Часодеи читают "Часодеев"

— Ань, на, почитай пока сама. Я больше не могу, – взмолилась Ника и передала книгу подруге, которой, судя по её выражению лица, это не очень понравилось. Огромные деревянные двери тяжело распахнулись, пропуская троих ребят. Лазурная зала оказалась круглой и невероятно огромной, а еще имела куполообразный потолок, уходящий далеко ввысь, в темноту. Василиса тут же подумала: куда делся второй этаж? Ведь высота лестницы между первым и вторым этажом была равна восьми-десяти метрам, а потолок залы уходил вверх на добрую сотню… Надо бы расспросить у Ника, как такое может быть? — Это то же самое, что произошло у вас на празднике в честь посвящения, – сказал Ник. – Незримое расширение. Неужели то самое чародейство, вернее, часодейство, дающее возможность расширять помещения неким хитрым образом? — Именно так, – кивнул Лазарев. Ведь часовщики могут повелевать не только временем, но и пространством… — Угу, – снова кивнул Ник. Василиса вспомнила увеличившуюся на время праздника гостиную в отцовском доме. Наверное, тут что-то в этом роде. — Ну вот, ты ж сама всё прекрасно понимаешь. Ещё спрашивать она хотела... — Ник, всё равно спасибо за объяснение. Все трое остановились возле книжного шкафа. — Щас он откроется, и вы пойдёте в Нарнию! – заверещал Лешка. — Ой, он же книжный, – почесал затылок парень, – Перепутал чутка. Его полки с книгами ровными рядами простирались далеко-далеко вперед. — Мы должны здесь подождать, — сказал Василисе Ник. — Пока за нами кто-нибудь придет и проведет в Лазорь. — Куда? — Он же сказал: в Лазорь, – не понимал Маар. — А вот я тебе щас скажу, допустим: А пошли на Красную площадь! — Куда?! — Тебе же сказали: на Красную площадь! – поддержала Аню Василиса. — Ладно, ладно. Я понял, – смирился кудряш. — Лазурная зала состоит из библиотеки и круга для совещаний, — начал пояснять Ник. — Мы сейчас пойдем вдоль длинных шкафов с книгами. Видишь, все шкафы располагаются лучами, сходясь в центре зала и образовывая Лазорь — ровный очерченный круг, окруженный несколькими ярусами лоджий. В Лазоре проходят общие советы, когда мастера и часовщики должны принять совместные решения… Сама же Лазурная зала имеет удивительную волшебную историю. — Погодь, он сказал "Волшебную"? – быстро среагировала Диана. — Ошибся немного. Оговорился... — Волшебную? — Вот, даже Василиса заметила! — Часодейную, — тут же поправил Фэш. — Да-да, — кивнул Ник, и глаза его заблестели от гордости. — Ратушу построили очень давно, еще до Эпохи Часов. Здесь до сих пор таится древнее часодейство. Говорят, еще первые часодеи строили… Те самые, что первыми разгадали секрет Времени. — Она же ничего не понимает из того, что вы ей говорите! – вздохнул Нортон-старший. — Мы думали, что она хоть азы знала! – защищали себя парни. — Потрясающе здесь, — кивнула Василиса. — И книг столько… Фэш хмыкнул. —До чего мой братец опять докапается, —фыркнула Захарра. — Если бы ты действительно была часовщицей, — снисходительно проговорил он, — то увидела бы, сколько же здесь в пространстве букв, слов и цифр… Иногда мелькают целые ленты фраз. Лазурная зала — это особенное место, источник большой жизненной силы, где оживают вещи и предметы… Некоторым книгам более двух тысяч лет, и все они стремятся рассказать свою историю. — У меня вопрос: а почему я всего этого не видела? — Дело в том, что эти книги, можно сказать, "видят" только тех, кто прошёл посвящение и имеет часовой браслет, – объяснил Миракл. – Поэтому, пока ты не прошла посвящение, книги тебя "не видели", понятно? Василиса кивнула. Ей нравилось то, что зодчий объясняет всегда понятно и спокойно. Ник глубоко вздохнул. Как видно, ему