Непрожитая жизнь

      Луна растерянно заломила руки:       — Они ушли. Я поднялась наверх, а в их комнате пусто. Ни вещей, ни записки, ни «Неба» — ничего!       Гостиную озарила яркая вспышка. Через несколько секунд стены сотряс оглушительный раскат грома. Дождь рухнул на землю толстыми частыми каплями.       Драко знал, что есть пять стадий принятия неизбежного. Он шел по ним заплетающимися ногами. Когда он услышал слова Полумны — он не поверил. Гарри не мог уйти, просто взяв с собой пару вещей и беременную подругу. Он не мог уйти в дождь, без кната в кармане, наплевав на веющую в воздухе угрозу. Малфой помнил, как Забини прокричал: «Гоменум ревелио!». Непонятный шум раздался в дальней части дома. Они побежали туда. Драко еле дошел — Блейз умел хорошенько врезать. Но догнав друзей он увидел лишь их опущенные плечи и старину Ксено. Тот очень удивился и принял поисковое заклятье за происки нарглов. Они побежали осматривать дом. Все комнаты были пусты. Лишь рядом с задней дверью, ведущей к небольшому озеру, трава была слегка притоптана. Земля быстро намокала, превращаясь в кашу, путая путь. Блейз пошел успокаивать плачущую Луну, а Драко все ходил по дому, держась за грудь и открывая все двери во второй и в третий раз. Увидев его опять, Забини грозно рявкнул ему в лицо: «Сядь! Думать мешаешь!».       Малфой сел в первое попавшееся кресло, запустив руки в растрепанные волосы. Он представлял, как путь им преграждает Паркинсон, скача в ночи тенью на своем вороном скакуне. Потом ему казалось, что он слышал где-то вдалеке приглушенные женские крики и плач. Он подошел к окну, но Забини приказал домовику принести побольше еды. Драко удивился — как Блейз может сейчас есть?       — И ты поешь. Нам их еще пару часов искать. Сейчас по горячим следам возьмем, а потом я и ему в душу всажу, — зло вгрызался он в ножку индейки.       Непоколебимая уверенность Забини в успехе окрылила Драко. Он молча сел рядом с ним, разделяя нервный ужин.       Но ни через два часа, ни через четыре, ни с рассветом, найти их не удалось. Драко еле стоял на ногах. Вымотанный до невозможности недельными занятиями окклюменцией, стрессом от встречи с аврором, ужасным диалогом с Панси и последовавшими за этим событиями; Драко, еще сидя за столом, пересказал Блейзу все про Паркинсон и ее новых познаниях в тонкостях арабской магии.       — Зря Поттеру не сказал, ему бы в курсе быть, к кому он в трусы полез, — упрекнул его друг.       — Как ты думаешь, он простит меня? — вырвался у Малфоя заветный вопрос.       — Без понятия, — покачал головой Блейз, — Может быть если только ты помирать будешь, цыпа.       Драко горько усмехнулся. Блейз был отходчивым человеком. Он разозлился на него, врезал ему от души и успокоился. Драко снова был его другом. Другое дело — Поттер. Он не выносил предательства. Это было прошито в его голове еще до рождения. Ему было плевать на обстоятельства, на ситуацию, на тысячи подводных камней. Гарри почти простил ему те ужасные слова, про жалость. Драко чувствовал это, требовалось лишь немного времени, и Поттер сократил бы дистанцию, памятуя о том, как сам когда-то поступил с ним, но теперь все изменилось. Причем так, как что ни слова, ни просьбы не помогли бы. «Возможно, Блейз прав — он простит меня лишь на смертном одре», — со стыдом решил Малфой.       В девять утра Забини отправил его домой, сам продолжив поиски. Жестко так сказал Драко уходить, назвав его напоследок сонным балластом. Малфой еще подозревал, что Блейз опасается, что Гарри снова исчезнет, стоит ему лишь заметить его. Он ушел. Упав в изнеможении на кровать, думал, что не сможет заснуть, но моментально провалился в череду пугающих звуков и темных углов, озаряемых яркими вспышками молнии. Как это было по-поттеровски. Уйти в ночь под аккомпанемент сверкающих молний. Драко проснулся ближе к ужину, разбитым, разломанным стариком. Сначала он подумал, что все ему приснилось. Малфой спустился в свой уютный кабинет зельевара и найдя сквозное зеркало тихо позвал: «Блейз, ответь!». Его напугали сведенные брови Забини и слегка искривленный рот.       — Давай попозже, — прошептал он.       — Когда? — выдохнул Драко.       — Будь к ночи у меня. Дом не увидишь, не трансгрессируй. Я открою тебе камин.       Лицо Забини исчезло.       