Эфочка!

      Если бы мне кто-то сказал полгода назад, что я буду не порно смотреть, а искать инфу о том, как оно, это всё, у геев происходит, точнее о том, как они готовятся к тому, что потом у них будет происходить, я бы рассмеялся, ещё бы и постебался на эту тему. А теперь я сам над собой стебусь. Для того, чтобы получить инфу про ЭТО, мне надо было остаться одному, и мне пришлось всеми правдами и неправдами выпроводить Эфку из дома. О, из меня вышел бы отличный актёр, наверно, захоти я им стать. Я с утра прикинулся вялым, ныл, что мне хочется чего-то, а чего, типа, сам не могу понять. В результате договорился, что хочу всяких разных фруктов. Кузен хотел заказать доставку, но там что-то не срасталось по времени, и заказ брали только на следующий день. Я сделал лицо, как у капризной дамочки, которой не может угодить куча кавалеров, и Эфка решил сходить до супермаркета, а кузена прихватить с собой. Одних нас дома он боялся оставлять.       Дэн не оставил свою привычку дразнить макнэ. Мог запросто за завтраком, проходя мимо, чмокнуть меня в макушку. А на возмущённый вопль Эфки, чмокнуть и его тоже. Или прийти в нашу комнату и завалиться к нам на постель, как бы невзначай поглядывать на меня и томно вздыхать, приговаривая: «Красавчик! Какой же ты всё же красавчик! И почему я был таким дураком!? Столько лет быть рядом и ни разу не увидеть того, про которого мне все уши прожжужали! Жили в одном районе, и я ни разу не заехал в вашу школу! Ну, что мне стоило!? Типа давно брата не видел! Почему не навестить!? Сейчас бы не ты, макнэ, моего Красавчика кормил вкусняшками, а я. И не ты бы с ним обнимался! Нет в жизни мне удачи!» Мы ржали над этими откровениями и стонами кузена, он сначала обиженно сопел, а потом вдруг начинал хитро и задумчиво улыбаться, глядя на нас. Мы успели уже изучить эти взгляды: у кузена в голове зрел очередной план по завоеванию моего сердца.       Локдаун был в разгаре. Народ, отгуляв майские на дачах или по-тихому дома, заскучал и стал появляться на улице чаще. Мама у Эфки две недели прожила в квартире Даниэля из-за карантина. А потом снова вышла на работу. Нам даже не удалось повидаться в живую. Всё общение с родителями проходило по видео. Дэн жил с нами. Мы продолжали заниматься учёбой в Зуме, Скайпе. Говорят, что наш Динамит чуть инфаркт с этим дистантом не схватил, пока всё организовал.       Вот и я тоже почувствовал, что точно удар получу, если ещё пару видосов или картинок с объяснялками просмотрю. Это чё, вот так надо готовиться!? Да у меня после этого никогда не встанет, потому что перед глазами будет другое стоять! Клизма! Вы шутите?! Как там это её называют – кружка Эсмарха! Он что, был гей!? И для удобства придумал вот эту хрень со шлангом? Не, ну блин, вы чё серьёзно?! И что за странное название: кружка, если это просто грелка по виду. «Боже! Помоги! Зачем это я только полез просвещаться?!» « – Спасибо, шеф! – За что? – За повышение! – Какое ещё повышение! – Ты ко мне обратился: «Боже!» Я и мечтать не мог! – Не неси ерунды! Я просто от шока отойти не могу! Вот и сыплю тут междометиями! – От какого шока, шеф? От культурного? – Ну, в каком-то смысле, да! С медицинским уклоном! Или сексуальным! Вот чёрт! Все эти видосы из меня быстренько импотента сделают! – Какие видосы, шеф? – Какие-какие! Про подготовку! – Подготовку к чему? – Ты – тупой? К тому самому! – А что грубишь? К чему, тому самому!? Нормально скажи! – Ну, к тому самому, к сексу. К чему ж ещё!? Мне и в голову не могло прийти, что там столько надо сделать. Это ж ваще трахаться не захочется после такой экзекуции. Я не собираюсь так макнэ мучить. И сам не дамся. Клизма! Я даже представить не