my dear soulmates

– Леви… – Тяжело и отрывисто дыша, Т/и разорвала поцелуй и с нажимом оттолкнула от себя парня. Она посмотрела в его помутневшие серые глаза, в которых всё ещё горели желание и возбуждение, мешавшие собраться и сконцентрироваться на раскрасневшимся девичьем лице. – Прощай, – прошептала она прежде чем, не оборачиваясь, покинуть кухню, а затем и дом Эрвина. *** В кофейне Т/и не появлялась уже несколько дней. Леви был холодно-безразличен, как всегда безукоризненно выполнял работу и, казалось, вовсе не замечал её отсутствия. Одна Ханджи задавалась вопросом, куда же пропала девушка. Только на четвертый день она нашла ответ. Точнее, ответ нашелся сам, когда скрипнула дверь, раздался приветливый звон колокольчика, и в кофейню вошла Т/и. – Т/и, милая! Где ты пропадала? У тебя всё хорошо? Ты какая-то бледная, – Зоэ налетела на девушку с крепкими объятиями и с ходу осыпала подругу вопросами. – Я тоже рада тебя видеть, Ханджи. Всё в порядке, но я спешу. Столько работы навалилось… – рассеянно проговорила Т/и. Её глаза бегали по помещению, будто кого-то ища или наоборот боясь этого кого-то найти. – Один латте, пожалуйста… – Сейчас-сейчас, – засуетилась Зоэ за барной стойкой. – Ты так быстро ушла в тот вечер, мы с Сарой и опомниться не успели! Мы хотели с тобой посплетничать, а ты… – Вот ты где, – Ханджи прервали. Сзади раздался знакомый до мурашек голос. – Надо поговорить. Бросив Ханджи короткое: «Я сейчас», Т/и последовала за Леви в скрытое от чужих глаз место, где стоял полумрак, и пахло кофе. – Т/и… – Леви, – опередила его девушка. – Если ты о том поцелуе, то тебе не стоит беспокоиться. Это совершенно ничего не значило. В нас играл алкоголь, а не чувства. Во мне так точно, за тебя говорить не могу. Её лицо было спокойно, взгляд тверд, а в голосе отчетливо слышалась сталь. – Тогда почему ты меня избегаешь? – Велика честь тебя избегать, – фыркнув, холодно отвечала она. – Не ты один имеешь работу. А теперь пусти… Т/и высвободилась, забрала кофе и по пути бросила Ханджи, чтобы та её не теряла. Она опять пропала на неопределенное количество времени. С Леви они так и не связывались. *** «К черту её, – думал Леви по прошествии нескольких дней. – Буду я ещё забивать голову этой наивной девчонкой. Почему я вообще о ней думаю? Она ничем не лучше других. А тот поцелуй… Т/и права, он ничего не значит. Я хотел её поцеловать и сделал это. В одном только она ошиблась, во мне играл не алкоголь, а эгоистическое дикое желание обладать. Первым искромсать эти губы, первым оставить на ней метку, первым заставить колени дрожать. Т/и хрупка и невинна. Когда смотришь на неё, временами так и хочется сжать до треска в ребрах, стереть эту улыбку с лица, услышать не смех, а вскрик. Она слишком мягкая. Мягкая и раздражающе язвительная. Т/и когда-нибудь доведет меня до белого каления. Слишком много чувств вызывает эта девчонка. Черт. Какая-то путаница. Уже и не разобрать…» – Леви? Леви! – Его вырвал из мыслей голос Ханджи. Напарница щелкала пальцами перед лицом и обеспокоенно смотрела. – Жуть какая… Ещё немного, и в столе была бы дырка. Аккерман фыркнул и продолжил протирать столы. – Что-то Т/и давно не заходила, – задумчиво протянула Зоэ. – Не знаешь, что с ней? – Откуда мне знать, – гневно прошипел он в ответ. – …В последний раз она была такой нервной и рассеянной, – не замечая раздражения парня, продолжала Ханджи. – Она, конечно, сказала, что у неё много работы, и чтоб мы ее не теряли, но.. – Раз она так сказала, значит поводов волноваться нет. – оборвал ее Леви. А у самого что-то сжалось внутри и поселило семена беспокойства. *** Город погрузился в безмолвие, темнота поглотила дома. В окнах не горели огни, не доносились ничьи разговоры. Всё молчало. Было слышно лишь завывание ветра и дрожь окон. Леви уже был здесь однажды. Теперь же он снова стоял напротив двери её дома и, всё ещё сомневаясь, стучал. Нет ответа. «Черт бы тебя побрал», – думал