Когда цветёт чертополох

Тео находит Гарри в саду в компании двух низзлов и учебника по трансфигурации за четвертый курс. Он лежит на животе под яблоней и увлеченно машет палочкой, превращая камни в мелких грызунов, за которыми с энтузиазмом носится рыжая полосатая Бригитта. Таранис в игре не участвует и лениво наблюдает за этим безумием из тени. — Доброе утро, Теодор, — приветствует его Поттер, когда тот садится рядом с ним на траву. — Выспался? — Нет, — улыбается он. — Но на Норт-Роналдсее слишком редко бывает хорошая погода, чтобы спать до обеда, — он откидывает голову и подставляет лицо под мягкие лучи утреннего солнца. — Как насчет небольшой прогулки? Хочу показать тебе остров. — С удовольствием. Сейчас? — Если ты не занят. — Дай мне минуту! Только учебник в комнату отнесу. Гарри взмахом палочки отменяет трансфигурацию к огромному негодованию Бригитты, подхватывает книгу и поднимается на ноги. — И накинь что-нибудь теплое, — советует Теодор. — У моря обязательно будет холодный ветер. — Мы пойдем на море? Класс! — радуется Гарри и перед тем, как скрыться в доме, добавляет. — Знаешь, я никогда не видел море. Они огибают ферму и идут по узкой тропинке сквозь пшеничное поле. — Вообще-то пшеница на Оркнейских островах естественным образом, конечно, не растет,— доверительно сообщает Нотт, срывая несколько неспелых колосков. — Слишком суровый климат. Так что приходится полагаться на магию. — Теодор, а кто вообще ухаживает за твоим хозяйством? — интересуется Гарри. — Ты же не можешь все делать сам… Тем более, учитывая, что большую часть года ты проводишь в школе. — Эльфы. Помимо Эйли в поместье живет еще семь эльфов. Они ухаживают за животными и растениями. Но на самом деле основную работу действительно делает магия. Весь остров окутан очень сложной системой чар, которая контролирует все подряд: от уборки хлева и коровника до полива, удобрения и регулировки температуры на полях или в теплицах. — Как в Хогвартсе? — с уважением в голосе уточняет Гарри. Он явно впечатлен. — Круче! — самодовольно усмехается Тео и добавляет с искренней теплотой. — Моя бабушка была гениальной колдуньей. Правда, многое сделали наши предки еще до нее. Например, основной защитный контур острова был наколдован еще в восемнадцатом веке. И это не обычные щитовые и маглоотталкивающие чары! До середины двадцатого века на Норт-Роналдсее жили маглы. Немного, несколько семей, но тем не менее волшебники от них не скрывались. Так вот. Контур работал так, что пока они находились здесь, они знали о магии, но как только они покидали остров, они забывали о любых ее проявлениях, пока не возвращались обратно. Таким образом мои предки одновременно нарушали и не нарушали Статут! — То есть твоя семья живет здесь уже несколько столетий? — с любопытством продолжает расспросы Поттер. — Ага. Примерно с середины пятнадцатого века. Мой много-раз-прапрадед Лайонел Макгилливрей каким-то мутным образом участвовал в махинации с передачей королю Якову III Шотландскому Оркнейских островов в качестве приданного датской принцессы Маргарет. В благодарность король посвятил его в рыцари и отдал в наследственное владение этот остров. Так себе награда за такую услугу, конечно. — Почему так себе? — недоумевает Поттер. — По-моему, здесь потрясающе. — Мне тоже здесь нравится, — улыбается Тео. — Так что ты не подумай, я не жалуюсь. Но если посмотреть объективно, Норт-Роналдсей — это крошечный холодный остров где-то на окраине мира. Некоторые маги на королевской службе получали целые графства. Берки, например, так