Трудно быть оленем

***

      За окном всё ещё было темно, но Цинхуа не спал. Сегодня у него был ранний подъем. Он не просыпался настолько рано даже в прошлой жизни! Нужно было не только подготовить книги для учеников, но ещё и приготовить еду и лекарства для Мобэя. Самолёт будет отсутствовать почти весь день, а волку нужна еда. Пришлось пожертвовать своим сном для того, чтобы в недалёком будущем хищник не сожрал его.       Закончив с готовкой, Цинхуа осторожно постучал в дверь комнаты, в которой спал Мобэй. Не дождавшись ответа, Самолёт зашёл внутрь и подошёл к кровати. Волк свернулся в калачик и слегка рычал во сне, откинув прочь одеяло и подушки. Цинхуа как можно мягче прикоснулся к плечу хищника и слегка потрепал. — Господин волк…       Едва писатель сумел обратиться к нему, как Мобэй раскрыл свои глаза и резкими движениями потянул оленя на себя. Он опрокинул Цинхуа на кровать и прижал, схватившись за шею и выпустив когти. В голубых глазах горел огонь ярости, а зрачок стал совсем тонким. Самолёт задрожал всем телом и даже забыл как дышать. Рука хищника не сдавливала горло слишком сильно, но лёгкие синяки всё же могли остаться, хотя прошлые ещё даже не успели сойти. Спустя пару секунд в глазах Мобэя возникло узнавание и понимание, а после он сумел выдохнуть, отпустив писателя. Почувствовав свободу, Самолёт резко поднялся и отпрыгнул в угол комнаты. — Господин волк! Вы едва меня не убили! — выкрикнул Цинхуа, всё ещё с ужасом смотря на острые когти, что почти лишили его жизни. — Но ты жив, — закатил глаза Мобэй, присев на кровати и втянув свои когти. — Зачем ты поднял меня так рано? — Я должен идти. Как я и говорил, я здесь учитель. И я должен ходить и обучать детей. Меня не будет большую часть дня… Н-но я приготовил Вам еду и лекарства! Всё стоит на столе на кухне!       Мобэй что-то промычал и улёгся обратно. Цинхуа возмутился подобному поведению, ведь он старался ради этого волчары, а ему плевать! Внезапно писатель задумался о приобретении чего-нибудь, что по свойствам бы напоминало шокер. А что? Это и самозащита и, может быть, Мобэй начнёт его больше уважать! — Пожалуйста, господин волк, не выходите из дома и не устраивайте погром… — взмолился Самолёт, но был успешно проигнорирован. Вздохнув, олень ушёл прочь, запирая дверь дома.