очень хотелось стать часовщиком и увидеть заветные буквы, а Василиса подумала, что Фэш наверняка привирает. — Если только чуть-чуть, –признал Король. Однако прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь в пространстве над шкафами. — Захотел стать часовщиком, стал хорошо жить, — усмехнулся Данила. — Вот и опять встретились, фейра, — раздался тихий и донельзя нахальный голос прямо у нее над ухом. Голос, плохо скрывавший торжество. Василиса оторвала взгляд от бесконечного потолка и увидела знакомые черные глаза на узком лице. — Двадцать. И я даже догадываюсь, кто это, — опередила Захарра Фэша. Она не смогла сдержать удивленного восклицания: это же Марк! А он как здесь очутился?! Теперь мальчишка был одет в такую же широкую черную рубашку и штаны, как у Фэша, а на ногах имел точно такие же остроносые туфли. Пепельные вьющиеся волосы были зачесаны назад и собраны в небольшой хвостик. Марк держал в руке странный жезл, похожий на длинную стрелку от громадных часов или маленькое копье. — Сравнения у тебя конечно, – хохотнул Ник. Василиса уже набрала в грудь воздуха, чтобы обрушиться на Марка гневной тирадой, как Фэш опередил ее: — И зачем ты это сделал? – спросила Захарра, повернувшись к Фэшу. — Я ж не знал, что они знакомы! — защищал себя Драгоций. — Ты что забыл здесь? — Голубые глаза смотрели презрительно и настороженно. — Сколько можно говорить про мои глаза,—снова возмутился Фэш. — Столько же, сколько называть меня фейрой... Василиса изумилась: они что, друг друга знают?! — Лучше бы не знали,— проворчал Драгоций. — Я вообще то всё слышу. — А я и не скрываю это. — Не твое дело, Драгоций. — Губы Марка расплылись в ухмылке. — А ты его имя забыл? — спросила Диана. — Фэш, Фэш его зовут, — добавила Захарра. — Скажу лишь — твоего дружка ремесленника ждет большой сюрприз… Следуйте за мной. — С чего это? — не поняла Захарра. Марк на это фыркнул, так как помнил вопрос Фэша. — С какой это стати? — процедил Фэш. — Родная кровушка, — хихикнула Василиса. — Мне поручено встретить вас и провести на заседание РадоСвета. — Марк сощурился. — По приказу господина Мандигора. Вас ждут в Лазоре. — Так ты на побегушках у высокого часовщика? — не унимался Фэш. — У Мандигора? Или нет, дай-ка угадаю… наверняка у госпожи Мортиновой! — Я ведь угадал? — без злобы спросил Фэш. — Естественно, — кивнул Марк. А всем остальным было непривычно смотреть на то, что два бывших заклятых врага сейчас спокойно разговаривали. Марк на секунду замер и резко повернулся в сторону Фэша. — Тебе не дает покоя моя победа, Драгоций? — свистящим шепотом произнес он. — Что я, а не ты назван лучшим учеником темночасов! Ты провалил испытание, и с этим уже ничего не поделаешь, малыш… — Зря ты ему так сказал, — покачала головой Диана. — Ты прекрасно знаешь, почему я провалил испытание! — Глаза Фэша полыхнули недобрым огоньком. — И снова про мои глаза. — А я предупреждала, — сказала Диана. — Кто-то подставил меня, и не надо долго думать, кому это было выгодно. Василиса с изумлением увидела, как за его спиной шевельнулись, быстро проявляясь, две крылатые тени. — Вы драться в Лазоре собрались?! — удивились Константин и Нортон в один голос. Парни опустили головы. — Ты проиграл, потому что водишься со всяким сбродом, — процедил Марк. За его спиной также заклубился воздух, обретая очертания больших черных крыльев. Василиса успела заметить, что по краю Марковых крыльев вырисовывается кроваво-фиолетовая кайма. — Они там чуть ли не драться, а она крылья рассматривает! — удивился Данила. Но тут вмешался Ник. — Хоть одна умная голова! — похвалил младшего Лазарева Нортон-старший. — Вы что, собрались драться в Лазурной