Когда цветёт чертополох

Кассиус Уоррингтон приводит Гарри в спальню пятого курса перед самым отбоем. Неужели он все это время был у Дамблдора? — Так, Поттер, твоя койка — вот эта, которая ближе всего к двери, — Кассиус показывает на кровать с балдахином, стоящую у стены. — Мужские душевые — налево по коридору. Все остальное как везде, так что ты должен знать. Но, если тебе что-то непонятно, спрашивай. — Все понятно. Спасибо, Уоррингтон, — мрачно, но достаточно вежливо отвечает Гарри. — Так, теперь вы, парни, — Кассиус поворачивается к остальным пятикурсникам. — Передаю вам особое распоряжение декана: с головы Поттера не должен упасть ни один волос по вине студентов Слизерина. Малфой фыркает и капризно протягивает: — А не то что? А, Кэс? — Не то у Снейпа будут проблемы. А тех, кто создает ему проблемы, декан любит сжирать живьем, Малфой, — устало произносит Уоррингтон. — Но ты можешь попробовать, если такой смелый. Мое дело – передать. Кассиус напоследок окидывает их предупреждающим взглядом, сулящим большие неприятности всем, кто не последует наказу Снейпа, и покидает комнату. Гарри садится на край кровати и начинает что-то искать в своем сундуке. — Поттер, — Драко тут же направляется к нему. — Если ты думаешь, что мы все тут счастливы твоему появлению, то ты сильно ошибаешься. Гарри смотрит на него как на дебила, но ничего не отвечает. Его лицо весьма красноречиво говорит о том, что он думает совершенно противоположное. — И даже не мечтай, что ты когда-то снова будешь играть в квиддич! — продолжает Малфой. — Может, ты и привык быть звездой на своем Гриффиндоре, но в команде Слизерина тебе нет места! Понял, Поттер? — Малфой, мне поебать на твой квиддич, — грубо отвечает Поттер. Он медленно встает, поворачивается к своей кровати и наводит вокруг нее защитные чары. — Тот, кто сунется ко мне ночью, рискует провести неделю в Больничном крыле, — угрожающе предупреждает он. Какую-то секунду Малфой выглядит оскорбленным и растерянным, но он спешно натягивает надменную маску и гордо удаляется в свой угол. Блейз не сдерживает ехидного смешка. Вскоре Гарри скрывается за пологом, но Малфой еще долго ноет о том, что судьба несправедлива, раз теперь они вынуждены терпеть присутствие «Золотого мальчика» в своей спальне. В конце концов, даже Крэбб перестает ему отвечать и притворяется спящим. Когда их комната наконец-то погружается в относительную тишину, прерываемую только раскатистым храпом Гойла, Теодор подходит к кровати Поттера. Судя по доносящемуся до него шелесту страниц, тот все еще не спит. — Гарри, — шепотом зовет он. Поттер отодвигает край полога и смотрит на него пустым, ничего не выражающим взглядом. — Залезай, — произносит он одними губами. — А твои чары? — уточняет Тео. — Тебя не тронут, — обещает Гарри и отодвигается, чтобы пропустить парня. Теодор залезает на его кровать и вешает над ними звуконепроницаемый купол. — Как ты? — спрашивает Нотт, прислоняясь спиной к стене. Гарри даже не переоделся. Он сидит на кровати, скрестив ноги, в брюках и наполовину расстегнутой рубашке. Смятый слизеринский галстук валяется возле подушки. — Как человек, чей худший ночной кошмар стал явью, — убийственно мрачным тоном сообщает Поттер, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. — Снейп в ярости, Макгонагалл в трауре, Дамблдор разочарован… Я не успел поговорить с Роном и Гермионой, прежде чем Снейп утащил меня в кабинет директора, но, возможно, это и к лучшему. Боюсь представить, как они отреагируют… Ах да. Наш новый профессор ЗОТИ — мерзкая жаба, которая пыталась убедить Визенгамот, что у меня надо отобрать волшебную палочку и вообще изолировать от других людей. И это не считая того, что теперь я большую часть суток вынужден находиться среди людей, которые с удовольствием сдадут меня Волдеморту или прикончат самостоятельно… Как думаешь, я вообще доживу до конца этого года? — Доживешь, — твердо отвечает Теодор, не допуская в голосе ни тени сомнения. — Гарри, я уже говорил. Не все на нашем факультете желают тебе зла. А уж тем более далеко не все поддерживают Темного Лорда… К тому же ты не один. Я прикрою твою спину. — Нет, — Гарри категорично мотает головой. — Прикрывая мою спину, ты только повесишь мишень на свою… — И что? Ты думаешь, я буду равнодушно наблюдать за тем, как кто-то пытается тебя проклясть или сделать еще что похуже, и ничего не предпринимать? — Мне будет так легче. Пожалуйста, Тео, — Гарри поднимает на него глаза и печально улыбается. — Я не хочу, чтобы кто-то догадался, что ты для меня важен… Они будут только использовать тебя, чтобы достать меня. Я не выдержу еще и этого... — Хорошо, Гарри. Если ты так хочешь, никто ни о чем не догадается, — соглашается он. На это он может пойти. Гарри же не просит его, чтобы никто не догадался, как он сам важен для Тео.