Малфой перешел ко второй стадии.       Он не просто злился — он был вне себя от ярости. Чтобы не пугать своим видом Асторию, Драко отправился в мэнор и перебил там все, до чего только смог дотянуться. Он крушил сервизы, сыпал заклятьями в каменные стены, превратил в пыль пару волшебных зеркал. Не трогал лишь шкафы и тяжелые шторы, закрывающие скрытые проходы. Малфой до ужаса боялся сейчас встречи с боггартом. Драко знал, что предстояло ему увидеть при встрече и понимал — шутник из него сейчас никудышный. В итоге он кое-как скоротал время до одиннадцати и шагнул в камин, прокричав: «Ларк-Холл».       Блейз встретил его слабым движением руки и покрасневшими мешками под глазами.       — А этот сучонок умеет прятаться, — со злостью заметил он.       — Что-нибудь разузнал? — сел рядом с ним Малфой.       — Ни-че-го, — по слогам произнес Забини. — Исчезли с концами. Я пробил по нашим каналам — Англию они не покидали, след пропадает ближе к Шотландии… Это все, — он раздосадовано цокнул зубом.       — У них же та мантия-невидимка, подарок его отца. Она им помогает. — Малфой попытался придать голосу бодрости.       — Ага. Вот и пусть сидят в лесу на пенечке накрывшись этим дерьмом и корешок жуют. — со злобой побормотал Забини. — Лучше ему мне на глаза сейчас не попадаться, удушу к чертям.       Драко понял, что у них с Блейзом совпадают стадии принятия неизбежного.       — Иди спать, Блейз. Я посижу пока что, мало ли новости появятся или они вернутся, — похлопал он друга по плечу.       Малфой сидел до рассвета, глядя на огонь. Он невероятно злился, он был готов убить Поттера собственными руками, если тот вернется. Но Драко понимал, что Гарри не придет. В одном он был полностью согласен с Блейзом. Поттер — бесячий ублюдок. Ветер бил в окно.       «Интересно…» — мелькнула в его голове мысль, — «Там, где они сейчас спрятались, хотя бы тепло…»       Ближе к рассвету Малфой уже перешел к стадии торга.       «Ну ладно, я виноват… Ладно, Блейз», — размышлял он, — «Но Луна за что переживает? Могли бы хоть ей написать, потребовать не говорить ни слова. Или хотя бы просто не сидеть постоянно под защитными заклинаниями».       Он знал, что Полумна каждый час отправляла им патронуса, но заяц возвращался обратно, расстроенно прядая большими ушами.       «Она же ни в чем не виновата перед вами… Это все моя вина. Я бы, конечно, догадался обо всем по ее виду, но сам бы и знака не подал».       Драко гнал от себя мысль, что они уже давно мертвы, и поэтому патронус Полумны возвращается ни с чем. Он извел себя до невозможности. Малфой винил себя за то, что добавил в зелье слишком большую дозу маггловского лекарства, и теперь они были хуже защищены. Убеждал себя, что Гермиона сильная волшебница, но чертик на его левом ухе шептал ему, что беременность — не лучшее время для сражений. Растущий ребенок забирал себе и часть силы матери. Не выдержав, Драко снова заходил по комнате.       Ему стоило бы вернуться домой на рассвете, пока Астория не заметила его сегодняшнего исчезновения. Она стала как-то теплее к нему относиться, и это тоже тревожило Драко. Конечно, жена хотела наладить общение, перед рождением ребенка, а он снова завис вниз головой.       Малфой усмехнулся. Он вдруг вспомнил, что говорила ему Джинни: «Когда я уже почти отпустила его, он снова попал в опасную передрягу, и что же мне оставалось делать?» Трудный вопрос. Он, и правда, сам того не зная, задал ей тогда очень сложную задачу — так просто и не ответить. Драко размял уставшие глаза. В комнату медленно зашла Луна. Она левитировала перед собой две большие чашки горячего чая.       — Ты с чем больше любишь? С облепихой или с корицей? — спросила она, садясь рядом.       — С корицей, — благодарно ответил Малфой, ловя пузатую чашку.       Чай пили молча. За окном с каждой минутой становилось все светлей.       — Они не пропадут, — вдруг уверенно сказала Полумна.       — Почему ты так думаешь? — посмотрел на нее Драко.       — Они целый год успешно скрывались от Волдеморта, тот не смог их найти. А тут всего лишь ты с Блейзом, да парочка каких-то посредственных магов, — спокойно ответила волшебница. — Тем более, Гарри взял с собой «Небо», значит, он не так уж и сильно злится.       — Какое «Небо», Луна? — впервые с вечера пятницы рассмеялся Малфой.       — Ну помнишь, я вплетала камушки и ракушки в сеть? Это же «Небо», я думала, что ты понял, — улыбнулась она.       — Я и сейчас ничего не понимаю, — он растерянно покачал головой.       — Когда Гарри тебе покажет, сразу поймешь. — Полумна сделала большой глоток.       — Я не думаю, что он вообще теперь захочет меня видеть, — прошептал Драко.       — Захочет! Просто надо правильно позвать. — Девушка слегка пододвинулась к нему, аккуратно коснувшись плечом…       — Луна, ты ведь и правда лучик, ты знаешь это?       — Да, Блейз всегда говорит мне об этом. Но мне больше нравится, когда он называет меня «Дзынь». А про лучик — это Гарри придумал. Давно еще, но тоже ничего, — хлюпнула чаем она.       Драко сидел, закрыв глаза и робко прижимаясь к теплому плечу Полумны. Он представлял себя бегущим широкими шагами по небу. В стремительной скорости он перепрыгнул Плеяды. Дотянулся рукой до созвездия Лебедя, проведя пальцами по его ярким звездам. Ударил в тяжелый колокол Большой медведицы, заполнив небо звучным низким басом. Руководя Парадом планет, он подмигнул яркому Юпитеру и с задором подразнил Регула. Тот откликнулся раскатистым рычанием зодиакального льва.

***

      Остаток воскресенья Драко провел дома. После разговора с Полумной он немного успокоился, но новая стадия внезапно выпрыгнула на него утром понедельника, сбив с ног. Малфой сидел в молчаливом оцепенении. За окном поднялся ветер, заставляя голые ветки скрести по стеклу. Ужасный, коробящий звук. Его весь день знобило, и он жался к ярко пылающему камину. Драко наблюдал, как луч света пересекает комнату. Он следовал за ним взглядом, прогоняя его под кровать. Наконец солнце село. Приятная тьма опустилась на город. Глаза не резало от яркого света, он запретил эльфам открывать окна в его комнате. Было жарко, но он все равно чувствовал леденящий холод, льющийся из его пальцев.       Вторник застал его врасплох. Малфой только заставил себя развернуть Ежедневный пророк, в надежде узнать хоть какие-то новости, но его смяло громким звуком покореженного металла. Битый гул. Сквозь мозг, сквозь сердце. И надрывный женский крик:       — Гарри!       Драко бросился к окну, выбежал на балкон, сжимая в руке палочку.       Две машины, смятые, дымящиеся лежали на тротуаре. Колеса одной еще крутились в воздухе, она показывала улице свое разорванное стальное брюхо. Из нее лилось на асфальт большое прозрачное пятно. Ветер ударил Драко в лицо, окатил резким запахом. Гудок заклинил, бил по ушам. В отдалении завыл колокол, звал людей покаяться. Драко обессиленно опустился на колени, держась руками за перила балкона. Запах стал резче, ветер бил злее. Громко заплакал ребенок. Испуганно, отчаянно.       — Гарри! — по улице бежала женщина, истошно крича.       Ее волосы растрепались, выбились из-под вязаной шапочки. Она схватила испуганного малыша на руки, вжала в себя. Так и стояли, рыдая в два голоса. Гудок вторил им в унисон, колокола звонили все громче. Драко закрыл пылающее лицо руками, словно окунул его в подтаявший лед. Под его окнами собирались люди, вдали раздался резкий сигнал полиции.       «Что же вы за ребенком не смотрите, мамаша?!» — кричал на женщину усатый джентльмен, потряхивая в воздухе тростью. Компания молодых парней-официантов, выбежав из ближайшего паба, уже доставала из машин людей. Драко замутило. За одним из пострадавших, тянулся по асфальту длинный красный след. Его голова безвольно болталась в воздухе. Полиция оттесняла людей от автомобилей.       «Уберите телефоны, что же вы за нелюди! Разве можно снимать такое?» — упрекала толпу молодая девушка.       Мать все также рыдала, кутая ребенка в курточку и прижимая к себе причитала: «Гарри, мальчик мой, Гарри, сынок…». Драко медленно поднялся на ноги, заставив себя уйти в дом. Он рухнул в кресло под аккомпанемент сирены неотложки. Малфой не знал сколько времени он просидел неподвижно, лишь слушал, как шум постепенно стихал. Приехала еще одна машина — он понял это, по ее слегка отличному от других звуку. Зашумела струя воды. Мужские голоса что-то быстро кричали, резко, по-деловому. В уши бил монотонный звук механического сигнала, потом стало тихо.       