Воспитание светлой души

— Да! — белый ферзь бессовестно отшвыривает с доски чёрного короля. Выиграв четвёртую партию подряд, Шерлок радуется победе, словно она первая в его жизни. Глаза горят в каком-то бешеном припадке буйных искр завладевшего разумом азарта, на губах играет ухмылка чемпиона, и даже на недовольный отклик с кухни, просящий быть этого «бестактного идиота» чуть сдержаннее, он попросту отмахивается. Льюис не в состоянии омрачить его восторг своими извечными ворчаниями. — Лиам, солнце моё, ты видел эту комбинацию с ферзём и пешкой? За окном с самого полудня льёт дождь, ритмично барабаня по крышам и ярко-зелёной листве высоких деревьев, растущих вдоль дорожки под балконом. Тёплый, летний — Лизерли очень хотела под ним погулять, но родители не позволили — вчерашним вечером девочка часто кашляла, на что повлияла, скорее всего, ночная поездка на поезде без шарфа. Холмс, прекрасно осознавая, что может быть съеден половиной жильцов этой квартиры на завтрак, предложил дочери прекрасную альтернативу прогулке, дабы поднять ей настроение. Только вот пока что обрадовать ребёнка у него получается с натяжкой. Восседая на подлокотнике кресла, Уильям мягко улыбается, обхватывая мужчину одной рукой за плечи. Шерлок может поклясться, что сжимают его в объятиях чрезмерно сильно. — Видел, Шерли. — у него всегда удивительным образом получается соединять в голосе ласку и упрёк в подобные моменты. — Лизерли, милая, ты как? Девочка, сидящая напротив родителей, задумчиво подпирает подбородок пальцами, изучая доску цепким взглядом. Она не выглядит расстроенной очередным поражением, скорее немного удивлённой — всё ведь было просчитано! Как так могло выйти? Будто во время крайнего хода фигуры по волшебству изменили свои позиции, а девочка запуталась, не ожидая столь внезапного, гадкого подвоха. Когда её губ касается тень печальной улыбки, Холмс чувствует, как в его плечо впиваются до такой боли, что наверняка синяки останутся. — А ты точно не жульничал, папуля? — серые глазки устремляют свой взгляд прямо в его лицо. Они слегка выпучены, а ресницы дрожат от быстрых взмахов. Шерлоку становится как-то не по себе. — Отвечай честно-честно. — Я играл честно! Клянусь красотой твоего папы, милая! — от толчка в плечо он случайно задевает локтем край кофейного столика, и несколько пешек со звонким стуком падают вслед за остальными поражёнными фигурами. — Любимый, аккуратней. — Прости, я случайно. — Уильям не понимает, плакать ему или смеяться. Всё-таки иногда до Холмса так долго доходит. Лизерли задумывается пуще прежнего и на долгие минуты в комнате воцаряется полнейшая тишина. Точнее, почти полнейшая тишина. Слышно лишь пение Ирэн со стороны кухни, какой-то напев на французском — женщина часто мурлычет под нос всякие песенки, когда чем-то занята. Бывает, что проснётся посреди ночи, и от нечего делать начнёт внезапную уборку или займётся выпечкой, шумя не только дверцами шкафов, но и своим горлышком, извергая из него — цитата Холмса: «Мелодии из адовых криков мучащихся в котлах грешников». В последние дни от него часто можно услышать усталое: «Я уже скучаю по Мюррену. Там... так тихо ночами. И никто не поёт...» Но ему придётся свыкнуться — в родной Мюррен они вернутся не раньше начала июля, а Адлер абсолютно не понимает его тонких намёков. Или делает вид, что не понимает. Зная эту хитрейшую женщину несложно догадаться, который из вариантов верный. — О-о-о, — щелчок пальцами привлекает к себе внимание мужчин. Наконец, Лизерли перестаёт хмуриться, её бровки остаются лишь слегка изломленными у переносицы, лоб разлаживается, руки расслаблено опускаются на колени. — Я