Когда цветёт чертополох

— Мистер Поттер, прошу прощения, что отвлекаю вас от завтрака... Гарри отрывается от своей тарелки с овсянкой и поднимает глаза, вопросительно глядя на первокурсников. Напротив него за слизеринским столом сидят круглолицый светловолосый мальчишка и тощая кудрявая девчонка с такими огненно-рыжими волосами, что ей вне всяких сомнений может позавидовать любой из Уизли. Сейчас они оба пристально смотрят на Гарри. — Мистер Поттер… Меня зовут Улик Гамп, а это моя одноклассница, Меб… Мед… Ме… — мальчик заикается и густо краснеет. — Медб! — возмущенно поправляет она. — Медб Филитиарн-Диармайд! Что сложного-то такого? — Очень приятно, Улик, Меб… — Гарри тоже запинается на ее имени и сочувственно смотрит на мальчика. — Ой, да сколько можно! — Медб раздраженно трясет огненной копной своих кудряшек. — Ладно! Так и быть! Зовите меня Мэйв. — Очень приятно, Мэйв, — улыбается Поттер. Забавные дети, и как их только на Слизерин занесло? — Меня можно называть Гарри. Без всяких мистеров, ладно? Дети послушно кивают. — Вы что-то хотели? — интересуется Гарри. — Да… — Улик явно очень стесняется. — Если вы не против… Если ты не против… Мы хотели кое-что спросить. Можно? Гарри кивает, но Улик все никак не может решиться. — Ты правда умеешь говорить со змеями? — выпаливает Мэйв, когда ей надоедает ждать, пока ее однокурсник наконец наберется смелости. — Правда, — Гарри немного хмурится, не понимая, к чему они клонят. — Как с людьми? — уточняет девчонка. — Наверное, — неуверенно отзывается Гарри. Как вообще еще можно с кем-то разговаривать? — Не уверен, что правильно понимаю, что ты имеешь в виду. — Ну… Ты можешь у змеи спросить, что она любит есть, например? И она тебе расскажет? — допытывается Мэйв. — Скорей всего, — задумчиво отвечает Гарри. — Я не то, что бы очень много разговариваю со змеями… — Почему? Ты их не любишь? — с непонятной тревогой спрашивает Улик. — Да нет. Ничего такого... Просто не часто приходится с ними встречаться. — О, хорошо, — почему-то облегченно вздыхает он. — Я мог бы попросить тебя, в качестве небольшой услуги, разумеется, поговорить с моей змеей? — Э-эм… — Гампу родители подарили змею, когда узнали, что его распределили в Слизерин, — поясняет Мэйв, видя его замешательство. — Он пытался кормить ее мышами, но она их не ест, только уползает. Мы пытались что-то придумать и даже спрашивали других… Тогда Малькольм Бэддок сказал нам, что он от кого-то слышал, что ты умеешь говорить со змеями, и, возможно, ты мог бы узнать у нее для Гампа, что она хочет съесть. — Если так, то без проблем, — с облегчением улыбается Гарри. Если нужно поговорить с конкретной змеей и просто узнать у нее, что она любит, то почему бы и нет? — Я не очень разбираюсь в уходе за змеями, но я, конечно, поговорю с ней и переведу тебе все, что от нее узнаю. — Спасибо! — сияет Улик. Мэйв тоже выглядит довольной и гордой собой. В Большой зал входит Малфой в компании с Панси Паркинсон и Крэббом и Гойлом за своей спиной. — Что, Поттер, расширяешь свой фан-клуб? — презрительно кривится он подходя к слизеринскому столу. — Теперь ведешь агитацию и в Слизерине? — Драко, это же Гамп с ним... — пытается предупредить его Панси, старательно округляя глаза, но Малфой не успевает внять ее комментарию. — Смотрю, ты нашел себе собеседников подходящих по интеллектуальному уровню, — уничижительно добавляет он, не обратив внимания на слова Паркинсон. — К счастью, да. Нашел. Три дня с тобой в одном общежитии, и я уже почти забыл, как приятно разговаривать с нормальными людьми. Спасибо ребятам, они меня очень выручили, — огрызается Поттер и возвращается к первокурсникам. — Пойду на занятия. Малфой своей кислой рожей отбил у меня аппетит. Найдете меня в общежитии после занятий, договорились?

