I believe

Меня уже тошнит

От твоего вранья

И тело мое храм, не чешуя

Я не буду притворяться будто мы с тобой друзья*

Тяжелое марево синего утра словно остановилось во времени. Дилюк лежал на постели, безучастно бегая глазами по строчкам незатейливой книги. Вставать на работу надо было только через тридцать минут, но как только мужчина проснулся, он осознал, что уже не уснет. Решительно отложив книгу с желанием не портить зрение, Дилюк встал босыми ногами на пол. Он уставился пустым взглядом в окно и не знал, откуда брать силы, чтобы начать этот день. Будь его воля, он бы сегодня весь день провел в апатии и меланхолии, убрался в комнате или, возможно даже, вышел прогуляться. Открыв окно и впуская в комнату свежий утренний воздух, он потянулся. Совсем скоро надо открывать таверну, а значит будить Кэйю требовалось уже сейчас. Дилюку нисколько не импонировал факт того, что рыцарь спал в его таверне. Также осознание, что он ответственный за него в некоторой степени его раздражало. Он делал все, чтобы Кэйя отдалился от него, а вышло с точностью наоборот. Страх того, как проклятие могло проявить себя, охватывал Дилюка. Он действительно волновался, пусть между ними и были препятствия в виде нелегких отношений и тысячи слов проклятий. Кэйа своего рода был абсолютным противоречием в глазах Дилюка - он не знал, что ему думать, как к нему относиться, но точно знал, что надо подумать об этом. Мужчина оделся, будучи морально готовым к открытию таверны. Он спустился на первый этаж, окинул взглядом помещение и, не найдя никаких изменений в интерьере, прикусил губу. Он посмотрел на диван, на котором все еще спал рыцарь. Подойдя к нему, Дилюк замер и несильно похлопал по краю дивана. — Тебе надо уйти, скоро будут приходить люди. Кэйа сонно застонал, нахмурился, словно не знал, где находился. Затем, встретив взгляд строгих глаз Дилюка, неловко улыбнулся. — Дилюк, — позвал он низким голосом, — прости. Мужчина так и не понял, за что. Он просто кивнул и открыл таверну, а сам скрылся в кладовке пополнить запасы на стойке. Пока он открывал заранее заготовленный яблочный сидр, который во время праздников расхватывали быстрее вина, Кэйа оказался на пороге кладовки. — Раз мы должны быть рядом, я могу тебе помочь? Дилюк от неожиданности прикусил внутреннюю сторону щеки. Кэйа был прав — отправить его куда-то одного без присмотра он не мог из-за обещания Лизе, и он ничуть не сомневался, что рыцарь заскучает без дела. — Ладно. Перенеси вон те бокалы. Вчера во время праздника из-за пьяной потасовки были разбиты несколько штук. Если сможешь, захвати вон то вино из одуванчиков. Нет, левее. Да, оно. Они взяли несколько вещей и одновременно встали на выходе, почти столкнувшись друг с другом. Забыв о чувстве такта, Дилюк поднял взгляд на спокойные глаза Кэйи, смотрящие в его глубину. Он действительно оказался выше еще на полторы головы, а широкие плечи вовсе не шли в сравнение с его плечами. Кэйа неловко кашлянул и отошел в сторону, пропуская Дилюка вперед. Мужчина сделал вид, что ничего не было, но от неловкости и стыда в груди зачастило. — Я забыл убрать осколки вчера. Помоги их убрать, пожалуйста, пока я займусь другими делами. Все необходимое ты можешь найти справа в кладовке. Дилюк принялся менять емкости. Между ним с Кэйей царило напряжение, но оба делали вид, что ничего не замечают. Как будто накануне не накинулись друг на друга с кулками. Как будто не было всех тех ужасных слов со стороны Дилюка. Всего через пару минут дверь открылась, оповещая о посетителе. Когда мужчина