***

      Проснулся Мобэй ближе к полудню. Обычно он не спал так много и так спокойно, но видимо атмосфера этого дома и куча лекарств его разморили. Хотя в этом было что-то приятное, вроде уюта. Здесь он мог совсем не беспокоиться о том, что на него могут напасть, что нужно идти на охоту и добывать еду, что ему вновь придётся выживать. Волк никогда и думать не смел показывать усталость или слабость в своей стае. Но сейчас он не в своей стае…       Поднявшись и слегка поморщившись от боли в боках, Мобэй направился осматривать дом. Как оказалось, здесь было довольно мало комнат, да и те были тесными. Волк уныло посмотрел на кастрюлю с супом и вздохнул, решив не притрагиваться к еде. Всё равно от подобной трапезы ничего не изменится, это ведь не мясо, придающее больше сил, а какая-то зелёная вода с картошкой. Мобэй выпил оставленное на столе лекарство, рыкнув от его горечи. Почему-то волк решил, что тот лекарь специально даёт такие горькие настои. И отчего он его так ненавидит? Он ведь даже ещё не пытался убить Цинхуа.       Осмотрев всё здесь, Мобэй двинулся к ещё одной комнате, которая оказалась спальней Цинхуа. Здесь было не особо чисто: кровать не заправлена, в воздухе летает пыль, а на столе вообще царит хаос из чернил и бумаги. Мобэй принялся читать листочки, но, к его сожалению, он не понял ни слова. Символы, написанные на этих листах, он раньше не встречал никогда. Это даже отдалённо не напоминало письменность его народа, которая была, пускай волков всё же больше интересовала охота. Махнув на это дело рукой, Мобэй посмотрел на книги, лежащие подальше от исписанных листков. Взяв одну из них, он принялся за чтение. Некоторые буквы были знакомы ему, другие немного отличались от привычных, но всё же значение некоторых слов и фраз он не понимал. Если вкратце, то в этой книге говорилось о неком богатом господине, который затеял войну с другим народом и который был серьёзно ранен на поле боя. Как оказалось он приехал туда не воевать, а насладиться битвой, но его спас один из вражеских воинов. В итоге те стали жить под одной крышей и начали даже находить общий язык. «Странная повесть. Я не слышал об этой легенде, да и названия земель странные. Он сам это придумал?» — повернув голову вбок и тряхнув ушком, волк нахмурился. Сюжет этой книги был интересным, он даже понравился Мобэю, но сбивала с толку куча слов, которые он не понимал. Диалекты их народов сильно различались при письме, хотя во время разговора это совсем не заметно. Нужно будет спросить об этом Цинхуа.       Раздался скрип входной двери, а это могло значить лишь одно — кто-то пришёл. Мобэй напрягся и навострил свои волчьи уши. Шаги были тихими и аккуратными. Волк осторожно выглянул из спальни и заметил знакомый силуэт. Это был тот самый лекарь, что относительно недавно пытался убить его. Фыркнув, Мобэй вышел из спальни Цинхуа и недовольно рыкнул на внезапного и совершенно непрошенного гостя. Впрочем, Му Цинфан отвечал ему взаимной неприязнью. — Что вы делали в комнате учителя Шана? Вас не учили уважению к хозяину дома? — немного раздражённо произнёс лекарь, после чего вздохнул, — Мне нужно осмотреть ваши раны и сменить повязки.       Мобэй просто кивнул, проигнорировав первую часть, и сел на табурет перед лекарем. Олень молча разматывал бинты и наносил мазь на раны, подмечая для себя что-то. Затем он протянул волку стакан с каким-то варевом. Запах от него исходил резкий и неприятный, похожий на смесь полыни и чего-то ещё. Мобэй нахмурился и уставился на Цинфана, но тот выдержал взгляд и поставил стакан на стол. — Вы идёте на поправку. Раны довольно быстро затягиваются, да и на вид вы выглядите сносно. Думаю, ещё пару дней и вы полностью восстановитесь. — То есть я смогу уйти отсюда через несколько дней? — Именно.       Мобэй замолчал и опустил глаза, задумавшись. Цинфану совершенно не нравилась эта пауза. Всем своим естеством он чувствовал, что это молчание не предвещает ничего хорошего. Как и всегда чутьё его не подвело. — Я не могу уйти сейчас, — рыкнул Мобэй, встав и всё же выпив отвар. Его лицо тут же сморщилось, а когтистая ладонь вцепилась в угол стола, да так сильно сжала, что послышался треск. — И почему? — раздражённо спросил лекарь, хотя реакция волка на отвар его повеселила. Пить это было не обязательно, напиток скорее был просто тонизирующим и помогал высыпаться, но лекарь не мог не сделать этого. Этот хищник сидит на шее его товарища, не мог же Цинфан молча смотреть на это? — Долг, — спокойно ответил Мобэй, но встретил непонимающий взгляд лекаря и решил объясниться, — У моего народа тоже есть порядки и законы. Если кто-то спас волка, то он должен отплатить тем же. И волк не должен покидать спасителя, пока не выплатит долг. — То есть… Ты будешь здесь, пока не спасёшь жизнь Цинхуа?..       Мобэй кивнул, а у Цинфана задёргался глаз. Деревня, в которой они сейчас находятся, является довольно тихим и спокойным местом. Здесь даже хищники не водятся. Жизни Цинхуа совершенно ничего не угрожает, не считая самого Мобэя, а значит… Волк может здесь хоть всю жизнь прожить! Ужаснее и быть не могло.       Не зная, что ответить на подобное заявление, Му Цинфан просто ушёл, а Мобэй вернулся в комнату Цинхуа и принялся просматривать другие книги.

