Das Vertrauen

      Десятое января — день, в который Юкичи родился. Мужчина и так почти не справлял дни рождения, а сегодня тем более отказался. Он сидел в своей комнате все утро, жаловался на головную боль и озноб. Температуры у него не было, — Мори проверял, — а вот давление оказалось пониженным. Да и выглядел он неважно.       Увы, понять причину ухудшения его самочувствия было трудно. Может, это такая реакция на погоду. Хотя нет, на улице было ясно и холодно, а на ближайшую неделю прогноз был точно таким же. Но Огай все равно пытался как-то помочь другу, которого он все еще не мог полноценно называть возлюбленным. Он большую часть времени провел в его комнате, хотя тот и просил покинуть ее.       Он сидел на коленях у постели Юкичи и гладил того по груди и рукам. Мог коснуться ног или волос. Он напоил его обезболивающими и кофе, надеясь, что так ему станет лучше. К пилюлям, повышающим давление, тоже пришлось прибегнуть. Но на протяжении часа ничего не помогало. Фукудзава лежал в постели и пытался уснуть. Огай сидел рядом с ним и не мог позволить себе лечь рядом. Он не хотел тревожить Юкичи. Также понимал, что тот все еще боится подпускать его ближе к себе. Поэтому проще было дождаться разрешения устроиться рядом, нежели лезть без спроса.       — Хочешь, я почитаю тебе книжку? — предложил Огай и положил голову на кровать. В ответ ему отрицательно замычали. — Я могу найти какой-нибудь интересный фильм. Какие жанры ты любишь? — продолжал Мори, но Юкичи от него лишь отвернулся, бросая тихое: «И так голова болит. Помолчи». Огай не обиделся на эту фразу. Наоборот, стал говорить тише и медленнее.       Юкичи и правда выглядел больным. Лицо у него было бледное, а глаза покрасневшие. Он укутался в несколько одеял, хотя в доме было достаточно тепло. Он трясся и робко дышал. Может, заболел? Простудился, простыл? Огай не знал, но понимал, что как только компаньону станет лучше, то он поведет его в больницу. Можно было, конечно, врача на дом вызвать. Только вот сам Фукудзава был против. Делать наперекор Мори как-то не хотел.       — Что мне сделать для тебя? Может, заварить кофе или какао? Принести чего-нибудь сладкого? Ты чего-нибудь хочешь? — он не мог успокоиться. Продолжал причитать и так хотел сделать как можно лучше оппоненту.       — Просто дождись действия таблеток и не мешай мне отдыхать! — рыкнул Юкичи. Агрессия на фоне болезни? Скинул с себя одеяло и устало глянул на Огая. Тот приоткрыл рот, облизнул едва заметно нижнюю губу, затем прикусил ее и замолчал.       — Тебе так удобно сидеть на полу? В комнате есть стулья, кроме того ты можешь сесть на кровать рядом со мной. Так в чем проблема? — спросил Юкичи, вновь укрываясь.       — А я могу не сесть рядом с тобой, а лечь? — имел наглость спросить он. Но ему, как ни странно, ответили согласием. Огай впал в ступор. Что ему сделать? Он такого ответа не ожидал. Потом все-таки снял пиджак и брюки. Оставил лишь рубашку и в таком виде залез под одеяло к Юкичи. Тот не отпихнул его, не отодвинулся. Лишь повернулся к нему лицом и позволил себя обнять. Огай ликовал! Он обвил ногами компаньона, прижал его к себе, погладил по спине и затылку.       Фукудзава молчал. Наверное, ему нравилось. Либо он вообще не обращал внимания на такие действия. Он просто уткнулся в чужое плечо и медленно стал засыпать, пока Мори перебирал его волосы и напевал какую-то тихую песенку, похожую на колыбельную.       Постепенно они уснули. Проспали где-то час. Огай встал первым, Юкичи еще спал. За этим было так интересно наблюдать. Фукудзава, в спящем состоянии, жался к Мори. Он сжимал его рубашку, цеплялся за плечи, держался очень крепко. Вылезти из своеобразных объятий было трудно. Но Огай это не хотел. Он погладил компаньона по спине и подумал о том, что хочет поцеловать его. Просто хочет. И пока возможность есть.       Он имел наглость отцепить чужую ладонь от своего плеча. Расцеловал всю, начиная от кончиков пальцев, заканчивая запястьем и тыльной стороной руки. Юкичи что-то простонал невнятное. Кажется, он просыпается. Огай от такого напугался, чужую ладонь опустил, закрыл глаза. Ногами прижал к себе партнера сильнее. Он не хотел, чтобы тот уходил. Хотя Юкичи и не собирался.       