Янтарный Лис

— Что… За…       Танжиро всё не мог перестать хаотично моргать своими густыми чернявыми ресницами, будто сами глазные яблоки не имели возможности физически поверить тому, что сейчас предстало перед ними.       Это был…не лис…а может и был… Хотя, это трудно было понять. Наверное, даже невозможно.       Сейчас, в слегка освещённом углу чердака, на большой, скомканной куче из серых потрёпанных тряпок и шкур различных животных, сидел молодой человек с золотистыми, подстриженными чуть выше ушей локонами и не менее золотыми, будто бы лисьими, глазами. Из его затылка вилась густая прядь гораздо более длинных волос, тянущихся почти до самого пола и имеющих слегка сероватый оттенок на конце, из-за так раздражающей носовые пазухи пыли, что сухими комьями липла к стенам этого забытого богом чердака. Эти светлые локоны были туго завязаны сзади какой-то алой, слегка сияющей в лучах заходящего солнца лентой, издалека напоминающей своей текстурой шёлковую. Как и упоминалось ранее, его широко открытые из-за испуга глаза были золотисто-янтарного оттенка. Медовые радужки хаотично поблёскивали в темноте, при этом завораживающе переливаясь различными оттенками, а, словно животные, тёмно-оранжевые и суженные на концах зрачки, то становились ещё уже, больше напоминая лезвие ножа, то сильно расширялись, заполняя почти всю радужку, когда светлые, густые ресницы прикрывали эти медовые бассейны в давящем чувстве страха.       Одежда этого существа походила на классический наряд мико, состоящий из ярко красного хакама и белоснежной рубахи с широкими рукавами, что было странно, ведь подобные наряды всегда носили только служительницы женского пола. Но…это конечно не так странно, как шесть огромных, золотых хвостов с белыми кончиками, что торчали из-за спины «лиса» и плавно меняли своё положение в пространстве, словно находясь в океанских водах. «Так, Камадо… Думай. Ты не знаешь насколько он разумен. Он похож на человека лишь внешне, но подходить ближе, не зная точно о том, что у него в голове, будет плохой идеей…»       Бордовые радужки невольно скользнули по весьма длинным и острым когтям существа, что яро вцепились в уже рвущуюся под напором шкуру. Подобное мягко говоря напрягало, заставляя и так не слабо отбивающееся в висках сердце ускорить свой хаотичный темп. Уж не говоря о размере этого «лиса».. Да он был просто огромным! Несмотря на то, что он находился в сидящей позиции, ростом он достигал, на вскидку, метра два, да и комплекция его совершенно не уступала. Если он попытается напасть…то дело может закончится худо.       Топор, лежащий совсем недалеко, будто нашёптывал, маняще позывая взять его шершавую деревянную рукоять в руку, обезопашивая при этом своего носителя в такой давящей на сердце ситуации. Но не стоило, не стоило от слова совсем. Всё таки Камадо пообещал, что не тронет и идти наперекор своему слову не собирался.       Коленные чашечки поддались напору мышц, позволяя телу переместиться в состояние полуприседи, пока пальцы, будто ища хоть что-то физическое на что можно опереться, не хотели отрываться от просыревших досок пола. Нужно было что-то делать. Всё таки просто сидеть и пожирать друг друга взглядом ни к чему не приведёт, поэтому лучшей идеей будет просто поговорить. Идея казалась глупой: говорить с непонятной сущностью, что одним рывком руки может превратить твоё лицо и внутренности в мирно остывающую кашу, что позднее будет использовано как ложе для размножения личинок, но другого более или менее адекватного решения данной проблемы Танжиро сейчас для себя не видел.       