Не приговор

За время долгой и изнурительной реабилитации, Арнис уже успел сменить трёх лечащих врачей. Потому что все они твердили только об одном — что в его неспособности ходить виновата психосоматика. Никто не давал каких-то конкретных сроков или грамотного лечения. Позвонки срослись и в дальнейших операциях, по их словам, Арнис не нуждается. «Вам поможет физиотерапия, обезболивающее и квалифицированный психолог», — в голос твердили они. Было невыносимо сложно привыкнуть к своему новому положению. Арнису буквально приходилось учиться жить заново. День за днём он изматывал себя сложными тренировками, но нижние конечности по-прежнему оставались без движения. У него болело всё: спина, шея (и даже волосы), но не чёртовы ноги. В какой-то момент Арнис просто хотел опустить руки, но сделать это не позволило наличие в его квартире по мере возможностей ухаживающей за ним матери. И куда уж без мыслей о том, что поступи он так — будет самым большим эгоистом на всем белом свете. Постепенно состояние хандры превращалось в чувство бессилия, затем в полноценную депрессию. Сил, как и мотивации что-либо делать, не было. Усталость и боль стали его неотъемлемыми спутниками. Арнис просто перестал мечтать. Верить в то, что когда-нибудь снова начнет ходить. Верить во что-то лучшее. В середине зимы мама наконец-то продала свою двухкомнатную квартиру на окраине города и переехала жить к нему в трёшку, чтобы помогать сыну с лечением и домашними делами. Арнису нужна была помощь. Не только в физическом смысле, но и в моральном. Он нуждался в поддержке. Глупая авария разделила всю его жизнь на до и после. А Максим поступил как самый настоящий трус и подлец. Арнис не ожидал такого от, казалось бы, до сих пор близкого человека, пускай после аварии их контакты совсем сошли на нет. Но нельзя же было просто так взять и вычеркнуть год жизни как не бывало! Двумя днями ранее Максим позвонил по домашнему телефону и предупредил, что намерен зайти к Арнису "в гости". Принес фруктов, шампанского.. Мама смотрела на все происходящее в гостиной широко открытыми глазами. Она была в шоке. — Мам, дай нам поговорить. Пожалуйста. — Это он? — отмирая, Ребекка Озолиня, без всякого стеснения, показала пальцем на вошедшего в квартиру ее сына, мужчину. — Это он во всём виноват? Арнис промолчал. Кто бы не был виноват в той аварии, с последствиями своей травмы он теперь вынужден разбираться сам. Максим тоже ничего не говорил. Оба игнорировали поседевшую после страшного происшествия с ее сыном, мать. Буров поставил на стол шампанское и фрукты. Нечитаемым взглядом осмотрел сидящего в инвалидной коляске парня, и сказал: — Мне очень жаль. Если тебе нужна какая-то помощь.. Ты скажи, не молчи, ты скажи мне, хорошо? Арнис смотрел на этого мужчину перед собой и не узнавал. Где тот Максим, в которого он когда-то влюбился? Кто этот человек? Чужак! — Ответь мне правду. Я тебе не нужен таким, — обведя себя с головы до ног рукой, спросил Арнис. — Или я тебе был не нужен уже до аварии? Я хочу знать правду. Всего лишь чёртову правду. Понурив голову, Максим Буров, владелец автосалона и любящий семьянин, отодвинул