Непрожитая жизнь

      В тот вечер они не стали расходиться. Забини увеличил диван, и все так и легли вместе, рядом, в уютной тесной близости. Засыпая, Полумна перебралась к Блейзу, пробормотав, что сон совсем не идет, если она не спит с краю. Забини растолкал сонного Поттера, заставив его двигаться на место Луны. Тот, даже не просыпаясь, промычал что-то неразборчивое и придвинулся вплотную к Драко. Малфой застыл. Сон моментально прошел. Все еще помня о едком комментарии Рона, Драко попытался отодвинуться, но побоялся будить несчастную Гермиону. Девушка проплакала весь вечер, сидя наверху и смотря кассету. Она лишь недавно спустилась к ним, уютно прикорнув сбоку. Теперь Малфой оказался зажат между желанием не разбудить девушку и страхом не удержаться и снова затосковать по объятиям с Гарри до рассвета. Он уже хотел медленно встать, но тут Поттер резко прижался к нему, устроив голову на его плече и сонно уронив ладонь ему на грудь. Драко обреченно закрыл глаза.       Он слушал его ровное дыхание, чувствовал биение сердца и с ужасом понимал, что это начинает заходить слишком далеко. Вступив на тропу войны с таинственным и опасным врагом, который мог угрожать и его семье, он не был готов к тому, чтобы снова быть так близко к Поттеру. Драко усмехнулся про себя — еще пару месяцев назад он не то что коснуться, он и видеть его не желал. Сейчас Драко контролировал свою руку, чтобы только невзначай не провести по лохматой голове в мимолетной ласке. И это плохо. Это очень плохо. Все эти дни Малфой корил себя за тот минутный порыв. Он, воспитанный примером родителей, твердо знал с самого детства, что изменять плохо. Предавать того человека, с которым ты связал свою жизнь — высшая степень подлости и бесчестья. Предавая свой выбор — ты предаешь себя, размениваешься по пустякам, а потом входишь во вкус. И ты заканчиваешь окончательно убитым человеком, опустившимся на самое дно колодца, который копал себе самостоятельно. Противно. Подло. Гадко. В итоге, он уговорил себя, что это была терапия. Наврал себе с три короба, чтобы хоть как-то заглушить жгучее чувство вины. Он был распят и страдал, пригвожденный к своему позору. Часы мерно тикали. Сердце Гарри билось в его бок. Драко старался выкинуть из головы все воспоминания о том счастливом времени, но они гадливо лезли в его голову. Он был уверен: они просто выжидали нужный момент.       «Как там сказал Рон — сила в слабости…» — вспоминал Драко. Именно своей слабостью Поттер и взял его…       Был конец одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Года, который начинался с войны, но заканчивался миром. Малфой вспомнил, как он устроился работать в Аврорат. И как узнал, что Поттер, оказывается, давно и крепко втюрился именно в него — бывшего Пожирателя и своего школьного врага. Драко не забыл, как первое время ему льстило само осознание, что он полностью завладел мыслями Гарри. Он доводил его на работе холодностью и сдержанностью, но вечером очаровывал своим вниманием и остроумием. Когда тот привык, Малфой резко сменил тактику. Он стал вежливым и чутким в офисе Аврората, а по вечерам загадочно исчезал, разбрасывая многозначные намеки на свидание с таинственной незнакомкой. Доводил Поттера до белого каления, пока наконец-то не услышал от него тех заветных слов. Он ликовал. Весь магический Лондон бегал за победителем Волдеморта, а тот был у ног Драко Малфоя, готовый бежать к нему по первому зову. Драко играл с ним, и сам не понял, как заигрался…       Гарри забормотал что-то во сне, и Драко автоматически