повернулся, он увидел на пороге Лизу. Девушка улыбнулась, встретившись с ним глазами, и сняла шляпу с полями, лениво помахав ею из стороны в сторону. Затем она увидела рыцаря и, подойдя к нему, разгладила ладонью его воротник. Кэйа выглядел несколько рассеянным, но не мог не улыбнуться в ответ. — Вижу, не скучаете. Дилюк тебя эксплуатирует? Мужчина прыснул от ее шутки и взял бокал, наливая ей виноградный сок. — Он сам вызвался помочь. Доброе утро. — Вот так действительно доброе, — девушка помахала небольшой старой книгой, — я нашла нечто похожее на проблему Кэйи. Мужчины тут же устремили на нее взгляды, и она мягко улыбнулась. — Это же замечательно. Что ты узнала? — Тут лишь нечто похожее, но все равно не то: надо искать в другом месте. А значит мне придется покинуть Монд и просить помощи у друзей. Девушка села за стойку и к ней подошел Кэйа. Она раскрыла книгу и принялась растолковывать им. — Как вам известно, — начала она, — проклятия имеют разные корни. Допустим, церковное проклятие или семейное. Брат проклял брата — вот и результат. Это то, что я говорила ранее в библиотеке — о том, что из-за праздника эффект слов, брошенных сгоряча, усилился. И приобрел вот такой характер. Мало радостного, так? Есть и хорошие новости. Руки Ведьмы сложились на столе в замок. Она сдвинула брови и прикусила губы. — С одной стороны, у вас очень мало времени. Праздник будет длиться в течение пятнадцати дней. А значит у вас уже всего четырнадцать дней, чтобы все исправить. Если ты, Дилюк, правда не хотел сказать ему это, то в ночь, когда праздник закончится, ты должен от всего сердца попросить у него прощения. Не имея за пазухой личные цели и корыстные мотивы. Братья слушали Лизу и с каждым ее словом все более и более мрачнели. Ее слова эхом отзывались в голове. За четырнадцать дней исправить ошибки ближайших нескольких лет было нереально - они все это знали. Но почему-то Дилюк спросил. Дилюк, которому, наверное, было безразлично состояние человека, врага, однажды лгавшего ему всю жизнь, начиная с детства. — Что если не выйдет? — Должно, — твердо сказал Кэйа и посмотрел ему в глаза, — у нас нет выбора. — Он прав. Проклятие уже начинает поглощать его. Для того, чтобы выяснить, как именно, я попросила Альбедо помочь в этом. Мы с ним не так хорошо знакомы, но я много наслышана о нем и его алхимических способностях. — Спасибо, Лиза, — сказал Дилюк, — ты оказываешь помощь выше своих сил. Девушка в ответ только улыбнулась. — Джинн просила передать это, а я чуть не забыла, — она посмотрела в сумочку и достала кексы. Простой добрый жест от капитана был весьма приятен. — Джинн говорит, что ее пирожные и острый ум спасут от визита к врачу. — Врядли мой недуг… такого характера, — неловко улыбнулся Кэйа, — но передай ей спасибо. Мне жаль, что некоторое время я не смогу ничего для нее сделать. — Брось, ты и так много сделал. Для всех нас. Она попросила тебя лишь быть более обходительным и аккуратным. Ну, я пошла. Как таковой не прощаясь, девушка подмигнула и легкой походкой удалилась из таверны. Дилюк смотрел ей вслед и думал. В голове роилось множество мыслей. И самая пугающая — ему нужно было сблизиться с Кэйей за четырнадцать дней. Забыть все обиды, ненависть, и возрастить симпатию. Почти сразу мужчина понял, что идея обречена на провал. Они были в ссоре много лет и за эти дни нельзя было исправить практически ничего. Кэйа помогал ему в таверне. В каждом его действии чувствовалась ранее незаметная грация, четкость, отточенность поворотов, как в танце. На Кэйю смотрели, а