Парень глубоко набрал сырого, пыльного воздуха в лёгкие, чувствуя как он болезненно обжигал чувствительные пазухи, после чего спокойно начал: — Слушай, не бойся, хорошо? Всё то, что я сказал до этого — правда. Я не собираюсь на тебя нападать, но если люди тебя увидят, то они испугаются… — *дрожь*дрожь*… — Кто ты…? У тебя есть семья? Я не чувствую запаха крови… Если ты не ранен, то почему ты тут прячешься? Ты решил тут жить? — *дрожь*дрожь* ...... «Он вообще меня понимает…?» — Ты понимаешь меня…? Я могу провести тебя мимо людей, чтобы они не заметили… — *дрожь* .........       Танжиро аккуратно переместил свое тело чуть поближе, подумав о том, что ему стоит меньше давить на «лиса» вопросами и лучше попытаться как-то его успокоить: — Если хочешь, я могу уйти… Но люди этой деревни хотят восстановить храм… Если они тебя увидят, то кто его знает, что будет… Но ты не волнуйся, я про тебя никому не расскажу…       В ответ на это блондин лишь ещё больше напрягся, сильнее впившись когтями в светло-коричневую шкуру под собой и навострив золотистые уши. Его радужки слабо подрагивали, не упуская из виду фигуру перед собой и на долю секунды. Понятное дело подобная реакция, в комплекте с давящей атмосферой, душили и самого брюнета: — Хорошо… Я уйду… Видишь? Тебе нечего бояться… Я просто заберу свою вещь и уйду…       Сильные пальцы брюнета медленно и спокойно потянулись к топору, пока бордовые радужки не переставали смотреть «мужчине» прямо в глаза: — Видишь? Я не пытаюсь на- *треск* — А-А-А-А, НЕТ, НЕТ, НЕТ, ОТОЙДИ!!!       Всего за одну секунду произошло буквально столько всего, что мозг Танжиро просто не мог этого обработать.       Когда он потянулся за топором, доска под его правой ступней гучно треснула, из-за чего всё тело потеряло равновесие и поддалось вниз, за чем последовал очень, ну просто очень сильно врезающийся в мозг визг существа, которое в одно резкое движение приблизилось к парню и попыталось нанести ему удар в районе головы. Брюнет буквально в последнее мгновение смог откинуться назад, но, из-за застрявшей ноги, подобного манёвра не совсем хватило, из-за чего острые, как лезвие катаны, когти прошлись по левой щеке мальчика, оставляя три глубокие царапины и разнося по телу тянущуюся, словно рисовое тесто, боль, мешающуюся при этом со слабым звоном в ушах.       Но в следующую же секунду, в голову юного Камадо ударила одна резкая мысль, что до чёртиков разозлила парня и заставила сознание налиться кипятком. «ОН ЧТО, ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ МОГ РАЗГОВАРИВАТЬ?»       Уперевшись ладонями в пол, брюнет выскочил из пробоины в доске и подскочил к «лису», который попытался отступить, но не сумел из-за сильных рук, что резко схватили его за уши: — КАКОГО ЧЁРТА ТЫ-       Танжиро что было мочи занёс голову над лбом напуганного до чёртиков блондина, и- *БУМ* — -СРАЗУ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ?       Громкий, глухой удар разнёсся по пустоте чердака, поднимая с пола крупицы пыли и отправляя их в пляс. После такого сильного столкновения «лоб в лоб» брюнет отскочил назад как не бывало, будто подобное не вызвало у парня и грамма дискомфорта, чем, в свою очередь, «лис» похвастаться не мог.       