обнял его, прижав сильнее к себе. Рассеянно запустил пальцы в слегка отросшие волосы, не выскальзывая из воспоминаний. Когда же это было? Ближе к середине февраля? Да…       …дул жуткий ветер, снег смешивался с дождем, покрывая тротуары скользкой крошкой. Он вспомнил, как пришел в тот день на работу в отличном настроении. Был день Святого Валентина, и Драко, мурлыча себе под нос песенку, забежал в отдел. Он опоздал, долго выбирал волшебный фейерверк в магазинчике Джорджа Уизли, хотел еще немного подразнить Поттера. Тот на днях шарахался от него, как от химеры, а прошлым вечером признался ему во всем. Не замечая повисшей в отделе тишины, он пару раз крутанулся в воздухе и поставил объемный ящик на общий стол.       — Эй, а где рыжий? — весело спросил Драко, увидев пустое кресло Рона. — Неужели он обвенчал парочку влюбленных авроров с их дамами сердца и был приговорен к казни?       Ответом ему была гробовая тишина. Он медленно перевел взгляд на коллег, встречаясь глазами с Рут Соуэрсби. Та была одной из самых сильных мракоборцев в отделе и часто собачилась с Поттером и Уизли, считая их легкомысленными детьми. Всегда такая строгая и собранная, она вдруг резко вскочила со стула и в слезах убежала прочь. Драко опешил.       — Уизли и Поттер не вернулись вчера домой. Мы не можем их найти. Ни один не выходит на связь, — тихо прошептал подошедший Блейз.       Шутиха выпала из рук Малфоя.       Да, точно. Все тогда как раз гонялись за папашей Нотта по промерзшим горам Ирландии. Драко вспомнил, как храбрился весь тот день. Ближе к вечеру он тоже был мрачнее тучи. Ложась спать, он запретил себе думать о Поттере и залпом выпил сонного зелья. Следующий день не принес изменений. Разве что Драко понял, насколько дружный коллектив — авроры. Работа встала. Главными зачинщиками шуток и слеток были эти трое — Поттер, Уизли, Забини. Лишившись двух третей, Блейз вмиг посерел. Он призраком ходил мимо коллег, раскидывал папки, взорвал свой стол. Вечером Малфой уже бежал домой, желая выпить спасительное зелье. Третий день был переломным. Драко вспомнил, как уныло крутил в руке чайный пакетик, тупо уставившись на коричневые капли, остающиеся на его рабочих листах. Было плевать. Вдруг двери открылись, и в отдел ввели испуганную женщину. Она мяла в руках вязанную шапочку и с ужасом смотрела в дикие глаза Забини. Тот нависал над ней, требуя:       — Говори! Говори, а не то хуже будет! Что ты там болтала в своем проклятом пабе?       — Шо… Я не болтала та… Я честный человек… Ну варю маленько зельеца, ну продаю магглавкам на рынке, что ж теперь, в тюрьму, штоль, поведешь?       — Что ты сказала про двоих парней? Вчера! В пабе! — орал Забини.       — Аааааххх… Про парнишек-то тех… Так они уж померли, наверное. Там столько крови было, на курточке-то его… А у второго-то, половины головы нет, стрась какая… — Ведьма суеверно заплевала через плечо.       — Покажи точку! Где это место? — быстро прокричал Малфой, расстилая перед ней карту.       — Вот тут, где болота. Они туда и ушли. Этот-то, безголовый шел, шел, шел и вдруг — хрясь!       — Что ХРЯСЬ?! — затряс ее Забини. Хиггс и Грэм оттащили его за руки подальше.       — А не надо-ть орать. Не надо-ть… Хрясь, говорю — и пропал. Напужал до коликов. Я глаза с испуга закрыла, а открыла — и второй исчез. Затянуло их, видать, болотце наше… Одни пузыри пошли, и лягухи квакають. А уж коли лягухи квакають, тошно к покойнику. Это мне еще бабка в детстве говорила. Сильная ведьма была, дикая.       