Непрожитая жизнь

      Драко мельком взглянул на красивые часы, купленные Асторией для гостиной их нового дома в Лондоне. Стрелки показывали 11:45, хотя по ощущениям, было уже ближе к обеду. Ему совершенно нечем было себя занять, но дома сидеть было невмоготу. Он отправился наверх, в мастерскую жены.       — Астория, милая, я обещал мистеру Барру, что навещу его. Ты пойдешь со мной? — Он заглянул в небольшую светлую комнату.       — Нет, я была у него на днях. Алиса болеет, а я не хочу заразиться. И ты будь аккуратнее, — не отвлекаясь от наброска, предупредила жена.       — Спасибо! Буду воротить ото всех нос. — Драко поцеловал ее в щеку и попытался заглянуть под ткань, которую она в спешке накинула на мольберт.       — Эй, не подглядывай! Это сюрприз! — Волшебница хлопнула его по руке.       — Ты рисуешь что-то для меня? — Удивился Малфой.       — Во первых — пишу, а не рисую, — с умным видом поправила девушка. — А во вторых не скажу. А в третьих — будешь жульничать, вообще ничего тебе не нарисую.       — Так нарисую или напишу? Я запутался, — улыбнулся Драко.       Астория, вредничая, выпятила нижнюю губу. Потом, вдруг, спохватилась и, взмахнув палочкой, призвала большую коробку. Малфой поймал ее в воздухе.       — Передай это Отцу Барру. Скажи, что это для Алисы.       — Моя заботливая Птичка, — поцеловал ее Драко в макушку, делая вид, что тянется к ткани…       — Перестань! Все равно не покажу! — Рассмеялась Астория.       Подмигнув ей, Малфой быстро вышел в коридор. Он спускался по лестнице, накидывая на плечи пальто. Не глядя, взял услужливо протянутые эльфом перчатки.

***

      Идя по небольшой улочке, ведущей к собору, Драко взглянул на небо. Серые тучи затянули все расстояние между домами. Он вспомнил, что меньше, чем шесть часов назад, встречал рассвет, глядя в большое окно спальни Поттера. Тогда он задумчиво стоял, прислонившись к стеклу, погруженный в свои мысли. Цвет неба быстро менялся, из голубого становясь бледно−оранжевым. Драко ждал, когда покажется солнце. Перед окнами этой комнаты не росли деревья. Вдоль, до самого горизонта тянулась холмистая лужайка. Драко знал, что она заканчивается крутым обрывом, за которым резко начинается холодное море.       В эту ночь Малфой снова не смог уснуть. Сначала с жадностью обнимал спящие, расслабленные плечи. Он брал припухшую руку Гарри и с наслаждением утыкался носом в теплую ладошку. И хоть эти пальцы принесли ему столько боли в этот день, Драко еле ощутимо целовал их сонную мягкость.       — Ты ни в чем не виноват, Чертенок, — тихо шептал он, зная, что это слишком сильное зелье и Гарри еще долго не проснется. — Это ты прости меня, что не отвечал тебе тогда. Что затаил обиду. Позволил злобе, так глубоко проникнуть в меня.       Очарование прибрежных ночей в их кромешной темноте. Лишь темнота позволила Драко подобраться так близко к своему искушению. Он столько времени бежал от Поттера, старался даже не видеть его лица лишний раз. Но и сейчас, находясь рядом, он почти ничего и не видел — лишь размытые очертания и нечеткие тени.       