могу, что это такое! Бррр! Почему так всё сложно? – Понятно всё. Но мне кажется, шеф, ты слишком преувеличиваешь. – Я? Преувеличиваю! Да ты сам бы посмотрел на эти картинки. Камера пыток отдыхает. – Дааа, шеф. Видно, что ты ещё совсем мелкий. Люди ради любви на подвиги идут. А ты… – Так то на подвиги… а здесь? – А что здесь? Секс – одна из составляющих любви. Так сказать, плотская утеха. Да, что мне тебе объяснять! Вы уже вроде как занимались им. – Мы совсем другим занимались! – Интересно, чем же!?? – Ну, мы… это… просто любили друг друга. – Ага, конечно, именно только так любовь и выглядит: член – во рту и пальцы – в з… – Всё! Заткнись! Не смей опошлять! – Эх, шеф! Я-то заткнусь, а вот ты сейчас загоняться начнёшь ещё больше».       Услышав, как поворачивается ключ в замке, я захлопнул крышку ноута и завалился на диван. Типа, сижу в телефоне. В комнату зашёл Эфочка: – Ты всё ещё лежишь? Ты точно себя хорошо чувствуешь? – взгляд его стал обеспокоенным. – Всё нормально, только прилёг. Иди лучше в душ сразу, а то сейчас притащите мне заразу.       Эфка хмыкнул и вышел. Я встал и потащился на кухню. Там орудовал во всю Даниэль. Стол бы завален продуктами. – Вы зачем столько всего набрали? Как только припёрли?! – Всё для тебя, Красавчик! Чтоб потом цать раз не бегать. Непонятно, что дальше будет. А продукты не пропадут. Будем тебя кормить. – Я что, один есть буду?! – Нет, конечно, но всё в первую очередь для тебя, наш милый Красавчик!       Я фыркнул, налил себе апельсинового сока и вернулся в нашу комнату. Было слышно, как Эфка вышел из ванны и ушёл на кухню к Дэну. Я пил сок, крутился на кресле у компа и чувствовал, как реально начинаю загоняться. Ну, какого хрена, спрашивается?! В голову лезли всякие мысли, вспоминались видосы. Там все так стонут. Интересно, все просто на камеру играют или реально кайф ловят!? И, кстати, никакую подготовку не делают. Я ж сам видел: пришли, разделись, завалились, пососались… ну и дальше всё, что надо делают. Когда б они готовились, если видно, что только что с улицы зашли. Ну, ладно там, когда в душе, я ещё могу представить, что что-то могут промыть себе. Но, блин, никаких таких приспособлений я там не видел… Это ж не пипетка, чтоб её незаметно использовать и положить так, что потом не разглядеть. И потом, как-то странно к сексу готовиться. Я всегда думал, что это спонтанно происходит. Типа, накатило желание, легли и трахнулись. Ну, как бы внезапно. Как можно заранее подготовиться. Это ж не обед! Типа приготовили и вот сейчас есть будем. Я могу понять, что можно, примерно, сказать себе, что готовим обед во столько, обедаем во столько, или тогда, когда все придут. Но сказать себе, что вот в два часа мы трахаться будем, а сейчас в 12 начнём к этому готовиться. Бррр! Тьфу! Что за фигня! И как об этом макнэ рассказать? Он напугается ещё. Я и представить себе не могу все эти клизмы в нём. Не говоря уж о себе. Я представил лицо Эфочки, когда я ему буду про подготовку рассказывать, и сразу подумал про то, как он закусит свою нижнюю губу и скажет: «Да, Хён! Конечно, Хён! Раз так надо, то так и сделаю. Только, пожалуйста, помоги мне». И мне что? Придётся ему эту клизму в задницу вставлять!!? Этот чёртов шланг!!? Да никогда в жизни! – Мой любимый, мой макнэ, я никогда не смогу так тебя мучить. – Хён! Ты о чём? Ты меня ничем не мучишь!       