тот с фальшивой улыбкой разносил выпивку за дальние столики. Его тонкая талия приковывала взгляд множества глаз, его движения были усладой, как последним самым сладким грехом для грешника. Эта услада была так далека, так близка, так прекрасна и обворожительно опасна. Дилюк не признавал, но с четкой грацией Кэйи, «порхающим» среди столиков, они управились очень быстро и продали много вина. Чарльз за стойкой, заменяющий их на обед, непонятно смотрел на рыцаря. — Мастер Дилюк, — испуганно произнес он, — кажется, сэр Кэйа изменился. Дилюк сделал жадный глоток сока и, шумно сглотнув, поставил стакан. — Тебе кажется. — сказал он, а сам, найдя взгляд Кэйи, поманил к себе. — Ты много трудился. Пошли на обед. Рыцарь улыбнулся ему одной стороной лица, но тогда Дилюк приблизился к нему и сказал рядом с ухом: «На пару слов». Они вышли из черного входа и остановились в тени здания. Кэйа сложил руки на груди и оперся о каменную стену, глядя на мужчину. — Ты и сам знаешь, — начал спокойно Рангвиндр, — что за эти четырнадцать дней мы ничего не решим. — Я всю жизнь пытался. «Черт! — пронеслось в голове Дилюка. — Я как знал, что так будет. Только начал, а уже такой бесперспективняк». — Я хотел обсудить с тобой… Мужчина никак не мог сосредоточиться под таким взглядом Кэйи. Такой Кэйа был другим. Дилюк вздохнул, собравшись, и настойчиво отогнал от себя мысль, что он выглядит как нашкодивший ребенок. — Я… Ладно, у нас сейчас обед. Хочешь сходить куда-то? На лице Кэйи отобразилось облегчение. Но не такое, которое реально наступает, когда становится хорошо на душе. Облегчение, которым он прикрыл свою озабоченность ситуацией. — Чур я выбираю, местечко «Хороший охотник» лучшее! Дилюк выдохнул, неосознанно поймав себя на мысли, что боится. В кабинете становилось душно. Лиза упорно делала вид, что не устала, хотя ее взгляд то и дело цеплялся за Альбедо, сосредоточенно вычитывающего что-то из книги, и за Сахарозу, которая по доброте душевной захотела оказать помощь. Вернее, не смогла отказать. — Умная ты, — забыв, что говорит вслух, прошептала Лиза, — сложно тебе в жизни будет. Девушка не расслышала и, скромно поправив очки, моргнула большими глазами. Это только развеселило Лизу и она скучающе отодвинула от себя книгу. — Господа, мы тратим время напрасно. — Но и не сидим сложа руки, — заметил Альбедо. Лиза посмотрела на свои ладони, сцепленные в замок, и встала. — Так, надо действовать более… — ощутив на себе взгляд двух присутствующих, она кашлянула, — более практично. Сахароза, что ты сумела найти? — Простите, госпожа Лиза, — уважительно сказала девушка и снова поправила очки неловким движением, — не так много. В этой книге написано, что возможно избавиться от симптомов проклятия, какие бы они ни были. Судя по заинтересованному взгляду Лизы, Сахароза уткнулась в книжку и продолжила уже цитировать. — Проклятый должен испытать сильнейшую боль или эмоциональную утрату. — Сэр Кэйа и так слишком много пережил, мы не будем рассматривать этот вариант, — Лиза неловко кивнула и с надеждой повернулась к Альбедо. В эту же секунду реактивы в колбочках в его руках задымились. — Ясно. Что же, у меня нет выбора. — Я пытаюсь, — сдержанно ответил парень и прикрыл глаза, — ты нас торопишь, Лиза. Ты даже толком не сказала, что мы должны сделать. — Извините, но это правда непросто, — девушка поправила подкосившуюся шляпку, — потому что я сама не знаю. Я рассказала вам все, что сама увидела. — Может быть, стоит опросить сэра Кэйю о его самочувствии? — предположила Сахароза. Пурпурная Ведьма и