* * *

На следующее утро перед завтраком Гарри стоит у входа в Гриффиндорскую башню и ждёт, пока из нее выйдет хоть кто-нибудь, кого он сможет попросить позвать Рона и Гермиону. Минут десять спустя портрет Полной Дамы наконец отъезжает в сторону, и в коридоре появляются две второкурсницы. — Привет, Демельза, Карин, — здоровается с ними Гарри, надеясь, что он не ошибается в их именах. Обе девочки почти испуганно таращатся на него. — Можно вас попросить позвать Гермиону? — игнорируя их настороженные взгляды, продолжает он. — Возможно, она еще спит, но мне очень нужно ее увидеть. — Хорошо, мы позовем, — кивает Демельза, и они обе тут же скрываются за портретом. Гермиона появляется уже через несколько минут. Из-под криво застегнутой мантии торчат пижамные штаны, а ее волосы снова напоминают воронье гнездо, как это часто бывало на младших курсах. — Гарри! — она бросается ему на шею и крепко обнимает. — Ты в порядке? — Прямиком из серпентария, но цел и невредим, — пытается отшутиться он. По крайней мере, Гермиона, кажется, не планирует переставать с ним общаться. — Так хорошо, что ты пришел! Мы с Роном собирались перехватить тебя на завтраке. Я сейчас разбужу его и немного приведу себя в порядок, и мы сможем нормально поговорить. Подождешь нас? — тараторит она, а потом, не дожидаясь его реакции, называет пароль Полной Даме и тащит его внутрь. — Гермиона, погоди, я не думаю, что мне стоит входить в гриффиндорскую гостиную… — пытается остановить ее Гарри. — Глупости! — возражает она. — Не в коридоре же тебе стоять. Я — быстро! Гарри садится на ближайший к выходу из башни диван. В обычно шумной гостиной сейчас тихо и практически пусто. Только несколько младшекурсников ждут своих одноклассников, чтобы вместе пойти на завтрак. В отличие от них, неприятности ждать себя не заставляют. — Что ты здесь делаешь, Поттер? — требует ответа Кормак Маклагген. Его лицо пылает таким гневом, будто бы он только что застал Поттера с ножом над еще не остывшим трупом. — Жду Рона и Гермиону, — максимально спокойно отвечает Гарри. — Ты больше не гриффиндорец и не можешь здесь находится! — почти кричит Маклагген. — Проваливай в свои подземелья, слизень! — Я буду находиться там, где считаю нужным, — таким же ровным, безразличным тоном произносит Гарри. — Кормак прав. Тебе здесь не место, — внезапно до него доносится такой знакомый голос Симуса Финнигана откуда-то сверху. Гарри поднимает голову. Симус спускается по винтовой лестнице из спален. Его лицо напряжено, и он выглядит настроенным на драку. — Парни, вот что вам не спится с утра пораньше? — устало говорит Гарри и делает последнюю попытку договориться с ними по-хорошему. — Я дождусь своих друзей и уйду. — Вали сейчас! — рычит на него Маклагген и выхватывает волшебную палочку. — Не смеши меня, Кормак, — Гарри остается сидеть и скептически смотрит на Маклаггена. — Ты не продержишься против меня и минуты. Из-за турнира Трех Волшебников Гарри весь прошлый год тренировался в самых разных защитных и атакующих заклинаниях. Иногда он даже сражался против Рона и Гермионы одновременно. Куда до них придурку Маклаггену. — Но с нами обоими не справишься даже ты, Поттер! — выкрикивает Симус. А вот это уже был удар под дых. — Серьезно, Симус? — Гарри сужает глаза. — Четыре года мы прекрасно уживались в одном общежитии, но стоило мне поменять цвет галстука, так ты сразу готов со мной драться? — Ты думаешь, только в этом дело? — в голосе Финнигана неприкрытая ненависть. — Да Шляпа только подтвердила то, кем ты давно являлся… Жадный до внимания лжец, вот ты кто! Да меня мать из-за тебя в школу в этом году не хотела отпускать! — О, я понял, — Гарри поднимается на ноги. Было бы глупо ожидать чего-то иного. Разве не так? Почему же тогда так обидно… — Ты и твоя мама начитались Пророка и думаете, что все, что там