Все забегали, засуетились. Забини и Гросс собирали отряд на поиски. Драко не взяли. У него тогда была должность архиватора, и он возненавидел ее в этот самый момент. И вот, в тот день, оставшись в отделе лишь с ведьмой, что поливала цветы, да стариком-легилиментом мистером Бишепом, он с ужасом понял, что не успел. Тоже не успел сказать ему те три слова. А теперь Гарри погиб и так и не узнал, что Драко оказывается его тоже… Тоже…       Их так и не нашли. Окровавленную куртку Поттера принес вечером Блейз. Молча положил на его стол и вышел. Все потянулись за ним, а Драко сидел тогда долго-долго… Смотрел на нее и даже подойти боялся.       На следующий день в их комнатку набился весь Аврорат. Все молчали. Девчонки плакали, некоторые ребята тоже. Драко уже не плакал. Он провел первую в своей жизни ночь в полном оцепенении и, как ему тогда казалось, напрочь лишился эмоций. Когда все дружно подняли бокалы, в открытую дверь ввалился чумазый, помятый Рон.       — Ну, молодцы, нет? Я думал фурор произвести, а вы уже празднуете, свиньи!       — Где Поттер? — закричал Драко в звенящей тишине       — Гарри в Мунго, прям из Азкабана рванул. Его там царапнуло слегка, но он попозже придет. Мы сегодня и покутить хотели, — недоуменно пробормотал рыжий. — Поймали-таки гаденыша!       Драко не слышал криков. Он бежал в Мунго, но снова опоздал. Усатый целитель сказал, что Поттер от госпитализации отказался и ушел домой. Драко снова побежал. Он знал, где живет Гарри, они зависали шумными компаниями на Гриммо пару раз. Дом пустил его. Драко, не задумываясь, открыл дверь. Испугал старого домовика. Взбежал по лестнице, крича не своим голосом: «Гарри! Гарри!» И вдруг увидел его. Уставшего, совсем измотанного, в одних джинсах вышедшего из ванной, с огромным глубоким шрамом на плече…       Малфой нежно погладил руку спящего Поттера. То самое место, где когда-то был огромный шрам, а теперь и правда осталась лишь маленькая царапина. И все его стараниями, Драко.       Он снова тяжело вздохнул. Часы пробили три раза. Слабость. Поттер был с ним таким простым. Таким искренним. И именно в этом оказалась его сила. Драко мечтал повернуть все вспять, но не мог — время упущено. Он женат. Он скоро станет отцом. И если его собственный отец узнает об этой ночи, то его чертенок имеет все шансы встретиться с Роном раньше, гораздо раньше, чем тот планирует. Комок застрял в горле, а кашлять нельзя. Некому рассказать о своей войне. О той, что он незримо вел в эти предрассветные часы. Поттер тяжело вздохнул во сне, словно почувствовав, как нелегко сейчас самому Драко. Часы тикали. У его второго плеча пригрелась Гермиона…       — Малф, хорош спать! Пора, — услышал он настойчивый шепот Блейза в ухо.       Драко испуганно открыл глаза. Ехидно улыбаясь, Забини поводил бровями.       — Вставай давай, страсть как хочу твою мэм подкараулить!       Малфой стал аккуратно выбираться из цепких объятий Поттера и пушистой копны волос Гермионы. Стыдно было до чертиков. Он украдкой взглянул на часы — шесть утра.       — Да не разбудишь ты их, хорош! Им Луна вчера зелья в чай налила. Хочешь прикол покажу? — тихо заржал Блейз.       — Какой прикол? — не понял Драко       — Поттер! На пра-а-аво, — скомандовал ему в ухо Забини.       Недовольно фыркнув, Гарри отпустил Малфоя и, повернувшись к нему спиной, продолжил спать, как ни в чем ни бывало.       — Всегда работает, чтоб ты знал. Хотя, может, тебе всякие нежности по душе? — И он противно зачмокал губами, целясь в щеку Драко.       — Свали к слизням, Забини! — Малфой резко встал.