* * *

На сеанс разговора Поттера со змеей первый курс Слизерина собрался в полном составе вместе с упомянутым утром второкурсником Майклом Бэддоком и парой его шумных приятелей. Улик приносит из спальни первокурсников небольшую змею. Гарри уверен, что никогда таких не видел. У этой змеи действительно очень необычная раскраска. Ее чешуя кажется перламутровой и переливается красным, желтым, зеленым и даже фиолетовым. Интересно, она волшебная? — Это Ванамби, — говорит себе под ноги Улик и протягивает змею Гарри. — Я назвал ее в честь одного из имен австралийского Радужного Змея. — Привет, Ванамби, — говорит Гарри на парселтанге, аккуратно забирая змею из рук мальчика. — Говорящий! Ты пришел меня спасти от этих глупых людишек? — тут же реагирует на его приветствие змея. Гарри кажется, что он слышит неподдельный восторг в ее шипении. — Боюсь, что нет, — он спешит ее разочаровать. — Ты теперь фамильяр Улика. — Что такое фамильяр? — тут же спрашивает змея. — Фамильяр — это животное, которое помогает волшебнику и защищает его. Твой волшебник — Улик. Это он тебя принес, — объясняет ей Гарри. — От него вкусно пахнет. — сообщает змея. — Ладно. — Ты будешь его защищать? — решает на всякий случай уточнить Поттер, к чему именно относилось ее «ладно». — Если он будет хорошо обо мне заботиться, — с величественным видом отвечает Ванамби. Гарри оборачивается к младшекурсникам. За ним завороженно следят одиннадцать пар глаз. — Что она говорит? — спрашивает наконец Улик. — Пока я просто объясняю ей ситуацию, — дипломатично отзывается Гарри уже на английском. — Спроси ее, что она любит! — напоминает ему Мэйв. — Она ядовитая? — А зимой в спячку впадает? — Можно мне будет потом ее подержать? Дети засыпают его вопросами, перебивая друг друга. Гарри поднимает руку, чтобы они успокоились, и просит задавать вопросы по очереди, чтобы он успевал переводить. Двадцать минут спустя Гарри и маленькие слизеринцы становятся счастливыми обладателями полного перечня гастрономических предпочтений Ванамби. Как оказалась, она с удовольствием ест и мышей, но та, что предлагал ей Улик, была мертвой и, по словам Ванамби, «воняла». Еще она с удовольствием употребляет в пищу головастиков земноводных и некоторых насекомых, а также милостиво соглашается попробовать перепелиные яйца. Улик, кажется, выглядит довольным тем фактом, что он может кормить свою змею чем-то, что жалобно не пищит, когда его пытаются сожрать. — Святая Моргана! Я и забыл, что он — змееуст, — семикурсник, чьего имени Гарри не помнил, восторженно присвистнул, заметив их небольшое собрание у камина. — И что это меняет, Ферг? — презрительно скривился Эдриан Пьюси. — Это все равно Поттер. — Да хоть сам Альбус Дамблдор, — отмахивается Ферг. — Никогда в своей жизни не видел настоящего змееуста! Круто же! Ты что, никогда не хотел знать, что говорят змеи? Он подходит к ним и вежливо спрашивает: — Поттер, ты не против, если я сяду с вами и послушаю, как ты говоришь со своей змеей? — Это змея Улика, — пожимает плечами Гарри, давая понять, что решать не ему. — Если он не против, то на здоровье. — Я не против, — спешно подтверждает Улик. — Спасибо, малец! Ты Улик Гамп, да? — с уважением в голосе уточняет он и легонько кланяется в сторону первокурсника. — Будем знакомы. Я Фергус Хиллиард. — Так, на чем мы остановились? — возвращается к змее Гарри. — Ты хотел спросить, помнит ли Ванамби свою маму, — подсказывает Хельга Монкли.