написано, правда. Так? — Скажешь нет? — рот Симуса кривится в презрительной усмешке. — Не утруждай себя очередным враньем! Я давно все про тебя понял. — Забавно, Финниган, — протягивает Поттер. — Оказывается, ты не только мудак, но еще и кретин. Лицо Симуса багровеет. — Ну давай. Что ты ждешь? Прокляни меня, — Гарри приглашающе разводит руки в стороны. В крови играет адреналин. Он хочет этой драки. Симус перестает колебаться. В Гарри одновременно летят два заклинания. Он едва успевает отбить с помощью Протего Фурункулус Симуса и уклонится от неизвестного проклятия Маклаггена, нырнув за диван. Не дав ему даже выдохнуть, Финниган посылает в него Жалящее проклятие, а Маклагген — Редукто. Только чудом Гарри не подводят рефлексы, и он успевает выкрикнуть: — Протего Максима! Оба луча соединяются и, ударяясь о щит, отражаются в одно из окон гостиной. Раздается взрыв и звук бьющегося стекла. Девчонки-третьекурсницы, все это время наблюдающие за дракой, пронзительно визжат и закрывают головы руками, чтобы в них не попали осколки. — Какого хуя здесь происходит?! — рявкает Рон. — Вы в своем уме, долбоебы?! Вы убить его решили, что ли? На шум взрыва и криков сбегается половина факультета. — Что произошло? — с тревогой спрашивает подоспевшая к ним Гермиона. — Маклагген и Финниган напали на Гарри, — отвечает Рон, продолжая держать их на прицеле своей палочки. — С чего ты взял, что это мы напали на твоего дружка, а не он на нас? — Маклагген звучит искренне оскорбленным. Симус молчит. — Потому что я знаю Гарри, — отвечает Рон. — И я не слепой и видел, как вы одновременно отправили в него жалящее и взрывающее проклятия! — Симус, почему? Это же Гарри… — как-то печально спрашивает Невилл Лонгботтом, словно он не хочет верить своим глазам. — Почему?! Ты что, не видишь, кем он стал?! Он теперь слизень! Он больше не один из нас! — срывается на крик Финниган и, расталкивая толпу, бросается к лестницам, ведущим в спальни. — Так, значит, окно будешь чинить ты, Маклагген, — с угрозой в голосе произносит Гермиона. — Как только в наших часах появятся рубины, я сниму с вас обоих по двадцать баллов за это недостойное гриффиндорцев поведение! И будьте уверены, я обязательно обо всем расскажу профессору Макгонагалл. — Грейнджер, ты не единственная староста здесь, — недовольно произносит семикурсник Джеффри Хупер. — Тебе не кажется, что ты превышаешь свои полномочия? — О, ты хочешь взять все в свои руки, Хупер? Прекрасно! Вперед! — огрызается она. — В таком случае с профессором Макгонагалл, надеюсь, ты поговоришь сам, а у меня есть дела поважнее! И не забудь всем раздать расписание! Гермиона хватает Гарри за руку и вылетает из Гриффиндорской башни. Рон идет позади и старается не отставать. — Гарри… — нерешительно начинает она, когда они выходят на открытую террасу между третьим и четвертым этажами в западном крыле замка. — Все в порядке, Гермиона, — заверяет ее Гарри, старательно растягивая губы в подобии улыбки. — Мне не привыкать. Вспомни хотя бы прошлый год. — Но никогда не было… так, — она выглядит совсем несчастной. — Рон, что мы будем делать? — Я не знаю, Гермиона, — Рон с отвращением смотрит на зеленый галстук на шее Гарри, и его голос становится отстраненным. — Это не просто какой-то турнир или слухи о том, кто открыл Тайную комнату. Сейчас Шляпа действительно перераспределила его в Слизерин. Такого никогда не было… Почему, Гарри? Почему она это сделала? Я не понимаю… Это же какая-то ошибка, да? Поттер опирается локтями на парапет и смотрит вдаль. Запретный лес все еще по-летнему зеленый. Скоро осень раскрасит его во все оттенки желтого и добавит багряных красок. Присмотревшись, Гарри видит высоко над лесом, почти под облаками, нескольких фестралов. Их жилистые крылья на солнце кажутся невероятно хрупкими и почти прозрачными. — Шляпа хотела отправить