город, в котором нет меня

Липкие сети плетутся дальше,

Преодолевая границы, черты.

Не этот ли паук душит в мире фальши,

Не замечая внешней красоты?

Яблоко предназначалось прекраснейшей

А кто ты?

- Эй, босс, - голос кажется оглушающим громом в спокойной тишине маленькой кухоньки отделения. У Чонгука не лучшее настроение, он не спал полночи, снова пытаясь найти на сайте знакомств хоть кого-нибудь более-менее подходящего. Одного даже нашел, даже написал, но уже после второго сообщения парень понял, что скорее придушит этого кандидата, чем переспит с ним. В итоге опять ничего не вышло. Чонгуку все больше хочется убивать. И в таком состоянии очень не хочется сейчас дергать босса, ведь, как показывает опыт, на него за это выльется тонна бубнежки и недовольных взглядов, но делать нечего. - Ну? – Юнги даже не открывает глаз, мечтая, чтобы нарушитель его спокойного дневного полудрема на рабочем месте сгинул без следа и не мешал. Чонгук подходит ближе к дивану, собираясь с духом, чтобы донести до босса радостную новость. - Там тот парень пришел. Пак Чимин. Можешь провести допрос? После этих слов кажется, что границ недовольства в душе Мин Юнги просто не существует. Ну какого черта? Все ведь знают, что он любыми силами пытается избегать этой участи и просто наблюдать. - А почему ты не можешь? – раздраженно бурчит Юнги и только крепче сжимает руки на груди. Все еще остается надежда, что он может спокойно доспать и не возиться с этим Пак Чимином. Хоть парень по некоторым фактам и подозрительный, но Юнги все же кажется, что ищут они точно не его. Следователь, конечно, не может сказать этого вслух, так как никаких доказательств невиновности пока не существует, но думать ведь ему никто не запрещает, правда? - Я уезжаю по делу наркокартеля, есть наводка, - Чонгук немного съёживается и отводит взгляд к многострадальному холодильнику. Тот умер окончательно уже несколько недель назад, но так и остался стоять на своем месте, используемый вместо обычного шкафчика, как памятник падшему в тяжелом бою герою. - А Кан Джи Вон? – бубнит Юнги, все еще хватаясь за призрачную надежду покоя. - Он тоже уехал по поводу ограбления магазина. Юнги недовольно бубнит что-то несвязное, пытаясь вспомнить при этом, кто там еще есть в их команде. - А Пак Мин Хо? - Его тоже нет, - резко отрезает Чонгук, затем закатывает глаза и начинает уже громче и немного напористей. - Босс, если бы был кто-то, кто может провести допрос, я бы тебя не трогал. Юнги лишь тяжело вздыхает, понимая, что этот раунд он проиграл. - Ладно, поговорю я с этим Пак Чимином. Пока ты не ушел, есть результаты от криминалистов? Вроде как мне обещали их еще вчера. Он, покряхтывая, поднимается с дивана и упирается взглядом в Чонгука. И неважно, что в комнате полутьма, парень чувствует этот взгляд кожей, будто что-то острое поднесли к шее, и, если скажешь что-то не то, тебе снесут голову к черту. - Да-а, пришел отчет, он у тебя на столе, - кивает Чонгук. - Но вкратце: ничего не нашли, кроме микроскопических фрагментов странного порошка на одежде девушки, в районе пуговиц рубашки. Вещество называется Хлорамин Б, дезинфицирующий препарат, один из самых распространенных. Используется, по сути, везде, где нужно обеззаразить поверхности помещения или вещи – больницы, заведения общественного питания, салоны и так далее. Не слишком поможет нам сузить круг подозреваемых. Юнги недовольно хмыкает. Это дело начинает понемногу уже надоедать – куда бы они ни сунулись, везде облом и никаких серьезных улик или подозреваемых. - А что там с адвокатом? – вспоминает он еще об одном ответвлении все того же дела. - Его проверили? Чонгук до сих пор чувствует, будто что-то острое прижато к его шее. И, кажется, в этот раз голову точно снесут, ведь с гонцами, приносящими плохие новости, обычно так и поступали в прошлом, верно? На самом деле Чонгук понимает такие жесткие меры, но не тогда, когда он сам является таким вот гонцом. - Еще в