Devoured

«She knows» — J. Cole feat. Amber Coffman, Cults.

— Ты правда думаешь, что возвращение в Хогвартс — хорошая идея? — не унимался Рон, хотя трио уже второй час сидело в Хогвартс-экспрессе на пути в школу. — Да, думаю. Но если ты по какой-то причине так не считаешь, то зачем вообще поехал? — раздражённо проговорила Грейнджер, не отводя взгляд от книги. Она, правда, пыталась понять, что написано в этом детективе, но буквы, как назло, плыли и не хотели складываться в слова. Да и если бы складывались, какой от этого толк? От реальности не убежишь, а если и так, то возвращение будет не самым приятным в связи с происходящим. Уизли долго пытался убедить девушку не возвращаться в Хогвартс, — учитывая, какая кровь течёт в её венах, это может быть не безопасно. Место директора после смерти Дамблдора было занято Северусом Снейпом. Рон был готов рвать на себе волосы. «Это немыслимо! Он ведь пожиратель смерти и наверняка приведёт союзников Лорда в замок. А в таком случае магглорождённым не жить спокойно. Они не дадут», — сказал он однажды вечером. Сказать, что Гермиона не боялась, было всё равно, что окрестить Беллатрикс Лестрейндж адекватной. Но страх не должен завладеть ей. Она сильнее этого. Со страхами нужно бороться, что Грейнджер делать и собирается. Страх — это испытание, а испытания надо проходить, несмотря на всю их сложность. — Потому что если едете вы, еду и я. Его нельзя оставлять в таком состоянии, — уже тише сказал Рон, бросая взгляд на Поттера. После смерти Дамблдора ему стало особенно сложно. Этот человек был его наставником много лет, но перестал им быть за один лишь вечер. — Малфой точно пожиратель, — внезапно сказал Гарри, поднимая голову и смотря на друзей. — Гарри, как ты не понимаешь, Тёмному Лорду не нужен этот Малфой. У Лорда есть более сильные приспешники, он не будет тратить время на этого сопляка, — спокойно ответила Гермиона, заглядывая Поттеру прямо в глаза. — Ты, правда, в это веришь? — Я это знаю.

***

— Все сюда, подойдите ко мне! — призвала МакГонагалл прибывших учеников. Парни и девушки с явными страхом и надеждой в глазах подошли к профессору. — Как вы знаете, привычный вам директор — Альбус Дамблдор — мёртв, — заговорила она тише, чем обычно, так как около ворот стояли стражники, вероятно — пожиратели. — Также некоторые учителя решили покинуть пост преподавателей. Что, конечно, сделал бы каждый на их месте. Теперь некоторые предметы ведут, — она замялась и кашлянула, чтобы заполнить тишину, — пожиратели смерти. Но вам нечего боятся, пока я рядом. Минерва нашла Грейнджер глазами, и в них отразилась поддержка. Они кивнули друг другу, и преподаватель отвернулась, возобновляя ход. Ученики последовали за ней. Когда ученики проходили через ворота, магглорождённые ловили на себе пожирающие взгляды приспешников Лорда, что теперь стояли на охране. Гермиона съёжилась под изучающим взглядом одного из них, однако её лицо ничего не выражало. Как и обычно. Ледяная маска безразличия стала такой привычной, что, кажется, не спадала с лица практически никогда с начала шестого курса. Расправив плечи, девушка отвела взгляд и зашагала ещё более уверенной походкой. «Что бы не происходило — держи планку», — однажды сказал ей отец. Именно он и научил её менять маски, подбирать нужные эмоции, слова. Венделл Грейнджер учился бы на Слизерине. Джин Грейнджер же была совсем другой. Истинная гриффиндорка. Светлая, оптимистичная, весёлая, всегда готовая прийти на помощь. Венделл же был холоден, как лёд, амбициозен, хитёр, но в отношении семьи готов на всё. Они разные. Те противоположности, что притягиваются. Пока Флитвик подсчитывал учеников и сверялся со списками, Грейнджер уже прошла за ворота и ждала своей кареты. — Драко Малфой здесь? — спросил Филиус у МакГонагалл. — Да. Видите? Стоит в компании Северуса, — ответила Минерва. Услышав утвердительный ответ, Грейнджер подняла голову. «Он здесь? Разве не должен был остаться в поместье после произошедшего летом?» — мелькали вопросы в голове, пока она искала Малфоя глазами. Наконец глаза нашли платиновые волосы. Драко выглядел как всегда — отстранённо и холодно. Он осматривал учеников, задерживая на ком-то взгляд; кого-то просто обходил стороной, зная: ничего интересного не увидит. Вдруг их взгляды пересеклись. На секунду она заметила что-то вроде интереса в серых радужках, но эта эмоция тут же покрылась коркой льда. Будто ничего и не было. Малфой перевёл взгляд на Снейпа. Второй в это время вёл беседу с каким-то пожирателем, вероятно, новым преподавателем. — Гермиона, ты идёшь? — услышала Грейнджер слова Гарри только тогда, когда он положил руку ей на плечо. — Да, конечно, — коротко ответила девушка, подходя к карете. Поттер залез в неё и подал Гермионе руку. Гриффиндорка села на место рядом с ним, и карета тронулась.