Он, тихо постанывая, обхватил голову мощными когтистыми ладонями, то и дело громко всхлипывая и выдавливая из уст протяжное: «у-у-у…». Из глаз хлынули серебристые кристаллики слёз, а желтоватые ушки жалко прижались к голове: — А-ау… За что… — выдавило из себя существо, пытаясь вытереть раздражающие кожу слёзы, что лишь сильнее вывело из себя бордововолосого парня, у которого, казалось, сейчас глаза от злости взорвутся. — За что, говоришь?! Ты меня убить пытался! — прокричал в ответ Танжиро, уперевшись ладонями в бока и окинув взглядом всхлипывающего блондина, что сидел у него под ногами и тщетно потирал красное пятно на лбу. — НИЧЕГО Я НЕ ПЫТАЛСЯ! ТЫ САМ СЮДА С ТОПОРОМ ПРИПЁРСЯ! — Я ЖЕ ТЕБЕ САМ СКАЗАЛ, ЧТО НЕ СОБИРАЮСЬ НА ТЕБЯ НАПАДАТЬ! — А-А ВОТ ОТКУДА МНЕ ЗНАТЬ ПРАВДА ЭТО ИЛИ НЕТ? — ТАК КАКОГО ЧЁРТА ТЫ МОЛЧАЛ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ И ДАЖЕ НЕ ПОПЫТАЛСЯ ОБЪЯСНИТЬСЯ? — ДА ПОТОМУ ЧТО ВЫ, ЛЮДИ, НИКОГДА НЕ ХОТИТЕ СЛУШАТЬ И ВСЕГДА ПЫТАЕТЕСЬ МЕНЯ РАСЧЛЕНИТЬ!       Почему-то от последней фразы Танжиро будто током ударило. Этого «лиса» действительно пытались убить другие люди? Поэтому он прятался на чердаке этого забытого богом храма?       Своим прибытием Камадо, понятное дело, напугал мужчину, да и ещё прийдя сюда с оружием, явно показал не самые добрые намерения. Хоть в этом и не было его вины, он явно заставил блондина почувствовать гниение старой раны на сердце, да и ещё так прямо. В конце концов «лис» был прав, он мог спокойно соврать по поводу того, что он выведет того из дзиндзя в попытке убить или же похитить…       Вообще, Танжиро и дальше бы продолжил этот наинтереснейший акт самобичевания, но внутри его твёрдой головешки что-то на мгновение шёлкнуло, словно возвращая парня с небес на землю, после чего тот совершенно не стесняясь выдал: — Погоди, а что ты вообще такое?       Блондин судорожно поднял голову, словно в него только что прилетело самое что ни на есть жестокое оскорбление, заставляя жёлтые ушки встать дыбом, но буквально через мгновение осёкся, и снова прижал две пушистые лопатки к голове: — А ты как-будто сам не знаешь… — Знал бы, не спрашивал! — НУ НЕ ЗНАЮ, ЧЕМ ВЫ ТАМ МЕНЯ, ЛЮДИ, НАЗЫВАЕТЕ?! МОНСТРОМ, ЁКАЕМ, ИРОДОМ, ДЕМОНОМ- — Так, хватит истерить! — осёк блондина паренёк, перебивая его сходящий на визг тон. — Я не пытаюсь тебя оскорбить, честное слово, но, извини меня пожалуйста, ты явно не похож на обычного человека! — Ты тупой или да?! Я же тебе уже ясно дал понять, что я не человек! — Тогда кто ты?       «Лис» осёкся на собственном воздухе, будто забыв давно выученное наизусть сказание подчистую, его золотые хвосты пали, а когти соскользнули по белоснежной ткани рубахи: — Я не знаю… Ясно тебе? Не знаю…       Танжиро невольно сжал подсохшие губы. Его запах источал нотки прогнивших в весеннюю пору персиков, что неприятно щекотало слизистую. Он видел это существо впервые, но эмоции, что он испытывал были под стать человеческим, да и резали душу не менее больно: — Как это не знаешь…? — нежно прошептал брюнет, аккуратно присаживаясь напротив мужчины. — Вот не знаю и всё… Тебе-то какая разница? — Разве твои родители не говорили тебе кто ты? Или же твои сородичи?       Блондин, в ответ на это, лишь ещё сильнее сжал белоснежный рукав рубахи, оставляя под напором когтей микроскопические дыры. Он, будто совестливо, отвёл взгляд, прожигая им дыру в половице: — У меня… У меня нет родителей. — Оу… Прошу, извини. — И сородичей у меня нет… У меня вообще… Никого нет.       