Я вздрогнул, повернулся к Эфке! Он стоял передо мной такой милый, с ещё мокрыми волосами, сияющими глазами, своей ямочковой улыбкой, пухлыми губками, и я понимал, что я ему ни про какую подготовку никогда не расскажу. Ну, не могу я. Хотя мы как-то раз договорились, что обо всём будем друг другу говорить, а не загоняться в одного. Но, блин, о таком я не могу ему сказать. Я лучше сам… сам как-нибудь. А что сам, я и представить пока не мог. Видимо мой задумчивый вид, странное выражение глаз, заставили Эфочку присесть передо мной на корточки и положить руки мне на колени: – Хён-а! Ты что сегодня такой грустный? Какой-то странный? Скажи мне, что тебя мучает. – Нничего. Всё нормально. Просто локдаун этот достал. И вообще… – А кто это у нас тут грустный? Красавчик, любимый, что случилось!? Скажи своему Хёну. – Вот же ж… я просил тебя, Даниэль, ну ты опять… Он мой любимый, а не твой. И вообще иди к себе, видишь, мы разговариваем. – Нет, не вижу. Вижу, что ты разговариваешь. Мне хамишь. И вижу, что Красавчик сегодня весь сам не свой. Может, заболел? – Ничего я не заболел. Отвяжитесь уже. Нельзя что-ли немного похандрить. Итак, мысли всякие в голову лезут, ещё и вы тут…лезете… – А какие такие мысли тебе лезут в твою милую головку, Красавчик?! Давай мы их по одной обмозгуем, они обратно и вылезут. – А нечего тут обмозговывать, лучше пойдёмте, поедим.       Эфка на меня смотрел очень внимательно. Потом приподнялся, клюнул поцелуем в нос, к уху наклонился и прошептал: – Я люблю тебя! Обещай, что всё расскажешь мне! – и нежно засосал мне мочку. Внизу живота сразу ухнуло, пожарчик, словно во сне, вздохнул, и выпустил искорку. – Ох, ты ж! Хорошо, потом… расскажу!       Эфка отстранился, взял меня за руку, и мы пошли на кухню. ***       Я уже почти час валялся на диване и всё пытался придумать, что и как я скажу Эфочке. Про ЭТО. В голове не было ни одной мысли. Я не представлял, как я вообще могу поднять эту тему. Если б кто-то спросил, чего я так загрузился, я, наверно даже не знал бы, что сначала ответить. Разве о таком разговаривают так запросто? Одно дело стебаться в компании друзей на тему секса и ржать над разными видосами, или тайком дрочить при просмотре порно, а другое – говорить с любимым человеком об этом. Я не знаю, мы не говорили с Эфкой никогда. Об этом. У нас всё случалось спонтанно. И я только одно чувствовал, что мой макнэ хочет большего, а я тупил, потому что боялся. Боялся сделать ему больно вместо хорошо, боялся испугать его, причём сам не понимал чем, боялся, что ему просто не понравится, и если совсем честно говорить, то боялся, что вдруг Эфка захочет быть сверху. Хотя он никогда не выказывал таких желаний, никогда не давал каких-либо намёков, но может тоже, как я, боялся, что я откажусь. Блииин! Да что ж такое! Что мне делать? Может, я тот самый чёртов эгоист, и на самом деле, думаю только о себе. Но я ведь люблю Эфку, люблю его всем своим нутром. Жизни себе не представляю без него. Я ж орал, что на всё готов ради него. А что получается? Что зад свой в такой любви я подставлять не готов. Я, значит, типа только актив, как говорят. А вдруг макнэ мой думает, что это он – актив. Вооот жеееж блииин! Спросить у него? Но как спросить? Господи! Сейчас голова лопнет. И посоветоваться не с кем. Ну, не с Тормошей же. И у родителей не спросишь. Я прямо заржал про себя, представив, как я бы у отца попросил – типа, папа, помоги, вот не знаю, как мне парня своего трахнуть. Не подскажешь!? Тьфу! Придёт же такая мысль в голову. Бред какой-то. Но ведь как-то люди об этом говорят по-серьёзному. « – А тебе что мешает, шеф! И ты серьёзно поговори со своим макнэ. Почему ты думаешь, что его испугаешь, или ему будет неприятно? – О, включился, отдыхающий на дистанте. – Я давно включённый. Просто ты своей болтовнёй так загрузил, что ни одной мысли не даёшь проскочить. – Ну, давай, выдвигай свои идеи. У меня, как видишь, ни одной не возникло. – А тут и выдвигать нечего. Ты правильно говоришь: надо ЭТО обсудить с макнэ. Ты ж