Непрожитая жизнь

      Сразу за высоким забором, в сгущающихся сумерках, Драко увидел высокую фигуру Забини. Ветер трепал его парадную мантию мракоборца. Малфой тут же трансгрессировал к нему.       — Блейз, что там?       — Срочно бери зелья. Оборотку и волосы тоже бери, Поттер ищет Чвонка.       — Как он? — выдохнул Драко.       Тот только покачал головой в ответ.       — Близко к нему не подходи, — отведя взгляд в сторону, пробормотал Забини.       Драко побледнел. Он трансгрессировал прямо к себе в комнату, схватил Оборотное зелье, конверт с волосами и пару пузырьков из своих запасов. Так, на всякий случай.       — Я готов. — Малфой протянул руку Блейзу. От частой аппарации слегка тошнило.       «Или это нервы?», — подумал он, вновь увлекаемый вихрем.

***

             Снова эта ужасная тишина. Весь Чемсфилд, казалось, замер. Над домом без единого звука кружили вороны. В темноте осеннего вечера они почти сливались с небом. Драко взглянул на сжатые кулаки Блейза. Невообразимо.       Они прошли по темному коридору. В доме Поттера не горел свет. Зеркала множились на стенах, вызывая ощущение, что из полумрака раз за разом на них выходят призраки. Он старался в них не смотреть. Насторожившись, он зашел в комнату.       В центре, сложив руки на груди, стоял Поттер. На его осунувшиеся щеки легла тень. Глаза черны и насквозь пронзали Драко. Тишина была опасна. Малфой смотрел, как он слегка склонил голову вбок, словно ему было больно глотать.       — Вот профессор Ирвин Чвонк, Гарри, — тихо сказал Забини.       — Подойди ко мне, — приказал Поттер.       Драко медленно сделал пару шагов вперед.       — Ближе.       Вихрь качнул деревья. Ветки забили в окно. Из каминной трубы доносился гул. Драко шагнул.       — Еще.       — Гарри, мы хотели тебе все рассказать, чуть позже… — Драко услышал испуганную Гермиону в углу.       — Помолчи, — прошипел Поттер. — Я же сказал: еще!       Малфой задержал дыхание перед тем, как сделать шаг. Он не мог оторваться от его глаз. В них не было дна.       — Прости… — только и успел вымолвить он.       Поттер яростным прыжком набросился на него. С силой ударил. Падая на пол, Драко почувствовал, как хрустнул нос. Лицо залило теплым. Следующий удар задел скулу. Еще один — в висок. Потом звуки ударов стихли, хоть боль появлялась снова и снова. Внезапно все кончилось. Драко лежал, с хрипом глотая воздух ртом. Кровь заливалась в горло. Он попытался проглотить ее, но его начало тошнить. Чьи-то руки взяли его за плечи. Он дернулся, не в силах открыть глаза.       — Тише, тише. Это я, — прошептала Гермиона.       Малфой из последних сил перевернулся на бок. В ушах звенело. Он чувствовал, как тонкий ручеек крови, смешиваясь со слюной, вытекал из его рта, но ничего не мог с этим сделать. Гермиона что-то говорила ему, но он не понимал. А потом стало темно.

