Когда цветёт чертополох

Едва Астория и Луна успевают скрыться под мантией-невидимкой, как из-за поворота появляется Амбридж в компании прихрамывающего Филча. За ней на почтительном расстоянии следуют сухопарая женщина в торчащей из-под мантии ночной рубашке и обрюзгший мужчина в криво застегнутом сюртуке. Его лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, и он останавливается, прислонившись к стене, чтобы отдышаться. Гарри успел прочитать на Карте Мародеров их имена: женщину зовут Люсинда Хортон, мужчину — Бертрам Макбун. Но вот кто они такие, и что они делают в Хогвартсе? Авроры? Но что им делать сейчас в школе? Охрана Амбридж? Тоже вряд ли. Да и выглядят они оба, мягко говоря, не слишком устрашающе. Краем глаза Гарри улавливает какое-то движение с левой стороны. На каменной стене сначала вырисовывается прямоугольная металлическая рама, а затем внутри нее материализуется деревянная дверь с ручкой в форме подковы. Должно быть, про эту исчезающую дверь и говорила Астория. В голове Гарри мелькает сумасшедшая мысль: швырнуть ступефаем в Амбридж. А пока ее сопровождающие разбираются, что произошло, выяснить, что за этой дверью, и чем там мог заниматься Малфой. Но стоит Гарри бросить на дверь еще один взгляд, как она снова исчезает. Гарри вздыхает. Ладно. Тем меньше соблазнов. В конце концов, оглушение жабы точно закончится Азкабаном. И хорошо, если для него одного. — Так-так-так, мистер Поттер, — с откровенным восторгом протягивает Амбридж, когда между ними остается несколько метров. — Я знала, что вы что-то затеваете! Люсинда, Бертрам, вы видите? Всё, как я вам говорила! — она торжествующе оглядывает своих сопровождающих, а затем направляет палочку Гарри в грудь. — Немедленно признавайся, Поттер, что ты задумал? — Ничего, — мрачно отвечает Гарри и в нерешительности хмурится. Стоит ли говорить сейчас о том, что они пошли искать Асторию? — Профессор Амбридж, мы понимаем, что нарушили комендантский час, — приходит ему на помощь Блейз, — но в текущих обстоятельствах это, к сожалению, было необходимо. Видите ли… — Замолчите, Забини! Вас я не спрашиваю! — рявкает жаба. — Филч, проверьте, что за той дверью! — Будет исполнено, госпожа генеральный инспектор! Завхоз с нездоровым энтузиазмом кивает и спешно ковыляет в сторону входа в Часовую башню. — На верхней площадке прогнили полы. Будьте осторожны, мистер Филч, не упадите, — с прохладной иронией предупреждает Теодор. Филч оборачивается, злобно кривится и что-то бормочет себе под нос. Сопровождающие обеспокоено переглядываются, но внимание жабы занимает только Гарри. Она подходит к нему вплотную, не снимая с прицела. — Поттер, я советую тебе признаться по-хорошему. До того, как мистер Филч выяснит, чем ты там занимался, и зачем привел с собой своих однокурсников. — Да что за бессмыслица! — не выдерживает Дафна. — Я не смогла найти свою сестру, и попросила Забини, Нотта и Поттера помочь мне ее поискать. Мы предположили, что она могла пойти сюда, и вот мы здесь. Все, что мы нарушили, это комендантский час. Снимите баллы, и дайте нам спокойно отправиться в общежитие! — Не смей указывать, что мне делать, девчонка! — Мисс Гринграсс, — холодно поправляет ее Дафна. — Что? — опешивает жаба. — Вам следует обращаться ко мне «мисс Гринграсс», а также опустить свою палочку, пока я не расценила это как угрозу нападения. В глазах Дафны загорается опасный огонь. Амбридж инстинктивно делает шаг назад и опускает палочку. На ее лице проступает страх, который она тут же пытается скрыть за агрессией. — Вы себе слишком много позволяете, мисс Гринграсс! — жаба пытается звучать угрожающе, но под конец фразы ее голос срывается на фальцет. — Я позволяю себе столько, сколько считаю нужным. Корректное обращение к студентам обусловлено