зале?! — в отчаянии воскликнул он. — Фэш, нас всех арестуют! — Вот-вот! Его крик возымел действие: черные крылья обоих разом начали бледнеть, быстро растворяясь в воздухе. — Фух... — Твой дружок ремесленник прав, — медленно произнес Марк. — После продолжим… — Как-нибудь, — процедил Фэш. — Прошу следовать за мной, — сухо отчеканил Марк и пошел вперед быстрым шагом. Ребятам ничего не оставалось, как последовать за ним. Ноги Василису еле слушались. Честно говоря, она порядком испугалась, и Фэшу пришлось раза два немного подтолкнуть ее в спину. В этот момент Василиса зыркнула на Фэша, а тот посмотрел на неё извиняющимся взглядом. Королева смягчилась, и Драгоций прижал её поближе к себе и улыбнулся. Их действительно ждали. Как только они вошли через небольшую арку в освещенный круг Лазоря, воцарилось всеобщее молчание. — Гнетущее молчание, скорее, — поправил Ник. Василиса удивленно огляделась. Казалось, будто они вчетвером попали на арену цирка. По кругу шли трибуны, очевидно скрывавшие ряды со скамейками. — Лучше бы вы попали на арену цирка, — пробормотала Ника. На скамейках располагались люди, много людей. Их лица выделялись в полумраке лоджий неяркими бело-серыми пятнами. Неожиданно зал осветился голубоватым сиянием, и Василиса смогла получше разглядеть присутствующих. Они различались по одежде: были тут и черные длинные одеяния, похожие на монашеские рясы, и кроваво-красные мантии, и даже пестрые наряды дам с широкополыми шляпами или узкими колпаками со шлейфами. — Одеяния по рангу? — предположил Лёшка — Именно так, —подтвердил Родион Хардиус. Некоторые были одеты, как Фэш с Марком: в длинные рубашки с широкими белыми манжетами и черные брюки — причем и мужчины, и женщины. — Учителя или ученики школ? — спросила Аня. — Почти, — уклончиво ответил Астариус. Но одна из трибун резко отличалась на общем фоне: цвет одежды людей, расположившихся в ней, был идеально белым. — РадоСвет? — Да, Ника, РадоСвет, — ответил Марк. Прямо над ними располагалась высокая и длинная лоджия из белого дерева. Василиса не заметила рядом лесенки или другой какой-либо возможности забраться туда. — На крыльях, наверное, — гадала Аня. — Верно, — сказала Лисса. Там, на стульях с высокими спинками, восседали особенные люди: на их головах сверкали серебристые или золотые обручи. — Прям как ангелы, —хмыкнул Лёшка. «Наверное, это самые главные», — подумала девочка. — И это тоже верно, — сказала Чёрная Королева. От количества пристальных взглядов, обращенных к ней, Василиса смутилась и, уставившись в пол, принялась рассматривать узорные прожилки голубоватых каменных плиток. — Интересно было? —спросил Маар. — Очень, — съехидничала Василиса. Между тем Марк отвесил низкий поклон и, злорадно оглянувшись на ребят, отошел в сторону. — Вот зараза, а! Был, — исправилась Захарра. — Как тебя зовут, девочка? Один из белоснежных поднялся и вышел к ним, на середину круга. Василиса сразу узнала его, несмотря на новую белую одежду — Мандигор. Правда, глаза его как-то странно бегали, а руки нервно сжимали белый жезл — такой же, как у Марка, но подлиннее да и побольше в размерах. — Он же по рангу выше, поэтому и стрела у него больше, — предположил Рознев. «Он же знает, как меня зовут», — подумала девочка, но тем не менее ответила: — Василиса Огнева. Люди на скамейках зашевелились, зашумели, кое-где раздались удивленные и гневные восклицания. — Господин Лазарев, вы обвиняетесь в похищении малолетней дочери господина Нортона Огнева, — Малолетней, значит, — ворчала Василиса. — сухо отчеканил Мандигор. — Ваше слово для оправдания? Василиса растерялась. — Ещё бы ты не растерялась, — воскликнула Аня. Из толпы