***

      Они шли под Дезиллюминационным, но все равно старались пробираться задними дворами. Сонные почтальоны тяжело крутили педали велосипедов.       — Слушай, Драко, я тут подумал, как-то совсем мне все это не нравится. Секретарша твоя еще тут замешана… — прошептал друг, пережидая, когда большая толпа магглов усядется в автобус. — Когда Гарри сможет уже нормально драться?       — Не могу гарантировать, но думаю, что не раньше ноября. — Драко не понравился его вопрос. — А почему ты не хочешь звать меня? Я, вообще-то — Малфой.       — Безрассудству предпочитаю опыт, — подумав, ответил Блейз.       Драко не обиделся. Он вспомнил, как опустил палочку, обманутый зачарованной куклой.       — Ты думаешь, что там засада? — тихо спросил он.       — Не исключено, — кивнул Блейз. — Будь аккуратнее, ладно? Они могут попробовать разделить нас и перебить по одному. Любят это дело, шакалы. Где твой вход?       Малфой пригляделся. Все как обычно. Тихая улочка, только странный пьянчуга спит на остановке рядом с его лестницей.       — Вон, зеленый козырек на той стороне.       — Тогда пошли. Устроим твоей секретарше тяжелый понедельник.       Чувства Драко обострились. Какая-то старушка смотрела в окно, высовываясь из-за полупрозрачной занавески. Естественно, она не могла их видеть, но радости ее взгляд не добавлял. Малфой сжал палочку в руке.       «Три. Четыре», — посчитал он про себя и безмолвно открыл дверь. Они зашли в приемную. На столе Джуди горела лампа. В помещении было тихо. Драко услышал, как Блейз вышел вперед, проверяя подсобку, заглянул в туалет для посетителей — никого. Скрипнула половица. Драко резко повернулся, но ничего не изменилось. Пусто. Его похлопали по плечу, он понял, что Забини собирается зайти в его кабинет. Малфой поднял палочку, направив ее на дверь. Ничего не произошло. Драко напрягся — он всегда запирал кабинет, перед тем, как уйти. Невидимой рукой он толкнул дверь. Та, легонько скрипнув, открылась. Оба замерли в оцепенении.       В центре его кабинета, под самым потолком на толстой канатной петле висела Джуди. Ее лицо посинело, а над головой светилась магическая надпись — ПРОФНЕПРИГОДНА.       — Ничего тут не трогай! — предупредил Блейз. — Магию не применяй. Уходим.       Они тихо вышли из кабинета. Прошли мимо стола. Лампа все также тускло горела в свете утреннего солнца. Входная дверь закрылась за ними.       — Налево, там кусты, — донесся до Драко шепот Блейза.       Быстро пройдя по улице, они вместе шмыгнули за забор и сели на корточки, спрятавшись в окружении постриженных зарослей кизильника.       — Заклятие не снимай, нас не должны видеть, — проговорил Забини. — Слушай, поступим так. Меня отстранили, я помочь не смогу, но постараюсь задействовать Брэдли. Ты сейчас идешь как ни в чем ни бывало в офис. Магию не используй, только по необходимости. Ничего там не трогай. Зови авроров, и поздравляю — это твой звездный час. Играй трагедию. Они сами все сделают. И родственникам скажут и все в этом духе. Будут спрашивать — что подозрительного, говори — ничего. Про Нотта ничего не говори. Если он поймет, что ты его подозреваешь — нам хана. Скорее всего, это он ее.       — Ты тоже так думаешь?       — Конечно. Надпись видел? — голос Блейза дрогнул. — С рыжим также было: «Смерть аврорам».       — Они проверяют тебя? Пронюхали, что мы общаемся?       — Думаю, что да. И дерьмово, если они подозревают, что ты завязан с Гарри. Ты же просил их старые дела у Нотта. Он не дурак, прощупывает нас. Она не просто так вчера пришла на похороны.       — Профнепригодна! Эти ублюдки подставили меня, — прошипел Драко.       — Да. Хорошего мало, — согласился Забини. — Как освободишься, дуй к нам. Надо обмозговать. Поттеру пока ни слова. И девочкам лучше не говори, им и так тяжело.       — Ладно. До встречи. Проклятье… — пробормотал он глухо.       Драко встал, осмотрелся. На противоположенной стороне дороги он увидел телефонную будку. Направившись к ней, чтобы снять Дезиллюминационное заклинание, Малфой думал лишь о том, что же такого он мог сделать Нотту.       Следующие три часа прошли для него в гнетущем молчании и стуке аврорских каблуков. Драко в основном сидел, уставившись в одну точку. Метод сработал — авроры решили, что у него шок, и не лезли особо с вопросами. Он смотрел, как тело достают из петли. Любезно дал осмотреть документы в столе. Открыл сейф. Драко порадовался, что никогда не оставлял в офисе каких-то важных бумаг. Авроры попросили разрешения проверить стол Джуди.       — Хорошо. Когда вы со мной свяжитесь? — уточнил Малфой.       — А откуда вы знаете, что мы с вами свяжемся? — спросил нахальный парнишка.       — Эгон, это же Драко Малфой. Он работал в Аврорате. В отделе с Поттером и Хиггсом, — пристыдил его коллега.       — Извините, — буркнул паренек, покраснев.       — Спасибо вам за сотрудничество, мистер Малфой. Я думаю, что на днях мы пришлем вам сову. В крайнем случае, к четвергу. — Его напарник в алой форме волшебного патруля протянул Драко руку.       — Спасибо. Пойдемте, я закрою двери, — выдохнул он.       Первый этап прошел успешно. Малфой попрощался с аврорами и, стараясь идти как можно медленнее и увереннее, вновь направился к будке. Он зашел внутрь и тут же трансгрессировал в мэнор. Вбежав в кабинет, заново переворошил все папки с подозреваемыми — тщетно. Никакой связи с Ноттом. Но на днях он отдал Блейзу три дела, которые казались ему подозрительными. Трясущимися руками Драко схватил копии. Генри Миллс — зельевар-проходимец из Мунго. Его еще упоминали бывшие Пожиратели в Азкабане. Тот самый Генри, что на всю тюрьму обещал расправиться с Поттером сразу после освобождения. Малфой вдруг вспомнил, что Тео был на заседании суда по делу Миллса. Он быстро пролистал бумаги. На пол вылетела фотография. Светловолосый волшебник, на вид всего лет на десять старше. Стоит, улыбаясь и опираясь на стену. Но теперь, зная, что искать, Драко заметил, что рука Миллса как-то неестественно вывернута. Он пару раз ударил по фотографии палочкой, шепча:       — Арресто моментум!       Движение руки Миллса на фотографии замедлилось, Драко ждал, вглядываясь в снимок и скрестив пальцы на удачу. Яркая вспышка медленно заполнила границы фотографии.       — Проклятие Салазара… — едва шевеля губами, шептал Малфой, пытаясь унять дрожь.       Всего лишь миг, но Драко хватило. За долю секунды до вспышки, из кадра выбежали два человека. Длинный юркий нос Теодора Нотта он узнал бы с любого ракурса — насмотрелся за все семь лет учебы в школе. От вида третьего человека губы Драко скривились. Струпьяра презирали даже свои. Он был шестеркой в жадной до денег и насилия команде Сивого. Нервы накалились до предела. В тишине кабинета что-то застучало, но так тихо, что Малфой решил, что это ветка скребется о стекло. Брезгливо кинув фотографию на стол, Драко призвал к себе толстый черный том.       — Природная знать, — усмехнулся он, открывая книгу на литере «М». — Родословная волшебников… Вы все погрязли в грязи и глупой похоти. М… М… Вот оно! Уолден Макнейр, чистокровный.       