алхимик обернулись в ее сторону, и она продолжила уже не так уверенно, — Провести тщательное обследование… — Это идея. Но врядли у него сейчас найдется свободная минутка — я приходила утром, а наш капитан Ордо Фавониус батрачил в таверне во все руки. Она посмотрела на уставшие лица помощников. — Извините. Спасибо вам за помощь, вы можете идти. — Госпожа Лиза, мы ведь пообещали вам, что поможем в любом случае, — Сахароза состроила брови «домиком». Лиза думала, нахмурившись. — Я кое-что поняла. Ваша помощь мне здесь не понадобится. Альбедо прищурил глаза, смотря на девушку с хитрецой: «Ты что-то придумала, Лиза». Его не покидало несколько мыслей, но он смотрел на нее и кивал себе. — Хорошо. Но если тебе нужно что-то — обращайся. Мы найдем время, чтобы помочь сэру Кэйе. — Обязательно, — Ведьма бесстрастно улыбнулась. Ее шляпка блеснула на вышедших из-за туч солнечных лучах. Она посмотрела в окно. — Луди Гарпастум будет длиться без малого четырнадцать дней. Надеюсь, Дилюк сможет. Буквально в эту же секунду Лиза ощутила укол волнения. Ее словно окатили ледяной водой, и она, бросив короткий взгляд на алхимиков, неловко кивнула и поторопилась к выходу из кабинета. Ей надо было срочно встретиться с Дилюком. Спустя несколько шагов по коридорам раздался быстрый цокот каблуков. На выходе из здания она встретила Дилюка. Они неловко остановились друг перед другом — оба с круглыми глазами. — Лиза, — девушка состроила серьезное выражение, — у Кэйи ожоги. На мгновение ей показалось, что Дилюк действительно очень испугался за брата, но он всячески скрывал это за маской. — Нужна твоя помощь, срочно. — Я как знала, Архонты, — она прикусила губу, — я приведу Альбедо. Пламенные волосы Дилюка как будто потускнели. Сидя на стуле рядом со своей кроватью, он наблюдал, как Альбедо осматривает ожоги на его коже. Лиза стояла рядом, выжидающе смотря на парня и записывая в журнал его наблюдения. Кэйа уже весь извелся, и как бы он ни пытался оправдать себя, его все равно заставляли лежать. — Странно, — Альбедо коснулся своего подбородка, — эти ожоги не опасны, но… Такое ощущение, что кожа сэра Кэйи была настолько уязвима, что солнце прожгло ее. — Это не опасно, если не выходить на солнце и охлаждать ожоги мазью, — кивнула Лиза, — Дилюк, ты был с ним все время? Мужчина поднял на нее безучастный взгляд, и только указательный палец, которым он постукивал по коленке, выдавал его смятение. — Да. Он вдруг начал чесаться, а затем и вовсе попытался прыгнуть в воду, когда мы проходили мост. — Сэр Кэйа, будьте добры, можете… Снять верхнюю одежду, нам нужно удостовериться, что это точно ожоги от солнца, а не внутренний раздражитель, — Альбедо отложил записную книгу в сторону. Рыцарь привстал и принялся расстегивать пуговицы рубашки, задевая ожоги на руках. Мужской корсет расшнуровать оказалось самому еще сложнее, поэтому Альбедо привстал. — Позвольте я помогу. В ответ Кэйа только улыбнулся ему одной стороной лица. Когда корсет раскрылся, мужчина словно заново научился дышать. Дилюк не понимал, как он его носил. Оставшиеся пуговицы также расстегнул Альбедо. Лиза косо поглядывала на Дилюка, не сводящего с них глаза, и он словно правда не мог понять ее взгляда. — Это… Действительно ожоги от солнца. Сэр Кэйа, для вашей же безопасности избегайте солнечных лучей. Еще, кажется… Юноша не решился рассказать. Он обвел задумчивым взглядом интерьер комнаты Дилюка. — У тебя есть какие-то сомнения, Альбедо? — спросила Лиза. — Я не уверен, не могу сказать точно. Одно я знаю наверняка — и вы тоже — проклятие