белоснежных людей поднялся еще один человек, сидевший на самом первом ряду, его руки тоже крепко сжимали длинный белый жезл. Мужчина был смугл, и у него были такие же веселые темно-карие глаза, как у Ника. — Папа, — прошептал Ник, порываясь подойти к отцу, но тот остановил его быстрым движением. — Я первый раз вижу эту девочку! — сообщил старший Лазарев, с большим любопытством разглядывая Василису. — Я пытался понять, что же придумал твой отец, — сообщил Константин. — И я в первый раз вижу этого человека, — громко заверила Василиса. — Твоё слово, увы, ничего не значит, — ответил Родион Хардиус. — Это я уже поняла, — вздохнула Василиса. — Расскажи, как ты совершила переход на Эфлару, девочка? — ласково попросил Мандигор. — На этой… — Василиса мучительно покраснела под перекрестием взглядов. — На огненной лестнице. С помощью таких маленьких часиков, которые дал мне… — Твой переход на Эфлару был зафиксирован по адресу инерциоида, записанного на имя Ника Лазарева, — перебил Мандигор. — Ник дал мне свой пароль… — пролепетала несчастная Василиса. — Дело в том, что я… что мне угрожали… — Лазарев тебе угрожал, девочка? — тут же переспросил Мандигор. — Вот всё перевернут с ног на голову! — разозлился Лёшка. — И не говори, — поддержала Диана. — Да нет же! — Василиса совсем запуталась. — Мне надо было срочно убежать из дома! Ее щеки густо залились красным: Василиса вдруг подумала, что на самом деле ей никто не угрожал. Одни слова, загадочные фразы, полунамеки… Но прямой угрозы для ее жизни не было! — Тем не менее, от такого количества этих недомолвок и загадочных фраз любой бы с ума сошёл! — не успокаивался Рознев. В освещенный круг вышло еще двое: мужчина в темном плаще и женщина в узком и длинном, идеально белом платье. У Василисы упало сердце: к ним приближались Нортон-старший и госпожа Мортинова. Последняя улыбалась, не скрывая победного торжества. — Да, ты точно попала... Но что же происходит?! Василиса в замешательстве отступила на шаг и наступила на ногу Фэшу. — Я понял, что ты сильно испугалась их, поэтому было видно, что ты не врёшь, — произнёс Фэш. — Я еще доберусь до тебя, шпионка! — прошептал он ей в ухо, больно схватив за руку. — Ты подставила Ника! Твой отец подослал тебя, проклятая фейра… — Двадцать один, — посчитал Фэш. — Но ты же сказал, что всё понял, — повернулась к нему Василиса. — Мне нужно было, чтоб ты не поняла этого, — ответил Драгоций. — Неправда! — Я обвиняю господина Лазарева в похищении моей дочери Василисы, — проговорил Огнев безжизненным голосом. — Извини, Константин, — тихо обратился к Лазареву Нортон. — Уже давно, мой друг... — И зачем мне это? — поразился старший Лазарев. — Что ты затеял, Огнев? Если ты уберешь меня из РадоСвета, не факт, что тебя возьмут на мое место… Елена осклабилась. — Она выглядела, как настоящая змея, — поделилась Огнева. — Я подтверждаю, — сказала она, — что Василиса Огнева была похищена из дома сразу после посвящения. Очень высокого, между прочим, посвящения. Елена повернулась к Василисе, голубые глаза ее светились нежностью и теплотой. — Вот как же я ненавижу таких людей! — сказала Ника. — Двуличных, мерзких, противных, — продолжила Аня. И она бы ещё продолжала и продолжала, но нужно читать. — Девочка прожила всю жизнь на Остале, вдали от часодейства, — проговорила Елена, искрясь сочувствием. Девушки вновь скривились. — Она очень плохо перенесла посвящение, и мы вынуждены были отвести ее в комнату, чтобы она отдохнула. Младшая Огнева была так напугана… И тут ее похищают! И все ради политики, своих ужасных, хитромерзких игр вмешать ребенка… — Так она же меня и "вмешала" в эти "хитромерзкие игры"! — сказала злобная