Так хорошо горело

Горячая жидкая грязь, воняющая железом, сомкнулась над макушкой. Олег уже понял, что делать. Очень давно, в том возрасте, когда многие во сне падают и летают, знакомый мальчишка рассказывал, что, очутившись на высоком месте, мосте или гараже, прыгает сам, не дожидаясь, когда сновидение доведет его до этого логического конца. Олег тогда вредным голосом припугнул, что, мол, вот спутаешь как-нибудь сон с реальностью и улетишь с моста на самом деле. Что ж, пришло время брать метод на вооружение. Самое сложное – понять, что это сон. Пересилить себя потом – намного легче. Олег изо всех сил втянул едкую жижу ртом и носом. И мгновенно проснулся, задыхаясь и кашляя. Недомогание длилось всего пару минут – Олег растирал саднящую грудь и успокаивал дыхание. Вот так. А когда-то скорую вызывал. В июне ударила жара, и, хотя в доме было в целом намного прохладнее, чем в той же городской квартире, спальни на втором этаже за день нагревались. Наверное, именно духота и, вероятно, спеленавшая его влажная простыня вызвали кошмар, который с началом загородной жизни – и особенно с появлением Сережи – мучил все реже и реже. Часы показывали чуть за полночь. Олег выпутался из простыни и пошлепал на кухню, намереваясь попить и вяло размышляя, не встать ли под прохладный душ. На кухне за столом сидел Сережа. Вполне привычное зрелище: будучи отчаянной совой, он нередко завтракал в три дня, зато обедоужин растягивался с вечера до раннего утра. Олег уже давно привык не отпускать на этот счет никаких комментариев. Он глотнул благословенно холодного (домашнего!) лимонада из холодильника и собирался возвращаться, когда заподозрил неладное. Сережа сидел, поставив на стол локти и спрятав лицо в ладони. Ноутбука поблизости не наблюдалось. Чайник не закипал. Ничего не варилось. Чего он ждет? – Эй, – негромко окликнул Олег. – Ты спишь? – Нет, – буркнул Сережа, даже не вздрогнув, из чего Олег заключил, что его перемещения незамеченными не остались. – Что-то случилось? Сережа дернул плечами. Значит, случилось. Олег не был уверен, стоит ли навязываться, но включил свет. Сомнения разрешились, когда Сережа вдруг сорвался со стула и быстрым шагом исчез в ванной. Определенно что-то случилось. Отравление? Олег принялся вспоминать. Все существенное они накануне ели вдвоем, и продукты выглядели совершенно свежими. Отравиться же чипсами, печеньем или газировкой при должном невезении, пожалуй, можно, но маловероятно. Ротавирус? Острый гастрит? Никаких характерных для подобной ситуации звуков из ванной не доносилось. Стояла полная тишина. Олег хотел было идти дергать дверь, но тут Сережа вышел сам. – Ложная тревога, – с кислым видом пояснил он в ответ на обеспокоенный взгляд и уселся в прежнюю позу. – Тошнит? – без нужды уточнил Олег. Сережа был все так же лаконичен. – Жуть как. Его начало потряхивать. Сперва дрожали только ноги, странно, как-то снизу-вверх, будто он поднимался на носочки, не вставая, но приступообразная дрожь быстро передалась на все тело. Очевидно, Сережа пытался сознательно расслабить мышцы, но хватало его на несколько секунд, потом он принимался трястись с удвоенной силой. – Знобит? Сережа мотнул головой. Да что за напасть? Олег осмотрел его, как смог. Сережа, занятый борьбой с трясучкой, не сопротивлялся. Выяснилось, что пульс у него слегка частит, а ладони и ступни ледяные и мокрые. Живот не болел, хотя урчало в нем довольно громко. Сережа снова сбежал в ванную и снова безрезультатно. Но пока его не было, Олегу пришли на ум статьи, прочитанные теми злополучными осенними днями. – Это, наверное, из-за головы, – виновато пробормотал он. В списке последствий писали и про потливость, и про сердцебиение, и про тремор (правда, вроде как, только рук). Но время… Что там говорилось про время? Не поздновато ли? Сережа издал отрицательный звук. – И раньше было. Вот с этого стоило и начинать. Приободрившись – раз раньше было, значит, несмертельно – Олег развил бурную деятельность, одновременно выспрашивая подробности: согнал на маленький диванчик у стены, сунул под спину подушки, смастерил из пластиковых бутылок грелки, заварил слабый чай. Если не поможет, так хоть от бесплотной тошноты отвлечет. Попытки дышать, как советуют