Созвездие Хамелеон

      — Не теряемся, не разбегаемся… Уилсон, прекрати попытки оторвать голову Кроули! — злобные карие глаза слизеринского младшекурсника воззрились на меня, когда я раздраженно махнула палочкой в его сторону. Маленького негодяя (кажется, его звали Шон) несильно, но ощутимо дернуло, приподнимая, и оттащило от худенького встрепанного гриффиндорца в очках, чем-то напоминавшего мне Гарри.       — Он оскорбил моего отца, — Уилсон раскраснелся от гнева и, тяжело дыша, уставился на обидчика.       — Я не оскорблял, — фыркнул в ответ тот, — я сказал правду!       — Мой отец не пожиратель, — зашипел Шон в ответ.       — Как же!       Я вздохнула, бросив взгляд на стоящего рядом Малфоя. Конечно, помогать утихомирить конфликт он и не думал — стоял в метре, очевидно, внимательно прислушиваясь, но не вмешиваясь. Чёртов староста.       — Не обращай на него внимания, — посоветовала я, награждая Кроули оценивающим взглядом. Четвертый или третий курс, тринадцать лет — и такая яркая, искрящаяся ненависть к сторонникам Волан-де-Морта придавала ему еще больше сходств с Поттером.       А вот Уилсон вовсе не был похож на кого-нибудь из моих ровесников. На первый взгляд он не отличался слизеринской сдержанностью и изворотливостью — все эмоции прямо-таки отпечатывались на нахмуренном детском лице, опасными огоньками мелькая в глазах.       — А если бы я назвал вас грязнокровкой, вы бы тоже не обратили внимания? — выкрикнул он. И тут же прикрыл рот ладонью, видимо, осознавая, что сморозил.       Я замерла. Неожиданное слово ударило прямо в грудь и отдалось застарелой тупой болью где-то внутри. Захотелось схватить наглеца за мантию и хорошенько встряхнуть, но терять лицо было нельзя — тем более, что остальные ученики притихли, явно ожидая продолжения.       — Ты забываешься, Уилсон, — пока я судорожно соображала, как разрешить конфликт, Малфой — Мерлин, ну почему ты молчал ранее? — отлепился от стены и в один широкий шаг подошёл к замершим детям.       — Знаешь, я каждый день по несколько раз слышу «пожиратель» за своей спиной, но не устраиваю истерик по этому поводу. И, к слову, у половины из присутствующих здесь это крутится в мыслях, — он неприятно усмехнулся краешком рта, оглядывая замершую толпу, — вытирай свои сопли и не уподобляйся безмозглым идиотам, без повода открывающим свой рот.       Я понадеялась, что удивление на моем лице не было слишком очевидным. Методы Малфоя, конечно, далеки от педагогических, но явно содержат в себе рациональное зерно. И, что важнее — собственный пример. Правда не факт, что с такой же невозмутимостью он бы отреагировал на упоминание, например, о Нарциссе. Меня так и подмывало проверить это на практике, но…       — Извинись перед старостой, — напоследок бросил слизеринец, и, отвернувшись, сказал уже в полтона, через плечо, — не припомню, чтобы устраивал бесплатное представление.       Ученики загалдели, шумно распределяясь по маленьким группкам и обсуждая произошедшее. Пока красный как рак Уилсон бормотал сбивчивое «простите», я смотрела на Малфоя, как ни в чем ни бывало опять подперевшего стенку. Мерлин, ну как можно понять этого человека?       Забирая из рук брезгливо скривившегося вечно недовольного Филча свиток с фамилиями третьекурсников, которых он с обычной дотошностью закончил проверять на наличие разрешений на посещение деревни, я без обычной воодушевленности построила галдящих детей. Махнула Малфою, мол, разбирайся сам с остальными, идущими в деревню не в первый раз — и вышла за главные ворота Хогвартса. Надеюсь, хотя бы на эту часть своих обязанностей он не забьет.       