Когда цветёт чертополох

Ноющее беспокойство сопровождает Нотта с самого утра. Вечером накануне он планировал проспать завтрак и пойти в Хогсмид с друзьями только ближе к обеду. Тем не менее, по непонятной причине Тео просыпается вместе с Гарри в несусветную рань, и так и не может снова заснуть, хотя и валяется в кровати еще несколько часов. — А где Поттер? — спрашивает Дафна, когда они встречаются в гостиной. — Он не пойдет с нами? — Нет, он сегодня со своими гриффиндорцами, — качает головой Теодор. — Еще до завтрака ушел. — М-м, — со странной интонацией протягивает Блейз. — Вот почему ты такой хмурый… — Что ты имеешь в виду? — мрачно интересуется Нотт, не уверенный, что он хочет знать ход мыслей Забини. — То, что ты, должно быть, не выспался, раз в субботу проснулся достаточно рано, чтобы видеть, как Поттер ушел куда-то до завтрака, — с невинной улыбкой отвечает тот и заговорщически переглядывается с Дафной и Милисентой. Теодор раздраженно закатывает глаза и думает, что надо как-нибудь убедить Поттера, что уже пора рассказать о них хотя бы его друзьям. Пока вся ситуация с бесконечными прятками и отрицанием очевидного не стала еще более абсурдной. В последнее время Тео часто задается вопросами, что именно они с Гарри вообще скрывают и от кого конкретно? Если до Рождества Поттер хотя бы старался сохранять видимость дистанции между ними на людях, то после каникул Гарри постоянно держится с ним рядом. На днях он и вовсе заснул у Тео на плече прямо в гостиной, не обращая ни малейшего внимания на окружающих и их многозначительные взгляды. На улице легкий мороз и идет снег. Нотт пытается отвлечься на прогулку и беседу с друзьями, но он все равно не может заставить себя перестать думать о Поттере. Время тянется невыносимо долго. В деревне они вчетвером – Теодор, Блейз, Дафна и Милисента – сначала обедают в «Трёх метлах», а затем вылавливают Асторию из какого-то крайне сомнительного заведения. Зайдя в пару лавок на обратном пути, они возвращаются в Хогвартс незадолго до ужина. Поттера нет в общежитии, и, судя по всему, тот все еще где-то гуляет. Тео не может выкинуть из головы мысль, что ни его друзья, ни сам Гарри ни разу не попадались им на глаза в Хогсмиде за почти целый день. Когда Гарри не появляется на ужине, как, впрочем, и Уизли с Грейнджер, беспокойство Теодора перерастает в тревогу. Где его только носит?! И что, если что-то случилось…

* * *

Когда Гарри приходит в себя в первый раз, кто-то роется во внутренних карманах его мантии. Он не может рассмотреть, кто именно. Зрение никак не желает фокусироваться. В комнате полумрак и пахнет затхлой сыростью. Он лежит на холодном каменном полу. Спина и голова жутко болят, но он не может пошевелиться. Руки крепко связаны за спиной. — Смотри-ка… Поттер, кажись, очухался уже, — слышит он у себя над ухом чей-то хриплый голос. — Откуда сил столько в таком сопляке? — Выруби его, — холодно приказывает Люциус Малфой.

