор. — Окей, телефон отдай, — забирая телефон из чужих рук, Антон кладет его на стол, вспоминая какой вопрос был задан. — Есть будешь? — второй раз спрашивает он у Антона. — Да, — на столе оказывается две тарелки с домашним борщем, а на блюдце кладут хлеб. — Приятного аппетита, — уже с улыбкой говорит Скиф, начиная хлебать суп.       Весь вечер парни провели за игрой, время летело со скоростью света, они не заметили как уснули. Спали ребята до будильника Антона, который даже не разбудил, а напугал их. Парни все же решили идти в школу, хотя не очень хотелось, но уважительной причины у них не было. После завтрака ребята вышли на улицу и всю дорогу раскуривали две сигареты. Первым была литература, урок их классной руководительницы, Антону давался этот урока на отлично, а вот Гере не очень, поэтому он всегда списывал всё у Шаста.       После литры у класса было ещё шесть уроков и физра, с которой решили свалить человек семь считая Антона, Геру и девчонок. Быстро собирая вещи ребята сразу помчали через чёрный вдох на задний двор школы, чтобы не попасться на глаза учителям. Пройдя за ограду школы на заброшенную автобусную остановку, Антон зовёт к себе Скифа который уплелся за девчонками не заметив пропажу друга. Шастун поджигает сигарету и закуривает её закрывая глаза, облегчение укутывает его и оглушает на долю секунды.

***

      Проходит два дня, дома никаких изменений нет, всё также ссоры, но уже без слез, это вошло в режим, и зацикливаться на этом не хочется. У Геры все прекрасно, приходя домой его встречает маленькая сестра и собачка, а родители ждут его за столом приготовив ужин. В школе с прошлого дня не было камер, ну по крайней мере их не было видно, а сейчас приходя, они заметили в углу маленький объектив с красным фонариком. Их предупреждали, что будут камеры, и что какие то новые работники школы будут проверять рассадку, и как одеты дети. После уроков, это реально произошло, некоторых даже увели к директору из-за того, что человек просто пришёл в толстовке. Антон думал, что его обойдут, и нечего не скажут, но он всё же вошёл в число ребят, которых отправили к директору. — Тох, удачи, — легонько ударив по плечу в качестве поддержки сказал Герман. Сам то он был одет в чёрные джинсы, с рубашкой, как будто жопой учуял, что будет проверка.       Кивнув, Антон с другими ребятами пошли в кабинет директора. Мимо пробежали две крысы и подмигнули Шасту, что обозначало, что у них есть новая новость. Зайдя в просторный кабинет, с большим столом, за которым сидела как раз это парочка, и занималась своими делами. Арсений махнул рукой «своим людям», и дал знак, чтобы остальные сели на свободные стулья во круг стола. «Ты когда успел немым стать?» — Сейчас мы не будем вам читать лекции по одёжке, но все же, это последний раз когда вы так пришли. Почему вы так одеты нас не интересует, все было сказано вашими классными руководителями, и возможность докупить одежду была, но вы видимо её упустили. У кого нет возможности купить новую одежду прошу остаться, остальные свободны, — Алена Дмитриевна (директор), опустила глаза в свои бумаги, и подождала пока выйдут ребята. Антон, как и все остальные ребята, не остался в этом кабинете, хотя все же ему стоило бы поддаться этой помощи. Мама зарабатывала, но никогда не давала на личные расходы, и чтобы купить ему одежду она просто переводила пару тысяч, чтобы тот лишь бы отстал, даже не проверяя точно ли он потратит на то, что просил. Из кабинета его встретил Герман, и молча выпроводил на крыльцо здания, где и начал расспрашивать, что там было. Но Антон был как стена, без эмоций, просто махнул рукой на прощанье с другом, не проронив лишнего слова.