Больной нехотя открыл глаза. Голова его все еще кружилась, хотя намного слабее. Ему и правда стало лучше. Проморгался, постепенно пришел в себя, затем поднял голову и осмотрелся. Рядом с собой увидел спящего Огая. Это немного удивило его. Он дернулся было в сторону, руками упершись в чужую грудь, но постепенно успокоился.       Он отлежал себе все, что только можно было. Так хотелось встать. Но Огай держал его, да и он сам по-прежнему сжимал чужую рубашку. Будить оппонента не хотелось, но нужно.       — Мори. Мори? — тихо прошептал Юкичи. Реакции не было. Он вновь повторил его имя, но громче. Огай все еще не шевелился и спокойно дышал. Он не спал, просто прикидывался. Хотел понять, что в такой ситуации сделает Юкичи.       — Мори! Пусти! — говорил он уже обычным тоном. Пальцами касался чужих щек и губ, стараясь хотя бы так разбудить компаньона. И тот открыл глаза, до этого нежно улыбнувшись.       — Ты так быстро проснулся? Тебе лучше? — спрашивал тот спокойно. Юкичи лишь устало проморгался.       — Я есть хочу, — прошептал Юкичи. — Отпусти меня, пожалуйста, — попросил он, затем отвел взгляд. Мори не стал упираться. Он расцепил ноги и позволил оппоненту встать с кровати. Мужчина был почти что раздет. На нем надета была одна лишь ночнушка, которая выглядела легкой и едва ли покрывала его колени. И Огай невольно засмотрелся на чужое тело. В меру худое и сильное. Кожа бледная, примерно такая же, как у Огая. Талия четкая, округлые бедра. У омег именно такое строение тела. А еще обычно узкие плечи, но вот у Юкичи они широкие из-за постоянных физических нагрузок.       Огай стыдится своего поведения. Исподтишка наблюдает за тем, как Фукудзава приводит себя в порядок, расчесывая волосы и напяливая халат. Наверное, он должен ему как-то помочь, помочь спуститься по крутой лестнице, проводить до кухни. Но он лежит в чужой постели и не перестает следить за чужими осторожными движениями. Но он не станет отрицать, что ему это нравится.       — Куда ты смотришь? — спрашивает Фукудзава. Хоть он не видит Огая, но может слышать. И именно сейчас он слышит чужое тяжелое дыхание, которого до этого не было. Это настораживает.       — На твои волосы. Мне так нравится их цвет, — отвечает он. Огай врет. Он смотрит на бедра и на кисти. И не отводит взгляд. Обычно все тело подопечного скрыто какой-нибудь одеждой. Просторной рубашкой, кимоно, свитером. А эта ночнушка полностью открывает и обтягивает его тело. Необычно видеть его таким.       — На волосы ли? — спрашивает Юкичи и поворачивает голову, встречаясь взглядом с Мори.       — На волосы, — повторяет тот спокойно и вылезает из-под одеяла. После сам начинает одеваться, чтобы выглядеть подобающе. В один момент они оба выходят из комнаты. Юкичи идет впереди. Огай же придерживает его, руку держит на чужой спине, буквально направляет. И Фукудзава от такого совсем не злится. Ноги у него и правда сейчас не сгибаются. Такая поддержка только кстати.       Оба доходят до кухни. Ждать кухарку им неохота. В конце концов, они не вовремя сюда пришли. Завтрак ведь уже был приготовлен и удачно ими пропущен. До обеда пока еще было долго. Зря, что ли, Огай учился готовить? Почему бы именно сейчас ему не показать свое мастерство?       Он усаживает Юкичи за стол, наливает тому чаю, а сам встает к плите. Он задумывается о том, что лучше приготовить. Но после все-таки спрашивает совета у подопечного.       — Хочешь, я приготовлю рис и натто? — предлагает он. Юкичи мотает головой, делая небольшой глоток чая. — Тогда, может, тамаго-яки? — снова ответ отрицательный. — Может, кимчи рамен?       — Сделай лучше онигири, — предлагает Юкичи и пальцами стучит по столу. Мори смотрит на того спокойно.       — А ты ими наешься? Может, что-то еще? — предлагает он, но сразу лезет в шкаф, доставая рис и собираясь его варить.       — Хм… Хочу еще чего-нибудь сладенького. Может, оладья приготовишь? — качает тот рукой, и Огай соглашается.       Мори насыпает рис в кастрюлю, затем промывает его. Потом еще и еще, как его когда-то учили. После нескольких попыток промывания он заливает рис водой и ставит на плиту вариться. Когда рис закипает, то он убавляет огонь, закрывает кастрюлю крышкой и переключает свое внимание на семгу. Нарезает ее, не забывает следить за рисом. За его действиями наблюдает Юкичи. Он рукой придерживает голову и искоса глядит на Мори. Признаться честно, ему всегда нравился процесс готовки как простых, так и сложных блюд. Он часто наблюдал за Агнет, которая готовила им, а сейчас смотрит за Огаем. Это очень интересно.       Тем временем Огай выключает плиту, накрывает кастрюлю полотенцем, сверху закрывает крышкой. Берет в руки нори, режет на несколько полос. После ждет, пока рис настоится и после наливает в него немного уксуса для суши. Перемешивает все это и после начинает лепить своеобразные роллы. Руки специально смачивает, ими набирает немного риса, в него кладет семгу, придает этому всему форму шарика и заворачивает в нори. Блюдо это очень простое.       Долепив эти самые ленивые роллы, он аккуратно их кладет на белую тарелочку, ее ставит на стол. Сам начинает готовить оладьи. Быстро смешивает яичный желток с молоком, взбивает, добавляет муку, дрожжи и ваниль. Мешает все это, оборачивается в сторону Юкичи и спокойно спрашивает:       — Может, тебе соус подать? Или имбирь? Чего ты хочешь? — предлагает он.       — Нет, я сам возьму, — отрицает Фукудзава. По итогу он так и не встал и не взял, а лишь продолжил пить чай и глядеть на Огая. А тот придвигает к себе другую тару с яичными белками, в них добавляет сок лимона, взбивает все это до своеобразной пенки. Часть взбитых белков добавляет в тесто, перемешивает, следит за временем.       — А у меня мама их по-другому готовила, — улыбается грустно Юкичи. — Я помню рецепт. Приготовлю тебе как-нибудь. Они такими вкусными были…       — Обязательно, — в той же меланхоличной манере отвечает Огай, остальную часть белков добавляет в тесто и мешает. Сразу же ставит сковороду на разогрев, добавляет туда немного растительного масла, размазывает все это, ждет. Ложкой выкладывает тесто на сковороду. Затем отходит от плиты, просто опирается на столешницу, ожидает, когда оладья поджарятся.       — А мне мать вообще оладий не готовила, — говорит он как-то пусто. — Она не умела, — продолжает тихо, затем отворачивается к плите и переворачивает оладья. Юкичи от такого лишь сглатывает шумно. Опускает взгляд, молчит. Почему-то именно эта фраза, сказанная мельком и по простому совпадению, задела его. Какая, интересно, была мать у Огая. И была ли? В каких отношениях они были? Он ведь никогда не говорит о родителях, а про себя постоянно врет или замалчивает, не делится своей жизнью. Почему? Зачем?       — Не ешь, они еще горячие, — говорит тот уже веселее и первую партию оладушек, симметрично разложенных по большой тарелке, ставит на стол. Затем еще и еще. Постепенно собирается целая стопка, вкусно пахнущая ванилью. Юкичи так хотелось это попробовать. Но он все еще не прикоснулся к онигири.       В какой-то момент Огай садится рядом с ним. На стол он ставит мед и какой-то сироп, наверное, кленовый. Быстро наливает себе заваренный и уже оставшийся чай, молчит, пьет его и смотрит в окно.       — Спасибо, — тянет Юкичи, кладет себе пару оладий на тарелку (до этого любезно поставленную Огаем рядом), отламывает от них небольшой кусочек и пихает его в рот. Необычный вкус. Такие мягкие.       — За что «спасибо», если ты еще ничего не съел? — вздергивает бровь Мори, а сам откусывает немного онигири.       — Спасибо за то, что потратил время на готовку этого всего, — сказал тот тихо, откусив еще немного.       — Ой, да не стоит. Это все готовится очень быстро, — отмахнулся Огай и улыбнулся. — Главное, чтобы это было вкусно и чтобы ты наелся.       — Наемся, не волнуйся, — довольно хмыкнул Юкичи.       — Еще чаю? — предлагает Мори.       — Не откажусь.

