Непрожитая жизнь

      Голова нестерпимо болела. Драко сидел за массивным столом в кабинете своего офиса и разбирал коробки с делами, что скопились за все годы работы Поттера в аврорате. Он ругал про себя Блейза всеми известными ему словами — ведь «немного», в больном мозгу Забини, оказалось всего лишь тридцать шесть массивных картонных коробок. Всего лишь… Драко забрал все, договорившись, что, по мере того, как он будет снимать подозрения с кандидатов, ненужные дела снова будут отправлены в их с Полумной дом. Ему также предстояло провести сегодня еще одну консультацию. Хорошо, что старая ведьма согласилась прийти к нему чуть позже обычного.       Увидев весь объем работы, Драко сначала опешил. Он и не думал, что это может вызвать какие-то трудности. Теперь он с тоской рассматривал разноцветные листы и фотографии и был готов кричать от бессилия. Все было вперемешку. Малфой всегда ненавидел беспорядок. Он вспомнил, как постоянно орал на Поттера, когда они работали вместе. У Гарри была одна дико бесящая Драко особенность — он все раскладывал в порядке, понятном только ему самому, запоминал визуально и всегда с легкостью находил в кипе листов нужное. У Драко же на это могли уходить часы. Что тогда — что сейчас.       Малфой окинул комнату взглядом. Везде хаос — куда не взгляни. Делами были завалены его стол, подоконник, кресло и даже диван для клиентов. Про пол Драко вообще молчал. Ссутулившись, он стоял в центре полного бардака. В его глазах плескалась паника, а висок простреливали волны мигрени.       — Мистер Малфой! Миссис Этенли уже пришла и готова начать сеанс.       Драко тихо ругнулся, взглянув на наручные часы. Он и не заметил, как прошло время.       — Одну минуту, и я сам ее встречу.       — Хорошо, — раздался звонкий голос Джуди. — Миссис Этенли, могу я предложить вам чай?       Драко взмахом палочки уменьшил все бумаги и левитировал их в небольшой сейф. Дав себе слово, что с завтрашнего дня засядет за зелье, он натянул на лицо улыбку и открыл дверь:       — Добрый день, миссис Этенли! Проходите, Джули принесет вам чай в кабинет!

***

      В этот самый момент Рон Уизли сидел в своем кабинете в отделе по задержанию особо опасных волшебников и мешал сахар в чашке с чаем. Он рассеянно смотрел на фотографию какой-то незнакомой улыбчивой ведьмы, не понимая, почему это дело направили ему. По мелким кудряшкам и растерянной улыбке женщины сразу было понятно, что она ни разу в жизни не колдовала ничего более страшного, чем Таранталлегра. Он перевернул страницу.       «Опасная волшебница. Напала на семью магглов, живущих по соседству, из-за лая их пса по ночам. Угрожала одной из соседок страшной болезнью. Собака мертва. Частые конфликты с магами из близлежащей деревни», — с тоской прочитал Рон. Он снова посмотрел на ее фотографию.       — Ужас какой-то, беспросветный… — прошептал Уизли.       В дверь постучали.       — Войдите! — крикнул Рон, закрыв папку.       — Добрый день, Рон. — Теодор Нотт медленно вплыл в его кабинет. Он возвышался над столом, прямой, как струна. — Мне шепнули коллеги, что видели тебя сегодня на работе. Вот, решил зайти. Ты теперь редко бываешь на месте.       — Много работы, Нотт. Садись. — Рон указал ему на кресло напротив стола.       — Ну, иногда нужно и отдыхать. Ты, наверное, не слышал, что я устраиваю благотворительный марафон на следующей неделе. — Тео так и остался стоять, нависая над его столом.       — Я в курсе. — Уизли уставился на него.       Слухи распространялись быстро. Буквально на днях Блейз передал ему свой разговор с Драко по сквозному зеркалу. Сегодня утром Рон уже слушал радостный щебет у женского туалета. Он подозревал, что слова Блейза напрямую связаны с женскими хохотками.       — Что ж, я хотел сделать тебе сюрприз и вручить пригласительные лично. Но мне отрадно слышать, что наши бравые авроры всегда держат руку на пульсе, — он положил на стол два запечатанных конверта.       — Как это понимать, Нотт?       Уизли отделил папки с делами от безвкусных золоченых конвертов с монограммами Р.У. и Г.П.       — Ну, я решил, что если твой начальник, Поттер, все еще в отпуске, то ты не будешь против передать и ему мое приглашение. Естественно, вы приглашены с супругами!       — Он мне не начальник! — зло проговорил задетый за живое Рон.       — Ах, ну конечно… Прости, все время забываю, что Аврорат гораздо крупнее Отдела Тайн. Тут у вас и дракон заблудится. И, конечно же, у вас тут каждый сам себе начальство.       Стараясь не дотрагиваться до конвертов, Уизли деловито убирал документы в папки.       — Что-то еще? — сухо спросил он.       — Так вы придете? Я могу включать вас с Поттером в свой список особых гостей? — Нотт нетерпеливо стукнул пальцами по столу.       — Я не смогу, — с трудом сдерживаясь от хамства, проговорил Рон.       — А Поттер?       — А с чего ты взял, что он получит приглашение, Нотт?       — Во-о-от как… — протянул Тео.       Его плечо нервно дернулось к выходу, но он остановил себя. Окинув взглядом кабинет, он тяжело вздохнул и присел на предложенный ранее стул.       — Слушай, Рон, я знаю, ты недолюбливаешь меня. Но поверь, я не такой уж и плохой человек. Не всем слизеринцам присуща честь и верность, но я знаю, что такое любовь. И долг.       — Ты о чем? — удивился Уизли.       — Ведь ты согласишься, что Забини оказался не таким уж и плохим парнем?       — Допустим, — он бросил быстрый взгляд на Тео.       — И слизеринцы никогда не бросают в беде тех, кого на самом деле считают своими.       В голове рыжего образ Забини сменился высокомерным лицом Малфоя. И хоть Рон до недавнего времени думал, что с Драко его общение пресеклось навеки, но все недавние события и та готовность помогать им, смягчили сердце Уизли в отношении Малфоя-младшего.       — Я вижу, что ты со мной согласен. Хорошо. Рон, я хочу попросить тебя о помощи. Совсем небольшой и крайне безобидной по сути.       — Ну… Спрашивай. — Уизли терялся в догадках.       Теодор подался к нему ближе, понизил голос и зашептал через стол:       — Мне трудно, но другого выхода я не вижу. Помоги мне как-нибудь случайно встретиться с Гарри Поттером.       — С какой стати? — тихо, под стать Нотту, но с явной угрозой спросил он.       — Никогда не знаешь, когда будешь нуждаться в помощи Невыразимца, так ведь?       — Ты не понял меня. Зачем тебе нужен Гарри?       Нотт долго обдумывал ответ.       — Ты знаешь, я пришел за помощью. Я знаю, что, на данный момент, только один человек может помочь мне в моей просьбе. И это твой друг. Он добрый, ты сам знаешь это. И его слушают… Слушают заслуженно. И только эти два качества сейчас могут помочь мне. Доброта и влиятельность. Я прошу тебя, Рон, устрой мне встречу с Гарри, и я буду благодарен вам всю оставшуюся жизнь. Я не попрошу больше ничего для себя. Наоборот, я буду всегда оказывать вам самую посильную помощь. Возможно, я уже сейчас могу вам чем-то помочь? — проникновенно произнес Тео.       — Но это невозможно… У него еще месяц отпуска, его вообще нет сейчас в Англии…       Нотт сразу же перебил его:       — Он в Англии, Уизли. Не забывай, где я работаю. Мы знаем многое… И, хоть ты все равно пытаешься лгать мне, я не знаю, почему, но я прошу тебя. Открыто. Честно. Помоги мне — это мой последний шанс, — он взглянул в полные льда и неприязни глаза аврора.       — Хорошо. Ты можешь сказать все мне, а я передам твою просьбу Гарри. Если он согласится, то сам найдет тебя. Ну, или ты можешь подождать, когда он выйдет на работу, — горячо предложил Рон.       — У меня нет месяца, Уизли. Это вопрос жизни и смерти!       Рон опешил. В глазах Нотта он увидел… Страх?       — Скажи мне, может быть, я смогу тебе чем-то помочь. Ну, и я обещаю, что, по возможности, передам твою просьбу.       Уизли аккуратно поднял в воздух папки с делами и палочкой отправил их в шкаф.       — Он умирает, — хриплым голосом проговорил Нотт. — Мой отец. Он не проживет месяц — он старик. Помоги мне, Уизли! Вытащи его сам, или попроси Поттера о помощи. Тебе Гарри не откажет. Спаси моего отца — дай ему умереть дома. В кровати, на руках сына, как подобает порядочному магу.       — Я ничего не имею против тебя, Тео. Хотя мог бы… Но твой отец — убийца!       — Он убийца. И он все, что у меня есть, — подтвердил Тео.       Они уставились друг на друга, словно малые дети, что играли на спор в гляделки. Никто не хотел отводить взгляд первым.       «Как иногда бывает хитроумно сплетена наша жизнь», — усмехнулся Рон. — «Иногда от такой малости, как выбор факультета, зависит так много. Сначала ты и твои друзья кажитесь всем элитой, но стоит немного подождать, и вот уже мы, гриффиндорцы, вершим ваши знатные судьбы», — с удовлетворением думал Уизли.       Он пару раз напряг и расслабил бицепсы, с наслаждением ощущая их тренированную силу.       — Есть вещи, куда страшнее, чем убийство, — рыжий сложил руки в замок на столе. — Пытки магглов, пытки волшебников. Он наслаждался всем этим, пока был молод. Но я тоже был молод, когда узнал, что такое боль от потери близких. И что такое гнев.       Нотт все еще пытливо рассматривал его. На висках проступил пот. Он пару раз поводил во рту языком, тот ссохся и совсем прилип к небу. Наконец, он заговорил:       — Тебя не волнует, что его ожидает? Старого, немощного… Старика…       Уизли вскочил:       — Ты хочешь, чтобы я его жалел? Отправляйся к Салазару, Тео! Твой отец — Пожиратель Смерти. Я сделал все, чтобы поймать его. И приду смотреть, как он испустит свой последний вздох в Азкабане! — Рон швырнул ему в лицо два пригласительных билета.       Лицо Нотта посерело. Он встал и нетвердым шагом вышел за дверь, осторожно ее прикрыв. Рон обогнул стол, поднял и разорвал в клочья упавшие под стул конверты. Рвал ожесточенно, руками. Его шея пылала, а в груди не хватало воздуха.

***

      — Так вы считаете, что я должна отпустить свою единственную крошку работать в МАКУСе? — жалобно прошептала миссис Этенли.       — Я этого не говорил, — улыбнулся Малфой. — Я сказал только то, что ваша дочь — совершеннолетняя волшебница. И что она имеет право выбора. Чем заниматься, где работать, где учиться.       — Вы так говорите, потому что молоды, Драко! Могли бы вы пожалеть старушку.       — Я жалею вас! Правда. Я понимаю, насколько страшно отпускать родного человека далеко от себя. Не знать, что с ним происходит. Полностью потерять даже ту небольшую иллюзию контроля, которая есть у нас, когда мы живем рядом. Но ведь это не так. Вы знаете, где сейчас ваша дочь?       Миссис Этенли открыла было рот, но тут же его захлопнула:       — Ах, вы хитрец! Подловили меня, я же совершенно не имею понятия о том, где она сейчас! — засмеялась ведьма.       — Вот видите. Вы говорите, что я молод — не буду этого отрицать. Это было бы глупо. Но давайте повернем этот мой, безусловный минус, в вашу сторону. Я молод и легко могу понять чувства вашей дочери, — прищурил глаза Драко.       — Хм… Ну что же, поведайте мне, мистер Малфой, о чем думает моя дочурка. Мне-то она ничего не говорит.       — Ну, во-первых, она любит вас, безусловной любовью ребенка.       — Что уже немало! — засмеялась она.       — Именно, — продолжил Драко. — Она молода. Ей сделали выгодное предложение по работе. Она вся полна надежд, стремления показать себя. Вы говорили, что она отличница, значит, ей не чужда амбициозность. И она хочет добиться определенных высот, чтобы, в том числе, порадовать вас и обеспечить вашу безбедную старость. Не раньте эти чувства — вот мой совет, хотя я и не должен вам ничего такого говорить. Знаете, самое страшное — это не долгая разлука. Не большое расстояние. И не то, что вы будете видеться реже. Самое страшное — это потерять с человеком контакт. Вы можете обидеть ее, очень глубоко задеть, но она все равно уедет. А долгое расставание в ссоре — это совсем не то же самое, что расставание легкое и теплое. Оно съедает душу. И оба человека несут груз собственной вины в равной мере. Только расстояние уже мешает вам встретиться и помириться.       — Какой ужас, мистер Малфой… — Волшебница смотрела на Драко, не отрываясь.       — Потом приходит обида. Вы лелеете ее, взращиваете. И ваша боль от чувства вины медленно становится болью, почти реально ощутимой. Вы страдаете. Вам плохо. Но и другому человеку тоже плохо. И что же происходит потом, как вы думаете?       — Я не знаю…       — Горечь. Она проникает в нас. Заполняет. И вот уже даже долгожданная встреча начинает казаться нам чем-то страшным, ужасным. Мы стараемся откреститься от этого, в первую очередь оберегая себя и свое уязвленное достоинство. Глотаем горькую пилюлю раз за разом, потому что привыкли жить с горечью внутри. Мы отказываемся видеть человека, ведь уже привыкли чувствовать себя обиженными. Более того, нам это начинает нравиться. Даже если человек болеет, ему плохо или грустно — мы больше не готовы бежать к нему на помощь по первому зову. Мы жалеем себя, а не его.       — Она может там заболеть? — в ужасе вскрикнула миссис Этенли.       — Нет, конечно же, нет! — быстро проговорил Драко, успокаивая ее. Он и сам не заметил, как переступил черту, параллельно размышляя совсем о другом человеке. — Просто жить в новой стране, где все чужое — это сильный стресс. Большое испытание. И человеку часто бывает одиноко. Согласитесь, ей будет гораздо проще уезжать, зная, что мама всегда готова ее поддержать. Что она всегда примет ее. Что она ждет ее любую. Новую — такую незнакомую и совершенно независимую. Или бедную пташку, которая взлетела слишком высоко и ей необходимо уютное гнездо, куда всегда можно вернуться.       Миссис Этенли задумчиво поджала губы.       — Когда ты принимаешь такое решением — ты знаешь, на что идешь. Ваша дочь уже не ребенок. Она готова к трудностям. Но представьте себе, хоть на мгновение, во сколько раз увеличивается напряжение, если ты понимаешь, что дороги назад нет. Что тебя не ждут. Не любят. Что ты не нужен никому. И, самое главное, тот человек, которого любишь ты — отвернулся от тебя и таит обиду. Она не напишет вам, она будет стараться со всем разобраться в одиночку.       — Моя бедная девочка… — губы старушки задрожали.       — Но, может быть, мы все еще раз повернем, как вы на это смотрите, миссис Этенли? Представьте, что вы поддержали ее. И она нашла новых друзей, чувствуя, что за ее спиной есть такой крепкий щит, как ваша любовь? Она, возможно, сама нашла любовь. Успешно делает карьеру. Бывает, что оступается, конечно. Все мы совершаем ошибки. Но если она чувствует, что вы ее любите, то, как вы думаете, к кому она обратится первому?       — Ко мне! К матери, конечно! — с жаром произнесла она.       — И вы поможете ей. Своей любовью. Своей мудростью. Советом.       Драко смотрел в посветлевшее лицо старушки и понимал, что его родители никогда не будут такими. Они навсегда закованы в правила. Как бы он хотел хоть иногда видеть свою мать такой же. Милой, слегка наивной, трогательной, но главное — мягкой. И терпимой к нему, его выбору, жизни и стремлениям.       «Возможно, тогда не случилось бы ничего этого…», — с сожалением подумал он.       — А если я первое время буду рядом с ней? Ну, знаете, мистер Малфой. Помогу устроиться…       — Предложите. Если она не против, то езжайте. Но не забывайте про чувство меры, миссис Этенли. Помните, что главное — не перегнуть. Сгибая, можно сломать, а сломленный человек счастливо не живет.       — Вы правы! Вы совершенно правы! Вы так мне помогли, вы прямо чудо! — радостно вскричала старушка.       — Я рад, что смог вам помочь, хотя, как мне кажется, нарушил сегодня с вами сотню постулатов магического психолога.       — Да кому они нужны, я к стольким ходила — глупость одна. А от вас всегда так легко становится!       — Я планирую прерваться на пару месяцев в терапии. У меня самого намечается небольшая экспедиция, — ввернул Драко. — Вы же не против сделать небольшой перерыв?       — Нисколько. Если что-то случится, я же смогу вам писать?       — Конечно, миссис Этенли. Само собой!       Она поднялась, поправляя воротник мантии. С улыбкой протянула к Драко руки и вместо обычного рукопожатия утопила его в своих объятиях.       — Ох, мистер Малфой, вы так тонко разбираетесь в чувствах! Неужели на свете есть хоть что-то, что вам неподвластно?       — Есть миссис Этенли! — Драко аж передернуло от мыслей о кипе бумаг в сейфе. — Я никогда не позволял себе запускать организацию документов. А мне прислали целую кучу разрозненного хаоса для работы с одним клиентом! И я не знаю, с какой стороны к этому подобраться — ужасающая неряшливость.       К его удивлению, миссис Этенли вновь улыбнулась.       — Это легко поправить! Вы забыли, Драко, что я сорок лет проработала в отделе Архивов Министерства Магии. Я напишу вам пару заклинаний!       И она резво подошла к столу Драко, взяла чистый лист и перо. Он с восхищением смотрел на растущий список заклинаний. Тот казался ему ярким просветом, в сгустившихся было над ним тучах бумажной волокиты.

***

      Малфой не заметил, как за окном стемнело. Он просматривал дела, но ничего серьезного ему не попадалось. Было очевидно, что в аврорате остаются лишь всякие глупости. Как он и думал — что-то стоящее внимания авроры сдают в Министерство, под гриф волшебной секретности. Секретарша пыталась постоянно его отвлечь, внезапно заходя и задавая глупые вопросы, совершенно не касавшиеся ее работы. Малфой наорал на нее в итоге, не стерпел. Девушка молча вышла за дверь. Драко открыл папку, одну из недавних, судя по дате.       Дата: Место происшествия: 14.05.2003. Кингем, Лидженфилд.       Аврор: Гарри Джеймс Поттер. Уильям Флеминг Гросс. Курсанты: Нельсон Коллинз, Эмми Оутиз.       Суть вызова: Двойное убийство. Насилие. Темная магия.       Брови Драко поползли вверх. Блейз, конечно, упоминал, что Поттер снова стал участвовать в боевых заданиях и задержании, но с каких пор на такие опасные вызовы стали брать курсантов…       Хронология событий: 04:04 утра вызваны с ночного дежурства внезапным патронусом свидетеля.       — Теперь понятно, почему присоединились курсанты… — сообразил Малфой.       