поняла, в чём моя ошибка. Папуля, не откажешь мне в ещё одной партии? Сейчас она выглядит удивительно взрослой. Этот тон, вежливая просьба, уверенность в правильном решении проблемы — всё в ней кричит о мудрости, приходящей с годами. Да, дети слишком быстро растут, и никого сей факт не печалит больше, чем родителей. Уильям внимательно наблюдает за тем, как фигуры восстанавливают свои позиции, готовясь к новой схватке. У него как-то неспокойно на сердце, а в голове пульсирует лишь одна единственная мысль, не дающая покоя. — Погодите-ка, кружок юных шахматистов. — он что-то недолго ищет в карманах пиджака, после, не отыскав, отчаянно хлопает ладонями по собственным ногам. — Вот ведь растяпа, забыл очки на тумбочке у кровати. Без них все мелкие детали такие размытые. Лизерли, будь добра, принеси мне их. Кто-то ведь должен следить за тем, чтобы папуля играл честно. Холмс открывает было рот, но сказать ничего не успевает — девочка быстро поднимается на ноги и, поправив складки на домашнем платье, спешит в сторону коридора. Как только фигурка её скрывается из виду, он в недоумении указывает пальцем в сторону плетёного стула у выхода на балкон, на котором ровной стопкой лежат парочка книг, а сверху толстого томика французских новелл покоятся упомянутые очки. — Вон ведь они. Ты сам их там оставил после утреннего чтения газеты. — Шерлок вздрагивает, когда его лицо обхватывают холодные ладони, поворачивая голову немного влево. — Что такое? Уильям недовольно цокает языком, прикрыв глаза. — Шерли, ну что ты как маленький? — вздохнув, он наклоняется ближе к лицу возлюбленного, переходя на шёпот. — Я специально отправил её в спальню, чтобы поговорить с тобой. — Что за секреты? — Холмс не отстаёт, интересуюсь едва слышно, но шумно выдыхает, когда Уильям мягко стучит кулаком по его виску. — Лиам, да что происходит? — Скажи, а у тебя там все дома? — Мориарти прижимается щекой к его щеке, подставляя ухо к тому месту, по которому стучал. — Эй, человечки в голове моего любимого, вы уснули? Он без вас совсем не соображает. Недовольно фыркнув, Холмс отстраняется, покраснев до оттенка свёклы. Довольно милое зрелище, особенно эти надутые щёки. — Чего это я не соображаю, а? — А то, дорогой, что Лизерли ребёнок. Ты не можешь разочек поддаться ей? — аккуратно заправив тёмный локон за ухо, Лиам нежно проводит пальцами по шее Холмса. Тот расслабляется и абсолютно не ожидает, что через мгновение его больно ущипнут за мочку, вырывая из уст протяжное «ой». — Не ойкай. Холмс совсем от него отодвигается, прикрывая ладонью бордовое ухо, и с самым недовольным видом из всех возможных то открывает, то закрывает рот, напоминая беззащитную рыбу, умирающую на сухом берегу от недостатка влаги. Кажется, что в его Чертогах Разума сейчас творится неописуемый бардак, и он никак не может выловить верную мысль из миллиона ложных. Пробует и собирается что-то ответить, осознает ошибку — замолкает не начав. — Лиам, дорогой мой, любимейший, я готов всегда соглашаться с тобой, какие бы бредни ты не нёс, но тут ты избрал в корне неверную позицию. — лицо Шерлока становится чрезмерно серьёзным. Так и чешутся ручки ущипнуть и за второе ухо. Для симметрии. — Лизерли должна сама научиться играть правильно, думать и просчитывать наперёд. Если я буду вечно ей поддаваться, то она просто-напросто стараться перестанет. — Она ведь ребёнок. Ребёнок, что ни разу у тебя не выигрывал. Помоги ей хоть разочек, или твоё эго совсем ущемится от проигрыша маленькой девочке? — Уильям на секунду бросает взгляд на чёрную королеву. Её деревянная фигура немного блестит под светом настольной лампы. — К тому же, если