Джинсовка и рубашка

      «Блять. Что же мне делать с этими мудаками», — день Позова начался не лучшим образом.       Парень истерзал себя всевозможными мыслями о том, как же подобраться к двум главарям. Он уже узнал адрес квартиры Масленникова, но все никак не мог придумать, как туда попасть. Беспалева ворваться не вариант, двор хорошо охраняем. Просто попроситься в гости — самая наиглупейшая из всех идей, которые вообще существуют.       Дмитрий проснулся совсем рано, кажется, на часах еще не было восьми. Да уж, он не думал, что все сложится именно так. Что он будет находиться в банде самого жестокого и неприятного ублюдка и его почти такого же дотошного помощника, при виде которых хотелось убежать и не возвращаться. Поз слишком любил деньги, чтобы уйти из банды, потому играл свою роль, притворялся. Просто делал вид, что все хорошо, так всегда и было. Друзей у него, в общем-то, и не было вовсе. Разве что Сударь. Он единственный более-менее не раздражал парня, он не был глупым весельчаком с стремной прической, как Сережа, или жадным и чересчур сладким любителем плотно перекусить, как Даник. Никита был вполне спокойным, иногда с ним даже можно было составить адекватный диалог. Дмитрий ценил в людях сдержанность и прямолинейность, не любил он каких-то странных выкрутасов. Из-за подозрительных тайн он и стал следить за Масленниковым и его товарищем.       Натянув серую оверсайз футболку, Поз попытался дойти до ванной. Парень не высыпался, мешки под его глазами так и кричали об этом, но он не обращал на них внимания, положит огурцы на глаза, и так сойдет. На самом деле, он не верил в то, что огурцы реально помогают от отеков, а делал это просто по приколу, это было своеобразным релаксом и способом отдохнуть. Позову так не хватало спокойной размеренной жизни, все эти грабежи, выбивания долгов, вечные погони выматывали его, но выхода особо не было. Где еще найдешь работу, где получаешь столько бабок, что на БМВ Х5 хватает? Умывшись ледяной водой, он почувствовал себя немного лучше. Дима не стал вытирать лицо, а так и пошел в комнату, чтобы полить единственное растение в доме — супер колючий кактус, стоящий в тускло-черном потрескавшемся горшке.       Уведомление. Сударь Бар «Черная лошадь», 21.00

Вы

Вновь вдвоем бухать будем?

Сударь Нет, прикинь, Димон с Шастом позвали, я в ахуе Давай, подтягивайся

Вы

Нихера

Сударь Вот-вот, и я о чем Мы так редко видимся, пиздец

Вы

Не думаю, что они соскучились

Скорее всего, они просто опять заставят нас в какой-то хуйне участвовать

Сударь Не знаю-не знаю… Ладно, до встречи, заряд садится       Дима решил воспользоваться шансом увидеться с парнями, плюсом к тому же было то, что срок действия спора окончен, и он наконец может пить алкоголь. У него появился план.