* * *

Близится отбой, но Поттер так и не появляется в общежитии. Судя по карте Мародеров, которую Нотт достал из тумбочки Гарри после некоторых колебаний, Поттера нет нигде во всем замке. Размышляя, стоит ли уже привлекать еще чье-то внимание к исчезновению Поттера, Теодор сидит в гостиной с таким выражением лица, что никто не рискует к нему приближаться. Но по Медб Филитиарн-Диармайд плачет Гриффиндор с ее первого дня в Хогвартсе. — Нотт, где Гарри? — требовательно спрашивает она, подойдя к нему. За ее спиной маячит Улик Гамп. — Я не знаю, — глухо отвечает Тео. Какой смысл ей врать? — Он уже давно должен был вернуться… Мэйв становится ни на шутку встревоженной. — Мы с Гампом видели, как Маккошка отвела в Больничное крыло близнецов Уизли и их сестру, — говорит она, понизив голос до шепота. — Я не уверена, что я расслышала все правильно, но... их брат Рональд, судя по всему, там, в Больничном крыле. И, кажется, на него кто-то напал. Его нашли в Хогсмиде. Без сознания. Нотт чувствует, как все его внутренности покрываются коркой льда. — Ждите здесь, — говорит он Мэйв и Улику. Он резко поднимается с кресла и почти бегом бросается в спальню. Подойдя к кровати Гарри, он залезает рукой под матрас, где тот обычно прячет мантию-невидимку под скрывающими и охранными чарами. — Теодор, ты что, роешься в вещах Поттера? — раздается за его спиной высокомерный голос Малфоя. — Зачем? Ты ищешь что-то определенное? — Не твоего ума дела, Драко, — огрызается Нотт. Его рука как раз в этот момент нащупывает гладкую ткань мантии. Малфой пытается подойти поближе, но тут срабатывают охранные чары Гарри. Драко отбрасывает на кровать Блейза. Забини, который, видимо, уже лег спать, начинает тут же возмущенно вопить. Не обращая ни малейшего внимания на их разборки, Тео засовывает мантию-невидимку за пазуху и возвращается к первокурсникам. — Мы идем в Больничное крыло, — сообщает он, когда они выходят в коридор. — Ваша задача – выяснить у Уизли всё, что только сможете. Я буду рядом, но под мантией. Уизли вряд ли станет откровенничать при мне. Есть возражения? Мэйв тут же активно мотает головой, подтверждая свое согласие с планом Нотта. — А что, если нас поймают? Осталось десять минут до отбоя… — неуверенно спрашивает Гамп. — Не поймают. Теодор достает мантию и закутывает в нее себя и обоих первокурсников. Как оказалось, предубежденность Уизли к слизеринцам распространяется и на двенадцатилетних детей. Мэйв приходится наврать ему с три короба и даже картинно разрыдаться, размазывая слезы по лицу, прежде чем тот начинает говорить. — Его забрали Пожиратели?... — дрожащим голосом переспрашивает она, будто и вправду надеется, что Уизли сейчас скажет, что это он так неудачно пошутил. — Да, — сухо кивает Рональд и болезненно морщится. — Не реви! С Гарри все будет хорошо. Он выкрутится, и они с Гермионой вернутся в Хогвартс. — Откуда ты знаешь? — В глазах рыжей девчонки на этот раз появляются настоящие слезы. — Потому что это — Гарри… Он всегда находит выход. Что бы ни случилось… И он не даст ничему случиться с Гермионой, — с искренней убежденностью заявляет Уизли и откидывается обратно на подушку. — Что мы будем делать? — спрашивает Мэйв, когда они выходят из Больничного крыла, и смотрит на Нотта с такой надеждой, что тому становится не по себе. Уизли только что подтвердил его худшие опасения, и Теодор понятия не имеет, что он будет делать. Но у него есть несколько идей… — Вы вернетесь в общежитие, будете внимательно следить за обстановкой и отправите мне сову, если появятся хоть какие-то новости, — говорит Нотт тоном, не предполагающим никаких возражений, и отдает детям мантию-невидимку. — А ты? — с подозрением уточняет Мэйв и хлюпает носом. — А я должен быть там, где может быть Гарри, если ему удалось выбраться. С этими словами он оставляет первокурсников и бегом направляется к тайному выходу из замка. Он пересечет границу защитного купола Хогвартса и вызовет Эйли, чтобы та перенесла его домой. Только бы Поттеру удалось воспользоваться порталом… Только бы Гарри был жив.