И тут случилось непредвиденное. Поттер тревожно завозился во сне и Малфой не раздумывая притянул его ближе. А тот, резко развернувшись, забрался головой к нему на плечо, сжал рукой грудь Драко и, довольный, затих. Малфой лежал, задержав дыхание. Глушил рвущиеся на волю рыдания, кривил лицо, чувствовал, как намокшие ресницы прилипают к сжатым векам. Он внезапно вспомнил все. И если Гарри говорил тогда, что пытается воссоздать все по минутам, то на Драко прошлое сошло лавиной…       Был холодный мартовский вечер. Дождь лил, периодически срываясь на снег и Гарри уговорил Драко остаться у него на Гриммо. Блейз лежал в Мунго, а Уизли остался в ночь на дежурстве. Малфой все читал и читал. Сначала ему сложно было читать вслух, потом он втянулся и сам не заметил, как увлекся книгой. Гарри тихо лежал рядом, изредка отвешивая едкие комментарии. Драко выгнул руку и потянул его за нос, заставляя замолчать. Они пихались, Драко читал, не отвлекаясь ни на секунду. Поттер наконец сдался и потянув его руку на себя, шмыгнул в подмышку, устроив голову на его руке. Малфой даже не заметил. Увлекшись, он добрался до самого захватывающего момента. Ему и правда было интересно что за странные надписи появляются на подоконнике. Он все читал, правда открывалась перед ним. Наконец, он удивленно воскликнул:       — Нет, ты представляешь! Это был он, это он убийца… — Драко вдруг растерянно замолчал.       — Гарри!       Тот спал.       — Гарри… — шепотом позвал Малфой.       Он оробел. Никто и никогда не засыпал с ним. И не просыпался рядом с ним. Никто до этого момента не доверял ему так сильно, чтобы стать настолько беззащитным перед Драко. «Даже мать никогда не спала со мной в обнимку, может быть в далеком детстве, но я не помню», — размышлял Малфой. Он почувствовал, что Гарри не очень удобно лежать на его жесткой худой руке. Затаив дыхание, умоляя, чтобы тот не проснулся, он с невероятной аккуратностью сполз чуть ниже, согнул руку в локте и тут произошло невероятное. Поттер, не просыпаясь, повернулся к нему, пристроил руку поперек его груди и закинул на колени ногу. Драко сидел целую минуту, задержав дыхание. Боялся спугнуть. Он отчаянно пытался понять, что ему теперь делать. А тот, словно настоящий, а не гриффиндорский, лев, забрал его всего себе в лапы. Разбудишь, спугнешь и вдруг он сожрет, не задумываясь. Кислорода не хватало. Малфой медленно вдохнул. Ничего не произошло. И тут он понял, что книга, выпавшая из его рук, зажата корешком между его боком и грудью Поттера. Она колола бок. Драко медленно потянул ее на себя. Обложка впилась что есть силы, по-видимому, задев и его. Гарри недовольно поводил рукой, вытаскивая ее и кладя Малфою на грудь. Рядом легла рука.       — Погасишь свет, как дочитаешь, — спокойно спросил он его, словно уже сотни раз задавал этот вопрос.       — Хочешь, могу сейчас, — растерялся Драко.       — Не, там что-то интересное было, дочитай. Завтра мне расскажешь.       Он покрепче сжал Драко рукой и замолчал. Малфой продолжил читать. Рука, сжимавшая его, постепенно расслабилась. Драко честно дочитал до конца, но быстро, про себя. Он отложил книгу в сторону, оставил небольшой огонек Люмоса, под потолком.       Его впервые обнимали. Не просто обнимали, это было большее. «Он мне верит», — это чувство было таким трогательным, словно маленький щенок, что засыпает у тебя на руках. Ты боишься шевельнуться, держа его в первый раз. Боишься разбудить. Хочется, наоборот, слегка обнять, чтобы сквозь сон до человека добралось ощущение безопасности. Драко так и сделал, сжал рукой его плечо, мягко притянул к себе. «Спи, а я защищу тебя, ты в безопасности…», — пытался без слов передать ему Драко свои мысли. Сердце его пело. Он всегда так хотел, чтобы обнимали его, но внезапно понял, что обнимать самому — это тоже приятно. По-другому, но сила приятности совсем одинаковая. А потом и сам не заметил, как уснул.       