меня в Слизерин еще на первом курсе… — наконец говорит он. — В этот раз она решила не предоставлять мне выбор. Думаю, потому что во мне не осталось больше ничего гриффиндорского... — Как ты можешь так говорить? — возмущается Гермиона. — Гарри, ты самый храбрый и честный человек, которого я знаю! Ее слова окончательно что-то в нем ломают. — Не надо! — не выдерживает он. — Прекрати обманывать себя, Гермиона… Какой я честный и храбрый? Ты разве не видишь, что я постоянно всем вру... Вам с Роном, Сириусу, Дамблдору! И… — он сглатывает, — если честно, я совсем не храбрый. Я всегда притворяюсь, а на самом деле боюсь. Мне было до одури страшно, когда я ходил в Запретный лес, когда лез в Тайную комнату, когда мы с тобой спасали Сириуса... Это ты всегда была смелой, и Рон, а не я... Я без вас бы ни с чем не справился... Я почти каждую ночь просыпаюсь от собственных криков, когда вижу, как он пытает и убивает людей, но ничего не делаю... Совсем ничего... Понимаешь? Когда Сириус рассказал о пророчестве, знаешь, что мне хотелось больше всего на свете? Убежать! Не пойти убивать Волдеморта, как я должен, а убежать... Гермиона, я не могу быть тем, кем вы хотите, чтобы я был… — О, Гарри… — Гермиона подходит к нему и прижимает голову к его плечу. — Мы твои друзья. Мы хотим, чтобы ты был счастлив, чтобы ты был в безопасности. Не для того, чтобы потом отправился в какой-то безумный крестовый поход против Волдеморта… Мы любим тебя! И никакой кусок старого фетра этого никогда не изменит! Гарри благодарно сжимает ее плечо. — Рон, — осторожно зовет он, когда замечает, что тот так и стоит позади них. — Почему ты молчишь? Гарри оборачивается. Рон смотрит себе под ноги. — Мы друзья, да, — как-то глухо произносит он. — Мы дружим четыре года, и я всегда думал, что знаю тебя, Гарри… Но твои слова и поступки… Я больше не понимаю, кто ты такой. Возможно, я и раньше не понимал, а только думал, что понимаю… Гарри чувствует, как что-то болезненно скручивает все его внутренности. В горле ком. Он не может произнести ни слова и только кивает. — Я пойду, — вымученно сообщает наконец Рон. — Мне надо подумать. Это все слишком… Увидимся позже! Он разворачивается и уходит. Гарри и Гермиона остаются на террасе. Они долго молча смотрят на Запретный лес, пока окончательно не замерзают на холодном ветру.

* * *

Когда они добираются до Большого зала, завтрак уже подходит к концу. Гарри успевает схватить с тарелки остывший тост и забрать у Малфоя расписание, которое тот протягивает Поттеру с таким видом, будто бы боится подхватить драконью оспу. Или, по крайней мере, бубонную чуму. Согласно расписанию пятый курс Слизерина сегодня ждут сдвоенная трансфигурация и гербология в первой половине дня, и уже после обеда — ЗОТИ. УЗМС и зелья только послезавтра. Значит, никаких совместных уроков с Гриффиндором еще два дня. Эта мысль приносит ему одновременно досаду и облегчение. На трансфигурации к нему подсаживается Блейз Забини. — Привет, Поттер, — широко улыбается он. — Я раньше всегда сидел на трансфигурации с Трейси Дэвис, но она перевелась в Ильверморни. Ты слышал? Гарри растеряно кивает головой. — Это очень прискорбно. Теперь даже не знаю, как я сдам СОВ... Трейси всегда помогала мне со сложными многоступенчатыми преобразованиями. Как у тебя, кстати, с ними? — Не очень, — недоверчиво признается Гарри, ожидая какого-нибудь подвоха. — Жаль, — жизнерадостно отвечает Блейз. — Ну ничего. Значит, вместе будем разбираться. Учти, мне нужно сдать трансфигурацию не ниже чем на Выше Ожидаемого! Надеюсь, ты серьезно относишься к учебе… Ой, совсем забыл спросить. Ты же не против, если мы будем сидеть вместе и будем партнерами на практических занятиях? В класс входит Макгонагалл, и Гарри не успевает ему ответить. Следующие три часа им не до разговоров. Макгонагалл затевает огромную