процессе, босс. Сложно найти информацию по старым делам, но мы работаем. Думаю, скоро должен быть результат. Юнги закатывает глаза и тяжело вздыхает, при этом заставляя себя подняться с диванчика. - Черт, что ж нам так не везет в этом деле. Ладно, где там этот Пак Чимин? Пак Чимин находится в одной из допросных, с нарастающим зудом где-то внутри грудной клетки гипнотизируя пустой стул, который стоит от него по ту сторону стола. Он пытается прокручивать в голове какие-то красивые успокаивающие картинки, но мысли все равно возвращаются к другому. Например, к вопросам, кто и в каком виде мог сидеть на этом месте, на котором сейчас сидит он сам, и трогал стол перед ним. От этих мыслей все внутри содрогается, а Чимин пытается как можно меньше контактировать с поверхностями. Он не боится микробов и всего такого, нет. Просто от идеи, что здесь до него могли держать какого-то грязного наркомана, передергивает. И еще этот стул напротив. Ну вот почему именно здесь и сейчас его оставили задвинутым не ровно посредине стола, а ближе к правой стороне? Некоторое время Чимин молится всем богам, чтобы кто-то, наконец, сел уже на этот стул, и чтобы он больше не действовал ему на нервы. Но время все идет, в комнате, кроме него, все еще никого нет, а все доводы насчет того, что сейчас не время и не место идти на поводу базирующихся на постоянной основе в голове тараканов с каждой лишней минутой тают в нарастающем зуде в груди. Некоторое время Мин Юнги молча наблюдает за парнем в комнате. Толстое стекло отделяет его от объекта наблюдения, потому ему совсем не стыдно рассматривать того скрупулёзно, скользить глазами чуть ли не по каждому участку тела. Во время этого занятия Юнги лениво думает, что парень со своими персиковыми волосами и длинной сережкой выглядит совершенно не мужественно, но чертовски сексуально. Вот бы еще заглянуть, что там под этими накинутой на плечи ядрено-салатовой курткой и оверсайз-свитером. Ну а что? Юнги же не собирается заводить с парнем никаких романов, подозреваемый все же, потому может позволить себе пропустить парочку пошлых мыслишек, ведь никто о них не узнает, верно? Да и парень выглядит сейчас действительно немного подозрительным – постоянно ерзает на своем месте, пытается не дотрагиваться ни к каким поверхностям. В какой-то момент вообще подрывается, чтобы немного подвинуть пустующий стул напротив, в котором скоро должен будет сидеть Юнги. И не просто двигает его, а после еще и скрупулёзно вымеривает пальцами расстояние от края стола до края стула с обеих сторон. Юнги сначала не понимает, зачем вообще это делать, и только потом до него доходит, что парень зачем-то пытается поставить стул ровно посредине. «Вот чудик», - проносится в голове. Негромкое: - Здравствуйте, я старший следователь Мин Юнги, - произнесенное низким хрипловатым голосом заставляет Чимина вздрогнуть, так как он на дверь не обращает внимания от слова совсем, увлеченный стулом. Парень резко поворачивает голову к вошедшему мужчине, вежливо и немного смущенно кланяется, тут же возвращаясь обратно на свое место. Юнги с некой насмешкой отодвигает так тщательно выставляемый недавно предмет мебели и садится, впиваясь глазами во все еще немного смущенного парня напротив. Ближе еще сексуальней, и эти немного заалевшие щеки только приносят еще больше красок в общую картину. Правильно, Юнги, это как раз то, о чем стоит думать, разговаривая с подозреваемым. - Зачем вам понадобился стул, господин Пак? Чимин немного закусывает губу, от чего мужчине не остается ничего, кроме как громко сглотнуть, затем широко улыбается: - Извините, господин следователь. Просто он стоял не посредине, меня это раздражало. Ничего серьезного. Юнги хмыкает: - Старший следователь. И почему же вас это настолько раздражало, что вы даже решили его переставить? Чимин некоторое время молчит, скользя глазами по мужчине напротив. От его взгляда не ускользает общая «помятость» следователя: немного сонный взор, мешки