***

      — Мне Кината звонил, — спокойно сказал Огай, сидя в гостиной.       — Да? И что же он сказал? — спросил Юкичи, что сидел рядом и как всегда что-то читал.       — Сообщил то, что пару минут назад был в офисе и оставил там флешку с необходимыми файлами и папку с документами. Все это адресовано мне. Заедешь со мной в офис? — предложил Мори, строго смотря на напарника.       — Не против лишь при условии того, что мы не задержимся там долго, — отозвался Фукудзава, а в ответ ему кивнули. Оба с усталым стоном поднялись с кресел и пошли собираться. Настал уже вечер. Никуда ехать не хотелось. Не хотелось от слова совсем. Но нужно.       — Как думаешь, в офисе еще остался кто-то? — спросил Огай. Они стояли в прихожей дома и напяливали на себя пальто и обувь. Затем вышли, остановились, принялись ждать водителя, которого вызвал Огай.       — Ну, сторожа там точно сидят. Может, кто-то из работников еще остался. И, наверное, сисадмин остался, — развел руками мечник.       — А что он делает в офисе? — удивленно сказал Мори.       — Да у бухгалтерии сервера полетели. Он хотел сегодня задержаться, чтобы исправить. Может, все еще сидит там, — предположил Юкичи, заметив вдалеке знакомый автомобиль.       — Возможно, кстати, — усмехнулся Мори. Они быстро уселись в приехавшую машину и отправились в офис. На улице было уже темно. Люди встречались часто. Город еще не спал.

***

      — Ключ, пожалуйста, — сказал Огай по прибытии в офис. Он обратился к одному из сторожей. Тот глянул на него, затем отошел от дверей и направился на вахту. — От тридцать шестого кабинета, — крикнул ему вслед Мори. Хотя это было бесполезное уточнение. Все в офисе знали, где находится его кабинет.       — Возьмите, — сказал охранник, протянув ключ мужчине. Оба двинулись вперед. Охранник же вновь уселся на свое место и принялся что-то тыкать в телефоне. Вот занятие у человека.       — А почему мы прошли мимо лифта? — удивленно хмыкнул Юкичи.       — Он временно не работает. Да и идти всего-то на второй этаж. Тебе лень пройтись? — усмехнулся доктор, потянул на себя дверцу, затем принялся быстро подниматься по лестнице.       — Не лень, просто я пользуюсь возможностью, если она есть, — сжал тот губы и принялся подниматься по лестнице. Оба поднялись на темный второй этаж. Свет на нем выключили пару часов назад. Включать снова было лень. Они и так видели то, куда нужно идти. Свернули пару раз, дошли до кабинета, открыли его и уже в нем самом включили свет.       — Так, папку я вижу, — пробубнил Огай, беря в руки серую папку, забитую листами. Ее он протянул Юкичи, а сам вновь оглядел свой стол. — А вот флешки я не вижу… — продолжил он недовольно.       — Может, он ее в каком-то ящике оставил? — предположил Фукудзава. Сам он отошел от оппонента, уселся в кресло, что у входа стояло, и просто расслабился.       — Ну давай посмотрим, — проговорил Огай и принялся открывать ящики стола. Нигде не было. Лезть же в шкафы кабинета было бессмысленно. Там флешки точно быть не могло.       — Еще идеи есть? — бросил Мори недовольно. Куда же вещица могла подеваться.       — Ну не знаю… Может, она где-то на столе под бумагами? — предположил тот, руку положив на подлокотник и расставив колени в стороны. Он пригревался в кресле и медленно засыпал.       Огай принялся перерывать бумаги. Обычно стол его всегда был в порядке, но вчера он поленился и оставил его таким. А сейчас приходится поднимать все эти бумажки, укладывать их аккуратно, чтобы, возможно, найти необходимую вещь. Затем он вновь порылся в ящике и засопел недовольно, руки скрутив на груди.       — Позвони ему. Уточни, где тот именно оставил флешку, — предложил Юкичи и глаза прикрыл. Только Огай телефон из кармана достал, как тут же замер.       — Как думаешь, а ее могли украсть? — спросил он нервно, набирая чужой номер.       — Не думаю. От твоего кабинета только один ключ имеется, никто сюда проникнуть не мог. А если и мог, то кто? Кому это нужно? — пробубнил Фукудзава.       — Да всем это нужно. На ней важные записи, — отозвался Мори, ударив по столу кулаком. Работник трубку не брал. Связи с ним не было.       — Ну не знаю… Может, она упа-ала? — протянул Юкичи и немного сполз с кресла. И правда засыпает.       — Вот иди и посмотри, — рявкнул Огай. Затем все-таки опустился на колени, принявшись искать флешку под столом. И о чудо, она и правда была на полу. Злобе Огая не было предела. Он понять не мог, почему флешка упала. Увы, ответа он так и не узнает.       — Нашел, — сказал тот недовольно. Юкичи приоткрыл глаза, поелозил в кресле, уселся правильно и удобно, затем посмотрел на товарища.       — Я же говорил. Все нормально, — сказал мечник спокойно, но с кресла не поднялся. Ему было как-то лень. А вот Огай задерживаться долго не хотел. Он поднялся с места, флешку запихал в карман и было уже покинул кабинет, как обратил внимание на Юкичи.       Тот то ли сидел, то ли лежал в кресле. Одна рука его была на подлокотнике, вторая с папкой вниз опущена. Ноги расставлены, глаза прикрыты. Выглядел не презентабельно, так сказать. И Огай с этого тихо усмехнулся. Устает человек, что поделать.       — Что? — спросил Фукудзава, приоткрывая один глаз.       — Вставай, дома поспишь, — протянул Мори и улыбнулся как-то непривычно хитро. Что он задумал?       — М-м-м, я тут посплю. Тут тихо, — отозвался тот нарочно. Улыбнулся, закрыл глаза специально. Ему было интересно, как Огай поступит. Поднимет ли он его и унесет отсюда или оставит, уйдя с гордым хмыканьем. А Мори поступил совсем другим образом, обрывая все планы напарника. Просто брякнулся перед ним на колени, довольно улыбнувшись.       — У тебя есть около пяти секунд, чтобы встать. Потом будет поздно, — говорил он довольно. А Юкичи даже как-то понять не мог, к чему тот клонит. — Давай, я жду. Потом ты просто сам встать с этого кресла не сможешь, — смеялся. — Раз…       — Ты что делаешь? — первое, что сказал Юкичи. Он глядел на оппонента и искренне не понимал, зачем тот уселся на пол.       — Два, — хмыкнул Огай.       — Да встаю я, только не смотри на меня так, — пробубнил Юкичи и начал было подниматься, но его ткнули в живот, усаживая обратно.       — Пять, — резко произнес Огай. — Не успел ты, мой хороший, — улыбнулся и подсел ближе. Юкичи из рук папку выронил. Та звонко упала на пол. Он свел брови к переносице и строго спросил:       — Почему ты мне встать не даешь?       — Потому что ты не успел, — ответил доктор, касаясь руками чужих коленей.       — Погоди, ты что делаешь? Ты чего удумал? — пробубнил тот и постарался было свести колени, но хватка у Огая была сильная, хоть и осторожная.       — Да я и сам не знаю. Знаю только, что после этого ты меня так просто не простишь, — ухмыльнулся Мори и языком цокнул. Он потянулся к чужим штанам, выпрямился, напрягся. Кажется, что он и сам своих действий боялся.       — Стой. Не надо, — говорил урывками Юкичи. Он постепенно осознал, что все-таки задумал Огай. И он этого не хотел. Поэтому руками постарался закрыться. Огай их перехватил, поднял невысоко, посмотрел оппоненту в глаза.       — Прошу, позволь, — попросил он. В ответ молчание. — Расслабься. Больно не будет. Поверь мне.       — Я просто не хочу, я не готов, — говорил тот и дергал руками из стороны в сторону.       — Мне так хочется. Но и принуждать тебя я не могу. Повторю вопрос еще раз: позволишь ли ты мне сделать это? — строго глянул на оппонента. Юкичи старался не смотреть в его глаза. Обычно от одного взгляда на них он соглашался на все, о чем его просили. Мори по-прежнему держал чужие руки, большими пальцами массируя запястья. Он ждал ответа. Если Юкичи откажется, то тот просто остановится, поднимется с коленей и извинится. Но Фукудзава молчал. То ли он боялся заговорить, то ли реально думал над ответом.       — Да, — выпалил едва слышно. Затем отвернулся. Ему было стыдно. Огай глубоко вздохнул, медленно выдохнул. Затем нехотя отпустил чужие руки и посмотрел на брюки. Сглотнул, поерзал на полу. Руками уперся в чужие колени, с помощью зубов расстегнул ширинку. Юкичи это совсем не нравилось. Рукой он закрыл свое лицо, другую же осторожно положил на чужую голову, зарываясь пальцами в волосы.       