      ***

—Здарова, скажете хоть три слова? — Сережа пожал руку Шастуну и хихикнул. —Ну, что, рассказывайте, как жизнь молодая? — Даник пытался копировать шутливую манеру общения Матвиенко, но не особо выходило.       Сударь с Позом сидели немного отстраненно, им явно нужен был алкоголь, чтобы раскрепоститься, но пить в первую миллисекунду встречи как-то не совсем культурно. —Да, а что… Все как всегда, — расслабленно ответил Шаст, рассматривая свои кольца, — лучше вы скажите, отчего побитые такие? —Да каким-то долбоебам не понравилась моя прическа, а вы сами знаете, наш пухляш дерется как беляш, хорошо, что Сударь с Позом помогли, да, пацаны? — Сережа и без алкоголя был навеселе, кажется, он вообще не умел грустить.       Дима не сдержался, он хапнул крепкого виски, потому что в трезвом состоянии совершенно не мог слушать недошутки жизнерадостного Сережи. Он их терпеть не мог. Никита, посмотрев на него, тоже выпил. —Конечно, так и мечтал вам помочь, мы же друзья! — с наигранным сарказмом воскликнул Позов, но никто его не понял. —Масло, а ты почему молчишь? — спросил Никита, аккуратно войдя в разговор.       Шаст насильно позвал Масленникова на встречу, дабы ребята ничего не заподозрили и не подумали, что они их игнорируют. Дима и правда был словно сам не свой. Он смотрел на всех свысока, как на врагов, казалось, будто он не в своей тарелке. Как будто его оторвали от какого-то важного дела… Перед глазами у него мелькал Эмиль, как голограмма. Зачем ему эти люди? Он не был в них заинтересован и хотел, чтобы их встреча закончилась как можно быстрее, чтобы наконец оказаться в собственной квартире и прижать к себе Эмиля. Он пообещал, что это всего лишь один вечер, и всё. Он не хотел в данный момент находиться с этими людьми. Один вечно недовольный и серый, другой приторно мягкий и пухлый, третий слишком бородатый и беззаботный, а последний чересчур много шутит, и вообще он нелепый. Дмитрию нужен был только он. Хрупкий парнишка с жалобными черными глазами. Даже алкоголь не помогал настроиться на общение с ребятами, все их слова проходили мимо, как белый шум. Он думал лишь об Эмиле. Представлял, как тот, беззащитный и робкий, судорожно хватается за его руки, сам не понимая, сопротивляется он или нет, и извивается с протяжным стоном, уже совсем не сдерживая свои чувства, его кудряшки небрежно падают на лицо, закрывая очаровательные глаза, а сам Дима поправляет их, зарывается в них всей рукой, впивается в манящие губы…

«Масленников!»

—Что? — Дмитрий теряет свой суровый образ и растерянно смотрит на Шаста. —О чем задумался? — Антон прекрасно понимал, о чем задумался его товарищ, но все же спросил. —Да так, о деле. Кстати, зачем мы решили встретиться-то… Дело очень важное, — парень берет себя в руки и начинает долгий разговор.

***

      Полночь. —Масленников, подожди! — Позов догоняет шатающегося Диму после того, как все уже разошлись. —Чего? —Да я коньяк спиздил, вот думаю… —Давай сюда! — Дмитрий был просто в ужасно нетрезвом состоянии, он впервые за долгое время так сильно напился. Пытаясь заглушить мысли об Иманове, он выпил половину бара, почти в прямом смысле.       Трясущимися, как у эпилептика, руками Масленников отобрал у Позова коньяк и жадно принялся его пить. Тот, кажется, и не возражал. Он не только не возражал, но и был за. Да, хорошо, что перед взором Димы все плыло и было размыто, и он не видел довольного взгляда и зловещей ухмылки Поза. Светло карие, будто демонические, глаза пристально наблюдали за этим зрелищем. Набухать Масленникова — ну просто чертовски гениальный план, и парень пребывал в состоянии наивысшего удовлетворения. Для большей эффективности он подсыпал немного снотворного в бутылку. Когда совершенно неконтролирующий себя Дима опустился на асфальт, выйдя из сознания, Позов вытащил из его кармана ключ от квартиры и ключ-карту от въезда на территорию жилого комплекса. «Ну, давай, поднажми, не зря же на правильном питании и соке с водой сидел месяц, — говорил себе Позов, поднимая главаря на руки и кладя его в свою машину, — уложу его спать, пошарюсь в его хате, а затем незаметно уйду. Этот дурак очнется, ничего не поймет и ничего не вспомнит, похмелье — херовая штука. Я гений! Просто гений!»       В квартире Масленникова.       «Нихера себе, вот это хоромы… Дворец, не иначе. Сколько же сюда бабок вложено… У меня столько трусов нет, сколько у него золотых безделушек. Офигеть. Где у него могут быть какие-нибудь документы? Я должен осмотреть все быстро, пока он не проснулся, иначе пизда рулям», — размышлял Поз.       Недолго поисследовав квартиру, Дима заметил дверь. Подергав ручку, он понял, что та заперта на ключ. Еще немного походя по коридорам, он увидел еще одну запертую дверь. Тут уж он не выдержал и выругался вслух: «Хули они все заперты-то? У меня нет столько времени, чтобы еще и ключи искать!» Внезапно он услышал какие-то шорохи. Подумав, что ему просто померещилось, Поз замер, ожидая услышать шорох вновь, но уже с другой стороны. Не померещилось. — Что за?.. Крысы там у него, что ли, — с недоуменным сарказмом прошептал он. Дима все-таки решил пошариться по комодам и тумбочкам в поисках ключа, и ему повезло.       Скрип двери.       «Ебучий случай!!!»