василиса. Переход мог убить девочку! Голос Елены звенел праведным гневом. — Господин Огнев, — обратился к отцу Василисы Мандигор, — подтверждаете ли вы тот факт, что ваша дочь была похищена тридцать первого мая этого года в десять часов вечера? — Да, подтверждаю, — кивнул старший Огнев. — Василиса Огнева, — обратился Мандигор к девочке, — подтверждаете ли вы, что в ночь с тридцать первого мая на первое июня совершили вынужденный переход с Осталы на Эфлару, доселе незнакомую вам? — Да, наверное… — озадаченно проговорила Василиса. — Но все было не так! Ник, он встретил меня и… — Лазарев подговорил собственного ребенка, чтобы совершить сие непростительное злодеяние! — вскричала Елена. — Позор для часового мастера! — Они когда-нибудь дадут договорить, — возмутился Лёшка. Ник побледнел, а Фэш одарил Василису полным ненависти взглядом. — Нет, я сама попросила его дать пароль! — в отчаянии выкрикнула Василиса. Но ее крик утонул в общем галдеже: люди качали головами, возмущенно перешептывались, некоторые выкрикивали что-то злобное и оскорбительное в адрес старшего Лазарева. — Извините, Константин, — чуть ли не плача проговорила Василиса, вспоминая старение... — Я требую справедливого суда, — ровным голосом произнес Константин Лазарев. — Требую созвать Особый Совет. — Я тогда сильно удивилась вашему спокойствию, — восхищённо проговорила Василиса. — А разве сейчас мы не на Особом Совете? — Елена плавным движением руки обвела зал. — Да какая же тут справедливость! — гневно воскликнула черноволосая женщина, также сидевшая в первом ряду белоснежной лоджии. — Диара Дэлш? – спросила Лисса. — Она самая, — донёсся до них довольный голос. Все повернули головы в сторону возгласа. В дверях стояла Диара, улыбаясь. Белка, увидеа подругу, кинулась к ней в объятия. Великанша тоже подошла и обняла подругу. — Могу я присоединиться? — спросила Диара. Получив "разрешение", она уселась в начасованное Дианой кресло (не забыв, конечно, поблагодарить ученицу) , и обратилась в слух. Она резко поднялась во весь рост и оказалась очень высокой и довольно крепкого телосложения. Толстые, волнистые пряди волос великанши рассыпались по широким плечам, словно черные змеи, а большие темные глаза пылали великим гневом. — Неплохое описание, — усмехнулась Диара. — Особенно, если учесть мое состояние на тот момент. — Зачем Лазареву красть ребенка у Огнева?! — яростно продолжила она речь. — Лазарев — член РадоСвета, а Огнев — лишь жалкий преступник! Обвинение советнику имеет право выдвигать лишь равный… — Господин Огнев — свободный человек, и с него полностью сняты все обвинения. — Мандигор перевел дух и продолжил: — Дерзну напомнить Совету, что три великих Ключа, за изъятие которых Огнев был осужден, дают часовщикам право решать судьбу нашего мира наравне с феями. Которые, кстати, даже не соизволили прийти на переговоры… Кроме того, сегодня утром господину Огневу было назначено место в Совете. — Мандигор обвел присутствующих довольным взглядом. — И еще… господин Огнев теперь имеет право предложить свою кандидатуру в главный РадоСвет. — Это какое же такое право? — тут же возмутилась великанша. — Каким образом преступник… — Согласно древнему закону, уважаемая госпожа Дэлш, — перебил ее Мандигор, — если у часовщика есть ребенок, получивший высшую степень на посвящении, он может войти в состав РадоСвета без голосования. — Мне всегда интересно было узнать, а почему если у ДЕТЕЙ высокая степень, то их РОДИТЕЛИ получают привилегии? — Таковы правила, Василиса, — вздохнула госпожа Дэлш. Стало очень тихо. — Среди твоих детей есть высокорожденный часовщик, Огнев? — нервно спросила госпожа Дэлш. — И кто же это? — Моя