правилами внутреннего распорядка Хогвартса. И в конце концов, элементарным этикетом, — Дафна встряхивает копной светлых волос и скрещивает руки поперек груди. — Если это все, то с вашего позволения, мы пойдем. — Я не позволяю! Дафна поднимает брови и смотрит на Амбридж в упор со скучающим выражением лица, как на какую-то незначительную, но очень надоедливую помеху. Например, как на муху, которая имела неосторожность вторгнуться в ее личное пространство. Повисает неловкая тишина, но вскоре ее разбавляет торопливый стук трости Филча. — Госпожа генеральный инспектор, полы на верхнем этаже башне разрушены. Там дыра в три фута шириной, и частично проломлены полы этажом ниже, — рапортует завхоз прямо на ходу своим скрипучем голосом с легкой одышкой. — Вот! — ликует Амбридж. — Что вот? — со скепсисом уточняет Нотт. — Я же сразу сказал, что в башне полы прогнили. Или, может быть, мистер Филч заметил там недавние следы каких-либо разрушающих проклятий? Ах, да… Он же не может. — Вы намекаете, что мне нужно лично проверить башню на следы проклятий, мистер Нотт? — Я намекаю, что вам нужно перестать искать заговор там, где его нет, мэм, и отправиться спать. Лицо жабы багровеет. Она несколько раз открывает рот как рыба выброшенная на берег и, кажется, сейчас снова перейдет на крик или даже начнет швыряться проклятиями. Но она так и не решается. Раздается бой часов. — Ох, уже три часа ночи, — сетует полный мужчина, подойдя к ним поближе. — Долорес, может быть действительно перенесем разбирательство на дневное время? Очевидно, эти дети не сделали ничего страшного. Амбридж растерянно оборачивается. Видимо, она ожидала от своих сопровождающих только поддержки, а никак не палок в колеса. Седая и тощая как жердь дама тоже кивает. Она явно согласна со своим коллегой или, может быть, просто хочет вернуться поскорее в постель. — Эти дети?! Да вы просто не знаете Поттера! — снова принимается вопить Амбридж. — Поттер тут вообще ни при чем! Я же сказала, мы искали мою сестру, — с нескрываемым раздражением произносит Дафна. — Я не вижу никакого смысла продолжать участвовать в этом цирке посреди ночи и отправляюсь спать. Пойдемте, мальчики. Она цепляет под локти стоящих по обе стороны от нее Гарри и Блейза и идет прямо на Амбридж и ее сопровождающих, вынуждая их расступиться, чтобы пропустить слизеринцев. Нотт с каменным лицом следует за ними. Когда они проходят мимо Амбридж, Гарри отчетливо слышит, как она скрежещет зубами от бессильной злобы. Она выглядит искренне уязвленной, но явно не решается применить силу. Словно действительно боится их, пятикурсников. — Доброй ночи, — демонстративно вежливо прощается за всех них Теодор. — По сто баллов с каждого! — кричит им вслед Амбридж, но никто из них даже не оборачивается. — И вы все будете наказаны! — Дафна, это было почти по-гриффиндорски, — восхищенно восклицает Блейз, когда они ступают на лестницу. — Ты так станешь врагом Амбридж номер три, сразу после Поттера и Дамблдора. Но не подумай, я не осуждаю. Я восхищен и преклоняюсь! Блейз сгибается в шутливом поклоне. — Пусть только попробует мне что-то сделать! Это за Поттера некому заступиться. Извини, Гарри, — Гринграсс кидает осторожный взгляд на Поттера, но тот только пожимает плечами: на правду не обижаются. — Не будь твой крестный сам беглым заключенным, он бы в порошок стер бы и Фаджа, и весь Визенгамот за одну только попытку надеть на тебя ограничители магии. Не знаю, как вы, мальчики, а я не собираюсь позволять этой бесталанной министерской выскочке без рода и имени так со мной разговаривать! — Ох, ну и страшна же ты в гневе, сестрица! — раздается веселый голос младшей Гринграсс, а затем и из-под мантией-невидимки появляется и она сама. — Астория! — от неожиданности и возмущения лицо Дафны