город, в котором нет меня

Твой мир - буря и дым

Мой - пустота со звоном

Наша встреча - череда неудач

Ты считаешь меня больным

Да, я болен

Но немного иначе

Настроение у Чонгука уже третий день пресквернейшее. Он ненавидит унылое серое утро, покрытое грязью и какой-то противной мокрой кашей вместо снега, ненавидит дурацкий орущий тяжелый рок телефон, потому что это единственное, что могло бы его разбудить в этой жизни. Ну, или еще пожар с землетрясением, но таких пока не предвидится. Чонгуку остро хочется убивать каждого, кто встает на пути, и в этот самый момент становится даже немного страшно, потому что он как раз один из тех, кому в этой стране законом позволено носить оружие. Он, по сути, и есть закон. Служитель закона? Хранитель закона? Разгребающий чужое дерьмо и вытаскивающий наружу самые отвратительные, покрытые липкой гадостью секреты, бережно таящиеся за напускным приличием закрытых дверей. Да, такое определение лучше всего передает все прелести его работы. Чонгук морщится на холодный пол в спальне и продолжает ненавидеть. Все коллеги уже заметили его состояние, были даже робкие попытки шутить про ПМС и «эти дни месяца», но тяжелый ненавидящий взгляд убивал ничем не хуже пистолета, потому все благоразумно заткнулись. Вообще, Чонгук хороший парень, добрый, веселый. Но не в такие моменты, как сейчас. В такие моменты его лучше обходить десятой дорогой, по стеночке и на цыпочках, осторожненько собирая все колюще-режущие предметы и пряча подальше. Такие мрачные дни у него бывают очень редко, но все же бывают. Это просто нужно пережить, желательно не сломав кому-то нос или другую часть тела. Что тоже, чего греха таить, иногда бывает. Он ненавидит разрывающийся от сообщений телефон, настойчиво призывающий работать, ненавидит морозный ветер, противными холодными щупальцами пробирающийся под не застёгнутую куртку, ненавидит заводящуюся с третьего раза машину, утреннюю суету на улицах, пробки. Но больше всего в этом мире Чонгук сейчас ненавидит студентов. Студентов, которые огромной очередью выстроились в его любимой кафешке, так неудачно для него находившейся совсем рядом с Национальным университетом. Студентов, которые сейчас, именно в этот самый момент, мешают его воссоединению со вкуснейшим, прекраснейшим в этом чертовом городе кофе, который, возможно, мог бы хоть немного загладить этот гадкий день. Очередь движется мучительно медленно, гул голосов и смеха вокруг острым камнем царапает стекло его нервной системы, готовой в любую минуту рассыпаться осколками. Желание убивать возрастает в разы, потому что теперь у него есть конкретная цель, которую хотелось бы достигнуть. И Вселенная, словно услышав его мысли, решила подкинуть еще один повод ненавидеть. Когда, сквозь долгие и тернистые десятки минут ожидания очередь, наконец, выплюнула Чонгука прямо к кассе, улыбчивый парень в фирменном фартуке кафе поднимает на него взгляд и виновато лепечет: - Простите, касса заглючила. Придется минут пять подождать, пока она перезагрузится. Извините, мы не можем принимать заказы, пока касса не будет исправна… Каждое следующее произнесенное парнем слово становится все тише и тише, он даже интуитивно делает шаг назад, замечая, как глаза покупателя опасно сужаются. Чонгук чувствует, что больше не выдержит. Этот мир, кажется, совершенно против него в последние дни, и вот сейчас, в эту самую минуту, хочется высказать ему абсолютно все, что он думает. - Да вы, блять, издеваетесь?! – вырывается из его рта и яростным вихрем летит над головами тут же притихшей толпы. – Я стою тут дохренища времени за вашим блядским кофе, чтобы вы мне сказали, что я должен подождать еще?! Парень на кассе, кажется, немного сжимается и уже готов мгновенно нырять под нее, если вдруг разъярённый покупатель решит пустить в ход кулаки. Потому что есть такое ощущение, что он вот сейчас это как раз и сделает. - Да я.. – уже собирался продолжить Чонгук выпускать пар, как тут за его спиной раздалось отрешенное: - Хватит орать. От этого спокойного, даже холодного тона ярость забурлила с новой силой, проникла в каждую клеточку, отравляя. Словно неизлечимая болезнь, от которой не избавиться, как бы ни старался. Чонгук резко разворачивается, уже чуть