Он не любил осень.

Как только прозвучал звонок на перемену, Гоголь закинул все свои вещи в рюкзак. Историк что-то крикнул ему вслед, но Колю эти слова не волновали. Зато его очень волновал брюнет с глазами цвета вина. Быстро спустившись по лестнице на первый этаж школы, Гоголь побежал к туалету, где до урока поцеловал Фёдора. Но ни около туалета, ни в нём самом парня не было. Осмотрев весь первый этаж так и не найдя Достоевского, парень отчаялся и пошёл к курилке, надеясь что найдёт его там. Но до курилки идти не пришлось: выйдя из школы Гоголь увидел парня, из-за которого не мог нормально сидеть на истории. Во рту у него была сигарета, а в руках чёрная зажигалка. – Дос-кун, курение вредит здоровью! – Пропел Николай. – Да что ты? А кто ещё вчера пошёл со мной в курилку? – Даже не знаю...Может быть, тот парень, который хочет... – Хочет что? – Подойди поближе, скажу на ушко. – Фёдор не понял, почему нельзя просто сказать, но всё же подошёл к Гоголю поближе. Из-за четырех скуренных сигарет он уже не волновался. Коля подошёл ещё чуть поближе, наклонился к уху и сказал – Может быть, тот парень, который хочет тебя поцеловать? Сигарета выпала изо рта, по коже пробежали мурашки и Федор не понял от чего: от того, что ему сказал Николай или от его шёпота. А может всё вместе? Во всяком случае ему не хотелось разбираться во всём этом. Он хотел поцеловать Николая. И он его поцелует. Повернувшись лицом к другу (а другу ли?) он посмотрел прямо в его глаза. Кажется, он только сейчас заметил, что у Гоголя гетерохромия, но это делало парня только красивее. Аккуратно взяв Николая за подбородок, Федор притянул его к себе. Их губы соприкоснулись, слились в страстном танце, где есть только они вдвоём. В этом танце нет места больше никому. «В этом танце только мы вдвоём.» – подумал Гоголь и улыбнулся в поцелуй. Кажется, они уже опоздали на урок, но это ни одного из них не колышет. Им хотелось чувствовать губы друг друга бесконечно. Им хотелось никогда не прекращать этот танец. Но вскоре губы от поцелуя устали, поэтому первым отстранился Достоевский. Он всё ещё до конца не понимал, что произошло, но ему стало очень хорошо. Так хорошо ему никогда ещё не было. – А ты неплохо целуешься, Дос-кун. Тренировался наверное на ком-то, да? – С наигранной грустью сказал Коля. – Конечно, на помидорах тренировался. – Достоевский улыбнулся, а Коля отразил его улыбку. – Знаешь ли, на истории было очень скучно без тебя. – Да? Ужас, как же я мог остаться в туалете и не пойти на первый урок. Это ведь я виноват в том, что меня нагло развели на поцелуй.. – Ну хорошо, больше не буду тебя целовать. – Всё с той же наигранной грустью сказал парень. – Я не говорил, что тебе надо перестать. – Фёдор улыбнулся. – Тогда продолжим? – Как хочешь. – На этот раз Гоголь придвинул его к себе и стал целовать требовательно и жадно. Фёдору же это безумно нравилось.