на долю секунды становится растерянным. — Кажется, тебе было сказано немедленно отправляться в общежитие! — Мне было любопытно, чем все закончится, — возражает та с видом, будто бы это было уважительной причиной. — Не беспокойтесь, если бы кто-то и вправду решил бы меня проверить, я бы успела добежать до спальни. К тому же Луне тоже было интересно. Правда? Показавшаяся Луна кивает. Девушки аккуратно складывают мантию и возвращают ее Гарри. — Потрясающий артефакт, Поттер! — увлеченно продолжает Астория. — Я слышала, что у тебя есть мантия-невидимка, но подумать не могла, что она работает прямо как в сказках Барда Бидля. И как же хорошо, что все обошлось. В какой-то момент я начала бояться, что это ужасная женщина вас утащит в свой кабинет. — Обошлось ли? — не разделяет ее оптимизм Гарри. — Уверен, нас четверых еще обязательно накажут. — Да, накажут, — подтверждает Луна, и ее взгляд снова приобретает привычную туманность. — Но все вернется на круги своя. Не тревожься об этом, Гарри Поттер. — Ты уверена? — Да, — просто отвечает Луна и пристально заглядывает в его глаза. — Ты же почувствовал, как твоя магия проснулась? — Ну… Что-то в этом роде, — с некоторой неуверенностью отвечает Гарри. Он определенно ощутил какой-то странный прилив сил, такой, что даже наручник лопнул. Но было ли это тем, о чем говорила Луна? В его голове роятся вопросы, но он не хочет задавать их ей при Забини и сестрах Гринграсс. Слишком все странно… Но Луна только умиротворенно улыбается. — Я так рада! Если ты захочешь избавиться от второй оковы, просто сконцентрируй все потоки в руке и выпусти магию наружу, — торжественно произносит она и поворачивается к остальным. — Мне в другую сторону. Было очень здорово прогуляться с вами по ночному Хогвартсу. Увидимся! Она собирается уйти, но Астория ее останавливает. — Лавгуд, постой. Ты ясновидящая? — Нет, что ты. Ясновидящих не бывает. Просто иногда я слышу, о чем шепчутся мозгошмыги. — Кто, прости? — не понимает Астория. — Не тревожься, у тебя их нет. Твое наследие защищает тебя от них. Но будь осторожна с нестабильными чарами. Из-за проснувшегося дара твоя аура излучает помехи. Я думаю, поэтому пол в башне провалился, когда ты на него ступила. Спокойной ночи! С этими словами Луна скрывается в каком-то проходе за доспехами, о существовании которого Гарри даже не подозревал. — Кто-нибудь что-нибудь понимает? — несчастным голосом спрашивает Астория и беспомощно оглядывает ребят. — Дафна, о чем она? — Потом поговорим. Дома, вместе с отцом, — строго говорит старшая Гринграсс и тяжело вздыхает. — Как же хорошо, что завтра начинаются каникулы… Гарри, Теодор, Блейз, я надеюсь на ваше молчание. Все трое тут же заверяют ее, что она может на них положиться, но Гарри делает себе мысленную пометку расспросить позже о наследии Астории, если не самих сестер Гринграсс, то хотя бы Луну и Теодора. — Вам не показалось, что Амбридж явилась как-то подозрительно быстро? — переводит тему Блейз, который физически не может пройти всю дорогу до подземелий молча. — Еще как показалось, — угрюмо соглашается Гарри. — Я думаю, она за мной следит. Днем она явилась в Больничное крыло буквально через несколько минут после меня. При этом она явно планировала меня там застать. Только я не понимаю, как она это делает… Никаких следящих чар на мне нет. Хотя бы в этом я уверен. — Может, она приставила к тебе домовика, и он следит за тобой под чарами невидимости? — предполагает Астория. Она все еще выглядит немного оглушенной, но с удовольствием включается в обсуждения. — Вряд ли, — качает головой Нотт. — Амбридж же ненавидит все волшебные расы без исключения. Сомневаюсь, что она стала бы привлекать домовиков. Я думаю, скорее она как-то заколдовала портреты. — Почему ты думаешь, что