***

Несколько дней назад.

—Ты обещал, что сделаешь все, что угодно, — Шаст снова расхаживал по комнате, будто разминая ноги, — сдержишь свое слово? —Да… — промямлил Арсений, он понимал, что сейчас будет происходить, и ему чертовски не хотелось, но выбора нет. —Я не слышу. —Да, — повторил Арс громче.       Антон начал свою игру. —Я не слышу слова хозяин в конце, — властно добавил он, остановившись, положив руки в карманы. —Я сдержу свое слово, хозяин, — кажется, уверенно сказал Попов, но он был совсем не уверен. От этой фразы его вот-вот стошнит. Происходящее вновь напоминало ему детство, но оно было в тысячу раз хуже. Мать после крупных ссор заставляла его мыть посуду и делать ненавистные уроки, а Шаст удовлетворять свои похотливые прихоти… —Умница. Выдавай какое-нибудь умное аристократичное словцо, а то мне скучно, — Шаст решил воспользоваться ситуацией на все сто процентов. —Аддикция, — выдавил Арсений, проглотив ком в горле, он должен был делать это, пообещал ведь. Ради Эмиля. —Ну-ка, и что же это? — Шастун сел на кровать, скрестив ноги, напротив пленного с издевательским игривым видом и заинтересованностью. —Зависимость. Пагубная привычка, способ ухода от реальности. Это как… — Арс замялся, с отвращением посмотрев на похитителя, — для тебя секс с парнями. —С этой минуты обращаешься ко мне только на вы! — Шаст завелся, как бомба, из его глаз сыпались искры, — психолога из себя не строй, щенок, я сам решу, есть у меня зависимость или нет!       Антон взялся за горло парня и стал его сжимать. С каждой секундой он усиливал хватку и давил все сильнее. Арс, как безвольная игрушка, задыхался в его руках. Пообещал ведь, дурак, что не будет сопротивляться. Наклонившись к взволнованному лицу, Шаст стал шептать парню прямо на ухо. В его голосе слышалась неприятная до дрожи приторно-сладкая власть. —Побудешь моей шлюшкой, м? — он мягко прикусил Арсения за ухо, ослабив руку, но не убрав ее с шеи, — ты знаешь, как нужно отвечать, не дури. —Да, хозяин. —Послушная сучка Арсюша… — погладив Арса по голове, он стал спускаться ниже.       Весь этот пиздец для Попова длился бесконечно. Такого жуткого унижения он еще не испытывал. С каждой долгой и вечно продолжающейся минутой ему становилось все хуже. Все эти минуты и часы он чувствовал, будто его поливают грязью. Причем знатно так, как из садового шланга, накидывая сверху ошметки мусора. Шастун не только помечал тело парня нежными засосами, царапинами от ногтей и синяками от сильных шлепков, но и заставлял делать то же с ним. Разумеется, Антон не давал себя бить, ему нужны были лишь приятные ощущения. Какая же красота: из упрямого, грубого и самоуверенного юнца вышла покорная ручная шлюшка, так ей и платить не надо. Только удовольствие шло в одну сторону. Ублажать безумного похотимца — самый настоящий кошмар, который происходит наяву и, кажется, будет еще и сниться Арсению на протяжении долгих лет, если не всей жизни, если конечно, выберется отсюда живым вместе с другом. Шаст снял наручники — это единственный большой плюс. Но одновременно и огромный минус. Что только не приходилось делать Арсу своими руками. Его не только полили грязью, но и накормили, затолкали глубоко в горло, он был очернен полностью: с ног до головы. Он сам не знал, как пережил этот момент. —Сдержал слово, а я думал, что будешь упираться, — разгоряченный Антон восстанавливал дыхание. Он лежал рядом с Арсением и смотрел в потолок. —Я никогда не вру, — парниша был измучен, все тело адски болело, его тошнило, он думал про смерть, как освобождение от страданий, но все-таки нашел в себе силы ответить. — И про то, что геем не стану.