Открыл глаза ровно в шесть, по привычке. Гарри спал, лежа на животе и уткнувшись лицом в подушку. Одеяло сбилось в ноги и Малфой почувствовал, что сильно замерз. Запоздало понял, что это была его первая ночь на Гриммо. Он потрогал руку Поттера — та была ледяная. «Я приучу этого избалованного старого эльфа следить за каминами!», — недовольно поджал он губы, натягивая одеяло чуть ли не на голову. И если до этого утра Гарри умело находил отели, чтобы забывать обо всем, то теперь Малфой внезапно решил добавить перчинки. Он отлично знал, что на Гриммо в любую минуту мог заявиться кто угодно из огромного списка друзей и авроров. Под языком собралась слюна. Драко медленно водил пальцем по его шее, испытывая непреодолимое желание. Пару раз потянул за волосы, но Гарри так и не проснулся.       «Эти мелкие засранцы–курсанты выматывают его, ничего для меня не остается», — с сожалением понял он. Но слюне уже стало тесно во рту. Драко скользил языком вдоль позвоночника, а она так и не заканчивалась, оставляя на спине мокрую похотливую полоску.       — Драко, сколько времени? — Недовольно прохрипел Поттер, наконец-то просыпаясь.       — Прямо сейчас идеальный момент, если ты об этом, — он вцепился зубами в ягодицу.       Гарри попытался вырваться, но Малфой не дал.       — Я хочу спать, я ненавижу утро, у меня выходной, Драко, я не хочу вставать… — капризно ныл Поттер.       — Сожалею, но тут кое-что подсказывает мне, что ты врешь, Потти, — ехидно протянул гласную в его имени Малфой.       Тот заржал, кинув в него подушкой, но ожидаемо промахнулся. Драко впился ногтями в икры.       — Ты будешь наказан за такое хамское поведение, — сурово предупредил он Гарри.       — Снимешь балы с Гриффиндора или ограничишься Непростительным?       Малфой не успел ответить. Камин зашумел и из кухни донесся громкий крик рыжего:       — Гарри! Гарри, ты с ума сойдешь, какую сплетню я сейчас узнал! Ты знаешь с кем встречается Гросс? Гарри, если босс узнает, их тут же уволят! — Уизли орал на весь дом, громко топая по лестнице на второй этаж.       Поттер побледнел, достал из-под кровати Мантию-невидимку и бросив ее в Драко зашептал:       — Прячься быстрее! Рон ничего не знает о нас…       — Ты скрыл от лучшего друга правду! — Малфой деланно оскорбился и покрепче вдавил Поттера в кровать, не давая ему сбежать.       — Он меня прибьет, — в панике зашептал тот. — Рон ждет, что я женюсь на Джинни.       — Гарри! — крик рыжего раздался ближе.       — А ты планируешь? — Малфой игриво повел бровями и скрывшись под мантией с силой провел языком вдоль паха.       — Ох, Мерлин! — Не выдержав, вскрикнул Поттер.       — Гарри, ты у себя? Хорош дрыхнуть, грядут репрессии! — Шаги на миг остановились и внезапно ускорились вновь.       — Драко, это уже не смешно, — шептал Поттер, садясь, — мы в одной кровати голые и ты…       Он поднял край мантии-невидимки и Малфой тут же подмигнув ему, похотливо прошептал:       — Дрочи мне, пока мой рот занят. Или я буду громко стонать.       Гарри задохнулся от ощущений, в последний момент успел прижаться к Малфою максимально тесно и набросить на себя волшебную ткань. Драко почувствовал, как слюни стекают по горячей коже вниз. В следующую секунду его собственный член сжала сильная рука. На пороге комнаты застыл Рон Уизли. Он глупо пялился по углам, не понимая куда пропал друг. Под мантией-невидимкой впервые было невыносимо жарко. Рука Гарри с каждой секундой действовала все более нежно. Уизли подозрительно разглядывал спальню.       — Гарри, — он медленно шагнул в комнату, на ходу доставая волшебную палочку.       Драко почувствовал, как его зуб соскользнул по коже. Видимо, Поттеру и правда было больно, он с силой сжал кулак у самого основания. Малфой и не думал, что такое простое действие в секунду доведет его до оргазма.       — Гарри! У тебя все хорошо? — Рон шагнул ближе, ткнув палочкой в шторы.       Те разъехались в стороны и тут из-под кровати показалась лысая голова старого эльфа. На его ушах висела паутина. В одной руке была небольшая салатовая метелка для пыли, второй он держал за хвост мертвую крысу, потрясая ей из стороны в сторону.       — У хозяина появились срочные дела. Хозяин Гарри трансгрессировал минуту назад, мистер Уизли, — проскрипел домовик. — Кричер пришел убрать в комнате.       — Оу… Ну ладно… — рыжий огорошено пожал плечами. — А куда он ушел?       — Кричер не может знать. Хозяин волен проводить свой досуг так, как сочтет нужным. Но он упоминал аврорат.       Рыжий, кивнув, трансгрессировал. Драко рыдал от смеха, повалившись на кровать. Кричер пронзил их назидательным взглядом и вышел вон, бросив крысу на пороге.       Малфой улыбался воспоминаниям. Он вглядывался в лицо сегодняшнего Гарри, водя пальцем между бровей, стараясь разгладить первую морщинку.       — Как беззаботны мы с тобой были, ты помнишь, Чертенок? Любые опасности нам казались лишь забавой, пока мы были друг у друга… — Драко на секунду прервался, оглянувшись на дверь. Ему показалось, что в коридоре что-то зашуршало.       Он достал палочку, готовый к защите, но это оказался лишь пушистый кот Гермионы. Тот закатил в комнату маленькую вязаную мышку, набитую рисом и кошачьей мятой. Малфой с тоской наблюдал, как он загнал ее под комод, недовольно потоптался пару секунд и вышел обратно.       — Вот так вот шутит над нами время, Гарри. Я вновь обнимаю тебя в ночи, но нам не суждено быть вместе. Тебе предстоит хоронить жену, а мне жить со своей, подчиняясь древней магической клятве. Твой второй эльф предал тебя, принеся такую боль, что чуть не свела тебя в могилу. А мышка на пороге стала игрушечной, словно в назидание нам за все наши жестокие игры.       Он едва ощутимо поцеловал Гарри в уголок губы.       Драко благодарил морские ночи, за то, что они существуют. Но в сентябре солнце все еще встает слишком рано. Малфой заметил, что небо начинает бледнеть, а на горизонте появляется первые оранжевые облака, зовя за собой рассвет. Он осторожно встал и подошел к окну. Яркая полоска разрасталась, быстро заполняя собой горизонт. Где-то вдалеке по небу ползли первые робкие облачка.       Рождался новый день. Рождался и новый Драко. Все, что последний месяц бурлило в нем наконец-то превратилось во что-то стоящее. Если ему придется играть с отцом в шахматы — что ж, он будет играть. Если ему предлагают партию со смертью, то он и тут не откажется. Он больше не будет пасовать. Он сформирует из себя нового человека. Нового Малфоя. Нового мага. От яркого света резало глаза, но Драко выдержал. Дождался, когда солнечный круг полностью покажет себя.       — Я больше никогда не потревожу тебя. Лишь надеюсь, что ты почувствовал, что я не враг тебе, — прошептал он с нежностью и, не поддаваясь желанию снова коснуться его, тихо вышел за дверь.