уже начало действовать. — Этого мы и боялись, — Ведьма вздохнула. — Но это не все. Вам не кажется, что сэр Кэйа немного побледнел? Лиза наклонилась, и от ее волос остался приятный аромат голубики. — Да, на тебе действительно лица нет, милый, — сочувственно заметила она. — Это может быть просто усталость, может из-за ожогов поднялась температура, — предположил Дилюк. Это несколько расслабило алхимиков и самого Кэйю. — Сейчас нет ничего лучше для тебя, чем охлаждающая мазь от ожогов, — Лиза достала из своей сумочки флакон, — просто втирай ее, когда будет сильно жечь, вреда не принесет. Ты слышал Альбедо — не выходи на солнце, пока мы не поймем что к чему. — Спасибо, Лиза, Альбедо, но не волнуйтесь, это пустяк. С такими ожогами не лежат в лазарете, не нужно меня жалеть, — низкий голос Кэйи вызывал приятные мурашки, — я буду в долгу перед вами. — Отдыхайте, сэр Кэйа, мы очень постараемся выяснить детали. Девушка и алхимик поднялись, и Дилюк почти одновременно вместе с ними. Они вышли из комнаты, Рангвиндр бросил короткий взгляд на рыцаря и прикрыл двери. — Спасибо, что пришли. — Мне не в тягость помочь друзьям, — Альбедо улыбнулся, — прошу простить, но мне надо посетить одно место. Я покину вас раньше. Девушка кивнула, сложив руки на груди. Альбедо вышел из таверны и мужчина с Лизой остались наедине. Он тяжело вздохнул. — Сок или чего покрепче? — Дилюк, все плохо, — проигнорировав его вопрос, сказала Ведьма, — извини за прямолинейность, но ты сам знаешь, что ничего хорошего нет. Поторопись, у вас совсем мало времени. Дилюк словно пропустил ее слова мимо ушей. Он подошел к мрачной стойке, неспеша налил себе сок и в несколько глотков опустошил бокал. — Лиза, это непросто. — У тебя продолжительная депрессия, Дилюк. — Не начинай, прошу. — Начну, — настояла девушка, и мужчина закатил глаза, глядя куда-то в сторону. — Начну, Дилюк, потому что во многом ты тоже виноват. На самом деле ты не хочешь, чтобы с ним что-то случилось, потому что ты любишь его, он твой брат. — Он не мой брат. — почти прошипел Рангвиндр, нависнув над стойкой, словно коршун над жертвой. — Но ты права. Я действительно не хочу, чтобы с ним случилось что-то ужасное. Но это непросто. Мы много лет провели порознь, у нас уже очень, очень давно не было близких отношений. — У вас не все потеряно, — Лиза сделала невозмутимое выражение лица, — но времени в обрез. Если ничего не предпримешь, то он навсегда останется таким, а проклятие будет поглощать его, пока не уничтожит. Он понимает тебя и пытается подступиться ближе. — Мне кажется, тебе пора, — невзначай бросил Дилюк, — я сделаю то, что в моих силах. — Надеюсь на тебя. Мужчина проводил ее до двери, затем закрыл таверну. Он повернулся и неспеша, словно ему в обувь насыпали тонну песка, поднялся к себе в комнату. Возможно, Лиза была права. Ему необходимо было что-то сделать с этим, принять, наконец, сторону. У него не было право на ошибку. Как только Кэйа увидел его, он постарался справиться с усталостью, но встать не получилось. — Спи здесь, — сказал мужчина и подошел к окну, закрыл его и задернул шторы. — Люк, — слабая обворожительная улыбка появилась на лице рыцаря. Действительно рыцаря - возмужавшего и аристократичного. Сокращение его имени, как в детстве, заставило Дилюка вздрогнуть. На щеке рыцаря образовалась ямочка. Его лицо, находящееся в тени, приобретало хищные оттенки, — неужели ты думаешь, что эта подбитая, ненужная тебе шавка всегда будет снисходительна к твоим словам? Дилюк медленно повернулся в его сторону. Что же он натворил.