***

      Очнулся Масленников под утро, в голове пусто, в горле пустыня. Глаза еле-еле открылись, голова раскалывалась так, будто по ней молотком ударили, причем не один раз. Перевернувшись набок и упав с дивана, он, посмотрев по сторонам, понял, когда оказался уже на полу, где находится. Его смутило, что он спал на диване, а не в комнате с Эмилем. Поднявшись с хриплым вздохом, он поплёлся на кухню за водой и таблеткой от головы. Воспоминания были спутаны толстыми слоями паутины, Дмитрий не помнил абсолютно ничего. Вот он болтал с Позом в баре — и вот уже дома.       «Кажется, вчера мы очень хорошо посидели с мужиками… Надо будет у Шаста спросить, во сколько мы явились домой… — Масленников сел на стул и стал мутно смотреть по сторонам. — А кстати о нём, где его носит?» —Шаст на связи, — послышался спокойный голос из телефона. —Чо мы вчера натворили? У меня так башка раскалывается, что я даже не помню, как ты утащил меня домой, — устало проговорил он, залпом выпив стакан воды с таблеткой. —Эээ, чо… Не, брат, стой… — ответ Антона заставил его задуматься, — я вчера с Серым ушёл, а ты ещё с Позом сидел, что-то ему втирал важно. —Вот оно как… А сейчас ты где? —У Сереги еще. —Понял, до связи.       «Значит, я вчера был с Позовым до поздней ночи или даже утра, но домой он меня привезти не мог, потому что кроме Шаста никто не знает, где я живу… Как же я попал домой? Ничего не помню. Но сам я бы точно не дошел, свалился бы по дороге», — размышлял Масленников у себя в мыслях.