всю жизнь с ним прожить хочешь. Сколько ещё морозиться собираешься? – Да, блин, я ж ничего не знал толком, вот и морозился. А как узнал, так и прифигел, до сих пор, кажется, волосы по всему телу сами шевелятся. Ты видел, что ТАМ делать надо? Как я могу ЭТО его заставлять делать. Это ж экзекуция, а не подготовка. Мой разбор на анализы – это просто праздник на фоне того, что надо делать моему макнэ. А если он тоже захочет? – Что захочет? – Побыть в роли актива. И тогда всю ЭТУ процедуру я должен буду себе сделать. Да у меня от одного вида этой самой «кружки» (придумали ж название) обморок опять случится. И что тогда? А вдруг Эфке не захочется всё это делать или, наоборот, он пойдёт на это, скрепя сердце, потому что любит меня. И я буду чувствовать себя полным гадом, что заставляю делать его это, ради получения мною удовольствия. – О, шеф, ну у тебя прямо капитальная загрузка! Я аж чувствую, как вскипаю. – Ага, понимаешь теперь меня. И главное, посоветоваться не с кем. Ни друзья, ни родители не помощники. Они меньше моего знают, а точнее, вообще ничего не знают, наверно, об этой самой подготовке. И что делать? – Ну, вот насчёт родителей… как раз может это у них спросить. – Ты чё!? Офонарел? Они и так пережили, спасибо, что поняли и приняли. А теперь я у них вот эту хрень узнавать буду. Да они… – Да ты подожди, шеф. Я ведь не твоих родителей имел в виду. – А чьих? – Ну, Эфки, конечно. – Ну, ваще! Вот это идея, конечно. Как там бабушка говорит: бред сивой кобылы! – А что ты возмущаешься! Нормальная идея. Ну, стесняешься спросить у дяди Яна, спроси у Лео. У вас ведь с ним сложились свои доверительные отношения. Вы ж почти каждый день с ним вечером на связи. – Ну да. Но это обычные разговоры. Привет, как дела, всё окей, пока, спокойной ночи. Он там сейчас и так загружен, у всех такой напряг. Везде этот чёртов локдаун. Весь мир загибается, а я тут, бля…, со своим недотрахом к нему полезу. – Я думаю, что ты не прав. В глубине души, ты знаешь, что он это нормально воспримет. И обязательно поможет. Ну, хоть какую-то инфу ты у него точно получишь. А на расстоянии и по телефону это не так страшно и стыдно. – Чёрт, ты, наверно, прав. – Ещё как прав. Попробуй, шеф! Не боись! – Ага, не так страшен чёрт, как его малюют. Опять же говорит моя бабушка, которую, кстати, до сих пор не просветили. И вообще…может ну его этот секс… в таком виде. Нам вроде и так хорошо друг с другом. – Слиться хочешь, шеф! Сдрейфил? – Да, иди ты! Ладно, позвоню. Спрошу».       В комнату вошёл Эфка. У нас должен был начаться урок физики. Расписание растянули на полдня. В принципе, мы уже могли давно на всё забить, и готовиться к экзаменам. Программу мы прошли. Но Динамит нас гонял, тех, кто собирался сдавать физику из нашего класса и из «бешек». Мы сидели на допуроках. Мало что-ли было нам русского, математики и английского, который в нашей школе сдавали все. Эфочка обнял меня, потёрся о макушку подбородком. Пока я включал комп и подключался к Зуму. – Хён, я приготовил. Потом пообедаем. Дэн звонил, сказал, что сегодня поздно будет. Мама звонила, спрашивала, как дела. Как подготовка? – Ккакая подготовка? – Хён! Ты чего? Что случилось? – Ты сказал, мама спрашивала про подготовку! – Ну, спрашивала. Как мы к экзаменам готовимся, спрашивала. – Фууух! – я реально вздохнул с облегчением. – А ты о чём подумал? – Да, так, ни о чём! Просто с этими экзаменами уже все достали. Мои тоже вчера допрос учинили. – Волнуются. Никто не знает, как мы будем сдавать экзамены. И вообще будем ли. – Да. Я слышал, что у мелких их хотят отменить. Так что Лизка уже может начать отдыхать. Чуть больше недели осталось до конца года. Вчера мама сказала, что последний звонок будут по скайпу проводить. Я даже не представляю, как это всё будет выглядеть. – Ну, посмотрим.       