именно портреты? — интересуется Блейз. — Потому что, если бы у нее была возможность следить за Гарри в общежитии, или еще хуже — в Тайной комнате, у нее был бы на него куда более серьезный компромат. Портреты подходят. Их нет ни в подземельях, ни еще в паре мест, где мы часто бываем. — Но разве все портреты в замке не подчиняются директору Хогвартса? — В теории. Но их легко можно заколдовать. Сам знаешь. Блейз расплывается в довольной улыбке, явно вспомнив что-то приятное, а Гарри снова хмурится и решает, что теперь он будет надевать мантию-невидимку каждый раз, когда выходит из общежития не на занятия, а по каким-то своим делам. Когда они наконец оказываются в спальне, Блейз падает на кровать прямо в одежде, не заботясь о том, чтобы задернуть полог, а Нотт начинает второй раз за сегодняшнюю ночь переодеваться в пижаму. — Тео, как ты думаешь, у Астории действительно есть какое-то наследие? — спрашивает Гарри, на всякий случай все-таки опустив полог на кровати Блейза, и поставив вокруг них с Ноттом звуконепроницаемый купол. — Тебе виднее. Лавгуд — твоя подружка, не моя, — с усмешкой отвечает тот. — Ты не знаешь, где моя пижамная кофта? Гарри делает легкий взмах правой рукой, больше не закованной в орихалк, и из-под стола вылетает верх от пижамы Нотта, весь залитый чем-то темно-синим. Должно быть, они опрокинули со стола пузырек с чернилами, когда спешно собирались на поиски Астории пару часов назад. Теодор брезгливо оглядывает кофту и бросает ее обратно на пол. — Лень возиться. Так посплю, — заключает он и лукаво улыбается Поттеру. — Ты же не против? Если что, я не возражаю, чтобы ты вообще не надевал свою пижаму. Гарри, который как раз успел раздеться, чувствует, что в очередной раз краснеет. Он понимает, что это до нелепого глупо, особенно после всего того, что между ними было, но ничего не может с собой сделать. Мысль о том, чтобы спать рядом с Теодором раздетым, ужасно его смущает. — Ну нет, так нет, — усмехается Нотт, когда Гарри начинает торопливо натягивать на себя пижаму. — Что до наследия Гринграссов… Я точно ничего не знаю, но слышал несколько слухов, скорее даже преданий на уровне семейных легенд. Гарри забирается в кровать, и Теодор продолжает: — Помнишь, я рассказывал тебе про Туата де Дананн? — Да, — осторожно начинает Поттер, и тут же заподазривает неладное. — Если это хоть как-то связано с моим мордредовым пророчеством, то я ничего не хочу знать. По крайней мере, сегодня. — Зря, — улыбается Тео и взъерошивает его волосы двумя руками. — Это красивая легенда. К тому же, я не думаю, что есть какая-то прямая связь между этой историей и тобой. Почти все ирландские легенды так или иначе связаны с Туата де Дананн. — Тогда ладно, — решает Гарри и устраивается поудобнее. Он пододвигается к Тео и кладет голову ему на грудь, прижимаясь щекой к горячей гладкой коже. — В общем слушай. Накануне битвы с королевой Медб за Ольстер к знаменитому герою Кухулину явилась богиня войны Морриган. Она предстала перед ним в образе прекрасной юной девушки с черными волосами до пят и предложила ему себя и помощь в его войне. Но Кухулин отверг ее, заявив, что со своими битвами он и сам справится, а от женщин он устал. Морриган оскорбилась отказом, прокляла его и обернулась в ворону. Вот только тогда, по ее анимагической форме, Кухулин понял, с кем имел дело. Хотя у Морриган было несколько аниформ. — А так бывает? — Хороший вопрос… Скажу тебе так, во многих легендах такое встречается. Есть и более поздние упоминания волшебников с несколькими аниформами. Некоторые из источников можно даже назвать историческими. С некоторой натяжкой, конечно. Так что думаю, да, такое действительно бывало. Тем более Морриган была не простой волшебницей, а какой-никакой богиней. Поттер пытается