контрольную работу по вопросам из будущих СОВ, чтобы выяснить, какие знания за прошлые курсы у них остались в голове. После урока Макгонагалл просит его задержаться. — Мистер Поттер, я хочу, чтобы вы не забывали, что дверь моего кабинета всегда открыта для вас. Независимо от цвета вашего галстука, — говорит его бывший декан. — Спасибо, профессор. Я не забуду. Дорога в теплицы проходит в компании Забини. Он все никак не может пережить контрольную и допытывается у Поттера, что тот написал в конкретных пунктах и почему. Гарри не питает никаких иллюзий по поводу внезапного дружелюбия Забини. Но тот вежлив, не пытается его проклясть и близкий друг Теодора, поэтому Гарри дает ему втянуть себя в разговор. В теплице к нему подходит Дафна Гринграсс. Кажется, это первый раз, когда Гарри в принципе слышит ее голос. — Раньше я была на Гербологии в паре с Трейси Дэвис, но родители увезли ее в Америку. Возможно, ты слышал, — информирует его она. — Поскольку у меня больше нет партнера для практических занятий, я буду работать с тобой. Когда в теплице номер восемь собираются все студенты пятого курса Слизерина и Рейвенкло, профессор Спраут начинает занятие. — Сегодня мы будем изучать, как можно с помощью заклинания Accelerato Incrementum быстро увеличить популяцию растений, размножающихся черенками, — говорит она. — Разбейтесь на пары и возьмите по горшку с зубастой геранью. Ваша задача на сегодня –получить вместо одного растения хотя бы пять-шесть новых здоровых экземпляров. Но будьте внимательны! Важно успевать пересаживать новый черенок до того, как он выпьет всю воду из земли. Также не забывайте своевременно удобрять грунт, иначе зубастой герани не хватит энергии, чтобы расти, и ваши растения завянут независимо от того, сколько магии вы в них вливаете. Подробно весь процесс разведения зубастой герани описан в ваших учебниках на странице двадцать четыре. Приступайте! Поттер и Гринграсс оказываются отличной командой. Дафна колдует и руководит процессом, Гарри делает всю грязную работу. К концу занятия перед ними стоят целых девять горшков с молодыми и пышущими здоровьем зубастыми геранями. Профессор Спраут долго хвалит их за лучший результат в классе и даже награждает десятью бонусными баллами за качественно выполненную работу. На обеде Гарри к своему собственному удивлению обнаруживает себя сидящим вместе с его новыми однокурсниками. Если не считать Забини, который, кажется, никогда не замолкает, никто не старается втянуть его в общие обсуждения. Но что важно, его также никто и не цепляет. Даже Малфой. Они с Панси Паркинсон периодически шепчутся и кидают на него полные ненависти взгляды, но вслух ничего ему не говорят. На ЗОТИ он занимает самую дальнюю парту от учительского стола. Рядом с ним садится Теодор. — Дай угадаю. Раньше ты сидел на ЗОТИ с Трейси Дэвис? — шепчет Гарри. — Вообще с Блейзом, так что в этот раз потребовалось чуть больше перестановок. Повезло, что никто не хочет сидеть с Гойлом, — улыбается Тео. — Ты ведь не против? — Нет, — качает головой Поттер. — Но я не понимаю, как ты это все провернул… — На самом деле, ничего сложного. Я просто привел своим однокурсникам несколько аргументов, почему им выгоднее иметь тебя в союзниках, чем во врагах. Слизеринцы ценят выгодные союзы. — И они согласились? — в глазах Гарри смесь недоумения и искреннего удивления. — Не все. Малфой, например, был категорически против, — ответил он. — Но Дафна согласилась, а Малфой боится ее еще с первого курса и старается не нарываться. — Могу его понять. Мне кажется, я тоже ее боюсь, — признается Поттер. — Это нормально. Все боятся Дафну, — заверяет его Тео и, немного подумав, добавляет. — Кроме Астории. Это ее сестра. Но, возможно, дело в том, что у Астории отсутствует инстинкт самосохранения. Она совершенно без тормозов. Я думаю, вы с ней сойдетесь.