На экране появилось лицо Динамита и мы, вздохнув, погрузились в физику. ***       Я крутил телефон в руках. Включал и выключал тут же. Тема с подготовкой меня доконала. Я плохо спал ночью. Эфка жаловался, что я почти рыдал во сне и просил у него прощения, что не могу ему помочь. – Хён, что тебе снилось? С чем ты пытался мне помочь? – спрашивал за завтраком макнэ. Я, чуть не подавившись своим любимым омлетом, который мне теперь регулярно готовил Даниэль («Скажи, Красавчик, он тебе ещё не надоел?»), мотал головой: – Ничего не помню. Ерунда какая-нибудь. Насмотрелись вчера твоих ужастиков, вот и снился кошмар какой-нибудь. – Разве ж это ужастик? Это всего на всего фильм про вампиров! – А вампиры по-твоему такие милые? И ничуть не ужасные! – Ну, не все милые. Но главный герой был хороший. Он спас парню жизнь и потом ещё другим тоже. – Ага, уксусил, превратил в себе подобного, потом ещё и трахнуть его захотел. – Фу, Хён-а, что ж так грубо? Трахнуть. Парня, между прочим, избили, ты забыл? И он бы умер, если бы этот, как ты говоришь, ужасный вампир не разогнал бы всех, не убил тех, кто измывался над парнем. И он понимал, что выход один, чтобы спасти жизнь, он должен был сделать его вампиром, поэтому и укусил беднягу. – Ой, всё. Не начинай опять, а то ещё какая-нибудь лабуда приснится. В следующий раз просто разбуди меня. Можешь нежным поцелуйчиком. – Кстати, о поцелуйчиках. Хён-а! Сегодня Даниэль сказал, что снова будет оооочень поздноооо, – макнэ выгнулся ко мне через стол, глядя мне в глаза своими сверкающими галактиками, которые меня сразу начали засасывать. – Эфка, что опять за странный тембр? – Нууу, я просто подумал, что мы опять останемся одни на весь день… – И? – Хён, не тупи! Ты меня прекрасно понял! – голос Эфки стал обычным, но в нём скользнула лёгкая обида. Он сел обратно и начал молча есть. У меня кусок поперек глотки встал.       Я понимал, что обижаю макнэ, отказываясь от близости. Я уже несколько раз сливался, ссылаясь то на Дэна, что он постоянно дома, то на то, что нам надо готовиться к экзаменам. Эфка вздыхал, но соглашался, хотя при этом бубнил: «Раньше тебе даже предки не мешали в полном составе на кухне!» Но теперь, реально было время. И, главное, что я сам хотел его до чёртовых колик. При каждом взгляде на него, я не только тушил пожар последней категории сложности, а ещё усмирял стаю уже не мотыльков или бабочек, а диких лебедей, которые махали своими крыльями и дико шипели. Я был зависим от ласк его рук, от его такого тихого и, можно сказать, пошло-откровенного шёпота, от его постоянных комментариев, сопровождающих каждое движение шаловливых ручонок, прикосновений его офигенных губ. Даже при воспоминании об этом меня кидало в жар. Мне иногда казалось, что я реально становлюсь маньяком, потому что мне хотелось завалить его и тискать в любом месте. И мне нравилось откровенно пялиться на его голое тело, созерцать, так сказать! И в то же время, я боялся, что может за этим последовать. Так, наверное, ведут себя девственницы, в моём случае – девственники. Я начал шарахаться от обычных прикосновений, противореча сам себе и своим желаниям. Это естественно не укрылось от Эфочки. Он никак не мог допереть, что со мной происходит, и куда делся вдруг его всегда дико приставучий и липучий Хён. Естественно, начал меня спрашивать, я ж в ответ нес пургу. И, конечно, ещё больше его выбешивал. Вот тогда я и понял, что морозиться больше не получится. Надо поговорить. Ну, и решил, что мне пора просветиться, что там и как делается. Я сам до конца так и не понял, что мне мешало поговорить с ним откровенно. Какой-то очередной бзик в башке. Насмотревшись всяких видосов и, просветившись, таким образом, я вообще впал в ступор. Словил свой любимый коктейльчик «Три в одном!»       