Оттепель в сердцах в 20 градусов мороза

Будильник противным писком разбудил Онегина. Тот, еле выключив прибор, перевернулся на другой бок. Ленский ещё спал, а Женечка залюбовался. Это было так странно и необычно, что Онегин, за которым бегала половина универа, влюбился так крепко и искренне, что готов был уже звать Володю под венец. Третьекурсник нежно поправил чёрные прядки возлюбленного и поцеловал его в щёчку. Тот медленно открыл глаза и, улыбнувшись, подвинулся к Онегину поближе. — Доброе утро, — шепнул он и поцеловал блондина в губы. — Снова учёба… Блииин, так лень. Женя тихонько посмеялся. — Переживём, мышонок. Целоваться в пустых аудиториях и туалетах… Ощущения новенькие, но охуенные. — Ой, да Вы романтик, Евгений! — Ленский несколько раз поцеловал парня в шею около кадыка. До универа они добирались за ручки, потому что им скрывать нечего, в отличие от Молчалина и Чацкого. Однако около аудитории их ждал сюрприз: с преподавательницей философии разговаривал невысокий парень с голубыми волосами. Ошибки быть не могло, это Сергей. Как бы Жене ни хотелось пройти мимо, тот повернулся в самый неподходящий момент. — Ой, Женёк! Давно не виделись, — с ядовитой улыбкой проговорил он. — Привет, — нехотя отозвался блондин. — Тебя ж отчислили, чё ты тут делаешь? — Пришёл повидаться с некоторыми людьми. — Ясно… Кстати, — Женя вытащил из кармана две купюры. — Держи, деньги за проигрыш. Серёжа выгнул бровь и, взяв бумажки, поднял глаза на Ленского. — Ах, вот оно как, — он улыбнулся ещё шире. — Хочешь сказать, что влюбился в него по-настоящему? Или это постанова? Володя непонимающе смотрел то на Женю, то на незнакомца. — Онеж, о чём он? — Пф, мальчик, не строй из себя дурочка, — синеволосый сложил руки на груди. — Онегин с тобой на спор. Ты чё, реально думаешь, что он может влюбиться в такое, как ты? У нас уговор был: он тебя влюбляет в себя, вы трахаетесь, а потом он мне скидывает фотки твои в постели. Женя сильно нахмурился. — Закрой пасть. Я люблю его, понятно? Сергей расхохотался. — Ну всё, всё, хорош ломать комедию. А ты, кудрявый, не обольщайся. Даже если он с тобой просто так, он тебя бросит максимум через неделю, — с этим словами, чтобы наверняка не получить пизды от Онегина, Серёжа удалился восвояси. Женя повернулся к Вове. — Мышонок, я тебе всё объясню… — Ты поспорил на меня? — в карих глазках поэта собрались слёзы, и Женя совсем растерялся. Мыслей опять стало слишком много. Он уже ничего не слышал, только громкие голоса: «сволочь! Ты отвратительный! Смотри на себя, мерзость». Онегин совсем не знал, как с ними бороться, а образ Ленского постепенно исчезал, растворялся. В глазах двоилось, всё распадалось на множество пикселей, и картинка теперь была отвратительного качества. Если Володя исчезнет насовсем, как же Женя будет справляться с мыслями, как он в принципе будет существовать без этого лучика? — Молчишь… — тихо произнёс Ленский. — Да пошёл ты! Ты такой… такой мерзкий! У Жени резко зазвенело в ушах, а в голову словно ударил огромный молот. — Видеть тебя не хочу, — Володя собирался было уйти, как вдруг его обнял Онегин за тонкую талию и крепко прижал к себе. Образ застыл на грани исчезновения, но ещё держался. — Да, я поспорил. Я теперь только понимаю, как это отвратительно. Но я даже представить не мог, что полюблю тебя по-настоящему, Володенька. Ты самый прекрасный человек, который мог появиться в моей жизни. Панические атаки, дрожь, эти отвратительные мысли — всё пропадает, когда ты рядом. Неужели такое влияние может оказать просто какой-то левый человек? Я не смогу без тебя, солнце моё. Я так тебя люблю, слышишь, мышонок? — Женя бережно расцеловывал мокрые от слёз щёчки Ленского. — Люблю, люблю, люблю… Володя всхлипнул и прижался к Онегину. — Не отпускай меня, пожалуйста, — шептал поэт и целовал