дочь, присутствующая здесь, — равнодушно произнес Нортон-старший. — Именно так, — кивнул Мандигор. — Василиса Огнева получила высшую степень — стрелки ее часов остановились ровно на двенадцати. Я лично имел честь присутствовать на этом знаменательном посвящении. — Значит ли это, — подал голос седой старик с длинной бородой, восседавший рядом с госпожой Дэлш, — что Лазарев имел вескую причину для злодеяния — похитить дочь Огнева, чтобы помешать тому войти в РадоСвет? Господин Огнев, вы предъявляете обвинение господину Лазареву? — Да, — сказал отец Василисы. — Я предъявляю обвинение ремесленнику Лазареву. Последние слова Огнев произнес резко, с издевкой, выделяя слово «ремесленник». — Я уже тебя простил, — сказал Лазарев одновременно другу и его дочери, которые приготовились извиняться. — Господин Лазарев, сдайте жезл, — сухо сказал Мандигор. — Четко сработано, Огнев, — тихо произнес старший Лазарев. Так тихо, что его услышали только стоящие в круге. — Ты очень ловко воспользовался отсутствием высокоуважаемого Астариуса и провернул ложное обвинение, но не думай, что ты победил… — А я думаю, что победил, — произнес Нортон-старший без тени улыбки на лице. — Приятно было тебя повидать, Лазарев. Жаль, больше не увидимся. За спиной отца Ника неслышно возникли двое людей. Они были одеты в длинные тускло-серебристые плащи, а их руки сжимали крепкие копья с тонкими стальными остриями. Старший Лазарев молча отдал жезл Мандигору. — Я готов, — сказал он и ободряюще кивнул Нику. Тот тихо застонал, закрыв лицо руками. Фэш успокаивающе стиснул ему локоть. Василиса ничего не понимала, но почувствовала всеобщее напряжение. Мандигор поднял белое копье и направил его на Константина Лазарева. — Старение! Пятьдесят лет. — Я хотела спросить, может, вы не хотите читать этот Фрагмент? — обратилась Аня к Константину. Тот поразмыслил, а затем сказал: — Я бы очень этого не хотел, но зачем тогда мы эти книги читаем? Мы их читаем, чтобы вспомнить все моменты, хорошие и плохие. Я более чем уверен, что так же тяжело, как мне сейчас, будет вскоре каждому в этой зале, и если мы будем пропускать все тяжёлые для нас моменты, можно было бы вообще эту книгу не читать, ведь смысл теряется, — спокойно, в задумчивости проговорил Лазарев. Все задумались над словами Мастера. А ведь он прав. В этих книгах есть и хорошие моменты и те, которые многие хотели бы забыть. Но эти книги будут служить напоминанием для всех присутствующих в Зале сейчас и сегодня. — Так что давайте читать, — нарушил молчание Лазарев. Внезапно лицо Лазарева покрылось сеткой мелких морщин, словно старый, потрескавшийся от времени алебастр, а волосы его начали стремительно седеть. Василиса стояла рядом и все видела очень отчетливо. Спина осужденного сильно сгорбилась, руки вытянулись вперед и покрылись темными пятнами, под враз побледневшей кожей резче проступили вены. Не в силах смотреть на это, Василиса перевела взгляд на своего отца и ужаснулась: Нортон-старший явно наслаждался сценой, его лицо светилось довольством. — Это подло, — констатировала Захарра. — Я это уже понял, — вздохнул Нортон. Вскоре на месте крепкого и здорового мужчины стоял немощный старик, еле держащийся на ногах. — Константин Лазарев, вы пробудете в таком виде до выяснения обстоятельств по вашему делу. Вас вернут к нормальному облику, если вы окажетесь невиновны. Вы принимаете это? — Да, принимаю. Услышав старческий, дребезжащий голос, Ник, не сдержавшись, всхлипнул. — Бедолага, — погладила парня сидящая рядом Диана. — И куда теперь, Мандигор? — осведомился Лазарев. — Вас отведут домой под стражей… — Домой? — усмехнулся Лазарев. — Я уже дома. — На второй