* * *

К середине сентября Поттер, судя по всему, окончательно освоился в Слизерине. Тео делает перевод по Рунам за столом в гостиной и наблюдает, как Гарри учит рыжую лохматую первокурсницу цветоизменяющим чарам. Для отработки заклинания он использует вещи, которые смог найти в собственном рюкзаке, и в итоге овальный журнальный столик перед ними завален письменными принадлежностями и учебниками всех цветов радуги. Девчонка перебарщивает с дозированием магии, и ярко-лиловый оттенок приобретают одновременно все предметы на столе, а вместе с ними сам стол, и даже ковер, на котором он стоит. — Чтобы потом все вернули, как было, — ворчит на них проходящий мимо Уоррингтон. — И, Поттер, когда первый курс начнет проходить Левиосу, будь добр, перенеси свои репетиторские занятия из нашей гостиной в какой-нибудь пустой класс. Не хватало еще, чтобы кого-нибудь ненароком зашибло пролетающим мимо креслом. — Будет исполнено, господин Главный Староста Школы, — с шутливой покорностью Гарри вытягивается по струнке и одним взмахом палочки возвращает всем предметам их первоначальные цвета, даже не произнося заклинание вслух. К ним подходит наследник Гампов и что-то тихо спрашивает. Гарри начинает смеяться и быстро ему что-то объясняет. — Пригласи его на свидание, — раздается у Нотта над ухом голос Астории Гринграсс. Она сидит на подлокотнике его кресла и заговорщически на него смотрит. — Что? — от неожиданности Тео вздрагивает и роняет словарь. Он даже не слышал, как Астория к нему подошла. — Пригласи Поттера на свидание, — спокойно повторяет та. — Я думаю, ему одиноко. Зачем он иначе столько возится с первокурсниками? Тео отворачивается от нее и трет лицо руками в надежде, что когда он снова откроет глаза, Астория куда-нибудь исчезнет. — Мне кажется, между вами есть какое-то притяжение, — никуда не уходит Астория. — Вы так друг на друга смотрите иногда... — Ничего между нами нет, — отрезает Теодор. Он ей даже не врет. Чтобы можно было говорить о чем-то между ними, это что-то должно быть взаимное. А Гарри практически его игнорировал. Нет, он каждое утро здоровался, общался на занятиях и иногда даже болтал вместе с ним и Блейзом за едой в Большом зале. Но они ни разу не оставались наедине с самого первого сентября, и Гарри ничем не показывал, что Теодор для него кто-то иной, чем малознакомый однокурсник. — Раз ты так настаиваешь... — недоверчиво протягивает Астория и тут же предлагает ему альтернативу. — Тогда пригласи Дафну! В эти выходные нас наконец-то отпускают в Хогсмид. Ты слышал? Мне кажется, это прекрасная возможность для первого свидания. Вы можете пойти в чайную мадам Паддифут. Я слышала, там чудные пирожные… — Ну уж нет, моя дорогая Астория, — Теодор догадывается, к чему клонит маленькая бестия. — Я не осмелюсь лишить тебя компании любимой старшей сестры в день твоей первой вылазки в Хогсмид. Астория обиженно надувает губы. — Я все равно от нее сбегу. Мы с Вейзи и Лафингтоном собираемся пробраться в Кабанью Голову и попробовать там огневиски! — с предвкушением заявляет она и доверительно добавляет. — Говорят, за лишний галеон местный бармен вообще не посмотрит на наш возраст. Мне нужно только найти того, кто отвлечет Дафну! — И почему, с твоей точки зрения, я не должен заложить тебя твоей сестрице? — интересуется Нотт. — О, Теодор, — обворожительно улыбается Астория и небрежно трепет его по волосам. — Ты же понимаешь… Твой маленький секрет в безопасности со мной, только пока и мои секреты остаются между нами. Радуйся, что я не прошу тебя меня прикрыть. Я ведь могла бы… Должно быть, Асторию подбросили Гринграссам демоны из ада.