ли не явно слыша, как под его кулаком ломается чей-то нос, так нагло залезший не в свое дело, но, неожиданно даже для себя, замирает. Первое, что видит – дурацкая коричневая шапка с медвежьими ушами. Эта долбанная шапка последние пару дней неотрывно становится одним из актеров в его абсурдных снах и иногда всплывает в мыслях во время бодрствования. Чонгук все еще хочет убивать, но это чувство немного притупляет удивление. Неужели и вправду тот странный парень, подсевший к нему в поезде несколько дней назад? Но ярость быстро пожирает все остальные эмоции и чувства, снова забирая контроль над телом, от чего Чонгук цедит сквозь зубы: - Ты что сказал? Парень тихо вздыхает и, даже не поднимая на него взгляда, говорит: - Сказал, чтобы ты прекратил орать. Ты не Солнце, наша система не кружится вокруг тебя единственного. Подождешь еще пять минут, не умрешь. Здесь работают такие же люди, как и ты, и к ним тоже нужно относиться уважительно. А то раскричался тут. Ужас. Парень передергивает плечами и недовольно морщится: - Терпеть не могу таких невоспитанных. Чонгук крепко сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу и из последних сил пытаясь сдержаться. Паренек ведь совсем щуплый, он его так ненароком и убить может. Только вот чувство самосохранения у того, кажется, отсутствует напрочь. - Это я тут невоспитанный?! – рычит Чонгук, нависая над его головой грозовой тучей, со взглядом, разбрасывающим молнии. Толпа притихла, а стоящие близко к ним студенты начали медленно отступать назад. Парень в дурацкой шапке неожиданно поднимает на него глаза и совершенно спокойно произносит: - Успокойся. Чонгук еще сильнее сжимает кулаки, готовясь наносить удар, но, к своему огромнейшему удивлению, успокаивается. Не так, чтобы совсем, но ярость уходящей волной возвращается куда-то обратно в океан эмоций и Чонгуку становится даже стыдно за то, что он тут устроил. Что ему безумно интересно, так это какого черта он вдруг послушался совершенно незнакомого человека, которого все еще хочется немного прибить. Но есть в его взгляде что-то такое… Холодное? Безучастное? Парню словно наплевать на все, что происходит вокруг, на все, что может случиться. Просто все равно. Безмолвный штиль, абсолютное спокойствие. Это завораживает Чонгука даже больше, чем тот факт, что ему опять кажется, будто в этих глазах, бесстрашно поднятых на него, затухают звезды. - Заказывайте, - доносится откуда-то сзади голос парня за кассой. – Извините за ожидание. Чонгук не может даже пошевелиться, этот безразличный взгляд словно пригвоздил его к полу, по которому еще несколько секунд назад хотелось размазать чужую кровь. Парень в шапке с медвежьими ушами пожимает плечами и, нагло обойдя все так же застывшего Чонгука, подходит к прилавку. Словно сквозь закрытую дверь Чонгук слышит все такой же спокойный бархатный голос, говорящий: - Доброе утро, Хоби. Мне, пожалуйста, травяной чай. Большой. Спасибо. И через каких-то несколько минут дурацкая коричневая шапка безразлично проплывает мимо Чонгука, не обратив на него ровным счетом никакого внимания. И Чонгуку, на самом деле, ужасно неловко находиться здесь, его до сих пор бесит все вокруг, но, в то же время, стыдно за то, что он устроил. Работники кафе действительно не виноваты в том, что у Чонгука плохое настроение. Странный парень своим «успокойся» словно нажал на какую-то невидимую кнопку, повернул спрятанный рычаг, заставляющий здравый смысл и мозг включиться. Он быстренько покупает многострадальный кофе и, бормоча слова извинения удивленному до края парню на кассе, удаляется прочь, мечтая забыть об этой ситуации, как о страшном сне. Машину пришлось оставить на единственном свободном месте за углом, потому Чонгук, снова начиная ненавидеть весь мир из-за холода и грязи под ногами, короткими перебежками несется, чуть ли не сбивая прохожих, сворачивает за угол. Несется, чтобы тут же остановиться, словно за этим углом воздух мгновенно превратили в твердую субстанцию, в которой он, собственно, и застрял. Прямо рядом с его машиной стоит уже печально знакомый незнакомец в дурацкой шапке с большим одноразовым стаканом в руках и смотрит куда-то вверх. Чонгук, из интереса, тоже туда посмотрел, но не видит ничего интересного – только грязные обрывки туч в сером болоте неба и небоскребы. И на что этот ненормальный только вылупился? - Ты что, преследуешь меня? – немного переборщив с громкостью, гаркает Чонгук, подойдя поближе. Парень вздрагивает, чуть не выронив при этом стаканчик. Чудом удержав его в руках, резко оборачивается, и Чонгук отчетливо замечает, как закатываются глаза, в которых затухают звезды. Похоже, он успел хорошенько достать этого странного за те две коротких встречи, которыми они могли похвастаться. Или, Чонгук смотрит на него с каплей интереса, или у этого парня есть еще другие, скрытые причины невзлюбить нового (не)знакомого. - Просто иди, куда шел, - уже совершенно спокойно отвечает парень, снова отворачиваясь и теряя к Чонгуку интерес. Напускное спокойствие, конечно. Знал бы он, какой сногсшибательной волной пролились по его телу мурашки, когда тот услышал знакомый голос. - Я шел как раз к своей машине, - едко информирует Чонгук. – А ты как раз стоишь возле нее. Несколько секунд парень тупо пялится на стоящий перед ним потрепанный временем и жизнью черный джип, затем тяжело вздыхает. - Это твоя машина? - Ага. Молчание, затем еще один тяжелый вздох. - Черт, - бормочет парень в странной шапке и отходит в сторону, становясь напротив машины через одну от авто Чонгука. Тот же только вертит пальцем у виска и уже открывает дверцу, чтобы уехать из этого дурацкого утра и начать, наконец, работать, но взгляд как-то сам по себе скользит в сторону все еще стоящего неподалеку парня, опять смотрящего вверх. Чонгук матерится и, захлопнув обратно дверцу машины, подходит ближе. - Шапка у тебя дурацкая, - бросает он, становясь рядом и бездумно рассматривая прохожих на светофоре на другой стороне улицы. - Ты первый, кто мне об этом сказал. Спасибо за наблюдение, - таким же безразличным тоном, теперь, правда, сквозящим сарказмом, отзывается парень. Чонгук замечает, что тот вроде как пытается от него отодвинуться, убраться подальше, будто он прокаженный или, может, нарушает своим присутствием какое-то хрупкое душевное равновесие, но не уходит. Интересно только, почему? Черт, ну и зачем ты подошел вообще? Пожалуйста, просто уйди себе тихонько. - Зачем тогда ее носишь? Парень в коричневой шапке с ушками равнодушно подносит стаканчик с чаем к лицу и делает маленький глоток, при этом громко сёрбая, от чего у Чонгука по душе неожиданно бегут тоненькие нотки умиления. - Потому что мне нравится, - отвечает тот, снова задирая голову к небу. Ему почему-то очень хочется, чтобы Чонгук ушел, но сам уйти он почему-то не может. Ноги словно вросли в эту противную жижу тротуара. - Выглядишь странно, - вещает дальше Чонгук, нагло рассматривая своего нового (не)знакомого. И ему совсем не стыдно вот так таращиться на мирно стоящего рядом человека. Ему вообще кажется, что тот давно привык к такому. - Мне плевать, что ты думаешь, - слышится снова бесстрастный тон и парень, неожиданно, отрывается от созерцания неба и направляет взгляд на Чонгука. Словно мечом тело пронзает навылет. - Твое мнение - это только твое личное дело. Мне нравится, потому я ее ношу. Чонгук издает нервный смешок, неожиданно съёживаясь под этим взглядом. Есть в нем что-то такое… Непонятное, и потому пугающее. - Ненормальный. Как тебя зовут? – парень пытается сгладить углы неловкости, расплывшейся в воздухе. - Тэхён. Не говори, только не говори своего имени, я не хочу знать! - Я Чонгук. Сказал. Идиот. - Хорошо. Опять молчание. Опять отворачивается к небу, словно оттуда вот-вот должна снизойти какая-нибудь божественная благодать. Чонгук даже издает смешок от этих своих мыслей. Ага. Божественная благодать. Разве что когда Солнце заплачет, а Луна разразится смехом. - Зачем ты постоянно смотришь вверх? – почему-то Чонгука не отпускает. Словно привязало к этому месту, рядом с этим странным не слишком дружелюбным парнем. Словно ведьму к костру. Неужели действительно придется сгорать? - Жду снега, его сегодня обещали, - пожимает плечами Тэхён. А еще он ждет, когда этот ненормальный оставит его в покое, но этого, кажется, не предвидится. Дурацкая судьба. Вечно ей надо всунуть везде свой длинный нос и смешать в хаос все идеально разложенные по полочкам мысли и эмоции. - А если он не пойдет?