этаж Ратуши, — уточнил Мандигор. — До выяснения обстоятельств, способствующих успешному решению дела. Лазарев, неопределенно пожав поникшими плечами, кивнул. Стражники молча встали по бокам, и вся троица вышла из круга. За ними поплелся бледный как полотно, Ник, он даже не взглянул на Василису. — Я тебя найду, фейра, — Двадцать два... — процедил вместо него Фэш и кинулся догонять процессию. — А ты не соврал. Ты меня нашёл, — тихо сказала Василиса. Фэш хмыкнул и прижал её к себе. — Отец Ника ни в чем не виноват! — изо всех выкрикнула Василиса, бросаясь за ними, но Елена быстро преградила ей дорогу. — Я сама совершила переход! Старший Лазарев услышал это и остановился. — Не старайся, Василиса, — сказал он, обратив к ней все те же веселые карие глаза, казавшиеся чужими на старческом, морщинистом лице. — Ты ничего не сможешь изменить. Конечно, ты ни в чем не виновата. — Господин Лазарев, — обратилась Василиса,— спасибо,что не злитесь на меня. — Ты не была не в чём виновата, — ответил Константин. Ник удивленно взглянул на отца, лицо Фэша приняло нахмуренно-недоумевающее выражение. Но старший Лазарев больше ничего не сказал, повернулся сгорбленной спиной, и шествие возобновило прерванный путь. В Лазоре воцарилось молчание. В освещенном круге остались хмурый Мандигор, невозмутимый Огнев, торжествующая Елена и сама Василиса — напуганная и расстроенная. — Я бы тоже напугалась,если бы это происходило со мной,— произнесла Аня. — Ну что ж, если дело разъяснилось… — нарушил молчание Мандигор. — Господин Огнев, вы можете занять свое законное место в РадоСвете. Нортон-старший кивнул и выпрямился. Внезапно его одежда с черной начала медленно меняться на белую, будто покрывалась иголочками инея. Вскоре он уже стоял в белоснежной мантии с воротничком-стойкой, глухо закрывающем горло, как и у остальных членов РадоСвета. На ногах же его остались черные остроносые туфли: наверное, здесь была такая мода на обувь. Мандигор почтительно поднес белый жезл Огневу и тот принял его надменным жестом. Озадаченная метаморфозой отца, Василиса и не заметила, как чья-то цепкая рука ухватила ее за плечо. — Я позабочусь о девочке, — произнесла Елена сладким голосом. — Она должна отдохнуть после таких ужасных, таких невероятных приключений… В замке Черновод, семейном поместье Огневых, уже приготовлена для нее Зеленая комната. — Погодите, — воскликнула темноволосая женщина, все это время хранившая угрюмое молчание, — я не видела имя девочки в списках первочасников! Неужели высокочтимый Огнев не желает обучить дочь часодейству? — Это действительно странно, — заметила Диана. — Только если она сама захочет, — невозмутимо ответил Огнев. — Она прожила всю жизнь на Остале, и учеба может повредить ее ослабленному здоровью. И еще…Неужели у Совета нет вопросов поважнее, чем забота о будущем моей дочери? — Не повредило же, —воскликнул Лёшка. — Может, мы у нее спросим, желает ли она учиться? — продолжала настаивать госпожа Дэлш. — Хорошая идея, — проборматала Аня. — Нет! — выкрикнула Елена. — Девочка не готова, — добавила она более спокойным тоном, — ей нужно лечение и покой… — Кому тут ещё лечение нужно, — тихо произнёс Драгоций. — Мне не нужно лечение! — возмутилась Василиса, пытаясь высвободиться, но Елена крепко держала ее, будто бы опасаясь, что она вновь сбежит. — Я знаю, вы меня ненавидите… Отпустите меня! — Все это очень странно, Огнев. — Госпожа Дэлш прищурилась, внимательно следя за выражением лица Нортона-старшего. — Почему ты не хочешь включать свою дочь в списки? Двое других твоих детей, как я слышала, давно заявлены. — Она не будет учиться в Школе светлых часов! — громко и четко произнес