Драко провел пальцем по ветвистому древу семьи Макнейров. Старшая сестра Уолдена была вычеркнута магией. От ее перечеркнутого имени шла небольшая нить вбок, соединяясь с именем Мэтью Миллс. Магглорожденный. Чуть ниже едва заметными чернилами, словно сама книга не хотела хранить их имен, было выведено: Струпьяр Миллс 1968. Генри Миллс 1972.       — Ну наконец-то хоть что-то дельное! — Малфой тяжело опустился в кресло. — Теперь понятно, Тео, почему ты никому не показывал, с какими дружками переписываешься в школе. Полукровки. Отверженные дети непутевой сестрицы семейки Макнейров! А еще смел мне пенять на то, что я наполовину Блэк, лицемерная ты скотина! — Малфой попробовал спародировать трескучий голос Тео. — В семейке Блэков полно предателей крови! Всякие Сириусы, Андромеды… Старикан Альфард…       Драко прислушался к странному шороху. Он никак не мог понять, то ли это глупая ветка стучит, то ли ворон ходит по краю карниза, корябая когтем откос. Малфой быстро пробежался по двум оставшимся делам. Артист — он вышел на свободу незадолго до убийства сына Поттера. Но связей с Ноттом у него не было. Однако, третьим оказался чертов Луис Липмен — невыразимец и бывший коллега Тео. Он успел продать кучу волшебных палочек собственного производства, пользуясь статусом секретности своей работы. После войны образовался сильный дефицит, Оливандер все никак не мог оправиться от пыток в подземелье Малфоев. И вот Липмен занял освободившуюся нишу, организовав теневой бизнес. Заодно искалечив кучу волшебников и волшебниц. Его палочки взрывались в руках, в карманах мантий. Ночью, под подушками спящих магов. Липмена выследил Гарри. Брал его Рон, избив до полусмерти.       — Кто же из вас двоих, освободившись, встретился с Тео? — шептал Драко, вновь и вновь перелистывая бумаги. — Нотт не стал бы марать руки сам, он не такой. Кто из этих двух головорезов проделал за тебя всю грязную работку, а, Тео?       Если еще вчера, увидев на похоронах Джуди, в душе Малфоя зародились сомнения, то теперь, после ее смерти, он не сомневался. Тео выступил в открытую, убив девчонку прямо в его кабинете. Он что-то вынюхал… Но как? Неужели он что-то заподозрил в день выборов Министра Магии?       «Возможно ли, что он заметил в толпе, как я пялился на Поттера?» — Неприятный холодок внезапной догадки пронзил тело Драко. Теряя самообладание, он хватал папки со стола и отшвыривал их обратно. Остальные никак не могли быть связаны с Ноттом. К вкладышам на последней странице каждого дела были прикреплены даты постоянных визитов в Аврорат. Всех вышедших на свободу волшебников проверяли — начиная от банального «Приори Инкантатем» и заканчивая сеансами легилименции. Лишь мелкие кражи и глупости. Скрыть от мракоборцев подготовку убийства жены или ребенка Поттера они просто бы не смогли, не тот уровень. А эти трое исчезли, словно растворились в тумане. Драко нервно мял бумагу, пытаясь предположить — с кем именно вновь стал так близок Нотт.       Неизвестный звук нервировал Драко. Он встал, открыл окно.       Ветки не дотягивались до карниза третьего этажа. Птиц не было. Но звук был. Малфой теперь все отчетливее слышал его. Он с силой захлопнул окно, нервно заходил по комнате, пытаясь отыскать причину. Зажмурился, силясь сосредоточиться, но стало только хуже — перед глазами поплыло посиневшее лицо убитой секретарши.       — Еще и ты, Джуди. Мне не стоило жалеть тебя! Нужно было вышвырнуть вон сразу, как только ты напортачила с графиком миссис Тоск. Во всем виновата моя жалость, мое к вам сострадание! Я сочувствовал тебе, а чем ты мне отплатила? — шипел Драко, не в силах больше сдерживать гнев. — Несчастный сквиб, идиотка, что готова лечь под любого мужика, у которого есть деньги. Конечно, Тео тебя использовал… Чтобы уничтожить мою карьеру! Понял, что я вру ему в лицо, прикрывая твою геройскую задницу, Поттер!       