быть до конца откровенным, то мне до жути интересно узнать, как же она отреагирует на свою первую победу. — Оу, — в синих глазах загорается огонёк любопытства. — а ты прав. Мне тоже интересно на это поглядеть. — хлопнув в ладоши, Холмс улыбается краешком губ, согласно кивая. — Ладно, дам ей поблажку. Но только раз! — Вот и умничка. — оставив лёгкий поцелуй на чужой шее, Уильям выпрямляется, занимая прежнее положение. — Лизерли, солнце, можешь не искать! Они здесь! — Хорошо! — доносится громкое согласие. Через минуту девочка возвращается, держа на руках хозяйскую кошку. Та спокойно позволяет нести себя, даже довольно мурлычет, что удивительно, ведь к большинству гостей она относится холодно. Шерлоку так и вовсе чуть ногу не расцарапала на второй день пребывания. Холмс до сих пор в тайне уверен, что Ирэн подговорила свою усатую любимицу. Правильно — вечно ругается с ним, а кошка видит, кем недовольна её хозяйка, и пример берёт. — Вы, как я посмотрю, поладили. — Мориарти наглядеться не может на радостную дочь и раздражённого этой картиной Холмса. Завистник. — Грис помогала мне в поисках. Дядя Себастьян говорит, что у неё нюх как у поисковой собаки. — заметив пресловутые очки на книге, Лизерли опускает кошку на пол, сама спешит взять и отдать их отцу. — Уж не знаю, правда это или нет, но тётушка Ирэн называет Грис своим талисманом удачи, так что она сейчас поможет мне утереть нос папуле. — Какая вы самоуверенная, юная леди. — картинно взмахнув рукой, словно в ней зажата острая сабля, Шерлок пламенно провозглашает: — Тогда попрошу вас занять своё место. Да начнётся великая битва двух гениальнейших умов! И битва начинается. Лиам натягивает на нос очки, Холмс же умело натягивает на себя маску самого никчёмного игрока в шахматы в истории человечества. Лизерли выдвигается вперёд чуть ли не с первых ходов, спокойно передвигая фигуры с одной клетки на другую, будто она королева черно-белой доски, контролирующая всю игру ещё до её начала. Иногда она подолгу думает, поглаживая взобравшуюся на колени Грис, изредка хмуриться или усмехается, но не злобно или с насмешкой. В голове меняются комбинации и стратегии, одна сложнее и увлекательней другой. — Лучше не ходи так. Шерлок бросает на дочь вопросительный взгляд, рука его замирает на половине пути. — Почему же, милая? — Так ты оставишь своего короля без защиты. — почесав Грис за ушком, девочка серьёзно вопрошает: — Ну же, папуль, соберись. Фигуры продолжают свой танец, пешки скользят, вслед за ними ладьи и кони. Уильям не успевает уследить за одним ходом, как следует второй, третий и так до финального. Он внимательно изучает лицо дочери, поддавшись вперёд. — Шах и мат. — тон, кажется, совсем не изменился. Да и лицо тоже. — Спасибо за игру, папуля, но надеюсь в следующий раз ты лучше постараешься. — поднявшись, Лизерли подхватывает Грис на руки. — А теперь пойдёмте на кухню. Там дядюшка Льюис и тётушка Ирэн испекли миндальное печенье, ваше любимое. Несколько раз моргнув, Холмс кивает: — Конечно. Ты иди вперёд, а мы с папой уберём здесь всё и присоединимся. — и дождавшись, когда они с Лиамом останутся одни, он поворачивает голову в сторону возлюбленного, сжимая губы в тонкую линию. — Она отреагировала довольно... скромно. — Сдержанно и воспитанно, Шерли. В этом она в меня пошла. — горделиво вздёрнув подбородок, Уильям аккуратно обвивает мужскую шею руками, прищурившись. — Ты молодец, но она похоже раскрыла наш план. — Ты возможно удивишься, — Холмс ласково обхватывает одно из запястий Мориарти, поднося его к губам, и оставляет на косточке под указательным пальцем мимолётный поцелуй. — но я ей не поддавался.