стул и присев на него, вытянул из кармана пачку сигарет «МОРЕ». До этого дня Арнис не видел, чтобы Максим, который обеими руками за ЗОЖ, курил. Видимо на нём тоже не хило так сказался стресс. Парень подъехал на коляске к трюмо и достал оттуда пепельницу. С тех пор, как мать переехала к нему, все вещи были разложены так, чтобы Арнис смог до них дотянуться. По крайней мере до нужных в повседневности мелочей. Стеклянная пепельница со стуком опустилась на стол. — Я до сих пор жду. Или ты пришел посмотреть на меня? — Я подал на развод, — закурив, огорошил Арниса мужчина. Его голос звучал разбито. — Полиция обнаружила в моей машине поломку. Моя жена причастна к тому, что с тобой случилось... с нами. Она понесет наказание. Подельник мёртв. Я не знаю, как она нашла его и каким способом заставила... В кухне разбилась тарелка. Из нее вылетела разъярённая мать с кухонным полотенцем в руках. — Ты тварь!— заливаясь слезами, кричала обозлённая женщина. — Ты все это время был с моим сыном и не смог его защитить! Почему не ты? Почему страдает мой сын? Она била Максима этим несчастным полотенцем, ругалась, но с него, как с гуся вода. Он позволял ругать себя, бить и молчал.. А Арнис на это лишь безэмоционально смотрел и переваривал новую информацию. Максим Игнатович Буров чувствовал свою вину. Он и был виноват, ведь Каталина.. Следователь выяснил — его жена узнала о романтической связи ее мужа с другим мужчиной и пошла на этот поступок ради денег. Каталина Бурова продумала всё до мелочей. Подтолкнула мужа сходить в тот ресторан, через псевдоофицианта подкинула отредактированные фотографии, потом этот же человек подкрутил и подрезал то, что нужно было в машине Бурова, и он же был тем несчастным, кто погиб на месте в сотворенной им же аварии. Она думала, что убив обоих, все нажитое в браке имущество перейдет в ее руки. Каталина не хотела делить свои деньги с «петухом», а с мужем у неё действительно уже давно не было ничего общего в супружеском плане, кроме двоих детей. Однако своим поступком она испортила жизнь не только молодому парню, но и всем, кто был возле неё. — Я виноват, — потушив окурок в пепельнице, не стал оправдываться Буров, кидая виноватый взгляд на Арниса. — У меня не хватает слов, чтобы извиниться. Я любил тебя и люблю, по-своему, но между нами ничего не может быть в сложившейся ситуации. Мне тоже тяжело. Моя жена скоро сядет, мои дети ненавидят меня, потому что Каталина их настроила против, рассказав им о наших с тобой отношениях. Я просто не смогу быть с тобой. Мне даже сейчас тяжело тебя видеть. Вот та правда, которую ты хотел слышать. Я оплачу твой больничный счёт и все последующие расходы, могу помогать деньгами.. — Выметайся! Вон отсюда! И впредь забудь сюда дорогу! Тварь, какая же тварь, — мама Арниса вновь схватилась за полотенце. Она не ушла обратно на кухню или в любую другую комнату в просторной квартире. Она слушала.. и не могла поверить своим ушам. — Ты испортил жизнь моему сыну! Уходи немедленно! Арнис думал, что ему уже не будет больно. Но каждое слово Максима ранило до глубины покоцаной души. Ему больше не хотелось со всем этим жить.