* * *

Гарри возвращается в общежитие после Прорицаний в отвратительном расположении духа. Сегодня урок Трелони приходила «инспектировать» Амбридж, и это было мерзко. Гарри даже несколько раз поймал себя на том, что он сочувствует старой стрекозе. К тому же его бесит, что Рон продолжает вести себя так, будто бы Гарри превратился в какого-то монстра. Нет, конечно, он разговаривает с ним, когда Гермиона заставляет их проводить время вместе. Да и на тех же Прорицаниях он все еще сидит с ним за одним столом... Но при всем этом Рон держит такую дистанцию, какую Гарри просто не в состоянии преодолеть. В пустынном коридоре пятого этажа Гарри наталкивается на Мэйв. Она сидит с ногами на подоконнике и ревет. Гарри подходит к ней и молча садится на подоконник рядом. Мэйв пытается спрятать заплаканное лицо за своими рыжими кудрями. — Что тебе надо, Поттер? — грубо спрашивает она сквозь слезы. — Мне? Ничего, — он трансфигурирует из клочка пергамента белоснежный носовой платок и протягивает ей. — Спасибо, — буркает она и смотрит на него недовольно, но платок все же берет. Мэйв шумно сморкается, а затем смеряет Поттера мрачным взглядом и требует. — Уходи! — Не-а, — беззаботно отвечает Гарри. — Оказывается, это очень удобный подоконник. К тому же отсюда отличный вид. Смотри, гигантский кальмар опять пытается поймать ворону. Мэйв разворачивается к окну и какое-то время наблюдает, как гигантский кальмар плещется в воде, стараясь своими длинными щупальцами схватить одну из дразнящих его ворон. — Хельга и Геката все время смеются надо мной из-за того, что у меня нет красивой одежды или украшений, да даже нормальных перьев и сумки, как у них, — выдает она на одном дыхании, продолжая смотреть в окно. Ее глаза снова наполняются слезами. — А сегодня я просто запнулась, и они совсем порвались… — Мэйв начинает рыдать. — У меня нет другой обуви... Я не вернусь в подземелья! Эти курицы умрут со смеху, когда увидят! Гарри смотрит на ее потрепанные башмаки. На левом отклеивается подошва, а в правом зияет дырка, из которой торчит носок гольфов. Простым Репаро здесь не обойдешься. Гарри приходится действительно постараться и наложить несколько слоев чар, а где-то даже использовать трансфигурацию, но десять минут спустя башмаки Мэйв выглядят как новые. — Как ты это сделал?! — Мэйв распахивает рот от удивления. — Даже у моей мамы так не получается... Твои чары долго обычно держатся, Поттер? Я до подземелий успею дойти? — Мне обычно хватает недели на три-четыре. Как чары начнут рассеиваться, приходи, подлатаю, — заверяет ее он. — Так долго?! Погоди, ты что, проверял? — Конечно, много раз. — Ты что хочешь сказать, что знаменитый Гарри Поттер ходит в чиненных ботинках? — Не в этом году, но обычно да. Да будет тебе известно, Мэйв, — мягко говорит он, — что после смерти родителей знаменитого Гарри Поттера отправили жить к его магловской родне, которая, мягко говоря, ненавидит и его самого, и все, связанное с магией. Так что Гарри Поттер почти всю свою жизнь проходил в обносках своего кузена, а его первой собственной одеждой стала хогвартская школьная форма. Мэйв смотрит на него шокировано, а затем снова начинает рыдать. — Моей сестре Клотре все время приходится донашивать за мной одежду, — всхлипывает она. — Если родители смогут в следующем году ее тоже отправить в Хогвартс, ей все время придется носить мои старые мантии… О, Мерлин. — Хорошо, что мы волшебники и можем так зачаровать любые вещи, что они выглядят почти как новые, да? — пытается подбодрить ее Гарри. — Если бы… Рано или поздно, вещи просто разваливаются в труху, и их уже не починить, — печально сообщает она, громко сморкаясь, и начинает откровенничать. Наверное, ей давно хотелось с кем-то поделиться своими переживаниями. — Мои