стали графами Голуэй и до сих пор живут в настоящем замке. — Ты хотел бы жить в замке? — в его голосе неприкрытая ирония. — Нет, конечно, — фыркает Теодор. — А ты? — Мне хватает десять месяцев Хогвартса в году, — усмехается Гарри. — Но я бы очень хотел знать хоть что-то об истории своей семьи. — Так и в чем проблема? Поттеры — старинный британский род. Наверняка в архивах Министерства достаточно информации, — говорит Тео и задумчиво добавляет. — Хотя самое интересное, конечно, хранится в старых семьях. Если твоя терпимость к слизеринцам распространяется не только на меня, поговори как-нибудь с Милли. Булстроуды повернуты на наследиях, родословных, геральдике и прочей херне и заставляют своих детей с малолетства зубрить генеалогические древа и биографии выдающихся представителей чистокровных семей. — Ты думаешь, она захочет разговаривать со мной? О моей семье? — со скепсисом спрашивает Гарри. — А почему нет? — не понимает Тео. — Она нормальная девчонка и будет рада помочь. — Ну… — Поттер явно не знает, как лучше сформулировать свою мысль. — Ее отец же — Пожиратель смерти. Думаешь, она меня не презирает? — Мой отец вообще-то тоже Пожиратель смерти, — хмурится он. — Но я — не он. И Милисента, поверь мне, тоже вряд ли мечтает пресмыкаться перед личом-фанатиком и пытать грязнокровок, — глаза Гарри становятся жесткими. Теодор тяжело вздыхает и пробует объяснить ему свою позицию. — У наших родителей, может быть, уже нет выбора… У нас, надеюсь, есть. Теперь Поттер смотрит на него с сочувствием. — Конечно, есть, — смягчается тот. — Прости, Теодор… Я не считаю, что ты такой же, как Пожиратели. И я знаю, что я не должен судить людей, которых не знаю, только по их родителям... Прости, правда. — Да все нормально, — отмахивается Тео. Он не пытается заставить Поттера чувствовать себя виноватым. Ему достаточно донести до него мысль, что не все слизеринцы — безусловное зло. — К тому же не сказать, что ты совсем уж не прав в своих убеждениях… На Слизерине хватает фанатиков типа Сельвинов, Монтегю или Пьюси. — А Малфой? — Пф-ф. Малфой — слюнтяй и маменькин сынок, — фыркает Тео. — Спорим, он в обморок падает от одного вида крови. Какой из него Пожиратель смерти? — Уверен, он не согласится с твоей характеристикой, — хмыкает Поттер. — Не сомневаюсь, — не спорит Теодор. — Сразу начнет визжать: «твоего мнения никто не спрашивает, Нотт! Вот погоди, мой отец узнает об этом!» Тео так похоже передразнивает Малфоя, что Поттер прыскает со смеха. Серьезные разговоры на сегодня прекращаются. Они выходят к морю, и Гарри не может отвести от него завороженных глаз. Они взбираются на каменную гряду, уходящую в море на несколько десятков метров. В небе над ними кружатся и кричат чайки. Гарри доходит до самого конца косы, перепрыгивает на один из выступающих из воды валунов и опускается на колени. Он тянется вниз, чтобы потрогать море, и погружает руки в прозрачную воду почти по локоть. Затем он подносит руки к лицу, вдыхает запах соли и осторожно пробует капли на вкус. — Соленое… — шепчет он и поднимает глаза, полные восторга, на Теодора. Сердце Нотта пропускает удар. — Оно соленое, Тео! — вопит Гарри громко и звонко, пытаясь перекричать ветер и шум волн, бьющихся о камни. На нем дурацкий вытянутый свитер с венгерской хвосторогой и протертые джинсы. На носу старомодные очки, в которых отражаются блики солнца. Его спутанные волосы треплет из стороны в сторону порывистый северный ветер. Тео забывает, как дышать. Он видит перед собой только счастливую улыбку и зеленые глаза.