* * *

В следующий раз сознание возвращается к Поттеру резко, рывком. Кажется, теперь его посадили на стул. В нескольких сантиметрах от его лица две волшебные палочки. Одну сжимает в кулаке мужчина. Кажется, тот, который его обыскивал. Вторая палочка в руке у женщины с грубым, некрасивым лицом. Гарри где-то ее уже видел. Да, точно видел. Это же Алекто Кэрроу. А тот колдун, что рядом с ней, должно быть — ее брат Амикус. — Сейчас мы развяжем тебе руки, и ты снимешь с себя эту висюльку, — Алекто поддевает кончиком палочки амулет Тео. Ее голос грубый и низкий. На долю секунды сердце Гарри радостно замирает. Вот он, шанс на побег. Сейчас он коснется амулета, откинет магией Пожирателей в сторону, чтобы они не успели ему помешать, и исчезнет отсюда. Он сможет… В последний месяц простые беспалочковые чары выходили у него практически всегда. Только вот что, если они схватили Рона и Гермиону тоже?.. — Че молчишь? Язык откусил что ли? — Амикус бьет его наотмашь по лицу и разбивает в кровь его губы. Гарри чувствует металлический вкус во рту. — Где мои друзья? — спрашивает Поттер. — Вопросы здесь задаем мы, — рычит Амикус и на этот раз с силой пинает его в голень. Стул, на котором сидит Гарри, качается, но не падает. — Моя сестра сказала тебе снять эту хрень со своей шеи, сопляк! Гарри не шевелится. — Империо! — переходит к решительным действиям Алекто. Она освобождает его руки и приказывает Поттеру. — Снимай амулет! Гарри сбрасывает проклятие еще до того, как она заканчивает говорить. Куда ей до своего хозяина… — Что за хуйня?! Почему ничего не происходит? — не понимает она и повторяет еще раз только громче. — Империо! Сними амулет! — На Поттера не действует Империус, — лениво поясняет Люциус Малфой. Он сидит в кресле у противоположной стены, закинув ногу на ногу, и вертит в руках волшебную палочку. Он единственный из Пожирателей, кто до сих пор остается в маске, но его все равно трудно с кем-либо перепутать. — Так, может, эта поебень и защищает его от Империо? — предполагает Амикус и силой дергает за цепочку на шее Поттера, пытаясь ее порвать. Цепочка больно впивается в кожу Гарри, но остается целой. — Нет, это точно что-то другое, — задумчиво произносит, кажется, Руквуд. — Это какие-то защитные чары… Да. Но я не могу разобрать, как именно они работают. — Сейчас узнаем, — с предвкушением говорит Амикус и без предупреждений хлестко взмахивает палочкой. — Круцио! На Гарри накатывает волна сильнейшей боли. Кости плавятся, кожу будто бы сдирают заживо. Все его тело словно пронизывают сотни раскаленных игл. Боль прекращается также резко, как начинается. Гарри обнаруживает себя лежащим на боку на холодном полу. Амикус несколько раз с силой пинает его ногой под ребра. Где-то в стороне, повизгивая, хохочет сумасшедшая Беллатрикс Лестрейндж. — Снимай амулет! — снова требует Алекто. — Я не могу. Физически не могу, — сипло говорит Гарри. Горло саднит. Кажется, он сорвал голос криками. — Он так зачарован. — От чего этот амулет тебя защищает? — спрашивает его, предположительно, Августус Руквуд. Гарри молчит. Ему нужно соврать им что-то правдоподобное, но его снова бьют, прежде чем он успевает что-то придумать. Новая волна Круцио практически парализует его разум. Боль была невыносимой. Он готов умереть, лишь бы всё прекратилось. — Хватит с ним сюсюкаться! — вмешивается Лестрейндж. — Притащите девчонку, тогда он мигом заговорит! У них Гермиона… — Не трогайте ее! Я все расскажу! — хочет закричать Гарри, но из горла вылетают только сиплые хрипы. Из последних сил он поднимает голову и пытается подняться с пола. Он снова лихорадочно пытается придумать что-то правдоподобное. Если он скажет им, что это портал, они обречены… — Веди девчонку, Амикус, — распоряжается Малфой, не обращая никакого внимания на попытки Поттера что-то сказать. Кэрроу спешно выходит из комнаты. — Это амулет от легилименции! — хрипит Поттер ему вслед. — Его мне дал Дамблдор! И он зачарован так, чтобы только он смог его снять! Малфой вопросительно поворачивает голову в сторону Августуса. — Это… возможно, — с некоторым сомнением протягивает Руквуд. — Проверить бы… Кто-нибудь владеет легилименцией? — Я могу попробовать, — с нездоровым блеском в глазах вызывается Лестрейндж и направляется к Поттеру. — Нет, — резко останавливает ее Малфой. — Ты не будешь применять на мальчишке легилименцию. Наш повелитель будет огорчен, если ты поджаришь Поттеру мозги раньше времени. Беллатрикс разочарованно цокает языком, но слушается. В комнату вместе с Амикусом Кэрроу входят Рудольф и Рабастан Лестрейнджи. Они ведут Гермиону, крепко держа ее за плечи с обеих сторон. На ее лице написан ужас, но, кажется, она в относительном порядке. Только очень бледная, и из косы выбилось несколько вьющихся прядей. Приглядевшись, Гарри замечает запекшуюся кровь на мочках ее ушей. Эти твари вырвали ей серьги… Это были простые магловские серьги, которые подарили