вспомнить, видел ли волшебников с несколькими аниформами в министерском реестре анимагов, который как-то очень подробно изучал в библиотеке. Вроде бы за последние двести лет ничего подобного в нем не было. Ну а раньше этот реестр и не велся. — Гарри, прекрати моргать! — со смешком просит Тео. — Щекотно же от ресниц. — Ой, извини. Не думал, что ты это чувствуешь. — Ну когда я одет, нет. А так очень даже чувствую. Так вот. Возвращаясь к легенде… Морриган в тот день улетела, но обиду затаила и в следующих битвах пыталась Кухулину помешать. Однажды, например, превратилась в угря и обвилась вокруг его ног прямо во время сражения. Но все ее усилия ни к чему не приводили. Кухулину каждый раз удавалось ее ранить. После третьего ранения Морриган сдалась. То ли обессилела, то ли просто решила, что это бесполезно. Так или иначе, с горизонта она исчезла. Несколько лет спустя, Кухулин как-то встретил старую искалеченную женщину, которая доила корову с тремя сосками. Он попросил у нее напиться, и она набрала для него три крынки молока. Каждую порцию из отдельного соска, как ты понимаешь. После каждой опустошенной крынки, Кухулин сердечно женщину благодарил, и от его слов у нее проходили увечья. После третьей крынки женщина полностью исцелилась и обернулась молодой красавицей. Именно той, которую однажды отверг Кухулин. Они простили друг друга, и с тех пор Морриган всегда приходила Кухулину на помощь в битвах в образе вороны. Так длилось до тех пор, пока однажды она не смогла отвести от него зачарованное копье, и оно пронзило Кухулина насмерть. Рыдая над умирающим героем, Морриган пообещала ему, что они еще встретятся, и в его будущих жизнях она всегда будет приходить к нему на помощь в его самых важных битвах. Вот, Гарри, если, скажем, счесть тебя реинкарнацией Кухулина… — Эй, ты сказал, что эта легенда не связана со мной! — Ладно-ладно! Я просто дразню тебя, — Тео щелкает его по носу. — Есть и другая версия концовки этой легенды. В некоторых источниках пишут, что копье попало в Кухулина именно по воле богини, и так она наконец-то отомстила ему за отказ. — Вторая версия звучит правдоподобнее, — зевает Гарри. — А как это все связано с Гринграссами? — В те годы, когда мой пра-пра- и еще несколько раз «пра» прадед Кантанкерус Нотт работал над тем самым злополучным справочником чистокровных волшебных семей, ходили слухи, что Гринграссы ведут свою родословную от Туата де Дананн, а точнее от самой богини Морриган. Скорей всего, сами Гринграссы эти слухи и запустили, как и другие семьи, которые записывают в своих прародителей разных мифических персонажей типа Мерлина или хотя бы тех же основателей. Но что интересно, с незапамятных времен на гербе Гринграссов — ворона, причем именно такая, какой в летописях изображалась Морриган, на фоне щита Кухулина и сжимающая в когтях копье, которое его и погубило. Так что всякое может быть. Звучит это все, конечно, может, и сомнительно, но не сомнительней, чем то, что Темный Лорд оказался наследником Салазара Слизерина. А ты мне сам говорил, что это правда. — Слизерин, по крайней мере, не был богом. — Так и Морриган не богиня в христианском смысле этого слова. Она скорее была кем-то вроде фейри, если пользоваться современной классификацией. — И ты думаешь, это может быть правдой? — Если честно, всегда был уверен, что подобные семейные легенды — это выдумки, рожденные желанием некоторых чистокровных семей сделать свою родословную еще более внушительной. Но после слов твоей Лавгуд даже не знаю. Она же действительно видит что-то, что не видят другие? — И кажется то, что еще не произошло, иногда тоже. — Тогда тем более. Если у Астории и правда есть какое-то наследие, а судя по реакции Дафны, так оно и есть, то почему бы ему не вести свой исток от фейри?