* * *

Через несколько дней, после дня рождения Гарри, они устраивают вылазку в Косой переулок. Теодору нужны были ингредиенты для зелий, а Поттер просто увязывается с ним за компанию. В Лондоне все также стоит почти невыносимая жара. Охлаждающие чары приносят лишь кратковременное облегчение. К концу их похода по магазинам Гарри уже готов снять с себя мантию-невидимку, наплевав на риск попасться на глаза Пожирателям или, хуже, соратникам директора Дамблдора. Он проводит печальным глазом кафе, которое они только что прошли. Ему ужасно хочется чего-нибудь холодного. Например, мороженого от Флориана Фортескью или… кока-колы со льдом. — Тео, слушай, — негромко говорит Гарри. — Как ты смотришь на то, чтобы пообедать у маглов? Я угощаю. Теодор выглядит заинтригованным. — Если мы выйдем к маглам, то ты снимешь свою мантию и мы сможем нормально разговаривать? — уточняет он. — Конечно. — Тогда пошли, — легко соглашается Нотт и разворачивается в сторону «Дырявого котла». — Погоди-погоди! Ты не можешь идти так! — Гарри хватает его за рукав и тащит в узкий проулок между двумя магазинами, где становится снова видимым. — Во-первых, снимай мантию, — командует Поттер. Теодор смотрит на него немного странно, но все же послушно раскручивает фибулу, скидывает с себя мантию и убирает ее в сумку. Гарри обводит его критичным взглядом. — Так, теперь нужно что-то сделать с твоими штанами и рубашкой. Ты можешь трансфигурировать свои брюки во что-то похожее на джинсы? Ну, как у меня… — Постараюсь. Они обязательно должны быть с дырами? — Нет, — фыркает Гарри. — Только в том случае, если ты хочешь быть самым модным парнем на районе. — Уже проще, — вздыхает Теодор и за несколько минут меняет форму и текстуру своих брюк. — Идеально, — наконец выносит вердикт Гарри. — Осталась рубашка. Я думаю, достаточно будет убрать вот это подобие жабо. Не знаю, как оно правильно называется, — он дергает Тео за оборку воротника. — Ну и сделать ее короче сантиметров на двадцать. И чуть менее свободной, пожалуй. Можно еще пуговицы сделать под пластик. — Знаешь, Поттер, — криво усмехается Нотт, — преобразовывать одежду на самом себе не очень-то удобно. Может, сам реализуешь свои фантазии? — Профессор Макгонагалл говорит, что у меня нет таланта к трансфигурации, — осторожно замечает Гарри и на всякий случай отходит от недобро ухмыляющегося Нотта на безопасное расстояние. — А ты попробуй, — с легкой издевкой говорит тот и цитирует набившее оскомину главное правило трансфигурации с довольным выражением лица. — Визуализация, намерение, фокус и только потом взмах палочкой. — Ладно, — соглашается Гарри. — Если я случайно превращу тебя в упыря, то претензии не принимаются. Я тебя предупреждал. Несмотря на все опасения, он остается доволен результатами своей работы. В качестве последнего штриха Гарри подходит к Тео и расстегивает две верхние пуговицы его рубашки, чтобы придать тому более повседневный вид. Щеки Теодора розовеют, и он отводит глаза. Для Гарри внезапно становится очевидно, насколько близко друг к другу они стоят. Лицо заливается краской, и он делает шаг назад. — Из тебя получился отличный магл, — говорит он только для того, чтобы хоть что-то сказать. — Так себе комплимент, — отзывается Тео с напускной беззаботностью. Гарри закатывает глаза, накидывает на них обоих мантию-невидимку, и они выходят через «Дырявый котел» в магловский мир. Сначала они неспешно обедают в обычном бистро недалеко от Чаринг-Кросс-Роуд, а потом бродят по улицам до тех пор, пока у них не устают ноги. Как оказалось, Тео никогда не был в центре Лондона, но кучу всего про него читал. Поэтому он рассказывает Гарри, как Эдвард Исповедник решил построить Вестминстерское аббатство, кому из известных магов удалось посидеть в застенках Тауэра и что было в здании Британского музея до введения Статута. Гарри в ответ объясняет ему, как устроена городская система транспорта, зачем нужно так много телефонных будок на улицах, кто такой Шерлок Холмс или что такое «Лондон Ай» и почему маглам так важно его достроить именно к двухтысячному году. Когда они выходят к Пикадилли-серкус, на улице уже совсем темно. Тео немного напрягается от шума, толп людей и слишком ярких неоновых рекламных вывесок повсюду. Он резко вздрагивает от громкого гудка проезжающего мимо автомобиля, и Гарри берет его за руку. Тео благодарно смотрит на него и едва ощутимо сжимает его руку в ответ. — Я в порядке, — говорит он с легкой улыбкой. — Просто немного устал. Слишком много впечатлений для одного дня. — Тогда домой? — спрашивает Гарри. Тео кивает. Они уже идут по Чаринг-Кросс-Роуд, когда в воздухе что-то меняется. Летний теплый вечер внезапно становится холодным и тревожным. Уличные фонари блекнут и