под глазами, беспорядочно спутанные темные волосы и точно не первой свежести одежда. Все это заставляет парня снова внутренне содрогнуться. Он бы сам скорее умер, чем вышел из квартиры в таком виде, не говоря уже о выходе на работу. Но помятый вид не позволяет сбить с толку, Чимин замечает, как этот немного сонный взгляд цепко впивается в каждый миллиметр кожи, выдавая напряженную мозговую активность в голове под темными волосами. Следователь совсем не так прост, как кажется сначала. Только вот почему это больше заводит, чем пугает? - Меня просто раздражает то, что находится не на своем месте или неидеально ровно, вот и все. Скажите, господин следователь, почему я здесь? Юнги усмехается, но не пытается продолжить тему со стулом. Похоже, тараканы в этой персиковой голове значительно крупнее, чем ему показалось сначала, но сейчас их размер не так важен. - Вам знакома эта девушка? – он достает из папки, которую принес с собой, улыбающуюся фотографию второй жертвы и кладет перед парнем. Чимин как можно незаметней поправляет кусок картона, чтобы его край был параллельно краю стола, пару секунд рассматривает, затем утвердительно кивает: - Да, это Хан Юна. А что? С ней что-то случилось? - Откуда вы ее знаете? – Юнги намеренно не отвечает на вопрос, продолжая впиваться взглядом в парня. - Мы пару недель тра… - он осекается, вспоминая, где сейчас находится и с кем говорит. – У нас как-то были сексуальные отношения пару недель, после чего мы немного поддерживали связь. «Хм, значит, по девушкам», - немного разочарованно проносится в голове следователя, но виду он, конечно же, не подает, только продолжает пристально вглядываться в лицо парня напротив, пытаясь уловить любое малейшее изменение выражения. И вопросов себе лично не задает, например, с чего это вдруг так переживает за ориентацию подозреваемого. Но, ладно, себе лично можно и признаться, что паренек очень даже хорош. Очень даже во вкусе Юнги. И плевать, что, лет на пять точно, младше. - Когда вы общались с ней в последний раз? – следователь откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Безумно хочется уложить ступни на стол, но это кажется уже немного перебором, потому он ограничивается только закидыванием ноги на ногу. Чимин еле сдерживается, чтобы зазывно не подмигнуть ему. В этой позе Юнги выглядит таким крутым и важным, вроде как «я тут главный, сучки». - На прошлой неделе, кажется. Честно, не помню, когда именно. Но, если позволите, могу достать телефон и посмотреть по нашей переписке. Юнги кивает, после чего наблюдая, как парень с персиковыми волосами грациозно достает мобильный из кармана куртки и сосредотачивается на нем. - Вы встречались с ней лично? – Юнги немного надоедает тишина. - Угу, - кивает Чимин, не отрывая взгляда от телефона, - она была немного взволнована, и ей нужно было с кем-то поговорить, а ее парень в это время, кажется, куда-то то ли уехал, то ли был занят. Я не очень в это вникал. - Из-за чего взволнована? - А, да ей просто постоянно казалось, что ее преследуют. Еще эти… Он резко замолкает на полуслове и поднимает голову, уставившись на следователя. В этот самый момент все звуки вокруг гаснут и тонут, забиваются только одним-единственным – бешеным стуком собственного сердца которое, кажется, уже не в груди, а где-то в районе головы и давит на уши изнутри. - Господин следователь, - голос почему-то становится таким сиплым и тихим, - Юну убили? Как…как Ли Анну? Время ожидания перед ответом растягивается на годы и века, барабанная дробь сердца бьет по голове. Словно в замедленной сьемке Чимин замечает, как немного вытягивается до этого абсолютно спокойное лицо следователя, как он немного ерзает на стуле и впивается в него таким подозревающим взглядом, от которого чувствуется почти что физическое присутствие чего-то тяжелого и острого на коже. Кажется, именно из-за этого его вызвали в участок. Хотя, где-то в глубине души он все еще надеется, что догадка неверная, и