при панических атаках, быстро завершились признаками гипервентиляции. Похожими приступами Сережа маялся со средней школы, хотя с возрастом они стали куда реже. Увы, не легче, если не наоборот. К врачу он не обращался, но медики из «Скорой», которую довелось-таки вызвать пару раз, предположив банальнейшую ВСД, советовали здоровый образ жизни и легкие успокоительные. – Ромашковый чай пил, – монотонно перечислял Сережа, прерываясь, когда от дрожи сжимались зубы, – валокордин пил, валерьянку пил… два вида, глицин и Ново-пассит пил… Олег привычно обратился ко всезнающему гуглу. Вегето-сосудистый криз, вагоинсулярный или смешанный, прямо как по учебнику. Точнее, по статьям. Как его побыстрее снять, в статьях, к сожалению, не говорилось. – И что ты обычно делаешь? – спросил Олег. – Жду, пока пройдет. Руки и ноги у него немного согрелись, промежутки между приступами дрожи стали, вроде, подольше, но тошнота не отпускала. – Пойду вокруг дома побегаю, – неожиданно сообщил Сережа, возвращаясь после четвертой или пятой «ложной тревоги». – Зачем это? – Иногда помогает, если как следует отвлечься. – Так давай лучше на речку сходим, – предложил слегка опешивший Олег. – Там прохладнее. Свежим воздухом подышишь. Можем костерок развести… Он безошибочно заметил, как Сережа навострил, образно говоря, уши. Следовало ожидать, что предложение покажется заманчивым. Время от времени – не слишком часто – Сережа уходил на продолжительные одиночные прогулки. Возвращался потный, взбудораженный и пахнущий гарью, воровато проскальзывал в душ и долго проветривал одежду на заборе. Несмотря на все усилия, в их общем шкафу поселился слабый неистребимый запах дыма. Запасы горючей жидкости медленно, но верно таяли. Олег немного удивлялся такому увлечению – можно бесконечно смотреть, как горит огонь, и далее по тексту, так в доме есть камин, разведи и смотри себе, зачем куда-то мотаться – но беды в нем не видел. Он еще зимой растолковал Сереже, как жечь костры в лесу так, чтобы не поджечь ничего лишнего, и пока ни одного лесного пожара не случилось. Его больше волновало, что Сережа в поисках удобного «кандидата на костер» может слишком далеко отклониться от известных тропинок и заблудиться. Сережа, однако, ограничивался хожеными участками леса, и Олег иногда для забавы бродил по окрестностям, отыскивая неумело замаскированные кострища. Лесной охраны на него нету. К счастью. Вооружившись походной лампой, спреем от комаров, топориком и чем только не (разве что палатки не хватало), они отправились на речку. Купаться на этом конкретном пляжике Олег бы не стал: он видел, как сюда гоняют коров на водопой – зато до леса было рукой подать, а значит, имелась возможность натаскать сухостоя и развести достаточно большой костер, чтобы успокоить Сережины нервы. Вскоре Сереже полегчало: если вначале он односложно отвечал на вопросы и с тоской поглядывал на кусты, то ко времени, когда на берегу вырос классический «шалаш» внушительных размеров, совсем оклемался и изъявил желание искупаться, а потом погреться. – Только без меня не разжигай, – попросил он, на ходу стаскивая штаны. – Я бы не советовал, – поспешно предупредил Олег. – Тут коровы пьют. Сережа пробормотал что-то в духе: «Я на карьере, который кладбище подмывал, купался, что мне коровы», но энтузиазм подрастерял. Боясь, что он снова скуксится, Олег показал ему родник. Чистая ледяная вода сбегала в малюсенькую чашу-бассейн, который кто-то когда-то обложил камнями. Чаша была с тазик от силы, но Сережа умудрился-таки там попрыгать и вернулся бодрячком. Дрожал он теперь исключительно от холода. Запылал костер. Олег присел около зажженной лампы, лениво наблюдая, как Сережа мечется вокруг огня почти голышом, словно дикарь, и по чуть-чуть прихлебывая коньяк, которого плеснул с собой во фляжку в смутных медицинских целях. Минут через двадцать от костра осталась куча алеющих углей. Хлеба надо было взять, вздохнул про себя Олег, вдумчиво гоняя во рту очередной глоток, картошечки, сальца… Хотя под сало нужна водка, а не коньяк. Сережа бы, наверное, от сала гордо отвернулся, он такой: то ему шкурка от курицы не так, то сухофрукты в компоте не эдак. – Мне уже хорошо, – радостно объявил Сережа, войдя в круг