***

      Шан Цинхуа сладко потянулся до хруста в спине. Прямо сейчас он хотел просто прийти домой и хорошенько отдохнуть, возможно даже написать пару глав в одной из своих книг. Он хорошо относился к детям и ему было лишь в радость их учить, но это просто не может не утомлять. Порой ему приходится объяснять одну и ту же тему по нескольку раз за день, а иногда и вовсе повторять материал, который они изучали всего неделю назад. Сегодня не обошлось без таких происшествий, именно поэтому Цинхуа утомился. Когда он придёт домой, ему стоит немного освежиться и принять ванну, это уж точно поможет ему расслабиться.       В доме было тихо и спокойно, наверное, Мобэй всё ещё спал. Именно поэтому Цинхуа со спокойной душой наполнил большое ведро водой и поставил на печь, чтобы была горячая вода для ванной. Зевнув, писатель заглянул в кастрюлю и, убедившись, что ничего не прокисло, поставил ту греться на печь. Внезапно вспомнилось, как в первое время Самолёту было крайне непривычно разогревать и готовить хоть что-то на обычной печи. Он много психовал из-за того, что всё либо подгорало, либо слишком долго кипятилось. Но со временем можно привыкнуть ко всему, тем более у него просто не было другого выбора.       Цинхуа направился в свою комнату, желая переодеться. Но стоило открыть дверь, как перед оленем предстал сидящий за его столом и читающий его книгу Мобэй. Самолёт так и застыл на месте, глупо раскрыв рот. Он даже не знал что можно прямо сейчас сказать. Ему следовало бы возмутиться и возможно завопить, но он просто застыл. — Ты написал эти книги? — подал голос Мобэй, обратив своё внимание на вошедшего. — Д-да, это я их написал, — ответил Цинхуа, немного расслабившись, — Но зачем Вы зашли в мою комнату? — Было скучно, а в твоей комнате полно книг. Я решил их прочитать.       Цинхуа захотелось закричать от такой никчёмной простоты этого волка! Он просто захотел и вторгся в чужое личное пространство! Так ещё и принялся трогать чужие вещи! Это просто невозможно! Но разве Цинхуа мог вот так просто наорать или упрекнуть того, кто мог с лёгкостью разорвать его на маленькие кусочки и сожрать живьём? Однозначно нет. — И… И как Вам мои книги? — Самолёт решил перевести тему. Всё равно ему было интересно мнение остальных о его рукописях. — Хм. Они неплохие. Интересные. Особенно эта, — волк поднял одну из книг с ярко-зелёной обложкой. Цинхуа тут же вспомнил, что эта за книга. Это просто новая версия «Снежной королевы», только в книге Самолёта сюжет был более эпический и ещё присутствовало побольше героев. Ну а что, в этом мире всё равно не было такой сказки, так почему же он не мог её написать? Стоп. Мобэю понравилась детская сказка? — Только некоторые слова… Я не понимаю их значений. — А? Не понимаете? Но… Но мы ведь говорим на одном языке… — В написании многое различается. Ваши буквы странные.       Мобэй поднялся и подошёл к Цинхуа, возвышаясь над ним. Самолёт весь сжался и на всякий случай приготовился бежать, кто знает, что в голове у этого волка? Хищник спокойно показал Цинхуа раскрытую книгу и ткнул в одно из слов. — Как это читается? — А?.. Здесь написано «морозный»…       Мобэй кивнул и указал на ещё одно слово, а Цинхуа тут же ответил. Напряжение спало, и писатель мог спокойно выдохнуть. Что ж, его не собираются убить, уже плюс. До комнаты донёсся странный запах. Цинхуа принюхался и вспомнил о супе. К счастью, он снял кастрюлю