my dear soulmates

Ночное небо закрыли тяжёлые облака, спрятав под собой звезды. На мокром асфальте распластались лужи; пахло дождем и крабом. Неоновая вывеска всё также приветливо горела и притягивала взгляд, а аромат искушал изголодавшихся прохожих и заманивал их в кафе. Леви и Т/и разместились за излюбленным столиком и стали ждать Эми, ту самую официантку с широкой улыбкой, которая обслуживала их в первый раз. Она подошла в разгар бурного разговора и в нерешительности спросила. – Добрый вечер, вы уже решили? – Стой, у тебя никогда не было питомца? – не услышав тихий голосок подошедшей Эми, с горящими глазами спрашивала девушка. – Что тебя так удивляет, – скептически поднимая бровь, отвечал парень. – Но я помню, что в детстве ты иногда передавал запах шерсти, – не унималась она. – Я всегда думала, что у тебя было домашнее животное. – А, ты об этом. У нашего дома ходил один страшный черный кот. Он был худым и больным, и, кажется, кормил его только я. Кашлянув, Эми привлекла внимание посетителей. – Извините, я могу принять заказ? – Один салат с крабом и… – Леви посмотрел на Т/и, ожидая, что выберет она. – ..И пасту с крабовым мясом, – закончила Т/и. Официантка ушла, и они продолжили. – Но почему ты тогда не принес его домой? Леви задумчиво потер подбородок. – Когда кот уличный, он мне не принадлежит. Но как только я занес бы его домой, забота стала бы моей обязанностью. – пожимая плечами, отвечал Леви. – Не понимаю, – Т/и чуть нахмурила брови и заглянула с вопросом в серые глаза. – Чего ты боишься: ответственности или привязанности к кому-то? – Я боюсь твоих глупых вопросов. Ешь давай, – хмыкнул Леви. Эми принесла блюда. – Знаешь, а ты чем-то напоминаешь кота, – невпопад сказала Т/и, улыбаясь. Леви нахмурил брови и с немым вопросом взглянул на неё. – Ходишь сам по себе, редко кому доверяешь. На вид неприрученный, но на деле желающий ласки. – Ласки? Так не терпится мне её дать? – усмехнулся Аккерман. Т/и рассмеялась, прикрыв глаза рукой. – Черт, как ты догадался? Внезапно Леви поддался вперед, Т/и напряглась и недоверчиво взглянула на него. Парень коснулся уголка её губ, стирая соус. – Свинья. – Без злобы констатировал он. Щеки Т/и зарделись, а Леви, пользуясь замешательством девушки, пристально смотрел на неё. – Леви, не смотри на меня так. Смущаешь. – Улыбаясь, говорила она. – Могу себе позволить. – отвечал он, всё также неотрывно смотря. *** Вдали блеснула молния. Она осветила всё вокруг, на миг обратив ночь в день. Поднялся ветер, страшно пророкотало небо. – Что делать? Такси сейчас точно не ходят, – завороженная и напуганная, проговорила девушка. Т/и и Леви стояли на ступеньках закрытого кафе, всем существом своим чувствуя дрожь земли и воздуха. Они озадаченно переглянулись; всё затихло. Ветер замер, всё потонуло в ночи. Не раздавались раскаты грома, ни виднелись молнии, стояли лишь тишь и духота. – Побежали, – Леви схватил Т/и за руку и сорвался с места. Хлынул дождь. Он ожесточенно бил по крышам домов, по лужицам асфальта, заставляя их бурлить пузырями. Всё гудело. – Леви, куда мы? К тебе? – Дождь заливал глаза, заглушал слова, так что Т/и приходилось кричать. – Да. Мы почти на месте, – прозвучало в ответ. Через несколько минут они стояли напротив непримечательной двери дома Леви. Дрожь в руках не сразу позволила ему открыть дверь, но замок подался, и парень пропустил Т/и внутрь. Электричества не было, пришлось зажигать свечи. Пока желтый свет распространялся по комнате, девушка осматривала дом Леви, поражаясь его стерильности и пустоте. Дом, обычно способный рассказать многое о его хозяине, о Леви же не говорил ничего. – Надо скорее переодеться, можешь одолжить что-нибудь из своих вещей? – спросила парня Т/и. – Посмотри сама, – махнув в направлении шкафа, отвечал Аккерман. – Я возьму это? – Держа в руках серый свитер и черные штаны, спросила она. – Леви?... Кислород выбили из легких, и в грудной клетке стало странно невесомо. Леви невозмутимо сбросил с себя до нитки промокший пиджак. Продрогшими пальцами стал расстёгивать пуговицы на рубашке и уже оголил плечи и грудь, когда Т/и обернулась. Девушка, завороженная неспешными движениями тонких пальцев, смотрела на него, не смея двинуться и перевести взгляд. Леви вопросительно взглянул на неё, а после, усмехнувшись, заключил: – Пялишься. – Возможно, – Т/и подняла