***

С последнего визита Максима Игнатовича Бурова, Арнису напоминал о нём только бесконечный шум телевизора. Реклама, реклама, постоянно одна и та же чертова реклама. «Автосалон Буров — Мир автомобилей для Мира людей.» Арниса уже тошнило от этой постоянной рекламы. Транслируемая по всем каналам, она назойливо напоминала о том, что такой человек существует с ним в одном городе, они передвигаются по одним и тем же улицам, и что Арнис когда-то был с ним связан. Только где-то с месяц назад, в начале весны, Арнис окончательно пришел в себя после пережитых всевозможных потрясений. Ему помог в этом рекомендуемый лечащим врачом психолог, поддержка матери и Олита. Его помощница хорошо справлялась со своими обязанностями в магазине. Арнис ей поднял зарплату и даже заочно утвердил нового работника на должность продавца- консультанта. Без присутствия владельца работа не пропадает. И по-прежнему приносит неплохой доход, которого хватает на зарплаты работникам, жизнь, лекарства и плату физиотерапевту в центре реабилитации. Олита делала все возможное, чтобы вытянуть Арниса из состояния депрессии. Девушка постоянно приносила ему бумаги на подпись, расспрашивала его о цветах, но ничего не имело на Арниса воздействия. И он продолжал безвылазно сидеть дома и смотреть дурацкий телевизор. Арнис действительно думал, что ему незачем больше жить. Он забыл обо всем. В голове клубились одни лишь негативные мысли. И не было на них абсолютно никакой управы. Мысли наслаивались одна на другую и не смолкали ни днём, ни ночью. Арнис ничего не хотел и только пил горстями таблетки, чередуя антидепрессанты с обезболивающим. И тогда мама, втайне от всех, поговорила с психологом, но не услышав от него какого-то внятного ответа, решила действовать самостоятельно. Ребекка Озолиня позвонила в магазин и попросила встретиться с Олитой в приватной обстановке, при этом ничего не говоря сыну о своей самодеятельности. Нужно было всеми способами сына спасать. Той ночью Арнис плохо спал и уснул только под утро. Поэтому, когда в его комнату словно ураган ворвалась Олита, парень ещё крепко спал, хотя времени было больше десяти утра. Совершенно не зная стыда и не имея никакого чувства такта, девушка всего несколькими словами разбудила и отчитала Арниса, как какого-то несмыслёныша. Ей надоело видеть, пусть немного замкнутого, но тем не менее, когда-то жизнерадостного молодого парня, втыкающим в телевизор унылым говном. — Не хочешь жить? Ну тогда встань и выйди в окно! Давай, — уперев руки в бока, грозно, с достаточно слышимым литовским акцентом, продолжала ругаться та. — Как раз проверим, насколько ты отчаялся. Смотрите-ка, распустил тут нюни. Арнис, черт тебя побери! Простите, Ребекка.. Наблюдая за представлением, всё еще произносящую свою гневную тираду Олиту, Арнис даже не заметил стоящую позади девушки мать. Та снисходительно улыбнулась и лишь пожала плечами. — Просыпайся, одевайся, умывайся и мы уходим. — Нет, — категорично ответил ей Арнис и опустил голову обратно на подушку. Ему было забавно, что Олита устроила ему подобную выволочку, но должного эффекта она все равно не произвела. Да и сам Арнис уже не знал, чем и как его можно вытянуть из захватившего его будни уныния. Психолог помог справиться с суицидальными мыслями, но до полнейшего восстановления еще далеко. — Ты, кроме своего реабилитационного центра, уже пол года не выходишь нормально на улицу. Сколько можно себя жалеть? Ты жив и у тебя есть твой магазин. Господин Лигздиншь каждую неделю спрашивает, когда ты вернёшься. Он скучает по твоим икебанам. Лёжа на постели, Арнис смотрел в потолок и молчал. Он действительно долго не выходил на улицу просто подышать свежим воздухом, посмотреть на живые изгороди в парках. Послушать пение птиц, в конце концов. С тех пор, как его выписали из больницы, ему нужно было два раза в неделю ездить на физиотерапии и в том же центре он посещал психолога. В остальное время вместе с матерью, по составленной им врачом программе, он занимался дома реабилитационной гимнастикой. Ребекка не могла закрыться на сто замков, как это сделал ее сын. И с удовольствием выходила в магазин, в аптеку и по каким-то другим своим делам. Женщина каждый раз пыталась вытянуть парня из дома просто пройтись по улицам, но ее сын подобным не очень-то и интересовался. С момента аварии он вообще больше ничем не интересовался. Олита права. Он нужен магазину, а магазин и здоровое общество кого-нибудь, кроме мамы — нужно было ему. — Ладно, — после долгого молчания, наконец ответил Арнис. — Выйдите, мне нужно переодеться. Олита кинула победный взгляд на Ребекку и обе довольные женщины покинули комнату.