Путь провела в собственных мыслях — но только отчасти. Напряжение заставляло крепко сжимать в кармане палочку и особенно внимательно следить за третьекурсниками. Свинцово-серые тучи и жёсткие порывы ветра, хлещущего по лицу кончиками волос, не прибавляли душевного равновесия. Мрак. И предчувствие беды.       Пытаясь отвлечься, я задумалась о причинах вмешательства Малфоя в эту ситуацию. Сам эпизод отдавал лёгким помешательством — слизеринец вступился за гриффиндорку. Нет, не так: Малфой вступился за Грейнджер. Хогвартс, конечно, место в котором происходят чудеса, но все-таки…       В благородные порывы не особо верилось. В резкое осознание собственных заблуждений и переоценку магглорожденных и Пожирателей — тоже. В дружескую поддержку и опеку младшекурсника? Да нет, тем более. Ещё и это извинение… может, его просто сгрызло чувство вины за просмотренные воспоминания?       Ага, конечно. Держи карман шире.       По всему телу пронеслась легкая дрожь. Прошла от самого сердца к кончикам пальцев, заставив еще крепче вцепиться в палочку. Я тряхнула волосами в надежде выбросить из головы неприятные воспоминания — они точно не прибавляли жизнерадостности. И заставляли еще больше нервничать. Вопреки страху, я даже немного обрадовалась, когда в поле зрения появился Хогсмид — короткая экскурсия должна была отвлечь.       — Как вы все знаете, Хогсмид — единственная деревня в Великобритании, полностью населенная волшебниками. Хогсмид был основан в средние века Энгистом из Вудкрофта. Вынужденный покинуть родные места, он принял решение основать собственную деревню, путь к которой для магглов был закрыт навсегда…       Дети не особо внимательно вслушивались в мои слова. Махнув рукой, я предпочла просто молча повести их за собой, показывая местные достопримечательности и заведения.       Мы начали со «Сладкого королевства», откуда, галдя и облизывая свежекупленные леденцы, яркие конфеты и перемазанные шоколадом пальцы, третьекурсники вслед за мной посеменили по главной улице. Заглянули в «Зонко», где я добрые двадцать минут терпеливо стояла у дверей в ожидании восхищенных ребятишек, а после — не выдержала и принялась выводить на улицу за руки особо заинтересованных, пообещав, что у них еще будет возможность заглянуть сюда сегодня. Магазин волшебных перьев и книжный не вызвали подобного ажиотажа — там мы пробыли едва ли десять минут. Завершилась мини-экскурсия у «Трех метел».       — Приближаться к Визжащей хижине, покидать границы деревни, пытаться самостоятельно вернуться в Хогвартс строго запрещено. У вас есть три часа на прогулку, — я взглянула на аккуратные маггловские часики на собственном запястье, — ровно в четыре часа дня мы все встречаемся здесь. Опоздание на более чем десять минут карается лишением следующего похода в Хогсмид. Все ясно?       Уже не особо вслушивающиеся в мои условия дети закивали и нестройным хором озвучили согласие. Великодушно кивнув им, я отправилась в бар. Едва оказавшись внутри, тут же почувствовала, как рада просто оказаться в тепле — заледеневшие руки отозвались приятным покалыванием. Повертев головой из стороны в сторону, отыскала столик, за которым уже сидели Рон, Гарри, Джинни, Луна и Невилл и поспешила туда. Обогнула слизеринское змеиное гнездо, мельком бросив недовольный взгляд на Малфоя — свалив на меня первокурсников, он не шатался битый час на холоде, а преспокойненько сидел, потягивая сливочное пиво или что покрепче, в компании своих друзяшек и… девушки, или кем там ему приходилась эта Гринграсс. Она, кстати, и поймала адресованный слизеринскому недопринцу взгляд — презрительно приподняла уголок губ и по-хозяйски обняла старосту мальчиков за шею. Захотелось фыкнуть вслух — уж не думала ли она, что я позарилась на мистера Малфоя?       — Ты где пропадала? — обратилась ко мне Джинни, придвигаясь к Гарри и освобождая место рядом с Невиллом.       Я испытала теплую волну благодарности к подруге — садиться рядом с Роном совсем не хотелось. Как не хотелось и общаться. До сих пор. Это несколько накалило обстановку в нашей компании в первые дни, но сейчас, казалось, все уже привыкли, что общение между мной и моим… парнем?.. бывшим парнем?.. между мной и Рональдом более чем прохладное. Только Гарри периодически предпринимал попытки нас помирить, заканчивающиеся сплошными провалами.       Плюхнулась на скамью, подтягивая к себе поставленный перед носом высокий, дымящийся бокал. Сделала глоток и возмущенно уставилась на младшую Уизли: вместе с фруктово-ягодным вкусом глинтвейна на губах ощущалась еще и легкая алкогольная горечь. Она не портила напиток и приятно согревала, но…       — Мне еще следить за первокурсниками…       — Не будь занудой, Грейнджер, — фыркнул из-за соседнего столика вездесущий Симус, — там всего пятьдесят плюс минус грамм. За полчаса выветрится.       Джинни согласно закивала. Сдаваясь, я сделала еще один глоток, ощущая, как приятное тепло растекается по телу. После промозглого утра горячий глинтвейн в дружеской компании казался подарком Мерлина.       Рон что-то жевал, как обычно — я скользнула по нему показательно незаинтересованным взглядом. Джинни, с розовеющими щеками, крепко держала за локоть склонившегося над стаканом Гарри и что-то тараторила про Прорицания — я не была уверена, что дело в ее стеснении, а не в том, что подруга явно пила не первую порцию. Гарри только улыбался уголками губ и периодически обнимал ее свободной рукой или гладил по голове. Луна с Невиллом что-то рассматривали в свежем выпуске «Придиры».       — Сыграем? — Симус подошел сзади, с грохотом примостив на край стола непочатую бутылку огневиски, — Гермиона, я тебя умоляю…       Он оборвал мое протестующее восклицание и вклинился между Луной и Невиллом, бесцеремонно прикарманивая себе журнальчик и касаясь его палочкой. Водрузил трансфигурированный во что-то вроде стрелки компаса предмет в центр стола. Остальные восприняли предложение куда с большим энтузиазмом, чем я — к столу стеклись несколько гриффиндорцев, пара-тройка когтевранцев и два паренька с Пуффендуя. Взмахом палочки Симус откупорил бутылку, плеснул треть стакана и поставил его рядом со стрелкой. Коснулся палочкой стрелки и та сверкнула. Я опасливо покосилась на дальний стол, за которым восседал Слизнорт. И, пожалуй, впервые порадовалась, что он был единственным из отправившихся в «Три метлы» преподавателей.       — Правила все знают? — деловито воззрившись на нас, Финниган со вздохом поймал мой недоуменный взгляд, — а, ну да… Отвечай или пей. Название соответствует действиям. Всех участвующих скрепляет магический контракт. Врать нельзя, последствия могут быть самыми разными и малоприятными.       — В прошлый раз у Билли Паркера, шестикурсника с когтеврана, на три месяца вырос рог на лбу, — хихикнула Джинни, — Помфри так ничего и не смогла сделать с этим проклятием.       Идея стремительно начинала казаться все более и более сомнительной. Особенно сегодня. Я начала подниматься из-за стола.       — Магический контракт уже заключен, Грейнджер, — я узнала голос Маклагена. Черт, и он здесь, — уйдешь сейчас — и тоже схлопочешь рожки на свою хорошенькую мордашку.       Я беспомощно посмотрела на Джинни. Она только пожала плечами. Шипя от раздражения, опустилась на место, намереваясь побыстрее разобраться с дурацкой игрой. Может, мне повезет и стрелка вообще ни разу не остановится на мне.       