***

      Заходя в любимый подъезд, Антон снимает наушники в которых закончилась играть песня Лазарева «Сдавайся» и начиналась следующая, но Антон уже выключил дисплей. Раз за разом прокручивая песню застрявшую в голове, и наверняка на долго, Шастун не заметив для себя добрался до своей квартиры, потянувшись к ручке парень вспоминает, что ни кого дома нет, и ключей тоже. Сразу начинается мелкая паника от безвыходности, а в голове жуткая злость от этого дня. Постояв пару минут и потупив взгляд себе под ноги, он вспоминает кто первым должен прийти домой с ключами, и сколько времени он здесь ещё простоит. Саша (отчим) придет к ночи, и возможно в не трезвом состоянии, так как он не работает, а помогает своим «друзьям» чинить чужие машины, и все деньги которые ему дадут он пропивает вместе с ними же. Мама работает продавцом продуктового магазина, по сменно, и неизвестно во сколько она явится. Ему естественно ни кто не говорил забирать Киру (сестра) со школы, но не сложно догадаться, что это ответственность на нём.       Проматерившись себе под нос Антон все же идёт туда, откуда недавно пришел. Снова включая следующую песню в плейлисте, Шастун направляется в школу, пытаясь забить на обостренное чувство покурить. Зайдя в школу, его встречает полная вахтерша и поведя бровью она только открывает рот, чтобы что то сказать, как Антон просто проигнорировав это скрывается за дверью рекреации. Звонка ещё не было, поэтому пришлось немного подождать до момента когда дверь кабинета резко открывается и от туда выскакивает поток детей. Шастун не может разглядеть свою сестрёнку, но позже замечает знакомую фигуру выходящую последней из класса. Маленькая девочка лет семи, с заплетенными в косичку волосами, на лице не было улыбки, вместо неё были грустные глаза опущенные вниз и поджатые в тонкую линию губы. Шастун стоявший у окна, позвал девочку, и та сразу отозвалась, срываясь с места подбегая к нему с разведенными в стороны руками. Антон сел на корточки и повторил действие руками, тут же поджимая к себе свою маленькую принцеску. Собравшись, они вышли из здания, и под рассказы Киры дошли и до дома.       На пороге их встретила мама, совершенно не меняя эмоции на своём лице, ушла в глубь квартиры. Своим выражением лица мать испортила настроение Антону, но никак не Кире, та в том же темпе продолжала историю, иногда делая небольшие паузы, чтобы перевести дух на новый всплеск эмоций. Шастуну эти рассказы безумно нравились, а ещё больше, что нравилось Антону, эта улыбка на лице Киры, которая сияла не хуже солнца, на те эмоции которые она выплескивала, можно смотреть вечно. Это та улыбка, которая притягивала.       Уже в своей комнате Антон залазит в телефон, проверяя все мессенджеры, а после заходит в разные соц.сети. Просидев так час, полностью оторвавшись от реального мира, наблюдая через маленький экран, в комнату заходит Кира, потихоньку открывая дверь, чтобы не испугать Шастуна, и держа в руках маленького зайчонка. — Антоша, можно у тебя посидеть? Меня мама выгнала из своей комнаты, и не захотела разговаривать, — входя в комнату, девочка закрывает за собой дверь, ждя разрешение брата. В глазах у Киры были застывшие слезы, которые вот — вот польются. — Конечно можно, иди сюда, — отложив телефон в сторону, не выключая его, Антон ждёт пока сестрёнка пройдёт расстояние между дверью и кроватью. «Чем она так провинилась, что родная мать не может уделить минимум внимания малолетней дочери? Ей всего восемь, а она уже попробовала гниль этой жизни на вкус, не узнав радостной части своего возраста.» — пробегают мысли в голове Шастуна, когда девочка уже залазит на кровать. — Что она на этот раз сказала? — усаживает под боком Киру, приобнимая, спрашивает Шастун.       Она всегда приходила, когда ей было плохо, по большей части, это было по вине родителей. А Антон всегда поддерживал её, постоянно проговаривая, что скоро это закончится, понимая, что такое не случится. Она маленькая, и защитить кроме как Шастуну, её больше не кому, Кира безумно устала как и Антон от этих каждодневных ссор и ругани. Мама и отчим пилили друг другу мозги, раз за разом находя новые темы для поднятие скандала. Они тоже устали от этой жизни, но не могли развестись, потому что боялись, что замены не найдут, и пусть лучше крики и драки, чем одиночество в четырёх стенах, а кому то ещё и с детьми. — Сказала, чтобы я ушла и не высовывалась из своей норы, а когда я хотела спросить про телевизор, она рыкнула на меня и махнула рукой в сторону двери, — тихо проговорила девочка, опустив голову вниз на свои пальчики которые перебирали ткань её шорт. — Она просто сейчас злая, но потом будет добрая, давай лучше я с тобой поразговариваю? — устроившись по удобней дети разговаривали обо всем, до самой ночи. Кира пригревшись под боком у брата, уснула, положив голову на грудь Шастуна, так и не дослушав мнение Антона про снегирей. По квартире проходит звук входной двери, и громкие маты от пришедшего Саши, но младшая из-за своего глубокого сна этого не слышала.       Антон, приподняв голову, начал вслушиваться в разговор взрослых, сначала был тихий шёпот, который позже переходил в громкие маты. Шастун младший начинает немного гладить Киру ладонью по плечу, тем самым пытаясь не разбудить её, а только больше углубить в сон. Но это оказалась без толку. Громкий монолог вытекает в неконтролируемую агрессию, у обоих давно истекло терпение, и звоночек в голове остановить это всё одним движением –зазвенел. Громкий звук разбивающей бутылки в пух и прах остановил этот вздор. Всё затихло. Время лилось безумно медленно, прошедшие пять секунд казались часом. А частое биение сердца отразилось в ушах. Кира открыла резко глаза и в ужасе начала бегать глазами по комнате, выглядывая брата. — Что это было? — Антон встаёт с кровати, чтобы выйти посмотреть, что происходит, но сразу оборачивается на вопрос Киры. –Я не знаю, сиди здесь, не выглядывай. Я посмотрю, что случилось, — парень выходит из комнаты, закрывая дверь. Выходя в коридор, Антон видит спину этого оборванца, который до чудиков напугал его сестру. Отчим уходит из квартиры торопливым шагом, не оборачиваясь назад, входная дверь закрывается прорезающим звуком, заставляя парня немного вздрогнуть от прохладного ветерка с лестничной площадки. Шастун стоит, недоумевая для чего он ушёл, конечно, Антону было поебать на него, но загвоздка в другом. Он никогда не уходил из дома при ссорах, только в экстренный случай когда нужно спасать свою задницу, свешивая всё на других.       Парень ждёт слез матери, но их нет, ни звука, ни скрипа, полная тишина разрезающая тиканьем часов. Шагнув пару шагов раскрывая для себя больший обзор на кухню, но не решаясь поворачивать голову в направление к матери, он стоит с пустыми мыслями. Подсознание подсказывало уйти к сестре, и оставить мать одну, ведь он никогда её не спасал, никогда не поддерживал, с чего бы он сейчас стоит практически рядом с ней, и надеется, что улучшит ситуацию, или состояние человека. Отбросив мысли нахуй, Шастун поворачивается к маме, и резко берётся за стенку, сильно сжимая пальцы, чтобы не упасть от зрелища, на которое он все ещё смотрит, делая себе еще хуже. «Нет, пожалуйста!»