света от лампы. Олег бросил на него взгляд и ляпнул: – Во всех смыслах, а? Сережа замер, недоуменно опустил глаза, проследив его взгляд, ойкнул и шагнул в сторону, исчезнув в темноте. Но Олег успел заметить, что его трусы впереди недвусмысленно топорщатся. У него что, на огонь стоит? Серьезно? – Сереж, выползай, – позвал Олег. – Ничего принципиально нового я не увидел, честно. Ему было тупо интересно. Это вообще – как? Сережа выполз. Выпуклость под бельем значительно уменьшилась, но отчаянно розовело не только лицо, но и шея, и даже грудь немного. Олег хлопнул рядом с собой ладонью. Сережа сердито засопел, но шлепнулся на песок, выхватил фляжку, щедро глотнул и закашлялся. – Эй, куда, – Олег отобрал фляжку. – Окосеешь. – Там три капли, – буркнул Сережа. Он сидел по-турецки, вроде бы не прячась, почти демонстративно, но горбился. – Тебе и одной хватит. – Олег быстро допил коньяк, чтобы не было соблазнов, и бросил опустевшую флягу на рюкзак. – Давай поговорим. Только не убегай. Сережа поерзал, словно хотел для верности вкопаться в песок. Олег расценил это как знак готовности к беседе. – У тебя стоит на огонь. Это было утверждение, а не вопрос, и Сережа промолчал. – Но в целом, как я понял, секс тебя… не особенно привлекает? – он вспомнил реакцию на довольно безобидную сцену в телевизоре и недосказанное «Я вообще…». – Не особенно, – согласился Сережа, разбрасывая пальцем песок. – Но в горящем доме ты бы трахнулся? Вопрос был призван разрядить обстановку, и Сережа долю секунды действительно выглядел так, словно вот-вот начнет ржать, но ответил язвительно: – Полагаю, в горящем доме у меня будут более насущные проблемы. Олег сбавил обороты. – А на ковре перед камином? Сережа дернул плечом. – Возбуждение не равно желанию заняться с кем-то сексом. Было видно, что говорить ему не особенно-то комфортно, но высказаться хочется. Еще бы, наверное, это не та отличительная черта, которую станешь обсуждать с родителями или беззлобно обстебывать с друзьями. Может, кто и стал бы, но явно не Сережа. – Ты поэтому бегаешь костры палить? – Нет! – Сережа даже оскорбился. – Я жгу костры, потому что люблю разводить большой огонь и смотреть, как он горит. А это… – он указал подбородком вниз. – Не знаю… Какой-то фиговый побочный эффект. Раздражает, если честно. – Не беда, – небрежно заметил Олег. – Уверен, лучшая подружка всегда готова прийти на помощь. – Что? – удивился Сережа. – У меня нет… Олег кивнул на его правую руку. – А… – Или так тебе тоже не нравится? Сережа промычал что-то вроде: «Нет, почему…» и возмущенно добавил: – Но не здесь же! – и подозрительно огляделся, будто ожидал, что из леса выскочат вооруженные камерами репортеры с федерального канала, а из реки вылезут жители поселка с вилами, обвиняя его в попытке осквернения водопоя и прилегающих территорий. Олег даже негромко рассмеялся, представив эту картину. Сережа нахмурился и, очевидно сочтя, что он воспринимает ситуацию недостаточно серьезно, трагическим шепотом повторил: – Я не буду дрочить на пляже. Олег хотел предложить ему еще раз наведаться к роднику или помедитировать, но Сережа выглядел таким взъерошенным и забавным, что в груди снова стало до боли горячо, как тогда, в новогоднюю ночь. Только никакие деловые практические мысли в голову не шли, а Сережа был здесь, совсем рядом, поэтому Олег, про себя глубоко вздохнув, протянул руку и погладил его по внутренней стороне бедра, там, где рыжие волоски становились совсем редкими. Сережа шмыгнул носом, подобрал к себе ногу и сел на колени. Впрочем, ни испуганным, ни обозленным он не выглядел. Олег выдохнул. Что ж, попробовать стоило. Не врезал, не сбежал в ужасе, и ладно. Так они просидели еще пару минут. Олег бездумно смотрел на потрескивающие угли, Сережа копал ямку с таким деловитым видом, будто надеялся выкопать что-нибудь ценное. В детстве они рыли «до глины» и – высший пилотаж – «до воды». Изредка находили всякие интересные мелочи, вроде разноцветной стекляшки или улиточной скорлупы. А здесь, наверное, даже ракушку нормальную не отыщешь. Погрузившись в безмятежные воспоминания, Олег, когда ему на ноги со всей дури приземлился немаленький вес, едва сдержался, но все же, вместо того чтобы перевернуть их