***

      Звуки медленно доходили до него, словно уши были забиты ватой. Малфой слабо пошевелил языком, радуясь, что привкус крови исчез и все зубы были на месте. Тепло. Двигаться не хотелось. Открывать глаза — тем более.       — В любом случае — он этого не заслужил! — донесся до него злой голос Забини.       — За что он тогда извинялся? — Шипение Поттера было таким тихим, что Драко еле разобрал слова.       — Да кто же его знает? Но это он зря, конечно, — ответил слизеринец.       — Гарри, как ты мог? Ты же чуть не убил его… — с упреком проговорила Гермиона. — Ведь это он сварил то зелье, которое поставило тебя на ноги. В прямом, кстати, смысле! А ты, ни в чем не разобравшись, набросился на него. Я правда тебя не узнаю.       — Я думал, что это было твое зелье… Ты же мне так сказала.       — Ага, — усмехнулся Блейз. — А ты стал бы пить зелье от Малфоя? Не смеши меня!       — Но почему никто из вас мне ничего не сказал? Его отец под подозрением, Джинни умирает у меня на руках, а непонятным мужиком, которому она изливала душу, оказывается Малфой. Вам не кажется, что это слишком! — снова начал заводиться Поттер.       — Гарри, ты…       — Я уже понял, хорошо. Допустим, вы ждали, когда поможет зелье, но ведь потом была куча времени! Неделю назад, четыре дня, да хоть вчера… В воскресенье мы же говорили с тобой, Гермиона! Ты же знала, что я… — Его голос наполнился горечью. — …я буду подавать на развод. Вы все знали, что тем психологом был Малфой. Что Джинн… — Он на секунду замолчал. — Ох, Мерлин… Сколько всего она, наверное, рассказала ему!       — Гарри, тебе было плохо. Мы пытались помочь, — попыталась оправдаться Гермиона.       — Да она же ненавидела Малфоя! Как вы могли так поступить с ней… — с болью прошептал Поттер.       — Драко ничего никому не рассказывал! Он хороший человек. Все, о чем они говорили — останется между… Теперь об этом знает лишь он, — тихо проговорила волшебница.       — О, нет! — в ужасе прошептал Поттер.       — Что? — подал голос Блейз.       — Когда я попросил развода, все, о чем я говорил… Все это время — это был Малфой.       — Гарри! Нельзя всегда все держать… — вновь подала голос Гермиона.       — Я достаточно напризнавался. Все и так знают обо мне слишком много! — вспылил Поттер. — Все считают, что могут копаться в моей душе, как в тряпье на распродаже. Что имеют право безнаказанно снимать ее смерть, тыча своими вонючими камерами нам в лицо!       — Гарри… — Гермиона не оставляла попыток сгладить конфликт.       — Я надеялся лишь на то, что вы, мои друзья, не будете держать от меня тайн. Действовать за моей спиной, — опустошенно произнес он. — У меня такое чувство, что из меня сделали игрушку. Что я был рожден игрушкой. Сначала делал то, что хотел Дамблдор. Потом то, что от меня ждали в аврорате. Потом… Бедная Джинн… Вы напоили меня зельем, чтобы я не смел решать — хочу я дальше терпеть все это или нет. Что же… Я уже пережил смерть сына. Теперь пора хоронить жену.       — Но мы узнали правду, Гарри! — горячо перебил его Блейз. — Малфой сказал, что было письмо от Люциуса. Мы же сейчас это обсуждали! И Джинни тоже твердила тебе… — Забини осекся.       — А может, вся эта правда просто обычная ложь? — раздраженно произнес Поттер.       — Что ты имеешь в виду? — спросил Блейз.       — Малфой мог сказать все что угодно. Да, я помню, ты говорил, что это было искренне. Что он словно предал Люциуса… Но нет доказательств, поймите. Письмо? Какое письмо? Ты видел его? Я — нет. Малфой не видел. Видела только Джинни… И сегодня ее не стало.       — На что ты намекаешь? — напрягся Забини.       — Малфои… Они всегда будут друг за друга. Вы не понимаете этого. Им плевать на меня, на вас, на каждого, кто живет в этом мире. Нарциссе было плевать на Волдеморта. Ей нужно было в замок. Забрать сына.       — Я — не он, — слабо пробормотал Драко.       — Драко, не вставай. — Гермиона поспешила к нему. — Подожди немного.       Но ему было очень важно сейчас увидеть Гарри. Посмотреть на него и донести до него свою мысль. Он сел на диване, опершись на спинку. Все слегка расплывалось. Малфой с силой сжал веки.       — Драко, тебе лучше лечь пока обратно, — раздался рядом ее заботливый голос.       — Нет. — Он открыл глаза, нашел взглядом застывшее лицо Гарри. — Я не он! Я не мой отец. Я — не Люциус! Я — Драко. Я ни за что не тронул бы пальцем твоего ребенка, Гарри. Я не желал смерти Джинни. И хоть тогда у нас все прошло не так гладко, но я никогда не желал тебе зла.       В комнате повисла пауза. Камин слегка потрескивал. Драко пригляделся. Яркие вспышки освещали его измученное лицо, подчеркивая темные мешки под яркими глазами. Но Драко снова видел их цвет. Они больше не пронзали его пугающей чернотой.       — Почему я должен тебе поверить? — тихо спросил он.       — Ты думаешь, на тебе одном лежит клеймо? — Усмехнувшись, Драко покачал головой. — «Малфой» — вот истинное клеймо по жизни. Я не выбирал, где мне родиться. Так получилось. Из-за того, что я — Малфой, я получил это! — Драко со злостью закатал рукав.       Гермиона ахнула. Блейз, нахмурившись, отвернулся. И только Гарри ошеломленно смотрел на него.       — Тебе не кажется! Я пытался выжечь ее со своей руки. Я получил ее в наследство от своего отца. И я ненавижу ее больше, чем самого Волдеморта. Потому что тот давно мертв, а вот это останется со мной навсегда. Как и моя фамилия. — Его горло перехватил спазм.       Гарри медленно встал и пошел к нему. Драко, слегка опасаясь, прижался к спинке дивана. Поттер сел рядом, взял его руку, развернув ее на себя. Он медленно провел пальцем по бугристой коже, исполосованной шрамами от огня. Его руки крепко удерживали, не давали вырваться. Гарри внимательно скользил взглядом по черному изображению черепа, проступающему сквозь рубцы. Малфой почувствовал, как стоящая сзади Гермиона нежно провела рукой по его голове.       — Вблизи это теперь еще страшнее… — глухо произнес Драко.       Гарри поднял голову. Их взгляды встретились. Малфой пытался угадать, о чем же сейчас думает Поттер. Ему противно? Жалко? Неловко? Но его взгляд оставался совершенно нечитаемым и отрешенным. Драко запоздало подумал, что Поттер так и не отпустил его руки. Когда он снова взглянул ему в лицо, Гарри уже собирался что-то сказать, но тут в комнату ввалился Рон. Поттер бросился к нему, крепко обняв.       — Пройдемся? — хрипло спросил рыжий, взглянув на Забини.       Блейз, молча кивнув, пошел к выходу. Гарри и Рон вышли следом.       Гермиона, обойдя диван, села рядом с Драко, аккуратно расправила рукав, застегнув пуговицу. Громко шмыгнув носом, она сжала его в своих объятиях. Ее кудрявые волосы, выбиваясь из прически, смешно щекотали кончик его носа. Малфой улыбнулся.       — Прости его за это! Все наша вина — мы и правда должны были рассказать раньше, — шептала она ему в ухо.       — А ты прости меня, Уизли, что я тогда так жестко говорил с тобой, — повернулся к ней Драко.       — А на меня, вроде бы, никто и не обижался, поэтому я приготовлю нам чай! — звонко изрекла Полумна.       Рассеянно жуя печенье, Малфой смотрел в окно. Тьма уже давно поглотила окрестности. Луна тихо рассказывала Гермионе, какой она запомнила Джинни в школе. Как оказалось, Джинни часто садилась на занятиях рядом с Полумной — остальные избегали чудаковатой волшебницы. В камине жарко горел огонь, девушки зажгли лампы. Птицы каркали на карнизе. Он вдруг вспомнил, как в детстве впервые столкнулся с неминуемостью смерти.

***

      Ему было лет девять. Мать взяла его с собой на примерку в магазин мадам Малкин. Драко помнил, что хотел остаться в мэноре. Но кого это интересовало… Идя по шумной улице Лондона, он тщательно запоминал повороты на пути к Чаринг-Кросс-Роуд. Лицо его матери пронзало выражение крайнего омерзения.       — Вот за тем домом бар «Дырявый котел. Запомни этот путь на всякий случай, Драко. Всегда держи в приоритете использование каминной сети, пока не научишься трансгрессии. Чем меньше ты будешь ходить рядом с магглами, тем лучше.       — Да, мама, — отвлеченно произнес Драко.       Его взгляд был прикован к голубю. Это была крайне странная птица. Его голова слегка наклонилась набок, ветер топорщил перья. Голубь медленно шел по бордюру. Драко тоже сбавил скорость. Голубь спрыгнул на мостовую, в нескольких сантиметрах от него пронесся грузовик. Он метнулся к птице. Аккуратно взяв ее под брюшко, понес ее к высокому каменному зданию, на другой стороне тротуара.       — Какой добрый мальчик! Птичку спас! — воскликнула проходящая мимо женщина.       — Драко! Срочно выброси! — Мать, повернувшись, грозно уставилась на него. Ее лицо пошло красными пятнами. — Как ты смеешь лезть в грязь?!       Дальше для него потянулись долгие часы в кресле у закройщицы. Мать бросала на него недовольные взгляды, но в голове у Драко звучали слова той маггловки. Он добрый! Он спас чью-то жизнь!       Обратно они возвращались тем же маршрутом. Драко должен был сам показать дорогу до заброшенного тупика, куда они трансгрессировали из дома. На этот раз Нарцисса крепко держала его за руку, не давая ни на шаг отойти от себя. Но, выходя из Кабаньей головы, Драко высматривал тот участок тротуара, куда посадил птицу. Голубя на месте не было. Он, довольный, окинул взглядом улицу. Голубь улетел!       — Вот твоя птица! Смотри, — дернула его за руку мать. — Он все равно пошел на дорогу, и его раздавили. А ты испачкал руки.       Малфой смотрел на смятые перья, раскатанные по мостовой останки.       — Ты волшебник. Но если кому-то суждено умереть — он умрет, — жестоко изрекла мать.