Нортон Огнев. — Хотя бы потому, что я не провел для нее посвящения. По залу пронеслись изумленные вздохи и восклицания. — Ты не собираешься проводить посвящение для своей дочери? — Госпожа Дэлш не скрывала возмущения. — Но это же бессердечно! Сила может иссякнуть, если не давать ей выход… С такой высокой степенью твоя дочь более чем кто-либо имеет право быть часовщицей! Люди на скамейках как будто пробудились ото сна. Черные и белые фигуры зашевелились, зашумели, удивленно перешептываясь, словно рой пчел пронесся по залу. — Нет, почему же, — медленно произнес Огнев. — Когда-нибудь, через год, через два… Когда она выздоровеет, оправится от пережитого, от свалившегося на ее голову чужого мира… — Мне кто-нибудь объяснит, чем наша Василиса болеет? — возмутился Ник. — Влюблённостью в нашего Драгоция, — ответила Захарра. Зал залился смехом, даже Василиса смеялась вместе со всеми. — Ты не имеешь права забирать у нее столь высокий дар, — перебила госпожа Дэлш. — Но я знаю, почему ты хочешь так поступить! Рука Елены так сильно вцепилась Василисе в плечо, что девочка вскрикнула. Нортон-старший молчал, однако над белым воротничком по его шее пошли красные пятна. — По какому такому праву ты смеешь судить о моих решениях, госпожа советница? — обратился он к темноволосой, повышая голос с каждым словом. — И все же я отвечу тебе: моя дочь не хочет быть часовщицей. Не правда ли? — И отец повернулся к Василисе. Светло-серые глаза окинули ее насмешливым, презрительным взглядом: отец и все присутствующие в Лазоре замерли, ожидая ответа. Все присутствующие в зале тоже замерли в ожидании ответа. Василиса размышляла. Она совершенно растерялась и не знала, что же ей делать дальше. Кажется, у отца Ника случились из-за нее большие неприятности… Ему надо помочь! Но что делать, если она действительно не желает оставаться на Эфларе? — Девочке надо отдохнуть, — вновь пропела Елена сладким голосом. — Она растеряна, подавлена и не совсем здорова… — Да что вы прицепились к её здоровью! — вновь возмутился Ник. — У меня отличное здоровье! — возмутилась Василиса, резко высвобождаясь из цепких пальцев Елены. — И я хочу быть часовщицей! Последнюю фразу Василиса выкрикнула не задумываясь. Вот как-то неожиданно вырвалось, и все. — Так их, Василиса! Утёрла нос папочке, — проговорила с издёвкой Чёрная Королева. Нортон-старший лишь вздохнул. Летний лагерь, лица Лешки и строгой, но добродушной тренерши Ольги Михайловны начали таять, уплывая куда-то далеко-далеко под гром аплодисментов: трибуна, где стояла госпожа Дэлш, взорвалась овациями. Елена же была готова испепелить Василису взглядом. А вот отец, как ни странно, усмехался. — Раз Василиса Огнева выразила согласие, — медленно произнесла госпожа Дэлш, — я имею право включить ее в списки. — Как угодно, — сухо заключил старший Огнев. — А теперь, когда, надеюсь, вопросов к моей дочери больше нет, разрешите ей отправиться домой. Где ее давно и с нетерпением ожидают брат и сестра. — Наверное даже переживали, — по доброму усмехнулась Василиса. — Конечно, — подхватила юмор Дэйла. Отец, больше не глядя на Василису, коротко кивнул Елене. Госпожа Мортинова легко поклонилась белоснежной лоджии. После чего резко шагнула к Василисе, обхватив девочку за плечи. Вокруг них вспыхнуло кольцо серебристого огня, закрывая их от окружающих… И они исчезли. — Пуф, и нетю! — детским голосом сказала Ника и рассмеялась вместе с остальными. — Зато глава кончилась, — выдохнула Аня. — Тебе еще четыре главы читать! — оборвала её радость Ника. Анька скисла. — Да не расстраивайся, потом же всё равно мне 5 глав читать. А потом... Там решим. Аня поняла намёк подруги и воспряла духом.