* * *

Гарри просыпается минут за сорок до первого урока. Завтрак уже почти закончился, но на занятия они еще могут успеть, если поспешат. Правда, первым уроком у Гарри Прорицания, а на них он вообще практически перестал ходить. Идти на них сегодня у него тоже нет никакого желания. Но, может быть, Нотт не захочет пропускать свои занятия, и его нужно разбудить? Гарри легонько пихает его в плечо. — Тео, ты будешь вставать? Тео сквозь сон бормочет что-то неразборчивое, что Поттер истолковывает как «нет». — У тебя Руны. — Плевать, — он притягивает Гарри к себе и утыкается в него как в подушку. — Спим. Гарри только за. Он с удовольствием останется вместе с Тео в теплом коконе из одеял еще на пару часов. Но все же для очистки совести он напоминает им обоим: — Скоро СОВы. Кажется, в этот раз Тео бормочет что-то вроде: «я и так лучший на курсе». Гарри резонно заключает, что раз Тео готов пропустить Руны, то на Историю магии он точно не пойдет, а к третьему уроку они как раз выспятся. Он прикрывает глаза и под сонное дыхание Тео тут же снова проваливается в сон. — Да вы совсем стыд потеряли! Поттер, Нотт, Забини! — будит его рык Снейпа и треск падающего защитного контура вокруг их кровати. — Подъем! Сейчас же! Снейп резко отодвигает полог и на миг теряется: — Почему вы в одной постели? — Мы разговаривали перед сном, и я случайно уснул, профессор, — пытается выкрутиться Нотт. — Я что, по-вашему, похож на идиота? — поднимает одну бровь Снейп и выразительно оглядывает раздетого Теодора и двойной комплект постельных принадлежностей на кровати Поттера. — Никак нет, сэр, — отвечает Тео и прикрывает рот ладонью, не в силах справиться с зевотой. «Был бы не похож, не спрашивал бы тогда то, что и так очевидно», — раздраженно думает Гарри и спешно натягивает на них одеяло до самых подбородков. — В общем так, — угрожающе начинает Снейп. — Даю вам пять минут, чтобы привести себя в пристойный вид, и жду всех троих у себя в кабинете. Забини, вы слышите меня? Вы-то там хотя бы один ночуете? Или вам тоже кто-то скрашивает ночи? — Я сплю один, — печально отвечает Блейз, сползая с постели полностью одетым. Точно, он же вчера, не переодеваясь, отрубился. Снейп только хмыкает, и резко развернувшись, так, что его мантия взметнулась в воздухе, покидает спальню пятикурсников. — Красиво, — задумчиво протягивает Забини, глядя декану вслед. — Как думаете, он нас убьет? — Тебя-то за что? — удивляется Гарри. — За вчерашние потерянные баллы и за сегодняшнюю попытку прогула, конечно. Ты что, думаешь, он будет ругаться из-за того, что вы спите вместе? Да брось. Декану на такое все равно. Не вы первые, не вы последние. Лишь бы ему самому не прилетело от какого-нибудь разъяренного папаши… Но такое с девчонками обычно только бывает. От вас-то какие проблемы? А что до «морального облика студента»... Снейп вам не Амбридж, чтобы на такую ерунду заморачиваться.