Кончики тонких бровей брюнета потянулись вверх. Давно он не чувствовал подобного запаха горечи, такого глубокого и пронизывающего каждую клеточку тела, каждый орган, каждую каплю крови, будто отравляя организм небольшими порциями смертоносного яда. Он хотел успокоить этого…человека. Обнять его, дать почувствовать хоть какое-то тепло. Сделать то, что обычно сделала бы мама, когда кому-то из их семьи было горестно…: — Но ведь…такого просто не может быть. Должен же быть…хоть кто-то.       Блондин замолчал. Ему нужно было мгновение, чтобы вытереть блестящие в лучах заката слёзы, после чего один из его хвостов, самый нижний, тот что был ближе к ягодицам, переполз ему в руки, позволяя хозяину дрожащими пальцами поиграться с мягкими слоями шерсти. Как с какой-то детской игрушкой: — Есть…хоть кто-то… Но я их предал… Меня больше нет в их жизни…как и их в моей… — Н-но так нельзя! — невольно перебил Танжиро, упираясь руками на слегка прогнившие и скрипящие под весом тела доски. — Кто бы это ни был, должно быть вы были близки, они не могли так просто взять и оставить тебя, это просто не правильно! — Хех…ты слишком добр, человеческий мальчик… Слишком… Как и твоё сердцебиение… Он не просто был мне близок… Он меня создал. — С-создал? — удивлённо переспросил брюнет, наблюдая за тем как мужчина напротив него всё больше и больше съеживался, ломаясь изнутри, будто фигурка из соломы. — Ага… Я ничего не помню, если честно… Помню только боль по всему телу, словно внутренности выворачивают наизнанку…пустоту, такую глухую, совершенно бесконечную, а потом, словно эта вечность длилась всего мгновение, я увидел свет, кроны деревьев, почувствовал росы с трав на своей коже, ветер щекотящий волосы, услышал щебет птиц… И я увидел его… Он сказал мне, что теперь я буду его «Кицунэ»… Он сказал, что теперь он будет моим хозяином… Я… Я…       «Лис» невольно впился когтями себе в кожу, надрывая ткань рубахи, пока вторая рука ещё сильнее схватила собственный хвост, проминая при этом золотистые шерстинки. Солёные слёзы снова покатились бесконечным ручьём по багреющим щекам, наливая глазные яблоки красным. Подобная реакция вызвала у Танжиро прилив свинца в районе груди, из-за чего пальцы сами начали тянуться к этому плачущему комочку шерсти, он не понимал что испытывал. Не понимал почему так проникся к этому неизвестному существу, чей запах скорби так сильно давил на пульсирующие мозги, заставляя их отключаться и оставляя лишь единое животное желание — помочь во что бы то ни стало: — А… А-а… Почему… Почему я это рассказываю… Твоё сердце звучит так тепло… Прекрати… Прекрати это… Я не хочу его слушать… — Пожалуйста, успокойся… Всё хорошо, — прошептал брюнет, пододвинувшись чуть поближе и аккуратно взяв блондина за плечо. Его тело было тёплым и мягким. Как и у обычного человека. — Тебе не нужно об этом вспоминать, если так больно… — Н-нет, я должен… Он… *всхлип* Он верил мне… Он создал меня… А я… *всхлип* Я просто никчемен… — Это не правда. От любого существа есть польза. Даже…эм…и от тебя.       