Решение позвонить Лео я вынашивал сутки, а отсутствие Дэна меня подтолкнуло к этому. Сначала я хотел написать. Дождался, когда Эфка засел за комп делать тесты по домашке, и ушёл на кухню. Свои тесты я прошёл, пока он на кухне обедом занимался.       Я открыл Вацап и начал набирать Лео сообщение: «Привет, Лео! Как твои дела сегодня? Как у всех дома здоровье? У меня всё нормально. Эфка делает тесты, а я уже сделал. Я тут много думал, хотел у тебя спросить…» Блин, какое-то странное сообщение получается. Я стёр, и снова начал набирать: «Привет, Лео! Как у всех сегодня дома здоровье? Извини, что беспокою. Но я хотел у тебя спросить…» Да, что ж такое…?! Что и как я могу у него спросить. Как правильно трахаться, или точнее: расскажи, как вы там готовитесь к сексу?! Ооо, майн гад! Полный пиз..ец!! Идиотизм! Я – дебил! Кто о таком спрашивает у отца своего парня! Я чё, реально сейчас чуть эту фигню не написал? Может лучше голосовым: «Привет, Лео! Надеюсь, что вы там все здоровы? Извини, что беспокою. Но я хотел с тобой посоветоваться». Ага! Скажи мне, дорогой мой Лео, как мне рассказать твоему сыну о том, что ему клизму надо поставить, перед тем, как я его любить (читай: трахать) начну. О, боже! « – Ну, тут я, шеф! Чего опять орёшь-то? Я ведь не глухой! – Зато я чувствую, что тупой! Тупой и ещё тупее! И если ты сейчас не придумаешь, как мне поговорить с Лео, я тебя обратно понижу. Буду тебя выедать ложечкой, чайной, потом дам покипеть остаткам и мы с тобой вместе взорвёмся. – Ладно, ладно не кисни! Понял, я понял! И не зачем так угрожать было, я думаю, что надо сказать вот что…» – Хен! У тебя в шестой задаче тоже было про атомы? – раздался крик Эфки из комнаты. Я вздрогнул, дернулся, телефон вылетел из рук, я его подхватил. – Хен, что молчишь!? – Да, про атомы. Ответ 3. – Спасибо, любимый!       Я вздохнул, снова открыл Вацап и… увидел, что моё голосовое отправилось. Чёрт, чёрт! Я таращился на телефон! Видимо я случайно нажал, когда ловил его в воздухе. Вот бля… И тут телефон в моей руке завибрировал! Пришло сообщение от Лео: «Милый! Конечно! Всё, что хочешь!» Я таращил глаза в чат. И молчал. Потом быстро набрал: «Извини! Ничего срочного! Не буду тебя отвлекать!» Отправить. Лео прочитал. Я только выдохнул, и тут же телефон завибрировал входящим видеозвонком от Лео. Вот же блин! Я встрял по полной! Эх, была – не была! Я ответил. Лео появился на экране. Я помахал ему рукой. Понял, что он находится у себя на работе, за спиной у него висел экран, на котором были видны люди. Они все сидели перед компами, там были только их лица. Экран с десятком экранов. Как у нас на уроках. – Извини, дорогой! У меня тут совещание! – Ннничего… изззвини меня. Ппрости. Я не хотел мешать. – Ты не мешаешь. Мы теперь так работаем, всё нормально, так что я могу с тобой поговорить. Они нас не слышат. Что ты хотел? Что-то случилось? У вас всё нормально. – Да, да, да. Всё хорошо. – А что у тебя такой вид испуганный? И ты весь красный. Ты не заболел? – Нет-нет. Просто у нас тут жарко… немного. Ну, в смысле тепло. Ну, то есть… со мной всё хорошо. И с Эфкой тоже! Ну, то есть у Феликса всё хорошо. Он тесты делает. – Милый! Мой малыш Роумео! Посмотри на меня! Успокойся! Я же вижу, что у тебя не всё в порядке. Скажи мне, о чём хотел со мной посоветоваться.       