он, уже готовый уйти. Постучавшись напоследок, Леви заметил, что дверь всё это время была незаперта. Страх за жизнь девушки на секунду отуманил рассудок, но быстро совладав с собой, он открыл дверь и прошел внутрь. В доме было мертвенно тихо и пусто. Свет не горел. Аккерман прошел узкий коридор, ступая аккуратно, чуть слышно. На кухне он нашел несколько немытых тарелок, кое-где разбросанные вещи, упаковки таблеток. Он заглянул в спальню, большую часть которой занимала кровать. Фонарный свет с улицы освещал сбитое постельное белье и огромный ком одеяла. – Т/и? – чуть слышно прошептал Леви. Послышалось шуршание, он заметил легкое движение. Из под одеяла выглянула макушка девушки. – Леви? Что ты здесь делаешь? – слабым, охрипшим голосом спросила Т/и. Он с облегчением выдохнул и крепко обнял завернутую в одеяло девушку. – Дура. – Шептал он, только крепче сжимая в объятиях. – Какая же ты дура, Т/и. Она сконфуженно молчала. Леви отпрянул и заглянул ей в лицо. Т/и выглядела плохо: заспанный и нездоровый вид, покрасневшие, раздраженные глаза, немытые волосы и отеки. – Уходи, – твердо и настойчиво прозвучало с ее уст. – С чего бы вдруг? – С того, что я не хочу, чтобы ты видел меня такой жалкой. Это мои проблемы, сама разберусь. Пожалуйста, уйди… Леви встал с кровати и пошел на кухню, на ходу включая свет. – Сходи, умойся. Я пока приготовлю что-нибудь, – сказал он, осматривая холодильник. Впустив свежий воздух, Леви приступил к съехавшей постели. К тому времени посуда уже была помыта, а на столе остывал омлет. – Т/и? – громко позвал её парень, подходя к ванной. – Ты скоро? Шум воды заглушал слова девушки. «Леви, я…извини, ты мог бы зайти?» – набатом раздались слова в голове Леви. Он ворвался в ванную. Обняв колени, не шевелясь, Т/и сидела под струями воды. Мокрые волосы прилипли к лицу, одежда намокла, а глаза, когда-то солнечные и теплые, теперь не выражали ничего. – Прости, я пыталась принять душ, – растерянно и как-то нервно сказала она. Её руки дрожали и открыть шампунь не получалось. Леви не понимал, что делать; чувства в нем смешались, перепутались и затянулись в клубок. Какое-то щемящее чувство сдавливало грудь, а беспокойство душило горло. – Хочешь..? – Беря в руки шампунь, неуверенно спросил он. – Да, – выдохнула Т/и. Аккерман выдавил немного шампуня на руку и стал намыливать волосы девушки. Между нахмуренных бровей залегла складка, взгляд был сосредоточен. Пальцы проходили сквозь мокрые пряди, чуть массируя кожу головы. Его прикосновения были нежными, он действовал аккуратно, словно боялся сделать Т/и больно. Когда с сушкой и расчесыванием было покончено, Леви оставил девушку, чтоб та переоделась, пока он подогревал остывший ужин. Т/и прошлепала на кухню и села напротив парня. Он поставил стакан с чаем и пристально посмотрел на нее. – Спасибо тебе, – поблагодарила Т/и, выдержав зрительный контакт серых глаз. – Что с тобой? – спросил Леви. – Всё в порядке, такое иногда бывает. Тебе не стоит волноваться. Когда я буду в ресурсном состоянии, я расскажу тебе. Леви молча кивнул и отпил из чашки чай. *** Т/и постепенно возвращалась к жизни. Леви навещал её, заставлял есть и хоть иногда выходить на улицу. В одну из таких прогулок, когда они прогуливались по морскому берегу, Т/и завела разговор: – В тот день, когда ты ко мне впервые зашел, – шурша пальто, она ступала по мокрому песку, – Ты нашел меня в не лучшем виде. – Это …выгорание? – спросил Леви. – Вроде того. Когда я уезжала из России я уже была в подвешенном состоянии, надеялась, что смена обстановки поможет. На время помогло… Но ежедневное общение с людьми, непрекращающаяся работа, поездки, события забрали последние силы. – Сейчас ты как? Он повернулся к ней и смерил внимательным взглядом. – Гораздо лучше. Во многом благодаря тебе. С благодарностью во взгляде она посмотрела на него. – Хорошо. А то мне стало становиться скучно без твоих пререканий, – улыбнувшись, ответил Леви.