он, как обычно, себе что-то надумал. - Старший следователь, - долетает до парня немного раздраженный голос мужчины напротив. – Почему вы, господин Пак, так решили? Почему вдруг упомянули Ли Анну? Кажется, вы что-то вспомнили. Чимин закусывает губу. Сильно, надеется, что хоть не до крови, но ему нужно прийти в себя. Почему-то так не хочется, чтобы догадка подтверждалась. Хотя бы еще несколько секунд. Юнги следит за ним неотрывно, и ему все еще кажется, что, даже в таком состоянии, даже взволнованный и с этой закушенной губой парень перед ним все еще выглядит чертовски сексуально. Более сексуально, чем Юнги хотелось бы, как для подозреваемого. - Яблоки, - наконец, выдавливает из себя Чимин, через минуту обретя снова возможность говорить. – Хан Юна жаловалась мне, что кто-то оставил под дверью пакет с большими желтыми яблоками, что, вкупе с ощущением, будто за ней кто-то следит, вызывало панику. И я бы не обратил никакого внимания на это, потому что Хан Юна, на самом деле, очень любит истерить и искажать ситуацию, из-за чего, собственно, мы и прекратили наши встречи, но я вспомнил… Юнги не нужно слушать дальше, потому что он и сам уже вспомнил. Вспомнил, как этот самый Пак Чимин рассказывал о пакете с желтыми яблоками, который кто-то оставил у двери Ли Анны за несколько дней до ее исчезновения. - Господин следователь, Юна мертва, да? – парень выглядит подавлено, голос тихий. Он даже не то, чтобы спрашивает, а просто надеется услышать отрицание своих слов. Юнги даже немного его жаль становится. Конечно, парень может оказаться чертовски хорошим актером, чего, конечно, же, исключать нельзя. Но вот эти эмоции кажутся очень даже убедительными. Хотя, опять же, нельзя исключать никаких вариантов. - Да, - только и может кивнуть Юнги. Что тут еще можно сказать? - Так же, как и Анна? - Да. - Понятно… - ему тоже, по сути, нечего сказать. - Каковы были ваши отношения с ней в общем? Вы сказали, что расстались вы из-за того, что она могла истерить и искажать ситуацию. - Да-а. Она вообще любитель раздуть из мухи слона. У нас так-то были свободные отношения. Да, если честно, и отношений как таковых не было, мы просто иногда занимались сексом, между делом занимаясь им с другими людьми. В первый раз, когда я переспал с другим парнем, она устроила мне выговор, но потом извинилась, и мы вроде как все решили. Но потом она опять узнала о новом партнере и устроила уже полноценную истерику. Хотя мы даже не обсуждали ситуацию об отношениях или о том, что будем только друг с другом. Это было так, просто для приятного проведения времени. При том, что она сама на это согласилась и, как я знаю точно, тоже спала с другими в это время. Так что однажды меня все достало, мы поговорили опять, решили прекратить и не действовать друг другу на нервы. Чимин замолкает, продолжая листать что-то в телефоне, а Юнги молча рассматривает его из-под полуприкрытых век, собирая по полочкам только что полученную информацию. Первое, яблоки. Кажется, это похоже на еще один элемент кровавой постановки убийцы. Второе. Ему показалось, или этот парень напротив только что абсолютно спокойно, совершенно без какого либо стыда сказал, что он переспал с парнем? То есть, Пак Чимин и по парням тоже? Интересный экземпляр. Вот бы еще не оказался подозреваемым, цены б ему не было. - Вот, нашел, - «экземпляр» и не догадывается о мыслях следователя, дальше продолжая смотреть в экран телефона. – Мы встречались две недели назад, третьего числа. Юнги, на всякий случай, записывает себе эту дату, хотя знает прекрасно, что и так не забудет. После этого некоторое время не сводит взгляда с парня напротив, который в ответ так же пронизывает его глазами, будто стрелами, и еще зачем-то улыбается. - Значит, Пак Чимин шлюха? – задает Юнги неожиданный вопрос. Провокационный? Да. По делу? Ну, не очень, но ему безумно интересно, что же на это ответят. Парень на это даже глазом не ведет, кажется, вопрос его не задел ни капли, будто само