Малфой провел вспотевшими руками по волосам, зачесывая их назад. Он вдруг ясно представил себе, как его лишают лицензии, как все, чего он добился с таким трудом, летит в каминную трубу. Его жена должна скоро родить, а из-за чертова Поттера он в пух и прах разругался с отцом. Если его дело рухнет, то как ему содержать семью? Брать деньги из общего сейфа Малфоев, зная, что гоблины в ту же секунду известят об этом Люциуса? Драко впервые за долгие годы ощущал себя в западне. Он снова ввязался в очередное дерьмо! А теперь еще что-то тикало совсем рядом с ним! Гнев вырвался наружу, одним махом он сбросил со стола все бумаги. К его ногам упал будильник. Тот самый будильник из дома Поттера в Чемсфилде. Стрелки вновь шли, плавно скользя по циферблату.       — Как банально… Время, — прошептал Драко, опускаясь перед часами на корточки и направляя на них палочку. — Я проверял на следы темной магии, но это… Вы снова пошли, стоило лишь мне применить рядом с вами «Арресто моментум», заклинание времени. Так просто и от этого еще опаснее.       Глядя на секундную стрелку, Малфой до боли закусил губу.       «Мерлин Всемогущий, я же совсем забыл про время… Астория! Я не появлялся дома со вчерашнего утра… Забыл о жене, не написал ни строчки, а она даже не ищет меня!» — со стыдом подумал Драко. Он вскочил, сотворил вокруг злополучных часов защитную сферу и, не мешкая больше ни секунды, схватил горсть летучего пороха.

***

      — Астория! — громко прокричал Драко.       Тишина была ему ответом. Поганая, страшная тишина. Накрученный до предела событиями предыдущих дней, он направился искать жену.       — Асти, золото! Ты где? Я дома, — позвал Драко еще раз, на ходу доставая палочку.       — Хозяйка вышла, — обиженно промолвил ее вредный эльф, выглядывая из-за софы.       — Куда же она пошла? — резко бросил Малфой.       — Она ждала вас всю ночь, а потом пошла к священнику, хозяин, — поджав губы, пробормотал Ботго.       «Вот черт. Еще растреплет ему все…» — в сердцах решил Малфой.       — Приготовьте что-нибудь вкусное к позднему завтраку. У вас полчаса, — велел он, выходя в коридор.       Его заполнил стыд. Он так сильно переживал о Гарри, что совсем забыл о жене. Малфой стал ужасным мужем. Последние три недели Драко жил совершенно другой жизнью. Он понимал это, но все равно придумывал себе небольшие оправдания.       «Еще до того, как изменить супруге по-настоящему, ты изменил ей в мыслях своих, сын мой», — прозвучал знакомый голос в его голове. Драко резко открыл дверь. На пороге стояла Астория. Она счастливо смеялась, маша кому-то рукой.       — Привет, я собирался идти за тобой, — улыбнулся Малфой.       На сердце стало легче. Она стояла, такая красивая и свежая, как само утро. Одной рукой жена поглаживала большой живот, а во второй держала небольшую коробочку, украшенную ангелочками.       — А я сама пришла к тебе! Смотри, Драко, какой-то мальчик подарил мне сюрприз, пока я шла из церкви. Сказал, что я сама, как ангелочек! — И она звонко рассмеялась.       «Джинни говорила мне, что им стали приходить какие-то непонятные подарки. Сначала они казались безобидными… — Драко пронзил липкий ужас, когда он вспомнил слова Полумны. — Сперва присылали какие-то безделушки. Потом стали находить детские вещи».       — Зайди в дом, милая, — строгим голосом проговорил Драко.