* * *

Снейп разоряется долго. Первые минут десять он на них просто орет. В основном, конечно, на Гарри. Он припоминает Поттеру все его прегрешения за пять лет и явно вменяет ему в вину и перевод в Слизерин, и дурное влияние на однокурсников, и происшествие в Часовой башне. — После вчерашнего вы трое, точнее четверо, мисс Гринграсс тоже, на грани отчисления! Вы, Поттер, и вовсе одной ногой в Азкабане! Вам одной судимости мало? — Меня оправдали, — сухо напоминает ему Гарри. — В следующий раз не оправдают! Даже не сомневайтесь! Долорес Амбридж сегодня за завтраком перед всем преподавательским составом грозилась выбросить вас из школы и упечь за решетку. Еще одно мало-мальски серьезное дисциплинарное нарушение, и вам даже директор Дамблдор не поможет! Вот это Снейп, конечно, зря. Упоминание Дамблдора с самого Рождества на Гарри действовало как красная тряпка на быка. — А на его помощь я и не рассчитываю! — тут же огрызается он. — Когда он мне вообще помогал?! Может быть, когда на меня это нацепили?! Гарри сует под нос Снейпу орихалковый наручник, который все еще сковывает его левое предплечье. Снейп брезгливо морщится, но ничем не показывает, что Поттеру удалось его пронять. — Да вы одними усилиями директора до сих пор из Хогвартса не вылетели, неблагодарный мальчишка! И вместо того, чтобы принять это с подобающим почтением и не наживать себе и профессору Дамблдору новых проблем, ты опять шляешься по ночам один Мерлин знает где и впутываешь в неприятности своих одноклассников! — Профессор, — вмешивается Блейз. Кажется, он все никак не может отступиться от своей почти святой веры в интеллект своего любимого преподавателя Зелий. — Ладно мадам Амбридж, но вы-то почему Поттера в этом обвиняете? Мы же вам уже рассказали, что пошли искать Асторию! Поттер даже помощь не предлагал, мы сами его попросили. — Зачем? — вкрадчиво уточняет Снейп. — В смысле зачем? — не понимает Блейз. — Почему вы не могли оставить Поттера в общежитии? Какой вам и мисс Гринграсс от него толк, пока он даже колдовать не может? Или вы нарочно нарываетесь на неприятности? — Снейп устало потирает лоб, словно его одолевает сильная головная боль. — Вот от вас, Забини, я, если честно, ожидал более разумного поведения. Мало того, что Нотт влез во все это по самое не хочу, так еще и вы туда же! Блейз не находит, что на это ответить, и декан расценивает его молчание как признание вины. — Все каникулы будете под моим присмотром потрошить жаб, крыс и перебирать гнилых флоббер-червей. Может быть, хоть это прочистит вам троим мозги, — решает он и бросает взгляд на часы. — Так, Поттер, Забини, живо на уроки! А с вами, мистер Нотт, мы еще поговорим. Гарри с тревогой заглядывает Теодору в глаза, и тот едва заметно мотает головой: иди, все в порядке. — И, Поттер, — Снейп окликает Гарри, когда тот уже направляется к выходу из его кабинета. — Если вы рискнете куда-нибудь не туда свернуть по дороге на Прорицания, то будьте уверены, я об этом узнаю. К тому же ваш новый преподаватель будет крайне разочарован, если пропустит возможность познакомиться с вами, так скажем, еще и официально. — Новый преподаватель? — тут же интересуется Блейз. — Да, мистер Забини. Если бы вы, и ваши одноклассники сподобились подняться на завтрак после ваших ночных приключений, то вы были бы в курсе, что с сегодняшнего дня в Хогвартсе начинают работать два новых протеже мадам Амбридж. Прорицания будет вести теперь бывшая сотрудница архива пророчеств — Люсинда Хортон. В конце концов, после того, как мистер Поттер уничтожил все пророчества в Министерстве, она осталась без работы. Ну а вашего любимого Хагрида, Поттер, заменит вышедший на пенсию клерк из отдела контроля за магическими существами — Бертрам Макбун. Мне казалось, вы вчера успели познакомиться с ними обоими. — Они не представились, — буркает Поттер. — Всего доброго, сэр. Последнюю фразу Гарри выговаривает так, что Тео в его словах отчетливо слышит: «век бы вас не видел». Они, уже втроем, еще раз обмениваются встревоженными взглядами, и Гарри и Блейз уходят. Теодор остается со Снейпом наедине.