перестают давать свет. Гул машин становится далеким и почти потусторонним. Гарри охватывает иррациональный всепоглощающий ужас. — Дементоры, — беззвучно произносит Теодор и выхватывает палочку, но не успевает ничего сделать. Дементоры стекаются с разных концов улицы и окружают их плотным кольцом. Им некуда бежать. — Экспекто Патронум! — кричит Гарри. Тень Сохатого вырывается из палочки. Она теснит дементоров, но их слишком много и патронус растворяется. Тео обессилено падает на асфальт. Еще раз! Он сможет! Рождество в Хогвартсе, победа в кубке по квиддичу на третьем курсе, Рон, Гермиона, спасение Сириуса… — Экспекто… — начинает он. Дементор склоняется над Тео и откидывает капюшон. Серая склизкая голова, вся покрытая струпьями, тянется к нему. Нет-нет-нет! Только не Тео! Из последних сил Гарри пытается вспомнить, что такое радость. Тео… Смеющиеся глаза, спокойная поддержка, море, теплая ладонь в его руке… — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! На этот раз Сохатый воплощается материальным сгустком энергии. Он заслоняет парней от дементоров и начинает теснить монстров прочь своими ветвистыми рогами. Гарри падает на колени рядом с Тео. Тот открывает глаза и пытается что-то сказать, но Гарри не разбирает его слов. Тогда Тео нащупывает его руку и едва слышно произносит какое-то заклинание. Рывок. Они проваливаются в пространстве и падают на ковер перед камином коттеджа на Норт-Роналдсей. Теодора колотит, и Гарри крепко обхватывает его руками, чтобы согреть и согреться самому. С тихим хлопком появляется Эйли. — Эйли… — бормочет Гарри. — Эйли, принеси шоколад… На нас напали дементоры. Домовичка издает испуганный писк и исчезает, чтобы вернуться через минуту с двумя большими кружками горячего шоколада. Гарри осторожно берет одну кружку с подноса и подносит ее к губам Теодора. — Выпей это, — шепчет он ему куда-то в макушку. — Станет легче. Тео делает осторожный глоток, а потом еще один. Кажется, шоколад ему помогает, и он забирает кружку в свои руки. — Ты тоже, — едва слышно говорит он. — Пейте, мистер Гарри, — соглашается встревоженная Эйли и вручает ему вторую кружку в освободившуюся руку. Шоколад кажется ему странным на вкус, но он явно помогает. По телу проходит горячая волна. Может быть, там зелье? Эйли разводит огонь в камине. Они наконец-то достаточно согреваются и успокаиваются, чтобы отцепиться друг от друга. Эйли возвращается с добавкой. Теодор прислоняется спиной к дивану, откидывает голову, делает большой глоток новой порции горячего шоколада и закашливается. — Мерлин, Эйли! Сколько там огневиски? — его голос звучит уже почти нормально. Огневиски? О. Вот, что это за вкус. — Треть порции, — тут же отзывается эльфийка. Теодор хмыкает и стукает своей кружкой о кружку Гарри. — Твое здоровье, Поттер. Рад, что мы не умерли. Гарри допивает свой виски с шоколадом и растягивается на пушистом ковре прямо перед камином. Он смотрит на языки пламени, пока его веки не начинают тяжелеть. — Мистер Гарри, вам письмо, — трясет его за плечо Эйли. Наверное, он уснул. Он берет конверт и подносит к глазам. На конверте легко узнаваемая печать Министерства магии. Блядь. Уважаемый мистер Поттер! Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в десять часов двадцать четыре минуты вечера в населённом маглами районе и в присутствие нескольких маглов Вы использовали заклинание Патронуса. За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания с тем, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку. Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра. С пожеланием доброго здоровья, Искренне Ваша, Муфалда Хмелкирк. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии. — Что там? — раздается встревоженный голос Теодора. — Меня исключили из школы. И они хотят сломать мою палочку… — глухо произносит Гарри. Тео вырывает письмо из его рук. — Что за херня?! Они не могут этого сделать… — он пробегается глазами по письму и тут же выходит из себя. — Это была самозащита! На нас напали гребанные дементоры! — Я не отдам им свою палочку... Я лучше сбегу. Как ты думаешь, они найдут меня здесь? — безжизненно спрашивает он. — Гарри, успокойся и прекрати паниковать раньше времени. Они не могут ничего тебе сделать. Это незаконно. Ты имеешь право защищать свою жизнь! Не важно, перед маглами или нет. К тому же у тебя есть свидетель! — Кто? — Я! — Нет, я не буду тебя в это вмешивать, — Гарри категорично мотает головой. — Если потребуется, еще как будешь, — резко возражает Теодор. Он садится рядом с Гарри и кладет руку ему на плечо. — И как ты объяснишь своему отцу, что был со мной в магловском Лондоне? — с отчаянием в голосе интересуется он. — Совру что-нибудь… Это неважно! — отмахивается Нотт. — Мы сделаем