Когда путь и есть цель

***

Подскочив от будильника, Тэхен внезапно осознал, что для 26 лет его нервная система уже никуда не годится. Недолго себя уговаривая, он лениво плюхнулся обратно на подушку. Второй будильник противно намекнул, что теперь кое-кто останется без завтрака. Настроение начинало портиться. «На кой черт я согласился на тренировку с утра… еще и в свой день рождения!» Сон был сейчас единственным подарком на свете, который Тэхен жаждал получить. Он готов был отдать за него все самое дорогое и даже завтрак с ароматным кофе, но проклятая совесть велела держать данные обещания. Тем более один прокол уже за ним имелся. Наконец выбравшись из оков любимой кроватки, Тэхен скинул пальцем тарахтящий будильник, но телефон следом вывалил десяток уведомлений о новых сообщениях. Ну восемь из них были ожидаемо от Чимина, он все еще раскаивался, что не добдил за лучшим (уже сомнительно) другом. Тэхен же на самом деле не держал обиды, он в принципе парень не злопамятный и отходчивый в плане дружбы, да и отношений тоже. Чем люди вокруг частенько довольно охотно пользовались. Заверив друга, что тема закрыта и все разрулилось благополучно, тот успокоился, тут же предложив камерную вечеринку для них двоих (ну «еще там с парочкой приятных ребят»), на что Тэхен ответил весьма категоричным и труднооспоримым: «Чимин, иди в жопу». Помимо Чимина еще поздравили родители, одарив лаконичным «Любви и деток побольше, сына». Они безусловно были в курсе предпочтений их дорогого и неповторимого мальчика, но надежды на его просветление не теряли. Еще было парочку поздравлений от коллег, включая того, кто недавно заботливо препровождал не совсем трезвого Тэхена в направлении своей квартирки — той, что была «неподалеку». Тэхен свайпнул влево не читая, дабы не портить себе и без того «отличное» после двух будильников настроение. Времени оставалось только на душ, даже сушка феном казалась роскошью, поэтому Тэхен в темпе залез в джинсы и первую попавшуюся кофту с большим капюшоном, дабы спрятать туда еще влажные кудри (шапки он никогда не признавал). До спортивной школы Тэхен мчался почти как гепард, разве что менее грациозно — попробовало бы это животное поскакать по сугробам, на которые болт забили коммунальные службы, отложив решение вопроса до лучших времен (похоже до весны). А именинник тем временем опаздывал. Имениннику становилось стыдно, закралась мысль сменить траекторию бега, но все-таки из Тэхена вырос хороший мальчик, подвести человека второй раз за неделю ему ну никак было нельзя. Со всех ног вносясь в двери школы, Тэхен, не замечая никого вокруг, врезался в одновременно входящего с ним человека — хотя по ощущениям будто в Камаз. — Осторожнее, куда так летим… — пауза, — Тэхен?.. Чонгук стянул капюшон, и копна чёрных еще не высохших кудрей раскинулись по раскрасневшемуся лицу. Не удержавшись, Чонгук робко коснулся гладких волос, отливаемых утренним светом, и зарывшись пальцами поглубже, проскользнул вдоль всей длины. Ничего не понимающий Тэхен наблюдал за отрешенным взглядом сенсея, пока тот, не отрываясь, завороженно водил по локонам, зажимая их между пальцев и потягивая к мокрым концам. — Извините, я опоздал, — Тэхен настойчиво наклонил голову в бок, постепенно высвобождая волосы из плена чужих рук. Эти касания казались для него чересчур интимными, все-таки они по-прежнему стояли на пороге школы (благо, уже внутри). К счастью никого из учеников видно не было. Чонгук наконец оставил в покое несчастные пряди, от мягкости которых он был практически близок к эйфории, и перевёл взгляд на Тэхена. — Я тоже… кхм… тоже опоздал, так что мы квиты, — Чонгук опустил глаза и, широко улыбнувшись, потянул молнию на куртке Тэхена вниз. — Знакомая толстовка, тебе идет. Тэхен взглянул на себя, растерянно моргая. — А… эм… — Можешь оставить себе, белый тебе больше к лицу, а с этими кудряшками совсем как ангел, — подмигнув вмиг смущенному ангелу, Чонгук резко развернулся и направился в сторону мужской раздевалки. Тэхен, замявшись, поплёлся следом — он был до этого уверен, что сенсей переодевается отдельно, в тренерской. Оказавшись в раздевалке, он застал Чонгука стоявшим спиной ко входу и уже раздетого по пояс. Точёные мышцы соблазнительно играли тенями, очерчивая чёткий рельеф, пока тот задумчиво искал что-то в своей сумке. Тэхен ни физически, ни морально не был готов пошевелиться, продолжая наблюдать за захватывающей картиной перед ним. Наблюдать было за чем: когда спина распрямилась, огромный чернильный дракон бросил на него свой дикий взор, искусно извиваясь вдоль лопаток и исчезая хвостом куда-то за поясницу. — Чего застыл в дверях, заходи переодевайся. — Я просто… я думал, тренеры переодеваются у себя… — Сегодня выходной в школе, нет смысла ради одной тренировки открывать тренерскую. Смущаю? — Пф… да, прям, чего я там не видел, — с максимально безразличным видом Тэхен кинул сумку на скамейку и отвернулся. — А зеркало передо мной говорило