глаза от торса к изучающим серым глазам. – Но ты вынуждаешь меня. Леви сбросил рубашку на пол, к пиджаку. Подтянутое тело освещалось пламенем свечи, и девушка уже представляла, как её коготки прошлись бы по линии пресса… – Ну, – Леви смотрел на Т/и нагло и выжидающе. – Нечестно получается, не находишь? – Да что ты, – усмехнулась девушка. Адреналин ударил в голову. Т/и стала медленно снимать с себя одежду, открываясь пуговка за пуговкой. Это было похоже на игру – опасную и азартную, где ставки высоки, а выигрыш сладок. Лицо Леви оставалось невозмутимым даже когда рубашка Т/и упала на пол, оголив грудь в кружевном лифчике, но в пожирающих глазах был заметен блеск. Теперь они оба стояли друг напротив друга наполовину раздевшись. Кровь стучала в висках, и бешено билось сердце. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Т/и стала расстёгивать джинсы, Леви же ремень на брюках. Сняв последнюю одежду, они остались в одном нижнем белье. Они стояли смущенные и безмолвные, и, словно очнувшись ото сна, стали спешно одеваться. Леви откашлялся. – Я пойду пока чайник поставлю. – Да-да, хорошая идея. Он ушел, и Т/и прижала руки к груди и пыталась восстановить сбившееся дыхание. В то время как Леви на кухне умывал лицо холодной водой, и, зарываясь пальцами в волосы, глубоко втягивал в лёгкие воздух. Т/и натянула свитер Леви, пахнувший чаем, порошком и выветрившимся одеколоном. Запах объял её, и она лишь глубже зарыла нос в складках свитера. Парень отпивал из кружки, когда девушка появилась на кухне. Вид Т/и в его вещах ему странно нравился, и, осмотрев ее снизу вверх, он довольно хмыкнул. – Неплохо. – А то, – усаживаясь вторила она – На мне даже мешок симпатично смотреться будет. Леви усмехнулся, и дальше чай они пили в комфортном молчании. – Пошли спать? – ополаскивая стакан, предложила Т/и. – Ты иди, я приду позже. Она разместилась на постеленном матраце возле кровати Леви. «Хоть не на коврике в прихожей постелил», – думала Т/и, вертясь на впивающихся пружинках. Незаметно пришел сон. За окном всё также бушевала непогода. Её разбудило невнятное бормотание и шевеление. В комнате было темно, очертания предметов Т/и различила не сразу. Она, неуверенно ступая, подошла к кровати. – Леви? Всё хорошо? Парень ворочался, на лбу проступил холодный пот. – Пожалуйста, не уходите… Мама, папа, – бормотал он. Т/и присела на кровать и нежно убрала налипшие волосы со лба. – Тшш, – шептала она. – Я рядом. – Т/и? – охрипшим голосом спросил Леви. Она невольно кивнула. – Кошмары мучают?.. – Да, – на выдохе сказал он. – Не уходи. Останься. Леви приподнял край одеяла, как бы приглашая нырнуть под него. Т/и сомневалась, что он сознавал свои действия. – Нет, Леви, лучше не стоит... Парень поднялся на кровати и, обхватив руками Т/и, затащил её к себе. – Поэтому я предпочитаю не спать, – сонно и невнятно продолжал Леви. – Каждую ночь во сне я вижу аварию и родителей. Сценарии разные, но я всегда остаюсь один. «Теперь понятно, почему тени под глазами не уходят», – думала Т/и. Она обняла его и стала нежно перебирать смольные пряди волос. – Зато теперь ты не один, – шептала она. – Знаешь, когда я была маленькой, мама отгоняла мои кошмары колыбельной. Я их плохо помню, но если хочешь тоже что-нибудь напою. – Хочу, – Леви крепче прижал Т/и к себе. Она вспомнила песню Чайковской, которая точно писана с Их истории, и тихо стала напевать. – Завтра я полюблю тебя снова, – Леви улыбнулся. Поборов смущение, она продолжила, – У нас такая игра. (Голос Т/и лился, словно мед, а прикосновения вызывали приятные мурашки у Леви.) Все бесконечно ново В мире, где ты и я. Падают с неба звезды, Рушатся города, Но не бывает поздно В мире, где ты и я. Она улыбалась, глядя на расслабленное лицо Леви. В памяти всплывали воспоминания о рассыпанных по небу звездах на его день рождения, о их бескрайнем, бесконечном море и таких же ночных разговорах, о искренней теплой улыбке, которая на доли секунды появлялась на его лице, о поцелуе… – В мире, где ты и я, Есть лишь море И это небо, Высота... В мире, где ты и я, На повторе наше лето. Красота, Какая красота, Какая красота... Дождь мерно стучал по окнам, в ветвях голых деревьев шумел ветер, а они лежали в объятиях под теплым одеялом и ничто не могло нарушить в ту минуту их покой. В ту ночь Леви впервые за долгие годы не тревожил кошмар.