собой разумеющееся. - Пак Чимин не шлюха, просто любит секс, - он на миг замолкает. – С красивыми людьми. Любой другой на месте Чимина, наверное, до глубины души оскорбился с такого прямого и резкого вопроса, но ему, на самом деле, глубочайше плевать. Это всего лишь еще один пример странного социума, который любит загонять людей в рамки буквально во всем. Одевайся только так, и не иначе, люби то, что должен любить, интересуйся тем, что тебя должно интересовать, одевайся так, как принято. И если ты хоть немного выходишь за эти рамки, тебя тут же считают неправильным, ненормальным. Чимин слышал это уже не раз, не раз чувствовал на себе осуждающие взгляды, но его они не волнуют. Он сам решит, как ему жить и что делать. Юнги только неопределенно хмыкает и кивает, пытаясь понять, что же происходит в голове этого человека напротив. - Знаете, господин следователь… - Старший следователь. - Знаете, господин старший следователь, а вы красивый. Даже не смотря на то, что вас не помешало бы умыть, расчесать и переодеть во что-то не измятое. Чимин растягивает губы в улыбке и весело подмигивает мужчине напротив. А что, он так смотрит с самого начала допроса, что у парня уже аж в груди гореть начинает. - Хм, не могу понять, комплимент это или издевка. Звучит неопределенно. Эти подмигивание и улыбка Юнги тоже не очень понятны. То ли действительно заигрывает, то ли издевается. - Комплимент, господин следователь… - Старший следователь. Чимин в душе хихикает. Не то, чтобы он настолько уж тупой, чтобы не запомнить это, просто так интересно наблюдать за его реакцией и недовольным бурчанием. Чимин ждет, когда же его маленькая гадость выведет мужчину из себя. Почему-то выводить Мин Юнги для него становится очень весело. - Вы красивый, господин старший следователь. Даже когда, кажется, не спали пару лет. Юнги все еще смотрит на него скептически и недоверчиво. Очередная издевка? Или парень действительно вот так прямо пытается с ним флиртовать? Странный какой-то. Но интересный. Впервые за долгое время кому-то удалось действительно заинтересовать Мин Юнги. Потому он лишь пожимает плечами: - Ладно, так и быть, приму за комплимент. Вы пытаетесь приставать ко мне, господин Пак? Почему вы решили, что меня это заинтересует? Чимин снова улыбается и поднимает одну бровь: - Потому что вы раздеваете меня глазами еще с того момента, как вошли сюда. Разве нет? Юнги только усмехается. Парень, кажется, не такой уж и простачок. А Чимин продолжает: - И я бы, честно, поприставал к вам, если бы не ситуация, - парень издает смешок, от чего Юнги вдруг резко хочется сбежать из комнаты, потому что становится слишком светло и ярко. – К сожалению, приставать к следователю во время допроса выглядит как-то не очень красиво. Возможно, я попробую чуть позже, когда вы не будете считать меня тем, кто мог убить двух девушек. - А почему вы решили, что я так считаю? – последние слова возвращают Юнги на землю. В допросную. В которой Пак Чимин, вообще-то, здесь подозреваемый, а не его пара на свидании. - Потому что иначе я бы здесь не сидел, мы бы говорили совсем в другом месте, - пожимает плечами Чимин. - Если бы вы не думали, что я их убил. Ему неприятна сама мысль о том, что его считают таким монстром, хоть обычно он и не обращает внимания на чужое мнение. Но сейчас совсем другая ситуация. Сейчас не до шуток и не до отстаивания своих позиций, тут люди умирают, черт возьми. И каким-то образом он со всем этим связан. Господин старший следователь, вы ведь не думаете на самом деле, что это я? Правда? - А вы не такой, господин Пак? Вы не могли? - Убийство – это слишком грязно и неопрятно, - передергивает плечами Чимин, говоря абсолютно спокойно. – Еще и лицо ей перечеркивать… Так и хочется стереть эти дурацкие порезы, они ее слишком обезображивают, - голос неожиданно грустный. – Но я понимаю, что мое знакомство с обеими убитыми не накидывает мне баллов, потому ваша позиция мне тоже ясна и никаких претензий не