родители вынуждены были бежать из Ирландии, не важно сейчас, по каким причинам, когда я только родилась. У них маленькая лавка в Лютом переулке с простенькими артефактами. Мой папа очень талантливый волшебник, но для хороших артефактов нужны дорогие материалы… Гарри не знает, что сказать, но Мэйв, кажется, ничего от него и не ждет. — Если честно, я вообще не должна была ехать в Хогвартс, — признается она. — Все эти книжки, котлы, миллион ингредиентов для зелий, форма, телескопы — это очень для нас дорого. Мама обычно учит нас дома. Но в конце лета у наших соседей пропал младший сын. Алекс Эминеску. Он мелкий еще, но мы с ним иногда играли. Когда его так и не смогли найти, мои родители решили, что безопаснее меня будет отправить сюда. Подальше от Лютого, а то там навалом всякого сброда… Алекс… Александр? Гарри уже не слышит ее. В его голове всплывает одно из его видений. — Как тебя зовут, дитя? Александр? Красивое имя для красивого мальчика, — он словно снова слышит ледяной голос Волдеморт. — Не бойся, Александр… Ты послужишь для великой цели. Магия запомнит тебя… — Эй, Гарри! Ты в порядке? — дергает его за рукав Мэйв. — Ты выглядишь так, будто сейчас в обморок грохнешься. — Да, в порядке, — отвечает Гарри. Его голос чуть хриплый от волнения. — Мэйв, скажи, пожалуйста, а как выглядел твой сосед Алекс? У него были темные волосы и глаза, почти как у меня, да? — Да, — растеряно отвечает она, вглядываясь в его глаза. — Ты с ним знаком? — Не совсем… Послушай, Мэйв, я думаю, в Хогвартсе и правда безопаснее. Ваш сосед Алекс — не первый пропавший ребенок… Кажется, кто-то похищает детей волшебников, и неизвестно, когда это закончится…. — начинает быстро говорить он. — Твоим родителям в следующем году обязательно нужно отправить в школу и твою сестру, а сейчас им лучше не спускать с нее глаз… Я могу помочь вам деньгами. И, если надо, я могу отдать тебе все свои старые учебники… — Нам не надо чужих денег, — гордо отвечает она и добавляет. — Но я возьму твои старые учебники. Спасибо. — Вот и славно, — удовлетворенно кивает Гарри и понимает, что ему срочно нужно остаться наедине с самим собой и подумать. — Хватит здесь сидеть. Пойдём, я провожу тебя до общежития. Он встает с подоконника и берет ее за руку. — Мне не пять лет! — возмущается Мэйв и выдергивает руку. — Я сама пойду.

* * *

Теодору снится что-то приятное, когда чей-то слишком громкий шепот над ухом будит его посреди ночи. На его кровати сидит встревоженный Поттер. В белой футболке и пижамных штанах, но почему-то без очков. — Что случилось? — взволнованно спрашивает его Нотт. — Ничего. Точнее случилось, но не сегодня… — с несчастным видом мямлит Поттер. — Сегодня вечером я разговаривал с Мэйв… — С кем? — недовольно уточняет Теодор. Если ничего срочного и страшного не происходит, то какого Мордреда ему не дают поспать. — С Медб Филитиарн-Диармайд, — не запинаясь произносит Поттер. — А-а, твоя малохольная подружка с непроизносимым именем… И что она сказала? Гарри хмурится такому определению своей приятельницы, но никак больше не реагирует. — Мальчик, которого в середине августа убил Волдеморт в том ритуале, был ее соседом… Лицо Теодора становится серьезным. Остатки сна словно смывает холодной водой. — Так… — говорит он, мотивируя Гарри продолжать. — Я не уверен на сто процентов, что это именно он, но описание и имя совпадают. Ну и в любом случае я думаю, что это не последний похищенный ребенок… К сожалению. Я толком не видел ничего конкретного с тех пор, как вернулся в Хогвартс… Но даже того, что я видел в ту ночь, достаточно, чтобы понять, что это не последний такой ритуал! В общем, я подумал… — Гарри прерывается, чтобы собраться с мыслями. — Помнишь, в поезде ты показывал мне книгу про проникновение