Огай не использовал руки. Не видел в этом смысла. Ими он оглаживал чужие колени и ртом пытался расстегнуть пуговицу брюк. Это было сложно, но возможно. Сначала мужчина просто пытался пропихнуть пуговицу в отверстие языком, потом зубами дернул ткань вверх и да, пуговица поддалась. Он определенно был доволен. Зубами также отодвинул ткань и кончиком языка едва ощутимо коснулся чужого члена.       Он чувствовал, как колени оппонента дрожат. Он слышал его тяжелое дыхание. Он прекрасно понимал, что тот сейчас ощущает.       Лизнул головку, затем прошелся языком по всей длине. Волосы его натянули сильнее. Огай от такого лишь улыбнулся, вбирая в рот чужой член. Дышать было тяжко. Рвотный рефлекс также мешал, но Мори смог перетерпеть его. В конце концов, такое он практикует нечасто. Но для любимого человека сделает.       Подается вперед и заглатывает член глубже. Играется с ним собственным языком. Слышит тихое мычание. Усмехается в мыслях. Партнер едва ли сдерживает себя.       Двигает головой, использует не только губы и язык, но и горло. Руками продолжает разминать чужие колени. Совсем не обращает внимания на ту боль, которую чувствует из-за сильного натяжения волос. Он жмурится, отчасти мурчит, этим доставляет больше удовольствия.       Юкичи зажимается. Напрягается сильно. Дрожит, но все еще не стонет, сохраняет остатки чести и гордости. Рот зажимает собственной ладонью, но и этого уже не хватает. Стискивает зубы, язык прикусывает, не выдерживает, стонет, просит быть чуть быстрее. И Огай повинуется. Заглатывает весь член, давится, сглатывает слюну, не смеет отдалиться. Двигается ритмично, прикрыв глаза.       Огай не боится, что в кабинет его зайдут и увидят все это. Пусть знают и завидуют. Но с другой стороны, кто к ним сейчас может зайти, если офис пустует?       — Мори, — шепчет Юкичи, убрав руку от лица. Огай поднимает на него взгляд, выпускает член изо рта, облизывается по привычке. — Мори… — вновь шепчет Юкичи. Хватка его ослабевает. Он перестает сжимать чужие волосы. Пальцами, наоборот, оглаживает лицо оппонента, приоткрывает рот, затем откидывается на спинку кресла. Огай вновь взял во всю длину и принялся жадно облизывать. Нет, ему точно не хватит одного раза. Потом он снова пристанет к Юкичи. Но это потом, когда тот отойдет морально и физически.       Огаю так хочется укусить Фукудзаву. Хотя бы за бедро, хотя бы за плечо или запястье. Хочется. Он чувствует себя вампиром.       Вновь выпускает чужой член, вылизывает головку, глядит серьезно на Юкичи. Тот на него даже не смотрит. Тяжело дышит и глядит куда-то в стену. Ему хорошо? Ему больно? Ему страшно?       Огай сам уже чуть ли не течет. Ерзает по полу, но не смеет себя коснуться. Перетерпит. Сейчас для него важно другое. Ему так хочется увидеть оргазм партнера. Он осторожно, почти невесомо сжимает член зубами. Юкичи вздрагивает, цепляется в чужие плечи. Играют друг с другом.       — Я не смогу больше. Прекрати, — молит Юкичи через пару минут. Мори лишь бровь довольно вздергивает. Этого он добивался. Руками хватается за чужую талию и совсем не останавливается, как его не стараются отпихнуть. Он чувствует что-то горячее на языке. По инерции сглатывает. Выпускает член изо рта, глядит на него пару секунд, затем переводит взгляд на Юкичи. Тот выглядит как-то заплаканно. Но удовлетворенно. Кончики его пальцев трясутся, колени напряжены.       — Не делай так больше, — просит он, постепенно приходя в себя.       — Почему? Тебе же понравилось? — говорит Огай и также одним лишь ртом пытается застегнуть брюки, но Юкичи касается его шеи, говоря: «Я сам». Мори отдаляется. Все еще сидит на полу и наблюдает. Ждет ответа. Но оппонент молчит.       — Не лишай себя удовольствия. Пожалеешь же потом, — говорит тот, а Фукудзава, будто бы соглашаясь, треплет его волосы. И Огай улыбается от такого.       Спустя минут двадцать они покидают офис. Юкичи жмется к мужчине, а оппонент спокойно гладит его по спине, а папку с документами прижимает к себе с другой стороны.