вовремя, ведь подгорело только на самом дне, в остальном же это был нормальный суп. — Научи меня вашей грамоте, — это звучало вовсе не как просьба, скорее похоже на приказ. Мобэй уселся за стол и положил книгу перед собой, — Я хочу прочитать и другие книги. — Я… Я… Я думаю, что смогу, эм. Позаниматься с Вами, но чуть позже…       Мобэй кивнул и стал крайне внимательно наблюдать за Цинхуа, не сводя с него взгляда. Даже аппетит пропал из-за такого внимания. Спустя каких-то пару минут олень не выдержал и с громким стуком бросил ложку на стол. — Ладно! Я научу Вас прямо сейчас. Но умоляю, не нужно так внимательно наблюдать за мной, господин волк!       Бурча себе под нос проклятья, Самолёт ушёл к себе в комнату и вернулся уже с бумагой и ручкой. Цинхуа радовался тому, что здесь уже были ручки, а не перья, иначе бы он однозначно бросил это писательство. Как-то ещё в своём мире он решил пробовать писать пером, но через час уже устал постоянно макать то в чернильницу и бросил это дело. Ручки в этом мире были непривычными, ведь их приходилось заправлять самостоятельно и иногда они делали кляксы из-за вытекавших чернил, но это лучше чем ничего.       Цинхуа разложил всё перед Мобэем и приступил к обучению. Это было… Не то, чтобы сложно, но и лёгким занятием это назвать нельзя. Как оказалось, пускай у северных волков и была письменность, но пользовались они ей редко. Мобэй учился писать и читать лишь в детстве, после чего его учили охоте и сражениям. В начале Цинхуа был напуган и говорил осторожно, но через какое-то время он неосознанно начал относиться к Мобэю как к одному из своих маленьких учеников. Он даже не замечал, как разговаривает с волком и как сам берёт его руку в свою, чтобы показать как пишется одно из слов. Годы работы учителем показывают себя во всей красе.       Вода закипела, и Цинхуа сказал, чтобы Мобэй продолжал писать и тренироваться, а сам он примет ванну. Хищник не возразил, лишь коротко кивнул и уткнулся в лист бумаги, старательно выводя буквы. Помывшись и хорошенько расслабившись, Цинхуа переоделся в чистое и накинул полотенце на плечи. Волосы ещё были мокрые, но сил не хватало, чтоб вытереть их. Самолёт подошёл к волку и заглянул через его плечо. Пускай и было немного помарок, а буквы иногда плясали, но было видно, что Мобэй старается и это радовало. — У Вас хорошо выходит, — улыбнулся Цинхуа и привычно положил свою руку на макушку волка, слегка погладив и немного растрепав волосы. Только спустя секунды до него дошло, что он сделал. Писатель слишком забылся, восприняв Мобэя за своего ученика и по привычке погладил по голове.       Волк застыл на месте, сжав ручку в руке. Он даже, кажется, перестал дышать. Цинхуа и сам замер, держа руку на голове хищника. Он опустил глаза, обдумывая, что можно прямо сейчас сказать и как оправдаться, как заметил нечто странное. Большой и пушистый чёрный хвост Мобэя слабо метался из стороны в сторону, показывая настоящие чувства хозяина. Шан Цинхуа чуть инфаркт не получил от осознания того, что Мобэй реагировал на похвалу как большая собака, пускай хвост и не метался с такой же огромной скоростью.       Волк быстро поднялся и, взяв книгу, направился в комнату, сказав, что будет читать её там. Что ж… Это было странно, но также до невозможного смешно! Цинхуа прыснул в свою ладонь и отправился в свою собственную комнату, ложась спать и вспоминая, как забавно Мобэй убежал прочь.

***