в чужое сознание во сне? И говорил, что в книге описаны методы, которые позволят мне сохранить контроль над моей магией, когда я оказываюсь в голове Волдеморта, и, возможно, даже позволят мне проникнуть в его воспоминания или даже каким-то образом влиять на него? Теодор кивает и продолжает на него внимательно смотреть. — Я хочу попробовать. Я не могу больше ничего не делать и смотреть, как он убивает людей... Я подумал, что, может быть, если я что-то пойму о его планах, я смогу ему хоть как-то помешать… — Ты уверен, что действительно хочешь погрузиться в то, что делает Темный Лорд, еще сильнее? Ты ведь уже рассказывал то, что видел, Дамблдору, и тот ничего не предпринял… — Я не думаю, что у меня есть выбор, Тео, — жестко отвечает Гарри. — Может, Дамблдор и не собирается никак вмешиваться, но кто-то же должен. Теодор тяжело вздыхает. — Хорошо, Гарри, — смиряется он. — Давай завтра после уроков встретимся где-нибудь на третьем этаже. Там много пустых классов. — Спасибо, Тео, — искренне благодарит Поттер. — Тогда я пойду. Спокойной ночи! — Теперь ты пойдешь? — уточняет Нотт, выглядя слегка раздраженным. — То есть это все, что ты хотел, и действительно ничего нового не случилось? — Ну да, — растерянно подтверждает парень. — А скажи-ка мне, Гарри, по какой такой причине ты не мог это все обсудить со мной при свете дня? — с налетом сарказма интересуется Тео. — Я не мог заснуть, — с самым непосредственным видом признается Поттер. Теодора охватывает почти нестерпимое желание его придушить. — Прости, Тео… Я знаю, что ты ненавидишь, когда тебя будят, — спешно извиняется Гарри, замечая его выражение лица. — Именно, — зловеще произносит Теодор, а затем обхватывает его руками со спины и опрокидывает на кровать рядом с собой. — Ты чего? — как-то испуганно спрашивает Поттер. Теодор чувствует, как все мышцы Гарри разом напрягаются, но он не пытается вырваться или даже отстраниться. — Если ты делаешь все, что хочешь, и можешь две недели сначала игнорировать меня, а потом будить посреди ночи как ни в чем не бывало, то я буду делать то, что хочу я, — с легкой угрозой в голосе шепчет ему на ухо Тео. — Ладно, — неожиданно соглашается Гарри и пододвигается к нему еще ближе, удобно устраивая голову на его подушке и плотнее прижимаясь спиной к его груди. Когда Теодор чувствует, как Гарри расслабляется в его руках, он на секунду приподнимается, чтобы набросить на них одеяло. Затем он снова обнимает Гарри и утыкается носом в его макушку. Они долго лежат, ничего друг другу не говоря. Тео постепенно снова начинает засыпать. — Ты ведь мне поможешь, да? Ты это имел в виду? — внезапно спрашивает несносный Поттер. — Да. Завтра! Спи! — Тео, — он снова зовет его через несколько минут. — М-м? — Я оставил мантию-невидимку у себя на кровати… — Приманишь ее утром Акцио. — Вообще-то она невидимая, только когда на кого-то надета. Тео лезет под подушку, продолжая обнимать Гарри левой рукой, и достает волшебную палочку. — Акцио драклова мантия Поттера, — говорит он. С тихим свистом мантия-невидимка вылетает из-за полога поттеровской кровати и за секунду достигает другого конца комнаты. Теодор ловит ее одной рукой и бросает куда-то им в ноги. — Теперь мы можем спать? — ворчливо интересуется он, снова задергивая полог и возвращая руку на место. — Теперь можем. Нотт скорее чувствует, чем видит, как Поттер улыбается. Гарри нащупывает руку Теодора, лежащую поверх его живота, и переплетает их пальцы. — Спокойно ночи, Тео, — чуть слышно говорит он. — Спокойной ночи, Гарри. Через некоторое время сердцебиение Гарри становится размеренным, а дыхание выравнивается. Тео понимает, что несносный Поттер наконец-то уснул. Он нежно касается губами его волос, и только после этого сам проваливается в сон.