имею. Вы можете спрашивать все, что угодно, господин следователь. Я отвечу на любые вопросы. Юнги заставляет себя упустить момент, в котором этот парень снова указал неправильно его звание. - Тогда, где вы были два дня назад примерно с 21 до 23? Чимин приставляет указательный палец к губам и напряженно думает некоторое время, тогда как у Юнги вдруг неожиданно вспыхивают в голове картинки, в которых Чимин эти свои пухлые губы открывает, и палец внутрь засовывает, и пошло облизывает… Еблан, тебе пора с кем-то переспать, уже вон на подозреваемого чуть ли не встает. Что дальше? Разложишь его прямо на этом столе? - А, точно, - парень легонько бьет себя ладонью по лбу. - Два дня назад же была моя смена. Я обычно прихожу к 20 и работаю до 2 ночи. - Смена? Какая смена? Где? - Бар Hook, я там иногда танцую. Юнги щурится. - Это ведь гей-бар. Чимин пожимает плечами и хмыкает: - Да, и публика там, скажу вам, намного более покладиста, чем в обычных клубах. Следователь некоторое время смотрит на него, думая, что бы на это ответить. Но где-то в глубинах мозга начинает шептать назойливый голосок, что надо бы как-то забрести в этот бар и поглядеть на эти его танцы. Хоть ненадолго. Хоть издалека. Попускать слюнки, так сказать. Почему-то ему кажется, что парню есть что показать и что показывать это он умеет. - То есть, - отмирает Юнги, - Пак Чимин не только шлюха, но еще и стриптизер? Чимин кривится. Ох уж эти рамки, опять эти дурацкие рамки и клише. Как бы он ни пытался пропускать все уколы мимо ушей, что-то да попадет в цель. Вот в этот раз действительно было обидно. - Фу, звучит ужасно. Как я вам уже сказал, Пак Чимин не шлюха, так как он не продает себя, просто любит секс. И стриптизер это слишком низко и дешево, господин следователь, вы меня оскорбили. Я выступаю много где, когда у меня есть на то желание, и выступаю ради самого выступления и публики, а не ради того, чтобы раздеться, покрутить голым задом и получить за это деньги, - парень кривится еще больше, показывая свое отвращение к тому, о чем говорит. – Конечно, раздевание в танце тоже можно превратить в искусство, но это не моя стихия, я к ней пока не дошел. Пока просто танцую. Потому, господин следователь… - Старший следователь. - Потому, господин старший следователь, попрошу вас не называть меня стриптизером. Я танцор. По крайней мере, сейчас. Юнги пристально наблюдает, подавляя в себе желание растянуть губы в улыбке. Кажется, сейчас это чудо с персиковыми волосами действительно обиделось. Надо бы исправить. - Хорошо, примите мои извинения. - Извинения приняты, - тут же отзывается парень и улыбается, будто ничего и не было. Затем немного склоняет голову вбок и выдает: - Знаете, у вас очень красивый голос. Такой низкий… Ммм, мне нравится. Юнги еле сдерживается, чтобы не закашляться. Ну тут ведь открыто флиртует, поганец! - Понятия не имею, как на это реагировать, господин Пак, потому просто скажу «спасибо за комплимент». Но давайте вернемся к допросу. Кроме этого эпизода с яблоками, Хан Юна вроде как говорила о том, что за ней следили, верно? Чимин отрицательно мотает головой: - Она говорила, что ей казалось, что за ней следят. У нее было такое ощущение. Но ничего и никого конкретного не замечала. - Ладно, я понял. Больше ни о чем подозрительном она не говорила? Может, до этого последнего разговора? – Юнги хватается за последнюю надежду, что этот парень сейчас-таки поможет сдвинуть расследование, даст какие-то серьезные зацепки. Хоть что-нибудь. Чимина резко ударяет это «последний разговор». Тот их разговор действительно был последним… - Нет, ничего такого, - он отрицательно мотает головой, замечая, как лицо мужчины напротив становится немного грустным. - Как думаете, они с Ли Анной могли быть знакомы? Юнги спрашивает не просто так. Они очень много времени потеряли на то, чтобы найти ответ на этот вопрос, но ничего конкретного, никаких серьезных доказательств этому так и не нашли. Может, все же, что-то