ей родители. Гермиона видит Поттера, и ужас превращается в панику. — Гарри! Что бы они ни требовали от тебя… — начинает она, но Рудольфус грубо зажимает ей рот ладонью. Поттер дергается, но его тут же настигает жалящее проклятие Алекто. Затем его поднимают, снова сажают на стул и связывают. — Не трогайте ее! — с отчаянием повторяет Гарри. — Я сказал правду! — Амикус, окажи нам честь, — командует Люциус. — Нет уж! Почему всё веселье достается Кэрроу?! — капризно восклицает Беллатрикс. — Я первая буду пытать грязнокровку! Круцио! Пронзительный высокий крик Гермионы заполняет комнату. В Гарри поднимается яростная волна магии. Может быть, у него получится достать их всех… — Белла, хватит! — металлическим голосом требует Малфой. — Прикончишь девчонку — Поттер станет бесполезен! Беллатрикс обиженно поджимает губы и опускает палочку. Гермиона безжизненно повисает между братьями Лестрейндж. Малфой плавно поднимается со своего кресла и подходит к Гарри вплотную. — Ну что, Поттер? — протягивает он. — Хочешь добавить что-то к своим словам, или мне попросить леди Лестрейндж повторить? — Я сказал правду, — настаивает Поттер и допускает в голос всю горечь и отчаяние, которые сейчас его переполняют. Чтобы они ему поверили, он должен звучать убедительно. — Будь это какая-то иная защита, вы не думаете, что она бы уже сработала? Во рту скапливается кровь, и Гарри сплевывает на пол. — Омерзительно, — комментирует его действия Малфой. — Ты можешь поклясться, что на тебе нет никаких следящих чар? Поттер не колеблется. В голове всплывает недавно прочитанная в какой-то книжке фраза... — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь жизнью и своей магией, что на мне, насколько мне известно, нет никаких следящих чар. Да будет магия моим свидетелем! Белая вспышка магии подтверждает его слова. — Отозвалась… Да еще без палочки! Надо же! — восхищенно присвистывает Руквуд. Гарри не очень понимает восторгов Руквуда, он никогда ни в чем не клялся магией раньше. Единственное, на что он надеется сейчас, так это на то, что, может быть, его покладистость усыпит бдительность Пожирателей. Лишь бы они больше не трогали Гермиону… Малфой отмахивается от Августуса и хмыкает, брезгливо поднимая лицо Гарри за подбородок, чтобы рассмотреть выражение его глаз. — Не могу назвать твою формулировку безупречной, — произносит он наконец. — Если вы настаиваете, я повторю любую вашу формулировку, — в тон ему отвечает Поттер. — Но я думал, я нужен вам живым. Это, конечно, был блеф со стороны Гарри. К счастью, Малфой тоже предпочитает не рисковать. Ему не нужно, чтобы Поттер сам себя загнал в ловушку и героически умер в неподходящий момент. — Ограничимся этим, — решает он. — Ты действительно нужен нам живым, Поттер. Но твоя грязнокровка — нет. Гарри вздрагивает. Малфой видит желаемый страх в глазах мальчишки, удовлетворенно кивает и продолжает: — Если ты хочешь, чтобы твоя подружка осталась целой, слушай меня внимательно. Через несколько часов мы отправимся в Министерство, и там ты кое-что для нас сделаешь. Если не будешь рыпаться, я ее отпущу. Тебя же желает видеть Темный Лорд. Он говорит так убедительно, что Гарри, возможно, поверил бы ему, если бы не знал, с кем имеет дело. — Поклянитесь, что отпустите Гермиону, и я сделаю всё, что вы скажите, — говорит Поттер без особой надежды. — Не думаю, что ты сейчас в том положении, чтобы предъявлять мне какие-то условия, — ледяным голосом отвечает Малфой. — Подтверди, что ты понял меня. Гарри не отвечает. Если им так нужно, чтобы он что-то сделал, может быть, он всё-таки сможет выторговать хоть что-то… — Какой же ты все-таки чистоплюй, дорогой деверь! — не выдерживает затянувшейся паузы Беллатрикс Лестрейндж. Она грубо отталкивает своего мужа и подносит к лицу Гермионы кинжал. — Не надо! — кричит Гарри, но Беллатрикс только кривится в хищной улыбке. — Поздно, малыш Поттер, — хохочет она и проводит кончиком кинжала по щеке Гермионы. Образовавшийся надрез тут же заполняется кровью. Гермиона болезненно морщится, но не произносит ни звука. — Я все сделаю, — Гарри пытается вырваться, но сразу же получает оплеуху. — Сиди смирно, — требует Алекто. Гарри утихает и покорно опускает голову. Их семеро. Ему нужно освободить руки, притянуть Гермиону, оттолкнуть Пожирателей и несколько секунд, прежде чем сработает портал. У него есть только один шанс. Только бы подходящий момент наступил… — Вот это я называю правильным стимулом! — видя, что Поттер сдался, Беллатрикс приходит в дикий восторг. Она приближает свое лицо к Гермионе и слизывает струйку крови, текущую по ее щеке. — М-м… Сладкая! Жаль, что грязнокровка… В глазах девушки омерзение, но она стоит, не шелохнувшись. — Оглушите их и следите, чтобы Поттер не приходил в сознание раньше времени, — приказывает Малфой и отходит от Гарри. — Не нравится мне эта его бирюлька. Как и подозрительная отзывчивость Магии к его словам.