Танжиро на секунду запнулся на собственной мысли. В конце концов он не мог сказать, что этот мужчина вообще делал по жизни и кем являлся, так что провести линию правильного успокоения было весьма не просто. Лишние слова в такие моменты могут легко задеть человека за живое, если употребить их в неправильном контексте или времени, так что стоило рассчитывать лишь на обстрактные выражения, что хоть как-то смягчат ситуацию: — Дурак ты… *всхлип* Это не польза, поверь… Ты даже не знаешь о чём говоришь, человеческий мальчик… «Как я могу знать о чём я говорю, если ты не можешь ничего рассказать…» — С-слушай, что бы там не произошло, тебе нужно успокоиться! Ты разве убил кого-то?! Сделал кому-то больно? — Ч-что? Конечно нет… — Ну вот! Если честно, всё выглядит так, будто ты сильно раскаиваешься, я не знаю, что между вами произошло, и не знаю кто в этом виноват, но самым глупым поступком будет сидеть тут и ненавидеть себя до смерти! — Я-я… — Нет, послушай! Если ты хочешь всё исправить, то тебе лучше подумать как это сделать, чем просто считать, что всё конечно! Либо же научиться жить дальше, однако, если уж ты считаешь, что в этом есть твоя вина, то попытайся её загладить и извинится- — Ты действительно очень добр, человеческий мальчик… Но очень глуп… У нас… Всё работает по другому…       Танжиро сильно сжал свои тёмные брови и что было мочи качнул существо за плечи, будто пытаясь вывести того из ступора. Он и на миллиметр не мог сдвинуться с мёртвой точки разговора, будто это существо и не хотело выйти из режущего состояния само-ненависти, чей отдавающийся гнилью в слизистой запах лишь больше давил на сознание. Брюнет немного повысил тон, надеясь таким образом хоть как-то вывести блондина из этого тянучего времяпровождения в зыбучих песках подвешенного состояния: — Ага, я вижу! Именно поэтому ты сейчас сидишь тут и истеришь, как маленький мальчик? — ЧЁ? ТЫ МЕНЯ СЕЙЧАС ОСКОРБИТЬ ПЫТАЕШЬСЯ, ГЛУПЫЙ ЧЕЛОВЕК? МНЕ Т-ТУТ ХРЕНОВО ВООБЩЕ-ТО, ЗНАЕШЬ ЛИ! «Для кого-то, кто так себя ненавидит, самомнение у него однако не низкое…» — Всё верно, пытаюсь! Ты говоришь так, будто являешься высшим существом, но эмоции, однако, испытываешь такие же, что и обычный человек. Так что вряд ли в налаживании отношений ваш…вид…как-то сильно отличается! — Да какое тебе до этого дело-то?! Да и вообще, я с людьми не разговариваю, а с такими противными как ты, тем более, уходи из моего дома, СЕЙЧАС ЖЕ! — показательно обижаясь, выпалил блондин, отворачиваясь при этом от парня, что сидел напротив него, скрестив сильные руки на груди. — Вообще-то, это не твой дом, а храм, принадлежащий моей семье! — А… А вот и н-нет, он принадлежал одному старику, чья дочь уехала отсюда, когда вышла замуж! Она живёт со своим мужем совершенно в другой деревне у горы! — запинаясь, попытался ответить «лис», взъерошивая белоснежную шерсть на кончиках своих хвостов. — ЭТО ВООБЩЕ-ТО БЫЛО ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД! — резко выпалил Камадо в ответ, лишь сильнее вцепившись лису в рукав рубахи. — Ч-чего…?       Блондин резко притих, на миловидных чертах лица застыла неописуемая гримаса удивления, а янтарные радужки невольно скользнули на пыльное стекло чердака. Пушистые хвосты, словно золотые волны, зашевелились, мимолетно дотрагиваясь до стен и различных шкур животных, невольно смахивая крупицы пыли. От него больше не пахло истерикой или ненавистью, лишь тихим, пробирающим дрожью изумлением: — Двадцать лет…? Неужто… Так много времени прошло…       Танжиро тоже замолчал, ему стало немного стыдно, что он повысил голос, но чёрт его дери, что ему ещё было делать? Этот паренёк очень нестабилен в своих эмоциях, хоть он и пахнет как…нечто очень доброе и хорошее. Уютное и тёплое. Что-то, что хочется иметь рядом с собой, когда тебе одиноко. Но сейчас его запах был другим, конечно же, понятно почему… «Лис» продолжал молчать, и, не бросая даже взгляда в сторону Танжиро, тихо и серьёзно размышлять о чём-то… О чём-то, что, похоже, его глубоко задевало.       