Оттепель в сердцах в 20 градусов мороза

На улице была метель, сильный ветер, да такой, что завывает под окнами, точно привидение, а у Сашки дома тепло и уютно. На столе стоял кофе с миндалём — любимый у Алексея Степановича — и пряники. Саша же приводил себя в порядок: припудривал носик, снимал патчи, вычёсывал светлые кудри. И вот раздался долгожданный звонок в дверь. Чацкий мигом открыл преподавателю и пустил его внутрь. Мужчина поздоровался с Сашкой и, сняв куртку и обувь, крепко обнял студента, словно они были старыми друзьями. — Соскучился, чудик? — лукаво улыбаясь, спросил Молчалин. Чацкий хихикнул и кивнул. — Нельзя не соскучиться по такому мужчине. — И мы всегда вылавливали хоть что-нибудь: мелкую рыбёшку или побольше, банку, склянку, кружку однажды достали, — рассказывал Лёша что-то про своё детство. Саша слушал, правда, только ни слова не смог бы повторить, если бы его попросили. Зато он точно описал бы каждый взгляд, выражение лица и жест Лёши. Чацкий влюблённо улыбался, хотя этот взгляд нельзя было не заметить, там более Лёше, который почти не отрывался от чужих небесно-голубых глаз. Наступило недолгое молчание. Молодые люди просто залипли друг на друга. Они рассматривали черты лица, глубину глаз и нелепые улыбки собеседника, которые сейчас казались обоим особенно красивыми. — Лёш, — осмелился позвать Чацкий мужчину по имени, — давай в плед завернёмся, как шаурма, и будем дальше разговаривать? И словно никакой разницы в возрасте и статусе у них нет. Молчалин лежал в обнимку со второкурсником, поглаживая его кудри, и слушал милые истории про закаты и море, про книги и чай с бергамотом. С Сашей тепло, с ним даже молчание не обременяет. Может, любовь для Лёши такая же? Нежная, тихая, с запахом персика, как Сашин шампунь, и кофе. Всё может быть, всё может быть… *** Пальцы нежно и медленно скользили по струнам, перебирали их, наигрывали мелодию. Пожалуй, ни с кем Онегин никогда не был так нежен, как со своей гитарой. Его голос был тихим и мягким, один Печорин видел эту милую, творческую, ранимую сторону Жени. — But when he loves me I feel like I’m floating When he calls me pretty I feel like somebody*… Гриша сидел на кровати напротив Онегина, прикрыв глаза, вслушивался в по-своему тёплую мелодию. Давненько Женя не показывал эту сторону, которая нравилась Печорину куда больше, чем повседневная, вечно флиртующая и едкая. — И почему ты только изредка такой? — почти шёпотом спросил он у друга. Онегин выгнул бровь и отложил гитару в сторону. — Какой такой? — Тёплый, спокойный, настоящий, Жень. Знаешь, мне так не хватает в тебе искренности, как на первом курсе. Универ так изменил тебя, неужели тебе самому не бывает страшно? Я очень скучаю по тебе, Жень. Даже когда ты рядом, всё равно кажется, что это не мой Женя, какая-то оболочка, пустая и бесполезная. Неужели тебе нравится быть токсичным, издеваться над студентами, как сегодня над Грушкой? Это не делает тебя крутым, это делает тебя противным, выебенистым петухом, Жень. Одумайся, прошу тебя, — Гриша уселся возле Онегина и расставил руки для объятий. Второй немного помедлил, а потом крепко обнял Печорина. Он знает о Жене всё на свете, то, чего не знает никто больше, даже иногда, кажется, и сам Онегин. С Гришей хорошо, он самый лучший друг в мире, поэтому Онегин так боится разочаровать его. — Ты так думаешь? — Да, — Гриша мягко поглаживал однокурсника по светлыни волосам. — Давай спать, обязательно обдумаем это. Я помогу тебе, Жень. Я буду рядом. *** — Николай, Николай… — напевал на ухо другу невысокий симпатичный парень и поглаживал его по щеке. Сидевший рядом черноволосый студент хитро ухмылялся, вслушиваясь в до боли знакомые из ТикТока строчки. — Трахнуть тебя? — он хихикнул и повернулся к другу, так что между их лицами оставалось ничтожное расстояние в несколько сантиметров. — Блять, Коль, никакой романтики в тебе! Коля рассмеялся и нырнул под руку светловолосого, мол, почеши меня. Второй, тяжело вздохнув, послушно стал активно почёсывать чёрную макушку. — Пеееть~ — протянул Коля и поднялся к чужой шее. — А ты меня любишь? Петруша усмехнулся. — Как же такого чертёнка не любить? Это Петя Верховенский, один из друзей Володи, и Коля Ставрогин, парень с четвёртого курса, который не смог устоять перед обаянием и смехом Петруши. Они те самые два передруга-недопарня, искру, да что искру, звездопад между которыми видят все вокруг, а эти двое отказываются признавать и себе, и остальным, что мечтают друг о друге. Ставрогин чмокнул Пьера в шейку и довольно заулыбался. — Какой же ты милый. — Конечно, — абсолютно скромно заявил Петя. — Потому-то ты на меня и повёлся. Николь прыснул. — Кто сказал, что я повёлся? — Да по тебе видно? — Да? — Пизда! — Охуел? — Не в рифму, ты проиграл. — Ах ты бес! — Николай рассмеялся и снова чмокнул Петрушу, куда попало. — Коля, а ты пойдёшь со мной танцевать вальс? — Блять, под снегом? — Ну, не если не хоч-… — парень не договорил: ему на губы приземлился лёгкий поцелуй. — Хочу.