об обратном, — тихо ухмыльнулся сенсей и скользнул молнией джинс, поглядывая на своего ученика. Тэхен как мог быстро переодевшись, оказался в зале раньше тренера и присел на мат в ожидании занятия. — Так не терпится приступить? — А? — оглянулся на сенсея Тэхен, — Ну да, для этого я и здесь. — Ну да, ну да… Похвально. Ну что ж, начинай разминку, а после разберем основные блоки. Закончив разминаться, Тэхен в предвкушении встал напротив тренера, ему действительно не терпелось скорее перейти к сути. Чонгук, заметив любопытный взгляд ученика, начал рассказывать о базовых блокировках атак в киокушинкай, изображая наглядно каждую из них. После окончания теоретической части, Чонгук наконец предложил перейти к практике. — А теперь нападай, Тэхен. — Но я же толком не знаю, как правильно… — Не стесняйся, импровизируй, я постараюсь справиться. Но только без фанатизма, окей? — усмехнулся Чонгук. — Я буду помягче, сенсей, — расплылся в хитрой улыбке Тэхен. Чонгук на самом деле не ожидал такого напора, но, естественно, с легкостью отражал удары. По-нарастающей они становились все агрессивнее, а взгляд бойца все яростнее. Понимая, что парню нужно просто разрядиться, Чонгук не останавливал бой, держа оборону. — Добавляй ноги, Тэхен! Долго уговаривать не пришлось и в сенсея полетели уверенные удары от тыльной части стопы, настолько жёсткие, что он невольно задумался, а точно ли перед ним ученик нулевого уровня. При очередном замахе Чонгук подцепил опорную ногу противника щиколоткой, не ожидая, что тот ухватится за ткань кимоно, завалив их друг на друга. Ощущая под собой сбившееся дыхание подрагивающего тела, Чонгук медленно приподнялся на локтях, не спеша вставать. Как только взгляды пересеклись, Тэхен резко отвернул раскрасневшееся лицо, но Чонгук все же успел заметить блеск капель под слипшимися ресницами. Он слегка коснулся пальцами подбородка, чтобы вернуть взгляд себе. — Тэхен, что такое? — обеспокоенно и очень внимательно глядя в мокрые глаза. Тэхен стыдливо опустил взгляд и молчал. — Это связано с тем, почему ты принял решение начать тренироваться? Тебя кто-то серьезно ранил, так?.. — Думаете, что можете легко читать меня, как открытую книгу? — вспыхнув, глаза с укором взглянули на сенсея. — Да что Вы можете знать, а? — Чонгук не отвечал, наблюдая совсем близко, как скапливаются кристаллики вокруг медовой радужки. — Вас оставляли когда-нибудь? Оставлял кто-то, кто успел стать близким, кому вы доверили самое ценное, доверили всего себя без остатка?.. Да я ненавижу таких как вы… и на елку залезть, и задницу не ободрать — вот как это называется! Два года… Два года у него ушло на то, чтобы понять, что с девушками ему оказывается больше по пути. А я? Кем тогда был я? Кратковременная экзотика, которая рано или поздно пресыщает, тот, с кем можно поэкспериментировать в волю, не вляпываясь в обязательства, с кем можно порвать по смс, потому, что «не девка — стерпит», так?.. Чонгук молчал, с тревогой всматриваясь в глаза, что успели заполниться горечью и разочарованием. — Я больше не хочу сегодня заниматься, пожалуйста, можно я пойду… пожалуйста, сенсей… — он попытался высвободиться, но у него не вышло. Лицо мягко накрыли чужие руки, и сухие губы коснулись влажных дорожек на щеках — потом мокрых ресниц, потом дрожащих губ… Губы нежно продолжали водить по губам, неторопливо сминая их, язык скользил от уголка до уголка рта, настойчиво приоткрывая, стараясь оказаться внутри и наконец ощутить знакомый вкус. Когда Тэхен, тихо всхлипнув, наконец сдался, поцелуи превратились в более жадные, голодные — сменяя хищные покусывания на ласковое посасывание и обратно. Ноги были медленно разведены коленом, протиснувшись между, чужие бедра вплотную примкнули к бедрам, начиная двигаться из стороны в сторону, создавая долгожданное трение. — Сен… Чон… Чонгук, подожди, — поцелуи снова и снова накрывали уже искусанные губы, рука скользнула под футболку, гладя по мягкому животу, ребрам, касалась гладкой груди, несильно зажав между пальцев мягкий сосок, затем другой, — Ах… — каждый вздох глушили горячие губы, требовательные движения языка. Протяжный стон вырвался сквозь сбившееся дыхание, когда вторая ладонь пробралась под резинку, накрывая уже давно напряжённый член, раз за разом подрагивающий от ритмичного раскачивания тел и уже совсем влажный. — Чонгук, не надо, не сейчас … — Тэхен, пожалуйста, — снова накрывая влажные губы своими. — Милый мой, пожалуйста, — вновь целуя и сжимая ладонь вокруг жаркой плоти, — Не отказывай мне, прошу… — Не здесь… я так не хочу… — упираясь ладонями в напряженные плечи, умоляюще смотрит в поплывшие черные глаза. — Хорошо… — тяжело дыша, — ко мне… ко мне домой… — Нет, лучше ко мне… С трудом остановив себя, Чонгук обхватывает влажные пылающие щеки, оставляя всю нежность в поцелуе таких желанных вспухших губ. Наконец поднявшись, он уверенно берет теплую ладонь, сжав крепко своей, и утягивает Тэхена за собой. — Идем.

***