Брюнету тоже хватило тишины, чтобы подумать. Подумать о том, что «боже, в какой же бред он попал»! По сути, перед ним сидел… «Кицунэ», верно.       Даже из диалога с этим мужчиной, парень смог понять, что его «создатель», назвал его «Кицунэ». Понятное дело, это не обязательно значит, что он им и является, но… Уши, хвосты, когти, глаза… Всё это явно давало понять, что этот молодой человек скорее всего действительно являлся Кицунэ, что прятался у Камадо на чердаке. Боже, расскажешь кому-то, сочтут за сумасшедшего…       А ведь такие истории про них рассказывали охотники и обычные деревенские. Описывали, как великих существ, близящихся к богам, а в итоге оказалось, что они и от людей не сильно-то и отличаются… Даже, кажется, ближе к людям будут, чем к богам: — Слушай… — осторожно начал Танжиро, убирая ладонь с руки блондина. — Ты… Ты так мне и не сказал, как тебя зовут. — Зеницу… — монотонно ответил «лис», перемещая свой искрящий золотом взгляд с оконных рам на брюнета. — Зеницу Агацума. — Очень приятно, — улыбнулся Танжиро в ответ. — Меня Танжиро. Камадо Танжиро. — О-оу… Понятно.       Танжиро снова взял Зеницу за рубашку, на этот раз за плечи, из-за чего золотые уши невольно встали дыбом от некого слабого удивления и не привычности к такому странному контакту с кем-то: — Послушай, Зеницу… Извини меня пожалуйста за то что так бесцеремонно ворвался в твой дом и заставил тебя вспомнить о старых ранах, да ещё и накричал… Я действительно извиняюсь…       Верхняя часть Танжиро скользнула вниз, заставляя брюнета уткнуться лбом в деревянные доски, недалеко от колен блондина. Он действительно хотел извиниться. Кем бы это существо не являлось, это он довёл его до такого состояния, это он ворвался в его «дом», даже если тот таковым и не является, заставил почувствовать себя не в безопасности, да и ещё и накричал на него, когда тот был в истерике, даже если и на благо, всё равно он повёл себя неправильно…: — П-постой, Т-танжиро, не надо! — судорожно спохватился блондин, взявшись за зелёное хаори брюнета и потянув на себя. — Вставай, ты чего… — Нет, послушай, мне правда очень жаль за всё! — не собирался отступать брюнет, не позволяя при этом блондину поднять его с места всей силой собственных мышц. — Д-да, всё-всё, я понял, я тебя прощаю! — залепетал в ступоре Агацума. — Поднимайся, тут же всё прогнило! — А-а? «О боже…»       Буквально за мгновение и, казалось, без каких-либо усилий, Зеницу поднял Танжиро за ткань хаори на спине. Почти на полметра от земли, будто какого-то новорожденного котёнка за его маленькую холку. Почему-то, от этого действия у брюнета что-то зажглось в районе желудка, заставляя чувствовать нечто непривычное и до боли странное. Не то страх, не то удивление, не то ещё что-то… Зеницу действительно был до ужаса сильным, он смог поднять парня в такой неудобной для себя позиции, да и ещё одной рукой, будто это не стоило тому и капли лишних усилий. Всё же, как бы человечно он себя не вёл, сила его действительно была мощнее человеческой…: — В-вот так. Правда, тебе не надо передо мной извиняться… Я тоже на тебя накричал, да и повёл себя, как последний кретин! Т-так что вот, будем считать себя квитыми… — неуверенно пролепетал блондин, слегка краснея и уткнув свои медовые радужки в пол. — Ага… Это, конечно, очень прекрасно… — слегка дрожащим голосом начал брюнет. — Но ты, эм… Можешь меня, пожалуйста, поставить на пол? — А, ОЙ, ИЗВИНИ, КОНЕЧНО!