Меня немного трясло, но я видел, что Лео смотрит на меня так тепло, так доверительно, ободряюще. Я опять залип, даже через чёртов экран, на его «махаоны» и, вздохнув, выдал шёпотом: – Я хотел, хотел… хотел сделать Эфке хорошо, по-настоящему. Но боюсь. Я посмотрел видео… Там столько всего надо… – Малыш, подожди минуту… не отключайся. Я сейчас.       Я видел, что Лео развернулся к экранам лицом. Что-то сказал, все закивали головами, и затем все экраны погасли. Он развернулся ко мне: – Я весь твой, малыш. И я прошу, перестань бояться и стесняться. И, пожалуйста, не волнуйся и расскажи мне всё по порядку. Ты же не хочешь, чтоб я тоже волноваться начал, из-за моего такого прекрасного мальчика.       Я замотал головой, типа, «нет, нет, не хочу». – Ну, вот и расскажи мне.       Я вздохнул и рассказал. И про мои шараханья, и про видосы, про подготовку, про Эсмарха, и про то, как морожусь от Эфки. Я старался говорить тихо, чтоб Эфочка меня не услышал. Чувствовал себя сначала, конечно, как полный дебил. Даже казалось, видел, как мозг, развалившись, потешался надо мной. Лео меня ни разу не перебил, смотрел очень внимательно, слушал. Потом, когда я закончил свою многострадальную речь, он вздохнул и, покачав головой, выдал: – Милый мой, Бог свидетель, как я тебя люблю, мой мальчик. Какое счастье, что ты нашёлся. Спасибо тебе, что ты так заботишься о нашем Феликсе, что ты так его любишь. И спасибо тебе, что ты мне доверился. Ты даже не представляешь, как я себя чувствую от того, что именно со мной ты решил поговорить об этом. Именно у меня спросил совета. – Лео, ты ведь не думаешь, что я озабоченный? – Нет, и никогда не думал. Скажу по секрету: озабоченный – это я. Я просто умираю от того, что не могу вас обнять с Феликсом. Если бы сейчас ещё и Яна со мной не было, я бы точно тут сошёл с ума. Так что даже ничего плохого себе не надумывай! – Я глупый, да, Лео? Потому что боюсь? – Ты мой милый любимый мальчик! Ян часто говорит такое слово похожее, оно смешное и будто шуршит. Но, я теперь знаю, что оно значит. И я тебе его скажу: ты мой глупыш! Но не потому, что глупый. А потому, что маленький ещё. – Ну вот, какой же я маленький!? Во мне почти метр восемьдесят. – Ты смешной! Я ж не об этом! – Ага! – Малыш Хён, ты можешь сказать всё, что сказал мне, нашему Феликсу. Ты извини нас, но эту тему мы уже с ним обсудили. Он тоже думал о тебе так же, как ты о нём, беспокоился. Говорил, что ты всё ещё не готов идти дальше, и очень волновался, что ты будешь переживать, и ещё добавил странное русское слово: загоняться. Так и сказал: «Мой Хён будет загоняться!» Я сначала не совсем понял, что он имеет в виду. А он пояснил, что это означает много думать, нервничать и переживать зря. И вот, оказалось, он прав, действительно, он тебя хорошо знает. Ты этим сейчас и занимаешься. Насчёт Эсмарха и подготовки, я тебя понимаю. Это со стороны кажется чем-то странным и ужасным. Но это основы гигиены, как бы это сказать проще… ммм… к этому привыкают так же, как к чистке зубов, умыванию, ну или принятию душа. – Да, но только это всё так выглядит. Бррр! Я никогда дело с клизмами не имел. – И, слава богу, что не имел! Клизмы и промывания при помощи этой самой кружки Эсмарха применяются очень часто в медицинских целях, при лечении разных болезней. А ты здоров. Ну, вот используют ещё при подготовке. И наш Феликс давно, как вы молодые любите говорить, в теме. Он всё знает, и знает, как и что делать. Поэтому ничего больше не бойся, просто доверься своему любимому. Ничего такого страшного и странного в подготовке нет. А насчёт того, что тебя само слово «подготовка» смущает, ну так вспомни. Люди, когда готовятся пойти на свидание, то принимают душ, делают причёску, кто-то красится, а кто-то готовит праздничный ужин, поджидая любимого человека дома. И это всё подготовка! Ну, да, конечно, очищение кишечника – не самая приятная процедура. И, может быть, я придумал не очень правильное сравнение. Клизма и причёска явно находятся в разных весовых категориях pleasantness*! Но цель у них одна: получить внимание и заботу своего любимого. Do you understand me?