***

      Колокол зазвонил. Из церкви высыпал народ. Магглы шли мимо него, недоуменно оборачиваясь, провожали его взглядом. Драко зашел под высокие своды. Нагретый человеческим теплом воздух, навевал сон.       — Мистер Малфой! Я рад вас видеть, проходите! Я сейчас освобожусь, — он заметил Отца Барра за высокими каменными колоннами. Священник набрасывал тонкую, почти прозрачную ткань, на большой каменный сосуд с водой.       Драко сел на деревянную скамейку. От нечего делать взял в руки объемную книгу, раскрыл ее на случайной странице. «Вы говорите: «почему же сын не несет вины отца своего?» Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив», — прочитал он.       Ложь! Каждая страница книги пропитана лицемерием. В жизни все происходит не так. Начитавшись дурацких книг, люди выходят на улицу и попадают в совершенно другой мир. Они прокляты за ошибки отцов, им пеняют на цвет их кожи или акцент, о них судят по их происхождению. И маги не ушли дальше от магглов, по этому пути истинного двуличия.       — Иезекииль. Стих 18. — Роберт Барр сел рядом с Малфоем и мельком заглянул в книгу.       — Фальшивка, — пробормотал Драко.       — Что именно, мистер Малфой?       — Все что написано во всех умных книгах — это фальшивка. Глупые люди пишут, как нам себя вести, чтобы стать умнее. Ничего не создавшие в жизни неудачники, критикуют чужие таланты. Никогда не любившие, рассуждают о жертвенности, во имя любви. И ваши пророки, Святой отец, несут откровенную чушь, прикрываясь словом своего любимого авторитета — вашего Бога.       — Вы поговорили с отцом, Драко? — удивленно вскинул брови вверх Роберт Барр.       — Еще нет. Я планировал отправиться к нему после вас.       — Но сначала вы пришли ко мне, а не к нему. Почему? Я весь состою из цитат, которыми наполнены глупые книжки, — усмехнулся священник.       Малфой рассмеялся.       — Помните, что вы сказали мне про милосердие. Я думаю, что у меня получилось, — он взглянул в голубые глаза старика. Морщинки доброй сеточкой собрались в уголках его глаз.       — Не плакать, не смеяться, не ненавидеть, но понимать. Я рад за вас, сын мой!       — Понимать… Я ведь понял его! Вы так точно описали, — удивился Малфой.       — О, это не мои слова. Это Спиноза. Знаете, кем он был?       Драко с сожалением покачал головой.       — Он был великим человеком. Отказывался от высоких чинов, боясь потерять свободу мысли и слова. Ведь именно за свободолюбивый нрав его изгнала его же собственная семья и соотечественники. Они угрожали ему судом. Он жил уединенно, шлифовал стекла, чтобы люди могли смотреть на звезды. Через многое пришлось пройти этому удивительному человеку, думаю, что в итоге он по-настоящему понял мир. И, надеюсь, обрел счастье. Ведь он так его искал…       — Как мне обрести свободу? Я думал, что сделал достаточно для того, чтобы меня воспринимали как личность, а не как часть старой магической семьи. И вот вчера мне снова указали на мое место. Знаете, один человек… Он набросился на меня только потому, что готов был обвинить Малфоев во всех бедах…       — Он хорошо знаком с вашей семьей? — прищурившись, спросил священник.       — Достаточно. — Драко помолчал. — Но еще лучше он был знаком со мной. Если он, зная обо мне так много, готов был убить меня, то что же говорить о других? Если случится беда, то они поступят также как магглы, что распяли вашего Бога.       — Кто знает, были ли это только магглы… Это давняя история, теперь уже и не узнать.       Драко смотрел на свои руки, комкающие кожу перчаток. Как он хотел рассказать все хоть кому-то, хотя бы единственному человеку на земле. Но он не привык так быстро доверять людям.       — Вы спрашиваете меня, Драко — как обрести свободу. Я сам лишь на пути к ней. Но мне помогла многое понять природа. Человек всегда хочет подчинить природу себе. И у него до сих пор ничего не получилось. А в мире все устроено просто — если что-то работает, то работает везде одинаково. Прибавим к двум камням один и в любой точке света получим суммарно три камня. Мы все одинаково стоим на земле. И магглы и волшебники. Не стоит стараться добиться подчинения природы. Нам скорее нужно самим подчиниться ей. Понять свою собственную природу и стараться жить с ней в гармонии. Я так думаю, что с пониманием этого мы обретем счастье.       Малфой слушал его, смотря как огромные булыжники стен старого собора стремятся ввысь, соединяясь треугольными арками. «Но не у всех людей мысли возвышенны. Кто-то всегда жаждет крови», — подумав, он слегка переформулировал мысль более обтекаемо:       — Не все люди хотят одного и того же, всех так много и у каждого свои желания.       Старичок засмеялся. Драко с удивлением уставился на него. Он не понимал, что в его словах вызвало такую реакцию.       — Мистер Малфой, я не должен вам этого говорить, но все же попробую сказать так, чтобы не выдать таинства исповеди, — он взял руку Драко в свою, заглянул ему в глаза. — Ко мне приходит множество людей и все просят об одном. Как вы думаете, в чем они хотят покаяться?       — Что убили кого-то, или ограбили… Что изменяли. — Драко судорожно пытался вспомнить заповеди из прочитанной им ранее книги.       — Нет. Такие обычно не приходят. Им редко нужно покаяние. Ко мне идут несчастные люди с ноющим сердцем. Они скорбят по умершим близким и, что не смогли быть рядом с ними в последнюю минуту. Они сожалеют, что плохо думали о других. Им стыдно за то, что они были грубы и несдержанны с любимыми. Что не смогли быть терпеливы и милосердны. Не нашли в себе сил поддержать кого-то в трудную минуту. Это обременяет их душу. А я стараюсь поговорить с ними и снять эту тяжесть с их плеч. Как же не помочь человеку, когда ему плохо?       Драко бросило в жар. Он вспомнил волшебников, что приходили к нему на консультации. Как много иногда он старался дать им, чтобы также уменьшить их страдания. И как тяжело было ему самому, нести на себе все их трудности, без возможности поделиться хоть с кем-то. Но гораздо тяжелее ему было жить теперь, с осознанием того, что он косвенно послужил причиной горя только для одного человека.       — Я не могу рассказать вам всего, Святой отец. Но я смею просить у вас совета, как очистить душу?       — Слова пустышки. Глупые куры своим кудахтаньем могут поведать о жизни больше. Нам остается лишь совершать поступки, только дела формируют человека, Драко. Не слова. Ведь слово может очень больно ранить. Постарайтесь молчать. Систему формируют убеждения. Если вы уже поменяли свои убеждения, то нужно лишь время. Вскоре все начнет меняться.       — Вы так просто говорите… Как бы я хотел вам верить! — С трепетом произнес Малфой.       — Не верьте мне. Верьте себе, Драко. И когда будете искать ответ, то загляните в себя. И помолчите.       — Из вас получился бы отличный психолог, святой отец, — сказал Малфой, вставая.       — Я довольствуюсь и тем, что такой отец из меня получился лучше обычного.       — Совсем забыл, — уже уходя, вернулся Драко. — Астория просила передать это Алисе. — Он вложил коробку в мозолистые руки.       Благодарно кивнув, Малфой решительно направился к выходу.       — Да хранит тебя Господь, сын мой, — тихо прошептал Роберт Барр.