пропустили. - Насколько я знаю – нет, - опять мотает головой Чимин. - Но не скажу, что я прям очень много знаю…знал о их жизнях. В принципе, это вполне возможно - они учились в одном университете, легко могли пересекаться и общаться. Но, опять же, мне об этом ничего неизвестно. Сказать, что Юнги разочарован – ничего не сказать. - Ладно, я понял. Что вы вообще можете сказать о Хан Юне? Каким она была человеком? Были ли у нее какие-то проблемы с кем-то? - Хм. Что бы такого сказать… - Чимин некоторое время смотрит в одну точку на стене, где-то за спиной следователя. - Ну, она очень любила танцы, мы с ней как раз и познакомились так, в одной студии занимались, потом только узнали, что учимся в одном университете. Специальность свою терпеть не могла, изо всех сил пыталась не ходить на пары. Говорила, что в этом году учебу спасает лишь общий курс по психологии и физкультура. Насчет проблем… С парнями у нее всегда были проблемы. Она так упорно искала любовь всей своей жизни, но в итоге так профессионально выносила мозг, что эта «любовь» обычно исчезала через пару недель. Да, не мне судить о таких вещах, но, говорят, что большинство этих отношений заканчивалось изменой с ее стороны. Хотя, это только непроверенные слухи. Кстати, непроверенный слух, говорили, что кто-то застал ее целующейся с одним из работников кофейни, которая напротив университета. Правда, с кем из работников я не знаю. И правда ли это, тоже не знаю. Юнги ловит себя на мысли, что опять в деле фигурируют эти слова. «Любовник». «Измена». Может ли это что-то значить? Может ли быть зацепкой? Или просто совпадения? Но, как говорил его наставник: «Совпадений не бывает, мелкий. В любом случае это что-то, да значит». Юнги кивает: - Мы проверим, спасибо за информацию, господин Пак. - Рад помочь, если действительно хоть чем-то помог, - его губы разъезжаются в легкой улыбке, от которой у следователя немного ускоряется сердцебиение. Все же, кем бы он ни был, но красивый, зараза. Юнги вытаскивает из нагрудного кармана немного погнутую визитку и протягивает Чимину. Тот только вздыхает, но ничего не говорит, молча принимая и надеясь, что в его кошельке она сможет выровняться. - Если вдруг что-то вспомните подозрительное о Ли Анне или Хан Юне – позвоните мне. Или напишите, никнейм в мессенджере там же на визитке, - бубнит Юнги уже заученную фразу, которую обычно произносят все при окончании допроса. Кроме мессенджера. О мессенджере он сам редко говорит, и этот тип визиток только для особых случаев. А Пак Чимин тот еще особый случай. - Спасибо за разговор. - Это все? Я могу идти? – парень вскакивает с места, как ужаленный, да так, что даже его кислотно-зеленая куртка слетает с плеч. - Да. Я вас провожу к выходу. Чимин, немного даже разочарован, что время пролетело так быстро, потому молча бредет за мужчиной. Ступает немного сзади, успевая оценить и его бедра, и задок, и очень даже широкие плечи. Уже у самого выхода парень все же решается заговорить еще раз. - Господин следователь? - Старший следователь, - закатывает глаза Юнги. Кажется, этот наглый мальчишка специально так делает, ведь за столько повторений можно уже было и запомнить. - Господин старший следователь, вам все же лучше сменить одежду, - Чимин улыбается, глаза превращаются в тонкие щелочки. – Там передают серьезное похолодание сегодня-завтра, в таком прикиде вы точно замерзнете. Юнги поднимает одну бровь, лениво думая, что бы ответить на такую наглость и явный переход дозволенных границ. Но затем понимает, что многие дозволенные границы они и так уже перешли во время допроса, потому в итоге лишь пожимает плечами и бросает: - Спасибо за заботу, я учту. Чимин еще раз ослепительно улыбается (Юнги в это время очень хочется закрыть глаза, чтобы действительно не ослепнуть) и уже направляется к выходу, как его останавливает тот же низкий спокойный голос, который весь допрос не давал покоя: - Чисто из интереса, господин Пак, можете не отвечать на