обоих, подминая потенциального противника под себя, просто схватил его за предплечья. Ну дурак. Просил же без резких телодвижений. – Ладно, – сказал Сережа, морщась, и Олег разжал пальцы. – Как узнаешь, если не попробуешь. Мне двадцать три, а до моего члена дотрагивались только я и врач. Даже стыдно. Прозвучало это с поистине Шекспировским надрывом, словно он репетировал. Олег начал возражать в духе того, что нехорошо так думать, и пробовать вовсе не обязательно, если не хочется, и стыдиться уж точно нечего, но Сережа, буркнув: «Я в курсе, и мне хочется», схватил его за запястье и сунул его руку к себе в трусы. Он все еще оставался явно заинтересованным, хотя эрекция порядком спала. Олег, смирившись, принялся наглаживать горячий, быстро потяжелевший член, и Сережа удовлетворенно заметил: – Неплохо. Приятнее, чем себе. Олегу тоже было приятно, но сидеть стало ужасно неудобно. Сережа, стряхнув скованность, положил подбородок ему на плечо и навалился мало не всей тяжестью. Он успел немного отъесться на Олеговой стряпне, а ведь даже на заре знакомства назвать пушинкой его было сложно. – Подожди-ка, – Олег отстранил его и подтянул под спину рюкзак. – Давай обратно. Текли минуты. Сережа совсем успокоился и казался очень умиротворенным, вот-вот замурлычет. Его член под пальцами был теперь налитой и влажный, но на этом ситуация словно застопорилась. – Когда мы в прошлый раз костер вместе жгли, у тебя как-то быстрее вышло. Разрозненные эпизоды складывались в голове, будто детальки пазла. То, что он принял за внезапный приступ боли в животе. Сережа ведь кончил тогда, причем даже без прикосновений к члену. Только и понадобилось, что по шее потрепать. – Я просто долго ничего не… – Сережа осекся. – Раз на раз не приходится. Олег свободной рукой поглаживал его по загривку и между лопаток. Сережа горячо и довольно выдыхал ему в шею, прогибался в пояснице, слегка подавался бедрами навстречу, но и все на этом. Между ними осталось слишком мало места для простора действий, начало ныть запястье. Можно было, наверное, поискать чувствительные точки не на шее и спине, а в менее безобидных местах, но Олег боялся его напугать. – Жрать охота, – мечтательно проговорил Сережа. – И спать. Что-что, простите. – Серьезно? – спросил Олег. – Может, если ты будешь думать о процессе, быстрее кончишь? У меня скоро рука разболится. Давай, подумай о приятном. – Сардельки, – отозвался Сережа. – Колбаска. Мммм… Олег совсем не то приятное имел в виду, пусть вышеперечисленное было фаллической формы. – Ты издеваешься, что ли? – спросил он. – Нет, – серьезно и слегка сонно ответил Сережа. – Мне хорошо, правда. Спокойно. Тепленько. Хоть до утра бы так сидел. Лестно, конечно, слышать, но Олег все-таки не был смесью грелки и секс-игрушки, которая работает, пока батарейка не сядет. Он твердо решил, что еще несколько минут – и хватит, вне зависимости от того, будет какой-то результат или нет. Создавалось впечатление, что тело Сережи становится тяжелее и тяжелее. Пространства между ними не осталось совсем. У него затекли ноги и ощутимо заныла кисть руки. Олег уже собирался вежливо, но настойчиво попросить Сережу слезть, когда заметил, что тот расслабился полностью, как тряпочка, и дышит медленно и ровно. Он что, реально уснул? Осторожно сняв с себя обмякшего Сережу и уложив на песок, Олег убедился, что да, в самом деле уснул. Сомнительный комплимент его усилиям. Хотя спал Сережа так сладко и с таким довольным лицом, что Олег не только не захотел провалиться сквозь землю, но даже почувствовал некоторое удовлетворение. И неслабый стояк бонусом. Отойдя в сторонку и приспустив штаны, он упал на колени и влажной после Сережи ладонью в несколько движений довел до разрядки себя. Оргазм вышел неожиданно сильным, его качнуло вперед, и пришлось посидеть с полминуты, успокаивая дыхание. Забросав вязкую лужицу песком, Олег утерся влажными салфетками и решил, что можно доспать прямо здесь, на пляже. Небо на востоке уже серело. К утру воздух посвежел, от воды поддувало, поэтому Олег укрыл Сережу его одеждой и развел более подходящий для обогрева костер. Когда он закончил хлопотать, стало совсем светло. Зевая, Олег пристроился около огня спиной к Сереже и задремал.