** – Yes! Yes! Ох, Лео. Я всё-таки идиот! Ну, конечно, как я мог подумать, что я испугаю макнэ. Да я риал чувствую себя прямо каким-то тупым, ну или маленьким. – Если ты чего-то не знаешь, это не означает, что ты тупой или маленький. Просто раньше тебе эта информация была не нужна, вот ты и не знал. В следующий раз, если возникнут вопросы или сомнения, ты поговори с Феликсом и всё будет хорошо. Ты его не обидишь и не напугаешь. Ну, и всегда можешь спросить у меня обо всём, что пожелаешь. All right? – Да, Лео. Спасибо. Как будто я вылез из-под груды кирпичей. Я так рад, что ты со мной поговорил. Извини меня. – Перестань извиняться. Я очень рад, что я тебя успокоил. Лицо у тебя теперь веселое. – Ага, спасибо. Лео! И ещё… я по тебе скучаю. – Я тоже скучаю, милый! Как только локдаун закончится, вы сразу к нам приедете. Хорошо? Договорились? – Конечно. Обязательно. – Ну, тогда иди и обсуди всё со своим макнэ. Вечером напиши… как всё пройдет. Ну, если захочешь. Я имею в виду разговор. – Ага, да. Я напишу. Спасибо. – Люблю тебя, малыш Хён! Всем привет от нас дома. Хотя Ян всё время с Саньей на связи. И сейчас в соседнем кабинете орут опять. – И я, я тоже тебя люблю, Лео. Дверь в кухню открылась, зашёл Эфочка: – Не понял, кого это ты любишь? Я почему-то хихикнул и показал Эфке экран. – Папа Лео! Вы опять тут с Хёном в любви признаётесь друг другу! А я? – Милый! Не ревнуй! Я тебя тоже очень сильно люблю и скучаю. Вот договорились с Роумео, что после отмены локдауна, вы сразу к нам прилетите. – Не заговаривайте мне зубы! Я всё слышал. Всё папе расскажу про вас. Коварные изменщики! Я на вас обиделся! – Ну, ну! Перестань дуться, малыш! Лучше поговори со своим Хёном. Ему это очень надо. А то он у тебя там загоняется. Ты ведь так говоришь?! – Хён? – Эфка повернул ко мне голову, – ты почему загоняешься и мне ничего не говоришь? – Я больше так не буду. Я сейчас всё расскажу. Тебе. – Но я смотрю, что кто-то уже в теме. Кому-то ты уже первому всё рассказал. И после этого вы говорите мне: «Не ревнуй!» – Не обижайся, пожалуйста. Я просто боялся. Ну, ты же знаешь, что твой Хён тот ещё тупень! Я всё, больше никогда, ничего такого. Всё буду тебе первому говорить. – Ладно, парни, я пошёл разбираться, что там опять Ян с Саньей не поделили. Пожалуйста, Феликс, не обижайся на меня. Я просто немного поболтал с Роумео. Зато он теперь у тебя вон какой весёлый! Бай! Пока! – Пока, пап. – До свидания, Лео. *** – Ну, что!? Поговорим! – Эфка надвинулся на меня, так что мне пришлось сползти со стула на диванчик. Он завалился сверху. Положил руки мне на грудь, свою голову сверху и потребовал: – Ты. Сейчас. Мне. Всё. Всё. Расскажешь! И подробно! А потом… – Что потом? – А потом я решу, что с тобой, коварным, делать. Всё понял? – Ага. Слезь с меня. – И не собираюсь. – Я не могу так говорить. – Это почему ещё? – Потому что в меня кое-что упирается и на кое-что моё давит. Эфка заулыбался и поёрзал на мне: – Сильно упирается? Сильно давит? – Очень! Так, что даже не могу вспомнить, про что хотел рассказать! – Значит, совсем не можешь? – Не могу! – Ну, тогда малыш Хён, пойдём-ка в постельку, и я тебе помогу всё вспомнить… – Не, не! Мы ж есть хотели. Вот давай поедим, и я тебе всё расскажу. А потом… потом можно и в постельку! И посмотрим, кто ещё пожалеет, о том, что так туда рвался! *pleasantness (англ.) - приятность. **Do you understand me? (англ.) - Ты меня понимаешь?