Начинал сам Симус. Сделав полукруг, стрелка остановилась на Джинни. Легкомысленно накручивая на кончик пальца локон, она ответила на сдобренный сарказмом вопрос о месте последнего секса (им оказался заброшенный кабинет на третьем этаже). Скулы Гарри слегка покраснели, подруга чмокнула его в щеку и запустила стрелку. Та сделала два оборота, останавливаясь на каком-то пуффендуйце. С легкой руки Джинни ему пришлось выпить — озвучивая неприличный вопрос, она хохотала, Гарри хмурился, а несчастный паренек краснел, протягивая руку к алкоголю. Финниган тут же заботливо наполнил стакан заново — еще щедрее, чем в прошлый раз. Пуффендуец задал какой-то скучный вопрос Луне, на который та ответила с обычной серьезностью и правдивостью. После нее настала очередь Рона — Полумна, кажется, попросила рассказать о самом странном изобретении его отца. Стандартные каверзные правила, предполагающие большое количество выпивки и раскрытие грязных секретов, были явно не для нее.       Бам. Раскрученная палочкой Рона стрелка указала прямо на меня. Вздохнув, я впервые за все проведенное в баре время посмотрела в глаза Рона — подернутые поволокой алкоголя, но какие-то непривычно серьезные. С горящим в них голубым огнем вызовом.       — Назови имя твоего соулмейта, — негромко сказал он.       Джинни ахнула. Симус присвистнул. Я уставилась на парня так, будто видела впервые — вопрос выбил почву из-под ног и поселил глубоко внутри неприятное, тревожное ощущение. Неужели он догадался? А если нет, почему смог ударить так точно? С дружеской бесцеремонностью вогнать мне ледяную сталь предательства аккурат между лопаток.       Первым оправился Макмиллан.       — Вопрос есть вопрос, Грейнджер, — бодро сказал он, — и, поскольку стакан огневиски для тебя все-таки слишком, мы все хотим знать, с кем ты там связана…       Огневиски обжег горло. Кривясь, я с трудом сглотнула, ощущая, как внутренности словно загорелись — и, смаргивая выступившие слезы, грохнула стакан об стол.       — Ну ты даешь! — громко выдал Невилл, пока я, кашляя и борясь с тошнотой, следом за огневиски залпом осушила стакан с глинтвейном. После мерзкого, заставляющего гореть в груди напитка он показался мне совсем безалкогольным.       Вытерла рот рукой и, все еще ощущая жжение внутри, в ужасе осознала, что алкоголь дал в голову. Слабым голосом попросила Джинни принести мне воды — подруга только покачала головой и, чуть покачиваясь, через пару минут вернулась со стаканом тыквенного сока. Я с благодарностью приняла его слегка дрожащей рукой и неуверенно поднесла ко рту.       Разум был в ужасе — но тело, расслабленное от огневиски, не особенно волновало это. Я расслабилась и положила голову Джинни на плечо. Изображения перед глазами слегка раздваивались, но особенной тревоги не ощущалось. Вернее, она ощущалась где-то глубоко внутри, заботливо укутанная алкогольной пеленой. Когда очередь дошла до меня в очередной раз, вопросом стало справедливое «Нашла ли я уже своего соулмейта?». я кивнула, справедливо рассудив, что еще от одного бокала станет еще хуже — и тут же поймала полный боли и злости взгляд Рона. Что ж, по заслугам. Не стоило выносить наши отношения на публику.       Наткнувшись взглядом на круглый циферблат, я немного успокоилась. До момента общего сбора с третьекурсниками еще были шансы протрезветь. Стоило, пожалуй, сходить умыться. Осторожно выбравшись из-за стола, нетвердыми шагами я потащилась в уборную. Защелкнула задвижку, наклонилась над раковиной и, зачерпывая воду сложенными в ковш ладонями, быстро и неаккуратно умылась, намочив волосы у лица. Раздраженно откинула мокрые кудри назад, снова наклонилась прополоскать рот — и едва не подавилась набранной водой. Откуда-то из-за дверей раздался жуткий крик.       — Это Пожиратели! Они здесь!