Джо Пэг. Полукровка, 65 лет. Шел через просеку собирать на рассвете травы для заживляющей мази. Ощутил волну сильной магии, заметил неяркий красный свет. Трансгрессировав к зданию аврората, доложил об увиденном. По прибытии на место были обнаружены тела пятерых магглов. Две женщины, трое мужчин. Пострадавшие раздеты догола, привязаны к самодельным пугалам. Ладони людей связаны между собой таким образом, что формируют круг внутри небольшой поляны. На момент обнаружения двое были мертвы. Девушка, предположительно шестнадцать лет. Мужчина, от тридцати до сорока. Возможно, все пятеро родственники. Пятки жертв проткнуты зачарованным стеклом с кровостоком. Попытки освободить пострадавших сразу же пресеклись нападением. Конфликт подавлен. Волшебники, совершившие нападение на группу авроров помещены на нижний уровень Азкабана, под стражу, ожидая вызова на допрос и суда. Министр Магии предупрежден, подано прошение провести допрос подозреваемых в здании тюрьмы.       Пострадавшие: Трое магглов. Направлены в Больницу св. Мунго на экстренное лечение и изменение памяти.       По состоянию на момент завершения вызова: Свидетель Джо Пэг допрошен штатным легилиментом аврората мр. Александром Джоуксом. Воспоминания слиты в архив на хранение, (расшифровка допроса в приложении №2) Память свидетеля изменена приглашенным экспертом целителем Р***и, с возможностью полного восстановления первоначальных. Курсант Н. Коллинз отстранен от дальнейшей работы над делом.       Дополнительная информация: Идет ход следствия. Разглашению до решения суда не подлежит.       Дата составления отчета: 14.05.2003.       Поттер, как обычно, в отчетах был немногословен. Малфой нахмурился и с недобрым предчувствием прошептал заклинание, которое ему оставила миссис Этенли. Из дальней стопки фотографий, лежащей у самого окна, вылетело несколько. Они плавно опустились на стол перед Драко. Он резко отвернулся, закрыв рот ладонью.       «Все же хорошо, что я больше не работаю в аврорате — смотреть на такое хуже, чем пить гной бубонтюбера…», — брезгливо морща верхнюю губу, он снова взглянул на фотографии. Взял в руки ту, что была снята более крупным планом.       Непонятная чернота проявлялась на ней.       «Наверное, брак пленки», — решил он. По краю фотографии поползла муха. Малфой рукой отогнал насекомое, присмотрелся к потерпевшим. Старуха еще дышала, Драко видел, как ее низко свисавшая грудь вздрагивала. У женщины не было лица. На ровной поверхности, больше похожей на подставку для шляп, вместо лица шла странная рябь. Удивительным образом, даже через фотографию, она заставляла смотреть на себя. Малфой чувствовал, что что-то мешало ему отвернуться. Рябь звала и отталкивала, бросила в его затылок горсть мурашек. Она не разрешала даже моргать — он смотрел на нее, не отрываясь. Застучали колеса, мимо окна поехал грузовой поезд.       «Я в центре Лондона, за моим окном лишь дорога да парк…», — понимал Драко, но тяжелый состав все проносился мимо. Муха села ему на щеку, он торопливо согнал ее рукой. В офисе царил сумрак.       — Дерьмово. Нужно засветить Люмос… — прошептал он в пустоту.       Но палочка закатилась под бумаги, а он все смотрел и смотрел на старуху. В центре лица появилась челюсть. Крепко сжатая, безгубая, как протез. Зубы выпирали вперед, становясь оскалом готовой кинуться собаки. Малфой перевел взгляд на мертвого мужчину. То, что он вначале принял за брак пленки, внезапно зашевелилось.       — Джуди! — прошептал Малфой под приближавшийся свист поезда. Секретарь не отозвалась.       Сотни жирных навозных мух ползали по телу мужчины. Целиком облепили его гениталии, роились и падали под собственной тяжестью. Забирались обратно по ногам, размазывая тягучую, почти черную от вязкости кровь. Муха прожужжала над ухом, вторая села на палец. Он в омерзении отбросил от себя снимки, нервно затряс рукой.       — Джуди! Зайдите ко мне! — крикнул Драко.       Он быстро встал и вышел в небольшой холл, направляясь к столу секретаря. Ее уже не было — свет погашен. Две совы недовольно ухали, стучали клювом о металлическую проволоку, просясь на охоту. Малфой открыл небольшую дверь черного входа, взмахом палочки снял задвижки на клетках. Птицы бесшумно выпорхнули в ночное августовское небо, исчезли в парке, что располагался через дорогу. Драко устало прислонился к дверному косяку.       «Жуть какая-то… Страшная магия, даже на фото − страшная…», — его передернуло от воспоминаний.       Драко вновь брезгливо оглядел руки. Ему казалось, что муха заползла к нему в рукав.       — Значит, предчувствия меня не обманули. Все Пожиратели сидят в Азкабане или убиты, но это не имеет никакого значения. Волшебники, как и раньше, творят такое насилие, от которого кровь стынет в жилах. Бедные люди… Висели там, обмякшие, словно набитая соломой кожа. Сосуды… — прошептал он.       «Зверства всегда происходили и всегда будут происходить», — понимал Драко. — «В человеке живет какая-то невероятная жажда жестокости. Откуда это в нас? Как это вытравить из себя, как изжить?».       Был поздний пятничный вечер. Малфой раньше никогда не задерживался в офисе допоздна. Всегда убегал, едва проводив последнего клиента. А теперь он стоял, слушал радостные крики, доносящиеся из многочисленных пабов, что были поблизости, скрытые совсем рядом, за углом. Он вдруг почувствовал, как сильно на самом деле стал оторван от жизни. Оторван во всех смыслах. Драко больше не ходил в шумные пабы пропустить стаканчик терпкого стаута после работы. Он давно забыл, какой ужас творится подчас в самых уютных домах и на заросших лебедой и земляникой опушках. Малфой вдруг начал один за другим вспоминать все те дела, что он лично видел на работе в аврорате. Сначала в отчетах коллег, пока был архивариусом, а потом и своими глазами, когда сам стал мракоборцем. Из-за угла потянуло каким-то настолько знакомым запахом… Он долго вспоминал… Попкорн, ну конечно же, маггловская воздушная кукуруза. Мимо высокого забора, увитого плющом, прошла влюбленная парочка. Драко усмехнулся:       «Они были в кино. Парень стесняется и шаркает ботинком. А девчушка у него бойкая, эх, как задорно стучат каблуки».       «Все наше счастье так кратковременно. Несчастье, кажется, длится вечность. Почему? Не от того ли, что мы всю жизнь нагружаем себя чепухой, наши проблемы так ничтожны и надуманы. Мы умрем, не осознав себя до конца, перестав чувствовать острую в себе необходимость. Ведь иногда хватает всего несколько слов… Жеста, кивка головы, чтобы взлететь. А иногда так тошно от этого же, что ты падаешь вниз и летишь… Летишь… Вниз».       «Поттер прав… Эти бедняги, скорее всего, при жизни были единым целым, семьей. Те, кто их мучил, знали об этом. А знали ли они, что у каждого из этих людей внутри желания, чувства, фантазия. Знали, конечно же, знали. В этом и кроется вся основная жестокость. Когда твои желания становятся почему-то важнее желания другого человека. Вдруг я становлюсь, как они? Те волшебники, что сотворили этот кошмар… Поттер ведь звал меня, десятки, возможно сотни раз, а я ведь совсем ничего не чувствовал. Так странно. Это жестокость или просто потеря чуткости?», — размышлял Драко, смотря в небо.       Он постоял у черного выхода еще какое-то время, вслушиваясь в шум музыки и обрывки пьяных, веселых фраз. Затем, открыв форточку, чтобы совы смогли вернуться с рассветом, зашел обратно, плотно прикрыв дверь. Спрятал папку с недавним делом в портфель и, тяжело вздохнув, взял со стола следующее. Тоже из недавнего.       Дата: 08.05.2003. Аврор: Гарри Джеймс Поттер. Рональд Биллиус Уизли       Суть вызова: Требование матери проверить дом дочери.       Малфой быстро пробежал текст глазами, легко ориентируясь в знакомом почерке, прочитал: «в подвале дома был обнаружен труп…». Драко внезапно понял, что аврорам, постоянно вглядывающимся в глубины человеческого безумия, как никому другому, необходимы психологи.