***

«Ебучий случай!»       Позов громко и эмоционально вскрикивает, на мгновение позабыв о спящем на диване Диме. Он увидел то, чего никогда не ожидал увидеть. Он мог предположить, что Масленников вместе с Шастом проворачивают какую-то крупную аферу, ограбление, может быть, даже торговлю наркотиками, но это ему в голову не пришло бы никогда в жизни.       Поз был ошарашен от того, что обнаружил пленника. Избитый парень с черными… Нет, с голубыми глазами. Черными они показались из-за ненормально расширенных зрачков. Одна рука была прикована к ножке кровати наручниками, а он сам сидел на полу. Когда он поднял взгляд, Дима не увидел там ничего живого — лишь пустоту. После всей грязи, что происходило с Арсением, наркотики не сильно усугубили ситуацию. Он все так же был потерян и пуст, и его смысл жизни был потерян вместе с ним. Поз замер. Тысяча мыслей пролетели у него в голове, и ни одной приличной не было. Все они говорили парню о том, что Масленников — маньяк-насильник, и Шаст с вероятностью в сто процентов знает об этом. Ступор. Что же делать? Дима медленно подошел к пленнику, чтобы внимательнее осмотреть его. Он сел на корточки прямо перед Арсением. —Эй… — Поз аккуратно взял его за плечо, чтобы понять, в сознании он или нет. —Тоже за этим пришел? Давай, мне уже похуй, — Арс вздрогнул, но потом быстро пришёл в себя и говорил очень невнятно, его язык заплетался, а стеклянные глаза смотрели прямо в упор на Поза. —Нет, я не… — Дима совершенно растерялся, он был в полном ахуе, и не знал, как поступить, с одной стороны, это не его дело, и ему нет никакой разницы до этого парнишки, но с другой… Он помолчал минуту. —Меня, скорее всего, за это выебут по полной, но я тебя вытащу, — решительно сказал Позов и начал искать по карманам что-то наподобие отмычки, которую он носил с собой на всякий случай. В бандитских разборках всегда может понадобиться.       Попов ничего не мог ответить. Он находился не здесь. Бывший официант уже смирился со своей ужасной судьбой. Когда Шаст накачивал его, ему было тошно. Тошно, неприятно, больно, но уже не страшно. Арс думал, может, в другом мире будет лучше, чем в этом, но, разумеется, он ошибался. Конечности стали леденеть, сначала ноги, но затем и руки, пальцы отнимались и превращались в ледышки медленно и мучительно, а потом озноб пошел по всему телу. Перед глазами все поплыло, сидящий напротив Шаст становился похожим на какую-то желейную жидкость, трясущуюся из стороны в сторону. Язык и губы, смазанные ментолом, плавились, растворялись, будто в кислоте. Закрыв и зажмурив глаза, Арсений все равно продолжил видеть комнату, но уже изменившуюся до неузнаваемости, полностью искорёженную, с трещинами в полу и потолке, пеленой паутины, находящейся на всех поверхностях и кучей бегающих темных силуэтов. Со временем галлюцинации успокаивались и пропадали, но не исчезали насовсем. Смотря на странного лысого незнакомца, пытающегося снять с него наручники, Арс с каждой секундой замечал на нем все больше изъянов. Зрачки то выпадали, то вставали обратно в глазные яблоки, он то зловеще улыбался в сто зубов, то мрачно нахмуривался до посинения бровей.       Позов снял наручники и схватил Попова за руку. Она такая ледяная, что, казалось, пролежала в морозилке. Он осторожно выглянул из-за угла, убедился в том, что Масленников еще спит, и быстро выскользнул в коридор. Арс перебирал ногами очень лениво и неуклюже, так как в его сознании они еще были превращены в лед. Дима сам охреневал от того, какой он на самом деле добродушный. Он вполне мог оставить парня и забить на это дело, но почему-то решил помочь. Наверное, ненависть к главарю банды подтолкнула его к этому неожиданному решению. После этой ситуации он стал ненавидеть Масленникова еще больше. Он презирал его всеми частичками своей души и тела и чувствовал настолько сильную злобу, что скрипели зубы, когда думал о нем. Дима еще не знал, что с Арсением все это сделал Шаст, а в соседней комнате находится еще один пленник. —Эмиль… Там… Эмиль… — пребывающий в жестком бэд-трипе смазанный Арсений хотел сказать, что его друга тоже нужно спасти, но не мог, он лишь бормотал его имя. —Что ты там несешь? Тихо, сейчас этот ублюдок проснется, и нам пизда, — пытался успокоить его Поз.       Позов еле как дотащил Арса до машины. Уже светло, и глаза парня жгло от света, которого он давно не видел, лёгкие распирало чистым и свежим воздухом, которого парень не чувствовал очень давно. Происходящее все еще казалось нереальным. Поз дотащил и посадил Арсения на заднее сидение, он стал усиленно размышлять: «Мне в любом случае пизда. Он сто процентов будет его искать… Посмотрит по камерам, все поймет и будет искать уже меня. Ну я и еблан, зачем мне этот мученик сдался, лишь себя подставил, — Дима посмотрел на изнуренное лицо Арсения и почесал бровь, - ладно, денег у меня, в целом, дохера, пока их хватит. Потом придумаю что-нибудь. Домой мне нельзя, значит, поеду в секретное место». Позов имел в своей собственности небольшой дом на берегу озера, который находился достаточно далеко от города — туда он и направился. Он давненько там не был и уже совсем забыл про него, потому что совершенно не было времени на отдых.       Конечно, Поз знал, что подверг себя серьезной опасности, ведь Масленников очень жесток в гневе, и он за секунду мог совершенно хладнокровно и без угрызений совести убить человека, если тот мешался под его ногами.       Но уже поздно. Парень поставил свою жизнь на кон, и это не исправить. Теперь придется бороться и, хватаясь за жизнь и защищая Арса, пытаться победить Дмитрия Андреевича в смертельной игре.