***

Атмосфера в Большом зале сильно отличалась от той, что они помнили. Свет был более тусклым, уже не шло огромное количество разговоров, все сидели в ожидании речи директора. Северус Снейп поднялся с места и вышел к кафедре. Прокашлявшись, он начал говорить. — Как вы знаете, Альбус Дамблдор мёртв, и место директора было передано мне. Также некоторые учителя решили покинуть пост преподавателей, — говорил Снейп, то, что и так было всем известно, — отныне пост преподавателя Защиты от тёмных искусств переходит в руки Антонина Долохова, — если и до этого в зале была абсолютная тишина, то сейчас все, кажется, перестали дышать. Антонин Долохов был невероятно сильным волшебником, одним из самых приближённых к Тёмному Лорду. Изобрёл собственное заклинание и обладал невербальной магией. Это самое заклинание он даже успел опробовать на самой Грейнджер. Этого уже было достаточно, для того, чтобы бояться. Но Гермиона не была бы Грейнджер, если бы не приняла это, как очередное испытание. — Так же урок маггловедения теперь будет заменён уроком легилименции. Можете приступать к ужину. Не было никаких «проведите этот год удачно» или «приятного аппетита», как всегда говорил Дамблдор. Потому что Северус не Альбус. Он не будет загадочно улыбаться при встрече. Не будет вести милые беседы в кабинете директора, когда какой-нибудь профессор преувеличит. Он вряд ли будет даже на завтраках появляться. Только если в крайних случаях. Да и учебый год не будет проходить, как раньше. Наверняка новые профессора внесут поправки в программу обучения. «Будет больно» — повторяла Гермиона себе раз за разом. Каждый день.