Драко все пытался унять заходящееся сердце. Вдруг он вздрогнул — его пальцев коснулось что-то теплое. Он открыл глаза, даже не удивившись, что увидел перед собой Ботго, эльфа Астории. Тот робко прижимал уши, топтался на месте.       — Чего тебе? — устало произнес Малфой.       — Ботго хотел спросить, хозяин, — эльф поднял на него полные слез глаза. — Попросить хозяина позволения остаться при маленьком наследнике. Ботго очень любит детишек. Хозяин позволит Ботго следить за маленьким мастером Скорпиусом?       Смысл фразы доходил очень долго и застрял где-то на половине пути. Малфой не почувствовал в этой глупой просьбе ничего подозрительного. Он молча кивнул.       — Ботго так благодарен! Благодарю вас…       — Оставь меня одного, эльф, — тихо проговорил Драко.       — Конечно, хозяин. Только вот… — тот несмело топтался на месте, рассматривая его руку, обессиленно лежащую на подлокотнике. — Ботго заметил, что хозяин потерял кольцо. Хозяйка расстроится, если увидит.       Эльф упал на колени, вжав уши в голову. Драко медленно повернул к себе левую ладонь.       — Ступай, — повторил он.       Эльф, опустив плечи, медленно вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Малфой с удивлением оглядывал пустую руку.       «Где же я умудрился оставить кольцо… Это же волшебное золото, его так просто не потерять…» — вспоминал Драко. Это заняло у него еще какое-то время. Мысли медленно ползли. Он не помнил, было ли оно на нем вчера. Или позавчера. Но процесс слегка увлек его. Малфой все старательнее отматывал время назад, погружаясь в воспоминания. Снова вспомнил тот разговор и пустой взгляд Гарри. Вспомнил этого глупого малыша, выбежавшего сегодня на дорогу. Погрузился в духоту гостиной Панси и промозглый вечер на мосту. Когда он понял, что Поттера заманили в ловушку, он ухватился свободной рукой за перила. Воспоминания ярко вспыхнули: горели фонари, мимо проносились машины, кольцо было на его руке. Закрыв глаза, Драко снова бежал через парк. «Вот оно!» — пришла на ум картинка суетного мужчины в телефонной будке. Он сам отдал кольцо, чтобы скорее попасть к нему, вырвать Гарри из цепких женских пальчиков смерти. Малфой рассмеялся. Его смех был тихим и горьким, как и все вокруг после того, как Поттер ушел в ночь. Драко поклялся себе больше никогда не предавать Асторию, но снова сделал это, даже не заметив, как.       «Может быть, таким, как я, самое место в уединенной келье монаха?» — со скорбью подумал он. — «Я не могу принести никому счастья, как не пытаюсь».       Малфой встал и написал письмо гоблинам, что ему срочно необходим дубликат его обручального кольца. Он отпустил сову в узкую форточку, и взгляд его скользнул по перекрестку под окнами. Все почистили и лишь смятый вбок фонарный столб, да темные полосы, оставшиеся от колес машин, напоминали об утренней трагедии. Вздохнув, он отправился спать.

***

      Утро среды встретило его неприятным письмом из банка Гринготс. Гоблины извинялись и сообщали, что на изготовление полного дубликата уйдет два месяца и три дня. «Вот дерьмо!» — ругнулся про себя Драко, вспоминая, что сегодня он должен идти с Асторией к священнику.       — Нимбли! — позвал он эльфа.       — Да, хозяин. — домовик тут же появился рядом и с готовностью опустил мордочку в пол.       — Принеси мне все кольца, которые только есть в этом доме и которые спрятаны в хранилище мэнора. Быстро и незаметно, — приказал Малфой.       Эльф с легким хлопком исчез, а Драко решил собраться пораньше. Последним волевым усилием он запретил себе хандру в эти несколько важных дней. Он был почти готов, когда перед ним появился эльф, неся на тоненьких ручках целую гору плоских деревянных шкатулок. Драко выставил эльфа вон, а сам тщательно перебирал украшения, пытаясь найти что-то похожее. Наконец он остановил свой выбор на одном — новое было чуть толще предыдущего и более насыщенного золотого цвета, но Малфой, долго не раздумывая, надел его. «На сегодня сойдет, а завтра найду лучший временный вариант», — решил он.       Драко словно выпал на несколько часов из времени и пространства, обнаружив себя стоящим в небольшом дворике за церковной стеной. Он застыл, прислонившись спиной к плющу и наблюдал, как Астория медленно ходит по двору, держа священника под руку. Вокруг них диким ураганом бегала Алиса, запуская в воздух мыльные пузыри. Драко ждал. У него не было желания общаться со священником — тот слишком хорошо понимал людей, и Малфой не хотел давать ему лишнего повода для размышлений. Он наблюдал, как мистер Барр бережно держит его жену за руки, как она нежно гладит его по голове. Как священник целует ее маленькую ладошку.       «Это похоже на прощание…» — почему-то пронеслось в голове Драко.       «Неужели она все же решила уйти от меня, подать на развод сразу же после рождения сына…» — закралась в его голову колючая мысль. Астория медленно опустилась на лавочку. Девчушка сразу же залезла с ногами рядом и бережно обняла большой живот. Она гладила крошечной детской ручкой теплую ткань пальто, улыбалась и что-то радостно спрашивала у жены. Та весело отвечала ей, гладя малышку по голове. Асти заботливо перевязала ей шарф слегка плотнее, чтобы осенний ветер не пробирался под воротник. Алиса поцеловала ее в щеку, ухватив двумя руками за шею.       — Она очень ласковый ребенок, не правда ли? — прозвучал рядом с Драко тихий голос.       — Да. Как и все дети, наверное, — неопределенно промолвил Малфой.       — Не все… — с грустью ответил священник. — Мой сын никогда не был таким. Он с рождения был жестоким эгоистом.       — Вы преувеличиваете, святой отец! — Шокировано обратился к нему Драко.       — Ничуть, ведь именно мой сын заставил меня своими поступками обратиться к Богу…       — Вы не пробовали как-то на него влиять? — спросил Драко.       — Мы с женой любили его до беспамятства и это окончательно испортило его. Теперь я веду войну со злом в каждом отдельном человеке, надеясь, что смогу искупить ошибки.       — Интересно, какую же войну веду я? — взглянул на него Драко.       — Вы — воин своего внутреннего мира, мистер Малфой, — слегка улыбнувшись прошептал священник.       К ним медленно подошла Астория, ведя девочку за руку. Она поправила ей волосы, посмотрела в светящиеся каре-зеленые глаза и обратилась к ней:       — У меня скоро родится малыш и я буду очень занята, Алиса. Вы с ним обязательно познакомитесь, но попозже. Обещай мне не лениться и рисовать каждый день!       — Хорошо, Асти. Я буду рисовать каждый день и показывать тебе все все-все, что я нарисовала. — девочка заливисто рассмеялась.       — Договорились! Оставляй рисунки сушиться на подоконнике, так я смогу их лучше разглядеть. — Астория, наклонившись, поцеловала малышку в макушку.       — Хорошо! — девочка подмигнула ей и схватилась двумя руками за большую ладошку священника.       — Нам пора, святой отец! До встречи! — улыбнулась ему девушка.       — Чувствую, что мы расстаемся совсем не на долго, — улыбнулся ей старичок.       Астория взяла Драко под руку и потянула его прочь из церкви. Он молча шел рядом. Что-то словно наполняло тяжестью его ноги, прижимало к земле. Какое-то нехорошее предчувствие словно в миг овладело им. Он уже было хотел повернуться, но жена крепко сжала его руку в своей и прошептала:       — Не оборачивайся, Драко. Не надо.       Вихрь ветра разметал ее волосы. Стая крикливых, злых ворон пронеслась над их головами. Малфой слышал за спиной их острые, неприятные крики. Он готов был поклясться, что стоило бы ему повернуться, он увидел бы как те кружат черной мутью над высоким шпилем церкви. Как беспокойно садятся на карниз, съезжают и в тревоге кружат вновь, пока старый священник провожает их взглядом, держа за руку ребенка. Взглянув на Асти, он увидел, что глаза жены полны непролитых слез.       — Астория, птичка, что случилось? Он обидел тебя? — прошептал Драко.       — Нет. Конечно же нет, — она покачала головой, ступая на тротуар. — Ты ведь совсем ничего не знаешь, Драко… Я чуть не совершила на днях убийство, лишь Алиса помогла мне снова увидеть свет. Прошу тебя, давай помолчим и когда придем домой — сними это чужое кольцо. Оно тебе не идет.       Малфой почувствовал, как запылали от стыда его щеки. Он не до конца понимал, что ему сказала жена, но промолчал.       «Не буду беспокоить ее своими расспросами, не к чему трепать ей нервы перед таким важным событием», — решил он.       — Прости меня, пожалуйста! Я потерял то, но уже заказал гоблинам новое… — смущенно забормотал он.       — Не стоит с этим торопиться, хорошо? — улыбнулась Астория.       Она молча приложила палец к его губам, заставляя Драко перестать шептать извинения.