все, что потребуется, чтобы ты сохранил свою палочку и тебя не исключили из школы! Гарри не убежден, но сейчас он очень благодарен Теодору за это «мы». Раздается стук клюва по стеклу, и Гарри видит двух крупных сов, сидящих на подоконнике со стороны улицы. — Я принесу, — пищит Эйли и спешит забрать почту. Она возвращается с двумя конвертами, и Гарри сначала распечатывает тот, который с министерской печатью. Уважаемый мистер Поттер! В дополнение к нашему письму, отправленному приблизительно двадцать две минуты назад, сообщаем Вам, что Министерство магии отменило своё решение о немедленном уничтожении Вашей волшебной палочки. Вы можете сохранить её до дисциплинарного слушания, назначенного на 12 августа, когда и будет принято официальное решение. После консультаций с директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» Министерство согласилось отложить до этого времени также и решение вопроса о Вашем пребывании в школе. Вам, таким образом, надлежит считать себя временно исключённым, вплоть до окончания расследования. С наилучшими пожеланиями, Искренне Ваша, Муфалда Хмелкирк. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии. — Дамблдор вмешался, и они передумали отбирать мою палочку, — Гарри с застывшим лицом передает пергамент Теодору. Второе письмо оказывается от мистера Уизли и не содержит никакой новой или полезной информации. Гарри! Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЁТИ. НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА. НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ. Артур Уизли. — Не совершай никакого волшебства… Пусть дементоры сожрут тебя и твоих Дурслей заодно, — зло бормочет Гарри и отправляет послание прямиком в горящий камин. В оставшееся приоткрытым окно стремительно влетает Свин. Вопреки ожиданиям, в его клюве — не письмо от Рона. Свин приносит до обидного короткую записку от Сириуса. Гарри! Артур только что сообщил нам о случившемся. В любом случае не выходи больше из дома. — Спасибо большое, Сириус. Отличная поддержка! Что бы я, блядь, без тебя делал! Записка отправляется вслед за предыдущей. Гарри на минуту представляет, в каком он бы был сейчас аду, если бы он так и остался в Литтл Уингинге. Даже если бы ему удалось спастись от дементоров самому, он бы был сейчас совсем один, а Дурсли... Дурсли только сделали бы все в миллион раз хуже. Вернон избил бы его и запер в комнате, пользуясь тем, что у него не осталось сил сопротивляться и категорически нельзя колдовать… Как же он их всех ненавидит! — Гарри, тише. Все хорошо, — теплая рука сжимает его плечо. — Ты в безопасности. Гарри удивленно оборачивается на Теодора. Его лицо спокойное, но в глазах тревога... страх? Гарри пытается понять, куда тот смотрит, и опускает взгляд. На его ладони пылает шарик красно-синего пламени размером со снитч. Он испуганно вскакивает и роняет его на пол. Огонь с шипением прожигает дыру в ковре. Тео тут же колдует Агуаменти и заливает пол водой. Комнату окутывает густой пар. — Так, пожалуй, свариться заживо передвигается на второе место в моем списке способов, как я не хочу умереть, — с преувеличенным легкомыслием сообщает Теодор, видимо, пытаясь его подбодрить. — Прости за ковер, — в тон ему отвечает Гарри. Они смотрят друг на друга и начинают смеяться. Снова появляется Эйли и начинает с причитаниями приводить комнату в порядок, но они никак не могут остановиться. — Эйли не стоило давать молодым господам алкоголь! — возмущается она, и провоцирует новый приступ нервного смеха. — Гарри, ты понимаешь, что это было? — спрашивает Теодор, когда они наконец-то успокаиваются. — Стихийный выброс? — неуверенно предполагает он. — Точно нет, — качает головой Тео, но видит, что Гарри напрягается, и ничего больше не говорит. Гарри благодарен Теодору за то, что тот не развивает тему. В глубине души он и сам прекрасно понимает, что стихийная магия работает иначе. Менее рационально и сфокусировано... Кстати, о магии. — Тео, а у тебя есть портал до дома, да? Это же не была аппарация или что-то похожее? — Ага, портал, — кивает Теодор, достает из-под рубашки медальон на длинной серебряной цепочке и показывает его Гарри. Поттер бережно прикасается к нему и подносит к глазам. Медальон похож на старинную монету с немного неровными краями. На нем нет никаких надписей или цифр, только выпуклое изображение чертополоха. — Чтобы он активировался, нужно сжать его рукой и произнести «Nemo me impune lacessit». — Nemo me impune lacessit, — повторяет Гарри и пытается перевести. — Никто не… э-э… — То есть твоя латынь настолько ужасна? Да? — улыбается Тео. — «Никто не тронет меня безнаказанно». Это девиз Ордена Чертополоха. А также королевства Шотландия, династии Стюартов и клана Макгилливрей.