возлюбленного в шею. — Я тоже тебя люблю, Женечка. А вообще, — он улыбнулся и вытер слёзы с глаз, — я специально для тебя сделал несколько своих эротических фоточек, — он протянул телефон Онегину. Стоило Жене увидеть фотографии, как его хитрая ухмылка сменилась смущением и удивлением. — Ебаааать… На фотографиях была красивая, мягкая задница Ленского в розовых стрингах, тонкая талия с чуть выпиравшими рёбрами, шея, грудь, разлёт ключиц — всё это выглядело так прекрасно, что Онегин рассматривал фотки уже по третьему кругу, не в силах вымолвить ни слова. — Ну как? Тебе нравится? — с надеждой спросил Вова и, привстав на носочки, уложил подбородок на плечо третьекурсника. — Пиздец, почему ты такой красивый?.. — Онегин убрал телефон, чтобы у него наверняка не встал, и снова обнял Вову. — Дашь потом всё это потрогать?~ Ленский рассмеялся и кивнул. — Безусловно, Женечка… *** — Гриш, ну всё, а если нас увидят? — лениво пытался отбиться от своего парня Грушницкий. Они были в пустой аудитории, в которую вряд ли должны были сейчас зайти посторонние. — Это реально тебя так волнует? — Печорин продолжал покрывать поцелуями щёки и губы Грушки. — Ну же, птенчик, поцелуй меня. Грушницкий тяжело вздохнул и затянул Гришу в сладкий нерасторопный поцелуй. Их языки сплетались, исследовали рот партнёра, вызывая у Эдика тихое мычание и вздохи. — Гриш, — тихонько позвал младший, — я тебя люблю очень… Печорин хихикнул и обнял Грушницкого. — И я тебя сильно люблю, птенчик. В направлении двери послышались шаги и тихий смех, и вдруг в аудиторию, целуясь и переговариваясь, пошли Молчалин и Чацкий. Секунда — и их взгляды встретились с удивлёнными взглядами Печеницких. — Ага… — только и смог выдавить Печорин. — Ага… — со вздохом ответил Лёша. — Грушка, Гриша, мы всё объясним, — начал было оправдываться Чацкий, но его перебил Молчалин: — Мы встречаемся. — То-то мы не заметили, — посмеялся Печорин. — Ладно, не скажем никому. А вообще, было очень очевидно, что вы будете вместе. Сашка вспыхнул. — Ничего не было очевидно! — Было, было. — Замолчи, Гриша! — Саша покраснел сильнее, а Молчалин приобнял Чацкого за плечи и поцеловал в висок. — Вы бы слышали, Алексей Степанович, сколько милых вещей он говорил о Вас, — со вздохом проговорил Гриша. — Ну всё, всё, — препод улыбнулся, — не смущайте Сашу. — Слушайте, раз тут такое дело, приходите на выходных вместе с Сашей к нам. Там ещё народ будет, Вы приходите. Молчалин умилённо улыбнулся и кивнул. — Если я не испорчу вашу компанию, то явлюсь обязательно. *** Вечерело. Петруша сидел на кровати, поглаживая кота Коли, который довольно урчал и выпускал коготоки. В дверном проёме появился Ставрогин с двумя кружками каркаде. — Няшитесь? — с улыбкой спросил он и опустился около Пьера, который тут же забрал себе одну кружку и поцеловал Николая в щёчку. — Без тебя не кайф, — Верховенский хотел было нажать на пробел, чтобы запустить фильм, но Коля перехватил руку парня. — Петруш, — он прислонил ручку к губам, — а в каких мы теперь отношениях? — Хм, даже не знаю, — Петя убрал кружки на тумбочку и сел Кольке на колени. — Ты столько бегал за мной, неужели мы просто останемся друзьями? Ставрогин сильно покраснел и опустил глаза. — Н-ну, я думал, после моего поступка… В смысле, я… Пьер закатил глаза и, взяв четверокурсника за подбородок, притянул к себе. — Поцелуй меня уже. Ставрогин легко кивнул и подался вперёд. Верховенский целовал Колю смело, но медленно, пока тот отвечал нежно и робко. Черноволосый так долго мечтал об этом, что сейчас просто не мог поверить в происходящее. Пьер правда больше не злится? — Я люблю тебя, — прошептал младший и чмокнул Колю в губы. — И я т-тебя люблю… — Ставрогин крепко обнял Петрушу и несколько раз поцеловал в уголок челюсти. — Ставрогин дурак. — Только если от большой любви к тебе.