* * *

Коттедж на Норт-Роналдсее воспринимается пустым и безжизненным. Здесь нет Гарри. Теодор понимает, как глупо было надеяться на что-то иное. Если бы Поттер смог активировать портал, то он наверняка бы уже вернулся в Хогвартс. В конце концов, в доме есть камин, подключенный к сети. Да и Эйли должна была бы ему помочь и перенести куда угодно, если бы он был ранен. Теодор ведь еще летом распорядился, чтобы домовичка слушалась Гарри, если тому что-то понадобится. Ощущение собственной беспомощности и бесполезности в совокупности с тревогой за Гарри медленно сводят Нотта с ума. Ему остается только цепляться за надежду, что раз Пожиратели палили в них оглушителями, а не Авадой, следовательно, Поттер был нужен им живым. А это в свою очередь означает, что у Теодора есть в запасе хотя бы немного времени. — Эйли, принеси мне пергамент, перо и чернила, — распоряжается Нотт. Домовичка тут же появляется перед ним и раскладывает на журнальном столике все, что он просил. «Дорогой отец, — выводит на пергаменте Теодор своим аккуратным, почти каллиграфическим почерком. — Я выполнил твой приказ». Когда письмо закончено, Нотт перечитывает его несколько раз и, взвесив повторно все вероятности, отдает пергамент Эйли, чтобы та отправила его совой. Напольные часы пробивают час ночи. — Мастеру Тео надо поспать, — перед Ноттом снова появляется домовичка. — Эйли может принести хозяину зелье Сна без сновидений. — Не нужно, — сухо отвечает он, даже не поворачивая к ней головы. — Может быть, хозяин хочет чашечку чая или горячий шоколад? — Эйли, просто уйди, — устало просит ее Теодор. Он так и сидит в кресле возле камина и почти не отрываясь смотрит в окно. Иногда ему кажется, что он видит подлетающую к дому сову, но любая мнимая движущаяся точка в небе оказывается лишь игрой его воображения. Отец не отвечает. Не то, что бы Теодор действительно рассчитывал на быстрый ответ… Из Хогвартса тоже нет никаких новостей. Нотт пытается убедить себя, что Гарри уже, возможно, в школе, что его спас Дамблдор со своим Орденом и что всё хорошо, просто в Слизерине никому ни о чем не сообщили. Собственные мысли кажутся Теодору логичными, но они никак не помогают ему успокоится. С каждым часом тревога поглощает его все сильнее, практически превращаясь в отчаяние. Нотт решает дождаться утра, а если Гарри так и не появится, вернуться в школу, оставив Эйли всевозможные инструкции. Если и в Хогвартсе Нотт не сможет выяснить ничего нового, то тогда он отправится на поиски своего отца. Если тот, конечно, к тому времени не ответит ему сам. Он больше не может сидеть на месте и надеяться на других.