***

Грейнджер была так рада, когда вчера не заметила изменений в гостиной Гриффиндора. Хоть что-то остаётся неизменным. Гриффиндорка встала с кровати и, увидев, что все ещё спят, решила просмотреть расписание, чтобы приблизительно понимать, какой ужас её ждёт. Первым уроком были… Тёмные искусства. Гермиона предполагала, что изменения будут, но не такие радикальные. Изумительно. Первый урок был совмещён со Слизерином. Рон будет в ужасе. — Ладно, переживём как-нибудь, — прошептала девушка и, сложив листок, направилась в ванную комнату. Прохладная вода ударила по плечам. Она могла включить тёплую, что согрела бы в своих объятиях и отгородила от холодного мира, но возвращаться в этот холод было бы слишком больно. Гермиона уже вытерпела достаточно боли. И ещё окунётся с головой, но только не сейчас. Выйдя из душа, Грейнджер быстро вытерлась полотенцем, натянула школьные юбку и рубашку с галстуком. Использовав специальный бальзам для волос, что подарила мама летом — от него волосы становились более послушными и не такими пышными — девушка завязала волосы в низкий пучок. Как только Гермиона вышла из ванной комнаты, она увидела, что все девочки уже проснулись и собираются на уроки. — Гермиона! — к ней подбежала Джинни. — Ты, главное, сильно не волнуйся, всё будет хорошо, — Грейнджер понимала, о чём говорит подруга. Она магглорождённая и надеяться, что новые преподаватели и зазнавшиеся ученики пропустят шанс над ней поиздеваться, было глупо. Она может дать отпор. Но не будет. Главное — результат. — Хорошо, Джин, не переживай, — успокоила её Грейнджер. Подождав, когда подруга соберёт учебники в сумку, Гермиона вышла из комнаты. В гостиной Гриффиндора был какой-то балаган. Все что-то бурно обсуждали, даже не замечая вошедших девушек. — Что здесь происходит? — спросила Гермиона. Те, кто услышал её, обернулись и посмотрели таким сожалеющим взглядом, что захотелось сбежать. Она не была маленькой девочкой, которую надо оберегать от правды. — Что случилось? — по слогам проговорила она, выходя из себя. — Слушай, ты, главное, не переживай, — сказал Рон, поднимаясь с места и подходя к ней. Главное, не переживай. Хотелось ударить его так сильно, чтобы выбить из него эту чушь, что она еле сдержалась, чтобы не сделать этого. Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, хотя внешне была подобна ледяной статуе. — Говори. — В общем, в связи с последними событиями, факультетов может уже и не быть. Всех чистокровных отправят на Слизерин, — он выдержал паузу, — полукровок объеденят и направят на Когтевран, а магглорождённых либо оставят на Гриффиндоре, либо… — Я поняла, — сказала Грейнджер, понимая, что Уизли сильно переживает. Это стало ясно по его взгляду, мечущемуся из одного угла в другой. — Но мы останемся с тобой в любом случае, — начал Гарри, но был прерван. — Это неточная информация, как и сказал Рон, не делайте поспешных выводов, — оборвала Гермиона его поддерживающий монолог. — Пока что мы можем существовать в относительном спокойствии, — добавила она и, взяв Джинни под руку, направилась в сторону портрета.

***

«Control» — Halsey.