этот вопрос. Учитывая вашу манию к ровности и идеальности, каким же образом вы занимаетесь сексом? Тоже «ровно»? – Юнги выпускает смешок. – «Ровно» на кровати, ни миллиметра влево-вправо? - Я занимаюсь сексом идеально, господин следователь, - хитро улыбается Чимин и, весело подмигнув, уходит, оставляя того недоумевать, что же именно он имел ввиду под этим «идеально». ** В прекрасном настроении, уже выбравшись на улицу и отойдя немного от участка, Чимин чувствует, как вибрирует телефон, который он до этого поставил на беззвучный. Конечно же, это Тэхен написывает, которому он успел еще до допроса проесть весь мозг своими нервами насчет этого самого допроса. Tiresias Напиши, когда тебя отпустят. Что они хотели? Идти по улице и отвечать на сообщение, при этом периодически врезаясь в прохожих? Почему бы и нет, Чимин. Chi Оказывается, вторая девушка, которую убили, это моя бывшая… Я подозреваемый, так как был знаком с обеими. Tiresias Черт, ты меня пугаешь. Chi Самому страшно, мне теперь начинает казаться, что это или их из-за меня убили, или я сам это сделал, но не помню. Tiresias Круто, я общаюсь с маньяком. Tiresias Ладно, честно, я не верю, что это твоих рук дело, ты не мог. Для тебя это слишком грязно. Да и девушки были выложены очень некрасиво, неровно и неидеально. Ты бы скорее умер, чем оставил их так лежать. Chi Спасибо, ты меня даже немного успокоил, а то я весь на нервах. Еще и следователь такой горячий со мной разговаривал… Ммм, я бы его завалил. Хотя, он, вроде как и сам не против. Еще и свитер, кажется, до сих пор хлором пахнет, хотя я его уже несколько раз стирал! Это меня раздражает. Tiresias Сам виноват, влез в мой Хлорамин рукавами! Смотреть надо, куда руки суешь, когда в мастерской находишься. Там же куча химикатов. Радуйся, что в безобидный дезинфектор влез, а не во что-то посерьезнее. Tiresias Плюс, этот запах, скорее всего, только у тебя в голове. Хлорамин сам по себе только еле-еле хлором пахнет, а после стирки давно уже должен был раствориться. Я вот постоянно этим порошком измазываюсь, и ничего хлором не воняет. Chi Считаешь меня больным на голову? Tiresias В этом случае – да. Побрызгайся духами и все пройдет. Chi Если это в моей голове, то не пройдет. Tiresias Тогда, кажется, пора к врачу :D Chi Ладно, просто не буду больше надевать этот свитер. Tiresias Точно пора к врачу. Так, а что там за следователь такой? Давай колись. Chi Не бойся, не твой ненаглядный Чон Чонгук. Ты будешь завтра в универе? Tiresias Да, мне же диплом надо закончить, а я только недавно начал. Tiresias Чон Чонгук не мой. Chi Ага, пока что ;) Я забегу к тебе тогда, ладно? Как раз расскажу о моем красавчике. Да и, к тому же, с тобой мне почему-то легче и быстрее писать свою работу. Tiresias Без проблем, я только за. Уже заинтриговал. Только я тебя прошу, надень что-то, что не является твоей любимой вещью. Еще порции нытья об испорченной одежде я не вынесу, если ты опять во что-то вляпаешься. Tiresias Буквально вляпаешься. Chi Ладно-ладно. Урок усвоен. Но этот свитер, я, наверное, все-таки выброшу. Чимин выходит из мессенджера и уже собирается нормально продолжить свой путь, как тут в голову приходит дурацкая идея. О том, что она дурацкая даже спорить не стоит, это даже не оговаривается. Следующих десяток пройденных метров он как раз об этом и думает, пытаясь заставить разбушевавшуюся пятую точку немного притормозить с поиском приключений. Но здравого смысла хватает ненадолго, потому он опять останавливается посреди улицы, достает аккуратно вложенную в кошелек все еще немного помятую визитку и, найдя нужного пользователя в мессенджере, пишет сообщение. Несколько минут он напряженно ждет, но получатель все не отвечает, потому Чимин, немного разочарованно, отправляет визитку обратно в кошелек, а телефон в карман куртки и таки направляется домой. Что ж, дело сделано, каким бы дурацким оно не казалось. Остается лишь дождаться ответа. Если он, конечно, вообще будет.