* * *

Когда Гарри приходит в себя в третий раз, его тут же резко ставят на ноги. В глазах темнота. Тело затекло от неподвижного сидения в течение неизвестно скольких часов, и он едва держится на ногах. Руки ему так и не развязывают. Его крепко хватают за плечи Рабастан Лестрейндж и Амикус Кэрроу. Это провоцирует острый приступ боли во всем теле, и Поттер не сдерживает крик. Зрение проясняется, и Гарри видит перед собой Гермиону. Её держат сумасшедшая сука Лестрейндж со своим мужем. Гарри и Гермиона на секунду встречаются взглядами. В глазах подруги всё еще теплится надежда. «Мы вырвемся», — мысленно обещает ей Поттер. — На счет три, — командует Малфой и начинает отсчет. Портал переносит их в какой-то темный зал с очень высокими потолками. В нем нет ничего, кроме бескрайних рядов стеллажей, уставленных пыльными стеклянными шарами, и редких высоких подсвечников, стоящих на полу и дающих блеклый голубоватый свет. Где мы? Малфой говорил, что мы переместимся в Министерство Магии… Но разве этот зал может быть в Министерстве? — Двигай! — дергает его вперед Амикус Кэрроу, и они идут вперед за Люциусом Малфоем и Августусом Руквудом. Гарри кажется, что они идут бесконечно долго. Несколько раз он оборачивался на Гермиону. Беллатрикс опять приставляет ей к горлу нож. По шее Гермионы катятся тонкие струйки крови. — Голову прямо! — рявкает Амикус и отвешивает Поттеру болезненный подзатыльник. В этом бескрайнем зале неестественно холодно. Гарри замерз даже несмотря на зимнюю мантию, которая все еще была на нем, и бешено бьющееся сердце. Изо рта идет пар. Ряды мерцающих сфер, мимо которых они проходят, пронумерованы. С боку каждого стеллажа светится серебром порядковый номер. Девяносто четыре, девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь… — Мы пришли, — сообщает Малфой и останавливается. — Белла, Руди, ждите здесь. Мистер Поттер, прошу вас. Он хватает Гарри за шкирку и ведет по узкому проходу между двух возвышающихся стеллажей. Они останавливаются где-то посредине ряда. Гарри замечает свое имя на клочке пожелтевшей бумаги под одной из сфер. Неразборчивая надпись, сделанная почти выцветшими чернилами, гласит: «С.П.Т. и А.П.В.Б.Д. Тёмный Лорд и Гарри Поттер (?)». — Теперь возьми пророчество и аккуратно передай его мне, — приказывает Люциус Малфой, прослеживая за его взглядом, и отменяет Инкарцеро, связывающее его руки. Пророчество. То самое пророчество… Между ним и Гермионой около тридцати метров. Остальные Пожиратели там же. Между стеллажами слишком тесно, чтобы они могли без помех приблизиться. Рядом с ним только Малфой и Руквуд, который держит на его на прицеле своей палочки. Гарри морщится и растирает затекшие запястья. — Поттер, я жду, — торопит его Малфой. Сфокусируйся. Почувствуй свою магию… Где-то внутри него начинает разгораться пламя. Поттер протягивает руку и сжимает пальцы на пыльном шарике. Он чуть больше снитча и очень теплый на ощупь, почти горячий. Магия внутри сферы резонирует с магией Гарри. Пророчество воспринимается как что-то почти живое. — Очень хорошо, Поттер. Теперь медленно обернись и аккуратно передай сферу мне. Гарри послушно оборачивается и протягивает ладонь с зажатым в ней пророчеством Малфою. Сейчас! Поттер резко вскидывает руки в стороны, и с оглушительным звоном тысячи стеклянных сфер разлетаются в пыль. Бесконечное множество молочно-белых призраков пророков вырываются на свободу и одновременно начинают говорить. Зал тонет в какофонии их голосов. Волной сырой магии Гарри отталкивает от себя Малфоя и уворачивается от хватки Руквуда. Он разворачивается к Гермионе и одновременно тянется к ней своей магией. Рудольфус не успевает среагировать, Беллатрикс не может удержать ее одна, и девушка вырывается из ее хватки. Нож скользит по шее, оставляя длинный тонкий порез. В последнее мгновение Беллатрикс успевает ее поймать за рукав, но Поттер сильнее. Мантия Гермионы с треском рвется, и в руках Лестрейндж остается только обрывок ткани. — Nemo me impune lacessit! — Гарри сжимает амулет и бросается к Гермионе. Поттер видит все как в замедленной съемке. Призрачные пророки заполняют весь зал, и кажется, что он укутан густым, едва просвечивающим туманом. Стеклянная пыль все еще кружится в воздухе и царапает кожу. Они с Гермионой почти касаются друг друга кончиками пальцев. Поднимается на ноги Малфой. Снова заносит палочку Руквуд. Беллатрикс метает в них кинжал. По узкому проходу в них летят вспышки проклятий. Оранжевый луч оглушителя попадает Гермионе в спину, но Гарри уже хватает ее за запястье. Портал наконец-то срабатывает. Резкий рывок, и Гарри с Гермионой проваливаются в подпространство.