- удивляется Чонгук. - Все равно будешь стоять вот так посреди улицы часами и ждать? Тэхён вздыхает. На самом деле, он бы стоял и весь день, если бы не дела. На самом деле он ушел бы прямо сейчас, лишь бы избавиться от нежелательной компании. - Нет, мне к двенадцати снова в универ, придется идти. Неожиданно Чонгук улыбается. И чем это его так пронзило, что даже ненавидеть перестал? (Ненадолго, но все же). - Ты ненормальный. - Предпочитаю больше слово «эксцентричный», если уж на то пошло, - его голос такой низкий, бархатистый и приятный, Чонгуку хочется послушать еще. Хоть немного. - Нет, ты просто ненормальный чудик. Тэхён пожимает плечами, не желая что-то доказывать: - Называй, как хочешь, мне неважно, что думают обо мне люди. Я живу собственной жизнью. - И как же это так ты живешь? Страдая всякой херней? - Радуясь мелочам и не растрачивая отведенное мне время на несущественные вещи, - в этот момент на отрешенном до этого лице появляется еле заметный отблеск грусти. – Смерть всегда рядом, поджидает за каждым углом, словно чертов маньяк с ножом. Разве что не каждый раз нападает, в этом вся суть. Потому я хочу прожить как можно более радостно, прежде чем она нападет на меня. Чонгуку немного не по себе. Что же этого ненормального вечно тянет на смертельные темы? - Точно чудик… - начинает он, но тут же затыкается, замечая, как стаканчик с чаем выскальзывает из рук и, подхваченный силой гравитации, врезается в землю. Тэхён больше не выглядит обычным бесстрастным. Он будто смотрит сквозь бегущих мимо людей, сквозь предметы, сквозь весь этот мир, проникая куда-то глубже, куда никому другому нет доступа, и видит то, что простой человек никогда не сможет увидеть. Его взгляд мутнеет, а на лице застыло испуганное выражение. Чонгук уже хочет потрясти его за плечо и привести в чувство, как слышит тихое бормотание. - Перечеркнутое лицо… Ножом вырезаны прямые диагональные линии крестиком… Подняты руки вверх… Порвана одежда, расставлены широко ноги… Эй, ну зачем, за что ты так? Не нужно, не убивай, что она сделала? – помутневшие глаза наливаются слезами, Тэхён тихо всхлипывает, затем резко зажмуривается и отворачивается, словно заметил что-то страшное, чего не хотелось видеть и помнить. - Эй, да что с тобой? – Чонгук подходит ближе и трясет парня за плечо. Тэхён неожиданно поворачивает голову к нему и впивается помутневшим взглядом в глаза. Чонгуку хочется только дать ему звонкую пощечину и свалить – ему кажется, что тут происходит какая-то странная муть, от которой стоит бежать подальше. Но он не двигается с места. - Он ее душит… - опять бормочет Тэхён, все так же впиваясь взглядом в стоящего рядом, словно нашел в нем последнюю надежду избавления от демонов, спасения от боли и страданий, словно Чонгук сможет сделать что-то, чего он сам не сделает. – Почему Елена должна умереть? – неожиданно громко и четко произносит парень, затем вздрагивает и тут же тянется застегнуть пальто. - Что это за муть такая?! – Чонгуку до сих пор не по себе, Чонгуку до сих пор хочется бежать прочь. – Ты болен? Тэхёна трясет, на глазах все еще слезы, но он громко вдыхает, смахивает их рукой и, плотнее кутаясь в пальто, робко улыбается: - Кажется, опять сказал это вслух… - Что это, блять, было? То поезд сошел с путей, то задушили! Ты что, вообще кукухой тронулся? Тэхён только вздыхает. Если бы он мог рассказать ему, насколько болен. Болен этой чертовой жизнью и отравлен смертью, которая подступает со всех сторон, от которой нигде не спрячешься. Он немного нагибает голову и улыбается, со всех сил пытаясь казаться спокойным, хотя в душе уже несколько минут льет как из ведра эмоциями от только что увиденного. - Немного тронулся, наверное, - он запихивает руки как можно глубже в карманы, пытаясь спастись от растекающегося изнутри холода. – Прости, мне надо бежать. И Чонгук, вроде как, хотел бы его остановить, узнать, что за бред тот только что нес, но в итоге просто стоит и смотрит, как одетая в бежевое пальто фигура быстро удаляется прочь, ловко лавируя между прохожими. Смотрит и пытается понять, что же на самом деле происходит с этим до жути странным пареньком, который вечно бормочет о смерти. И почему ему так хочется снова его встретить.