***

      Своим внезапным появлением в родительском доме Драко напугал худенькую эльфийку.       — Мастер, Драко! Сэр! — упала на колени Лу.       — Где мой отец? — спокойно спросил он.       — В кабинете, мастер Драко! — эльф пугливо заерзала.       Немедля ни минуты Малфой быстро пошел наверх. Портреты перешептывались за его спиной. Его прапрадед спешно выбежал из картины. Драко понял, что Люциуса предупредят. Ему не получится зайти внезапно.       «Плевать, так даже лучше», — подумал он.       — Добрый день, сын. — Малфой старший открыл дверь в кабинет, пропуская его.       — Отец, — кивнул Драко, заходя внутрь.       — Что-то случилось? Мы не ждали тебя сегодня.       — Случилось. — Драко медленно сел в кресло и повернулся к отцу. Тот выглядел взволнованно. — Я так полагаю, тебе уже доставляли английскую прессу.       — Да. Хороший снимок. — Люциус подошел к столу и положил перед Драко номер Ежедневного пророка. С первой полосы на него смотрели полные боли глаза Гарри, освещаемые вспышками других камер. Надпись внизу гласила: «Новая смерть в семье Гарри Поттера».       Драко молча отодвинул газету. Взглянул на отца. Бесчувственный взгляд, ледяная улыбка. Люциус сел в большое удобное кресло во главе стола. Легким движением руки он призвал со столика графин и два стана. Бесстрастно налил алкоголь и протянул один из бокалов сыну.       — У меня есть тост, Драко. Я хотел бы выпить за жизнь!       — Что? — не веря своим ушам прошептал он.       — За твою жизнь. Ведь кто знает, что бы могло случиться, если бы вы вовремя не остановили свои детские игрушки. В любом случае — я рад. Ты пьешь со мной виски, еще одна Уизли отправилась к праотцам. Да еще так эффектно, прямо в очередной день выборов их никчемного министра. Жаль, я не смог присутствовать при инаугурации.       Люциус Малфой с довольным видом ударил по его бокалу и сделал глоток. Драко пронзило злобой.       — Да как ты смеешь?! — Он резко отбросил стакан и вскочил, не сумев усидеть на месте.       — Это ты как смеешь? — повысил голос Люциус. — Ты еще щенок. Не смей устраивать мне сцен!       — Это был ты? Это твоих рук дело? — прошипел Драко.       Малфой старший громко рассмеялся. Его смех пронзал. Злой смех, черный.       — Я задал тебе вопрос, отец! Это ты убил Джинни Поттер?       — И с чего бы мне тебе отвечать? — Люциус смерил сына холодным взглядом. — Что, бегал вытирать сопли своему ненаглядному Гарри?       — Значит, это был ты? Ты убил его сына? Убил жену и теперь, попивая виски, замышляешь новую смерть?       — Что ты несешь… — леденящим голосом произнес Люциус, вставая. — Как ты вообще посмел меня обвинять?       Его рука дрогнула, но Драко быстрым движением палочки поставил защитные чары. Магия заискрила в воздухе. Люциус застыл. Суровый и ожесточенный. Его глаза буравили сына. Челюсти сжимались, втягивая в себя холеную кожу щек.       — Не смей больше никогда поднимать на меня руку. Еще одна попытка, и ты потеряешь и сына, и наследника, и все, что так старательно присваивал себе, — угрожающе прошипел Драко.       — Вот какой ты стал. Неблагодарный выкормыш…       — Это ты таким сделал меня, отец. — Сын буравил его тяжелым взглядом. — Ты день за днем с моего рождения делал из меня безжалостного и холодного отпрыска семьи Малфой. Никогда не задумывался, что мой гнев повернется против тебя?       — Никогда! — жестко парировал Люциус, отойдя к камину.       — Неужели ошибки, которые совершил Волдеморт, ничему тебя не научили?       — Темный Лорд не совершал ошибок, — гордо вымолвил Люциус.       Драко сделал пару шагов по направлению к отцу. Его щеки пылали.       — Жаль Снейп мертв, — жестоко бросил Драко, в спину отцу. — Он бы рассказал тебе много поучительных историй из жизни.       — Как он полюбил грязнокровую шлюху? Это его ошибка, а не Темного лорда!       — Снейп предал твоего Лорда, когда понял, что он убьет ее. Как ты думаешь, как поступить мне?       — Попридержи язык! Я никогда не предавал свою семью! — Отец резко повернулся лицом к нему.       — Ты угрожал моей смертью Гарри Поттеру? Это ты заставил его все прекратить?       — И это ты называешь предательством? К твоему сведению, это и есть забота о своей семье. Если ты не понял элементарных вещей, то я вырастил идиота, — со злобой выплюнул Люциус.       — Так ты не отрицаешь этого? — вспыхнул Драко.       — С чего бы мне отрицать очевидные вещи. Меня разочаровывает лишь то, что ты понял это только сейчас.       Драко пытался унять трясущиеся руки. Он смотрел на отца, и буквально каждая деталь в нем, начиная от длинных волос и заканчивая пуговицами на его жилете, была ему омерзительна.       — Я подозревал, что тут что-то нечисто, как только увидел сумму, перечисленную тобой Святому Мунго. Но я решил, что мой сын вырос и стал идти по моим стопам, прокладывая себе место в обществе. Я не проконтролировал твою блажь, Драко. И чем я поплатился? Ты притащил ублюдка в мой дом. В мой родовой дом! — не сдержался старший Малфой. — Когда это стало выходить за рамки, я нашел способ тебя урезонить.       — Ты бы убил меня? — не веря своим ушам, спросил Драко.       — Не будь таким же дураком, как и этот выродок! Маггловская кровь делает волшебников глупыми и наивными. Его отец, Джеймс Поттер, связался с грязнокровкой, и у него родился не сын, а доверчивая дворняга. И эта дворняга привязалась к моему ребенку. Стоило бросить в него камень раньше.       У Драко шумело в ушах. Он до боли сжал палочку в кармане пальто.       — Поттер писал мне? Этой весной? Отвечай!       — Ты забываешься…       — Что ты ему ответил? — он не чувствовал своих ног.       — Чтобы он держался от тебя подальше. Чтобы эта мразь не смела забывать данное им слово.       — Каким заклинанием ты убил его ребенка?       — Ты спятил, Драко? Я даже близко не подойду к тому, чего касался этот подлец. — Он оскорбленно потер пальцы, словно желая проверить их чистоту.       — Поклянись!       Люциус смерил сына презрительным взглядом. Взял стакан, медленно отошел к окну. Драко ждал. Первые капли дождя забарабанили по стеклу.       — Я напоминаю тебе, сын, что ты женатый человек. Что в ближайшие месяцы родится твой ребенок. Твой законный чистокровный наследник. Ты уже несешь ответственность за эту жизнь. И, что бы не случилось, дитя не должно быть замешано в непристойных сплетнях. Не смей приближаться к Поттеру. Или я буду вынужден снова вмешаться.       — Поклянись мне сейчас, отец, на родовом камне, на крови предков, на чем угодно, что это был не ты. Что не ты убил его ребенка и жену.       Люциус медленно покачал головой. Капли стекали по отражению его лица в окне.       — Если мое слово не имеет перед тобой силы, то и в клятвах нет смысла. Ты снова готов бежать к нему по первому его зову. Я вижу это. Я не убивал ни ребенка, ни эту рыжую девку, но я готов пожать руку тому, кто это сделал вместо меня. Поттер — самое мерзкое, что я видел в своей жизни. Поттер — это гной в ноющей ране. Поттер — выскочка, который каким-то чудом смог сокрушить Темного Лорда. И я предупреждаю тебя, Драко. Если он будет настолько глуп, что позовет тебя, а ты настолько глуп, что отзовешься, то я сделаю все возможное, чтобы это отродье гнило в земле рядом со своей семьей. Разговор закончен. Ты утомил меня.       Люциус резко открыл створки и вышел под проливной дождь. Драко не успел догнать его. Он увидел лишь то, как зыбкая черная тень растворилась в облаках.       Малфой со злобой хлопнул балконной дверью. По полу разлетелось стекло.