***

      За окном пронзительно каркнул ворон. Драко вздрогнул.       — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Гермиона.       — Нормально. А где Полумна?       — Они с Блейзом отправились к себе. Ребята наверху. Я тоже пойду, надо лечь спать, а я не уверена, что смогу сегодня уснуть. — Гермиона широко зевнула. — Давай провожу тебя в гостевую комнату?       — Не надо. Я, наверное, тоже пойду, — ответил Драко, вставая.       Гермиона подошла к нему и еще раз обняла.       «Она всегда была заботливой, а беременность сделала ее еще и очень нежной», — подумал он.       Во внутреннем кармане мантии звякнули флаконы. Малфой улыбнулся.       — Это — сильное снотворное. Для них, но только сегодня. — Гермиона, медленно кивнув, взяла два флакона.       Драко достал из внутреннего кармана еще один пузырек насыщенного синего цвета.       — А это хорошее успокоительное. Я иногда варю его для Астории. Без побочных и безвредное. Для тебя.       — Ты все больше напоминаешь мне профессора зельеварения, Драко! — Гермиона тихо засмеялась.       — Не приведи Мерлин! — слегка улыбнулся он.       Дом опустел. Гермиона ушла наверх. Драко никак не решался взять в руки порох. Возможно, ему просто требовалось немного побыть одному. Но в камине ярко горел огонь, создавая уют. Малфой понимал, что сегодня никто не скажет, что ему пора уходить. Но вместо того, чтобы шагнуть в камин, ноги сами понесли его на второй этаж. Он робко остановился у приоткрытой двери, пытаясь разобрать тихие голоса.       — Ты собираешься завтра в Нору?       — Да. Ненадолго.       — Может быть, тебе стоит наплевать на все приличия и побыть тут? Я могу спросить у Малфоя, стоит ли тебе еще…       — Нет, — резко перебил ее Поттер. — Я больше не буду пить никаких зелий. Не важно, чьи они. Это надо прекращать, Герм.       — Но завтра будет трудно. Рон сказал, что стоило только Молли увидеть Джинни…       — Я — не Молли, — донесся до Драко его жесткий ответ.       Они долго молчали. Малфой подумал, что они легли спать, но тут он увидел, как на полу появилась яркая полоска теплого света. Он узнал легкие шаги Гермионы, что быстро юркнули в дверь смежной комнаты. Драко замер, ткнув в себя палочкой и снова сделав свое тело невидимым. Он испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он снова подслушивал, бесстыже вторгаясь в частную жизнь. Но с другой — Драко был согласен с Гермионой. Смерть жены на глазах у всех могла стать отличным поводом для Поттера заново нырнуть в глубины своего горя. Тут из комнаты снова донеслись шаги, и он услышал, как волшебница, шмыгнув носом, проговорила:       — Я проверила, он спит.       — Это хорошо, — помолчав, ответил Поттер. — Я не знал, что ему сказать сегодня, Герм. Он спросил меня напрямую, почему я не отправился с ним в Нору сразу из Министерства, а я впервые ему соврал. Сказал, что хреново, и пообещал быть с ним завтра. И вот теперь думаю, как сдержать слово.       — Я не совсем понимаю тебя…       — Он верил в то, что у нас все могло бы получиться с Джинн. Пф-ф-ф… Рон — это Рон. Для него естественно, что мы с ней постоянно ругались. Он не видел в этом чего-то глобального. Молли ведь всегда орала на него и близнецов, да и на Артура иногда. И вообще, создается ощущение, что руководит у них всем она, ты же знаешь. Но это все понарошку, вся ее напускная строгость — обычная житейская хитрость. Внутри она мягкая и постоянно обо всех печется. А Джинни была другой. Знаешь, это открылось как-то само собой. Вот она маленькая хрупкая девчонка, ты не ожидаешь от нее опасности. Наоборот, хочется ее от чего-то защищать. А потом в какой-то момент ты понимаешь, что просто задыхаешься, стоит ей только встать рядом. Я не знаю, как тебе это объяснить, Герм. Она иногда так на меня смотрела — просто копия моя тетка…       — У вас все было настолько плохо? Почему ты раньше не сказал?       — Я говорил. Что вы мне ответили?       Гермиона молчала минуту, потом прошептала:       — Я не помню, Гарри. Прости.       — Что это кризис и его нужно переждать. Но я идиот, Герм. — Драко услышал, как в голосе Поттера появилась горечь. — Я кретин и не уверен, что из меня вообще получился хороший аврор. Она провела меня также, как Фред с Джорджем обманывали Филча. Надо было заканчивать все еще тогда…       — Ты о чем? — встревоженно спросила волшебница.       Гарри безрадостно рассмеялся:       — Вспомни, подо что близнецы маскировали свои любовные зелья, протаскивая их в школу на шестом курсе?       — Там были какие-то мерзкие духи и… — Гермиона внезапно замолчала. — …зелье от кашля…       Видимо, волшебницу настолько огорошили его слова, что Поттер рассмеялся теперь гораздо искренее. Драко нахмурил брови, аккуратно прислонившись к стене. Красивая картинка свойственна многим семьям, хотя внутри все давно трещит по швам. Поттер продолжал:       — Знаешь, Герм, когда на работе, вроде нашей с Роном, ты ни на минуту не можешь расслабиться, справедливо ожидая подвоха от преступников — дома хочется просто отдохнуть. Беря зелье из рук собственной жены, мне даже в голову не пришло проверять его на подлинность. Прав был Снейп, когда раз за разом ставил мне Троллей. — Поттер усмехнулся воспоминаниям. — Но, кстати, от кашля тоже помогло, как ни странно…       — Гарри… — потрясенно прошептала Гермиона.       — Ты спрашиваешь, почему я ничего вам не говорил. Но это глупо — жаловаться Рону на стерву-жену, если та его родная и любимая младшая сестренка. Вскоре я узнал, что она беременна. А в августе она хотела провернуть это еще раз, видимо, планировала сделать себе подарок на День Рождения. То, что ты видела в ту ночь, для тебя норма? Это все еще был кризис или уже можно называть это вторым медовым месяцем?       — Гарри, это было ужасно. Но и ты сейчас…       — Давай перестанем друг другу врать, Герм. Муж из меня получился такой же плохой, как и отец. Завтра я пойду с Роном в Нору, и все будут ждать от меня слез у ее тела, но внутри меня лишь сожаление и пустота. И чертова злость на себя, что заманил ее в эту ловушку и она погибла. Мне стоило подать на развод гораздо раньше, возможно, ее это бы спасло. Любить кого-то я, кажется, разучился после смерти сына.       — Но, Гарри, послушай, Рон тебя поймет, скажи ему завтра, что…       — Нет, Гермиона. Ему очень трудно. Всем им трудно — я думаю, Джинн была самым долгожданным ребенком в их семье. Кто-то должен все организовать, ты же понимаешь. Налетят журналисты, кучи волшебников в Министерстве станут задавать вопросы. Я не хочу, чтобы кому-то из них сейчас пришлось раз за разом объяснять, что их дочь и сестра мертва. Тебе нужно оставаться тут, ты беременна. А я поддержу его, так же, как вы делали это для меня в последнее время. Похороны пройдут, и я посоветовал бы тебе увезти Рона куда-нибудь на время. Поживите в другой стране, я знаю, ты давно хотела…       — Хватит говорить глупости! — Драко удивился жесткости в голосе волшебницы.       Несколько секунд было тихо, но потом она продолжила, видимо, взяв себя в руки.       — Знаешь, я тоже скажу тебе правду. Я хочу уехать. Мои родители полюбили тот дом в Австралии, я скучаю по ним. Но я боюсь, что, завтракая на веранде, я прочту в утренней газете, что ты погиб или еще что-то. Либо мы едем все вместе, либо пошел бы ты подальше со своими предложениями. А ты не уедешь.       — Нет. Пока что нет. Я обязан найти убийцу моего ребенка. Это мой долг перед ним.       — Тогда мы остаемся. И не надо закатывать глаза, я не боюсь трудностей!       — Как же вы не можете понять, что это опасно! — В голосе Поттера появился металл. — Ты же видела сегодня ее смерть. Это чертово платье просто смяло ее. Никто не мог ничего сделать с этим, пойми. Кингсли сказал мне, что такую магию сейчас можно встретить лишь в диких племенах, где-нибудь в лесах Амазонки. Он чуть ли не посоветовал мне проверять одежду, перед тем как ее надеть. А я готов обмотаться всеми тряпками мира, только чтобы никто из вас двоих больше не пострадал.       — Гарри, успокойся.       — Из-за меня опять гибнут люди, а ты советуешь мне успокоиться? Зачем я вообще согласился на эту авантюру с зельем? Как мне теперь смотреть Молли и Артуру в глаза, зная, что их внук и дочка погибли потому, что я снова выжил!       — Гарри!       — Я боюсь этого человека, Гермиона. Он добился своего. Мне страшно, потому что вы всегда рядом со мной, и я понимаю, что мне есть кого терять. А он один. Но я должен сделать все возможное, чтобы и он боялся меня. Поэтому я умоляю тебя — поговори с Роном, уезжайте из Англии. Спрячьтесь где-нибудь. Фиделиус — это чушь. Он не спас моих родителей, не спас сына, почему вы так уверены, что он спасет вас? — Драко услышал, как его голос осекся.       — Хорошо. Мы уедем, — быстро пообещала Гермиона. — Как только пройдут побочки от зелья. Я не оставлю тебя тут одного, пока не буду уверена, что ты сможешь защитить себя. И я помню, ты уже тысячу раз высказал мне все по этому поводу, не повторяй. Но и смотреть, как ты умираешь, я не могла, уж извини. Мы договорились, Гарри? Джейми убили в мае. Джинни… У нас, как минимум, есть месяц в запасе. А теперь пей зелье и ложись спать.       — Даже не надейся.       — Заткнись и не заставляй меня нервничать, Поттер. Или ты хочешь, чтобы я беременная не спала с тобой всю ночь? Завтра я не прилягу ни на минуту, пока вы с Роном не вернетесь…       — Ладно, ладно. Я понял…       Малфой лишь тихо усмехнулся.       «Видимо, манипуляция у некоторых людей в крови, но ведь как работает».       Он тихо отошел от двери, направляясь к лестнице. Почти дошел до гостиной, снял с себя дезиллюминационные чары, и вдруг внезапная мысль пришла ему в голову. Драко, не раздумывая, повернул назад.       Он торопливо прошел по коридору и уже занес руку, чтобы постучать в приоткрытую дверь, но вдруг в ней появилась кудрявая голова Гермионы.       — Мы выпили сегодняшние зелья, и, по-моему, они уже начали действовать, — тихо проговорила она, зевая и прижимая к груди огромного рыжего кота.       — Я пришлю тебе завтра еще, — быстро сказал он то, что задумал. — Успокоительное, пока похороны не пройдут. Для всех троих. Могу сварить больше…       Гермиона странно на него посмотрела. Она закусила верхнюю губу, стояла, вглядываясь в него, и чесала кота за ухом. Тот смотрел на Драко большими оранжевыми глазами и издавал громкий, вибрирующий звук.       — Я не уверена, что это правильно, но, если хочешь…       Она не договорила. Просто ушла в смежную комнату, где спал Рон, плотно прикрыв за собой дверь.       Драко понимал, что другого шанса у него не будет. Он медленно зашел, и, прошептав: «Нокс!» — юркнул под одеяло. Обнял такое знакомое, родное тело со спины, прижимаясь к нему всей грудью. Тихонько вдыхал знакомый запах, боясь пошевелиться. И когда Гарри во сне так привычно потянул его руку на себя, у Драко тихо заплакало сердце. Словно и не было этих пустых неприкаянных лет. Он почувствовал, что теперь окончательно пропал.       — Я волшебник. И я никому больше не позволю обидеть тебя, — прошептал он, зарываясь носом в теплый уголок между плечом и шеей.