— Даже если это и так, то это полнейший бред. На факультет определяют по качествам характера, а не по чистоте крови. — Я думал, тебя это не волнует, — сказал Блейз, посмотрев на Малфоя. — Меня это и не волнует, просто… — он сделал глубокий вдох, понимая, что не сможет вести эту беседу дальше. Парень слишком устал этим летом, наблюдая за убийствами магглов и магглорождённых у себя в поместье, чтобы до сих пор делить людей по чистоте крови. — Чем заняты? — спросила Дафна, подходя к своему месту. Боковым зрением Драко заметил вошедших Пэнси и Асторию. Младшую Гринграсс перевели на курс старше, так как та всё лето занималась в поместье и отточила свои способности до нужного уровня. Лютер Гринграсс знал, что этот год будет не из простых. Именно он и обучал младшую дочь. Астория и Дафна должны оберегать друг друга, а для этого нужно быть рядом постоянно, чего не сделаешь, находясь на разных курсах. — Особо ничем. Скорее бы урок начался, нам по-любому должны что-то сказать по поводу этих слухов, — ответил за всех Забини, и Малфой был благодарен ему. Блейз всегда замечал даже самые малейшие изменения в его настроении и выстраивал диалог так, чтобы он не касался Драко. За шесть лет он заучил каждую его эмоцию, пусть прикрытую ледяной маской. Для Забини этой маски не существовало, он видел людей насквозь. Гриффиндорцы начали входить в класс. На лице каждого можно было прочитать настороженность и напряжение. Одними из последних в класс вошли Поттер, Грейнджер и Уизли. Гермиона была спокойна. Она была словно облако среди туч. Казалось, ей было плевать. Плевать на пожирателей в замке, на искрящееся напряжение в воздухе. Просто плевать. Как будто ничего не происходит. — С Грейнджер что-то не то. Она всегда за всё переживала, в то время как Поттер с Уизли даже внимания не обращали на эти мельчайшие детали, — заметил Тео, и Драко обратил внимание на золотое трио. В этом и правда было что-то до ужаса странное. Они словно поменялись местами. — Возможно, она уже продумала всё наперёд, — сухо ответил Драко и повернул голову в сторону двери. Долохов вошёл в класс с высоко поднятой головой и смотрел на учеников так, будто ему всё здесь пренадлежало, а они были маленькими детьми, за которыми нужно приглядывать. Хотелось блевать. — Опустим приветствие. Правила моего урока просты: молчать, если вас не спрашивают, не встревать со своими поправками и не действовать мне на нервы, — быстро проговорил он и подошёл к доске. Один взмах палочки, и на доске начали появляться слова. — Как вы заметили, название урока сменилось, и вместо Защиты от тёмных искусств мы будем изучать сами тёмные искусства. Ведь чтобы защищаться от чего-то, нужно знать, как оно работает. В его словах была доля правды. Драко окунул перо в чернильницу и начал записывать всё, что уже было выведено мелом на доске. — Попридержите перья. У нас практика. От этих слов учеников будто пробило током. Практика. — Все мы знаем о непростительных заклятиях. Круцио, Авада Кедавра и Империо, — в памяти сразу же всплыл урок Грюма на четвёртом курсе. Схожесть ещё и в том, что и тогда и сейчас урок ведёт пожиратель смерти, — и сегодня мы опробуем их на практике. Кроме смертельного заклинания, конечно. Послышались вздохи ужаса. Ладно пробовать их на насекомых, но на людях. На учениках. Это слишком. — Вы уверены, что это необходимо, профессор? — подала голос Гермиона. Карие глаза Антонина нашли девушку среди учеников. Её невозможно было с кем-то спутать. — Мисс Грейнджер, — протянул Долохов с ухмылкой, — какая встреча. В последний раз вы оглушили меня. Впечатляет, — говорил он, подходя всё ближе. Однако девушка оставалась непоколебима. Она смотрела ему прямо в глаза, ожидая ответа. — Да, я считаю это необходимо. Иначе как ещё жить в этом страшном мире? Этот вопрос был риторическим. Гермиона примерно понимала, зачем использовать Круцио и Империо на учениках. Эта теория может подтвердиться только на одном уроке. — Приступим к делу, — он отвёл глаза от Грейнджер и прошёл обратно к доске, явно разочарованный безэмоциональностью девушки. Когда ученики встали со своих мест, он взмахнул палочкой, и парты со стульями испарились. — Пусть каждый выберет себе пару, желательно с другого факультета, и они опробуют друг на друге заклятие пытки. Глаза Малфоя и Грейнджер сами нашли друг друга. Они кивнули и стали ждать своей очереди. Вскоре послышался крик Рона, от которого по телу прошла стая мурашек, а сердце закололо. Гарри еле сдерживал крик, стоя на коленях, слёзы текли по его щекам, даже когда пытка прекратилась. Астория и Дафна хорошо держались, но их крики всё же были услышаны. Долохова забавляло поведение учеников. Он с улыбкой наблюдал за страданиями студентов и не скрывал удовольствия. Хотелось подойти и провести по его лицу кистью, как по холсту, чтобы стереть её. Слух уловил голос Антонина, называющий имя Грейнджер. Девушка вышла на место, где только что стоял Симус. Драко встал на место Гойла. Они направили друг на друга напряжённые взгляды. — Ты первая, — сказал Малфой чуть слышно, но так, чтобы Гермиона услышала. Грейнджер помедлила, но с её губ всё же сорвалось заклятие: — Круцио. Малфой стиснул челюсти и упал на колени. Гриффиндорка кинула взгляд на профессора, который в свою очередь это заметил. Она будто видела в его глазах таймер, и как только отсчёт дошёл до нуля, опустила палочку, прекращая мучить слизеринца. Драко не потребовалось много времени на восстановление; уже через минуту он стоял с направленной на девушку палочкой. Гермиона моргнула, призывая начинать и давая обратный отсчёт. С уст парня слетело заклятие, и Грейнджер зажмурилась. Ногти больно впились в кожу ладони, оставляя кровавые следы. Внутренности скрутило, а лёгкие будто сдавило тисками. Дышать с каждой секундой становилось всё сложнее, но вдруг действие заклинания закончилось. Она подняла глаза и встретилась с восхищённым взглядом Драко. Он смотрел так на неё несколько секунд, но корка льда вновь покрыла глазное яблоко, и слизеринец направился в сторону однокурсников. К концу урока стало понятно, что лучше всех с заданием справились Малфой и Грейнджер. Они переглянулись, как бы ставя галочку.