Свобода взаперти

Бурча себе под нос о том, что это его праздник и сам Финли разрешил пить и веселиться, Гудсир всё же последовал совету друга и действительно откинул полог. Как выяснилось, только для того, чтобы увидеть недоумённый взгляд Лирико, которая обернулась при его приближении. Вот негодяй! Выходит, Ив видел, как девушка пошла сюда, и вот что организовал! Где эта смелость, когда она так нужна? Осталось ли ещё? – Здравствуйте, док, – тем временем поняв, что он не собирается никуда уходить, Лирико снова повернулась, глядя на ночной город. Возле неё стоял недопитый бокал красного вина. – Здравствуйте ещё раз, мисс Лирико. Признаться, я не ожидал, что Вы тут будете. – Похоже, Вы говорите искренне, – то ли удивилась, то ли констатировала девушка, чуть пододвигаясь, чтобы ему хватило места встать рядом, – Что, общение не задалось? – Вы были правы. Все эти люди слишком высокомерны. Их больше заботит то, как они выглядят в глазах других, нежели та миссия, для которой их спасли. – А, ну вот, выходит, не у одной меня склочный характер, – хмыкнула она, болтая жидкость по стенкам сосуда. – У меня есть какие-то ограничения насчёт того, когда я должен уйти с этой вечеринки? – Ну разве что Финли в проходе костьми ляжет, – Лирико улыбнулась, показав зубы, – А так никаких. Что Вас остановит? – Мисс Лирико, – окликнул её анатом, а затем, помедлив, всё же произнёс, – Вижу, Вам тоже здесь не нравится. Давайте уйдём отсюда вместе? – Кто сказал, что мне не нравится? Я спокойно стою и смотрю на город. – Вам претит идея уйти или претит идея уйти со мной? – в лоб спросил он. Девушка даже заморгала, растерявшись. – Нет, я… То есть да… То есть нет… Что ж, раз эта вечеринка себя исчерпала тогда, – одним глотком прикончив оставшееся вино и поставив бокал на парапет, Лирико кивнула, – Давайте уйдём. Только по-тихому, следуйте за мной. – Но как… – начал было анатом, но тут тонкая рука обхватила его запястье, слегка потягивая вперёд. Выйдя, они заскользили по стенке, за накрытыми столами, пока никто не видел, и очень скоро оказались у входа. – А теперь бежим, – снова окликнула его Лирико, и Гудсир, теперь, развеселившись, драпнул следом за ней. Это оказалась очень весело, они бежали так, будто их преследуют стая борзых собак, и остановились уже этаже, где жил натурфилософ, сгибаясь пополам от хохота. – Ну всё, всё, а то ровен час, начнёт тошнить, – приходя в себя, вытерла выступившие слёзы девушка, – Отлично получилось. – Мисс Лирико, мне надо с Вами поговорить. Она насторожилась, тут же спрятав улыбку: – О чём? – Ситуация с тем мужланом из столовой никак не выходит из моей головы. – Ой, пожалуйста, док, только не надо моралей. – Нет, я лишь хочу сказать, что … – у Гудсира перехватило двух, будто он собирался пройти по канату, натянутом между тех высоток, чьё разнообразие виднелось за окном, – Я понимаю Ваши потребности. И это нормально. Может ли быть такое, чтобы Вас устроил один человек? – Что? – её взгляд был таким недоумевающим, что у молодого мужчины зашлось сердце, – Вы имеете в виду, выйти замуж? – Нет, не обязательно, я знаю, что у Вас с этим теперь вольно… Просто… скажите, – подойдя ближе, он взял её за руку, – Если я пообещаю любить Вас и нежно заботиться, сможете ли Вы выбирать меня и быть довольным мной, таким, какой я есть, день за днём? Я обещаю не причинять Вам боли, и научиться всему тому, что будет делать Вас счастливой, стать тем человеком, которого Вы заслуживаете. Я не хочу, чтобы хоть кто-то бросал в Вашу сторону злые взгляды и порочил Ваше имя. – Спасаете меня, док? – Лирико прищурилась, но было видно, что она порядком сбита с толку. – Я люблю Вас, – он сказал это так легко и естественно, словно эти слова висели в воздухе, расцвеченные всеми огнями Нью-Калинги, – Да, опрометчиво, да, сумасбродно, но я люблю Вас и ничего не могу с этим поделать. Всё, что я могу, это молить небеса о том, чтобы и Вы тоже были ко мне благосклонны, только не так, как к тому идиоту, а как к человеку, у которого есть к Вам чувства. – Генри, – она глубоко вздохнула, а затем вдруг улыбнулась, очень тепло, и провела пальцами по его рубашке, притягивая ближе к себе за галстук, – Ты редкостный болван. Говоришь о любви, а продолжаешь быть со мной на «Вы». Оправдаться Гудсир не успел, почувствовал лишь, как его губы накрыли губы Лирико, и их дыхания смешались, превращая его зрение в бестолковое марево и одновременно наполняя новыми ощущениями. Он так растерялся, что не знал, куда ему девать руки, но Лирико помогла и тут, положив их на свою талию. Оторвалась лишь для того, чтобы попросить открыть дверь, что он и сделал. Бимиш встретил их появление радостным мычанием. – О, привет, пирожок, – схватив синтета под мышки, Лирико бережно ссадила его с кровати на пол, – Извини, нам понадобится её занять. – А мы не слишком торопимся? – Гудсир не узнал собственный голос, увидел только, как Лирико похлопывает по матрасу, призывая сесть рядом. – Кто знает, может быть, завтра кого-нибудь из нас пожрёт абсентия, – она подмигнула, вот только шутка не показалась смешной, – Я не против. А ты против? – Видишь ли, я… – анатом бестолково покраснел, понимая, что не может ничего с этим поделать, – У меня раньше не было отношений с девушками. – Так уж и быть, научу. – Лирико, – её имя без пресловутой «мисс» показалось ему восхитительным, – Даже если я буду плох, ты можешь обещать мне второй шанс? – Почему нет, у нас вся ночь впереди. – Нет, не то, – он затряс головой, как бычок, понявший, что его ведут на бойню, – Вне зависимости от результатов, я хочу быть с тобой. Всегда. Прошу, не покидай меня на утро. Я хочу проснуться и полежать с тобой в обнимку, если ты не будешь против. Мне даже… – он сглотнул, – Всего этого не надо, только лишь бы быть с тобой. Просто быть с тобой и держать тебя в своих объятиях. – Генри, – когда она говорила его настоящее имя, позвоночник анатома превращался в сладкую патоку, – Я слышала так много банальностей, но кажется, сегодня наконец-то прозвучало нечто прекрасное. – Я говорю от всего сердца, – просто ответил он, и тут девушка коснулась своей броши, заставляя одежду исчезнуть. В глазах потемнело, поэтому Гудсир крепко зажмурился: – Прошу, обещай! – Да хорошо, хорошо, стоик, – Лирико взяла его ладонь, показывая, где нажать, чтобы тоже отсоединить одежду, сгенерированную брошью, – Я обещаю. Только потом не жалуйся. Я то ещё странное создание. Гудсир снова открыл глаза, увидев её в свете ночника, с изгибами бархатистой кожи, показавшимся ему похожими на песчаные дюны: – И вовсе не странная. Ты это ты. И ты удивительная. – Ложись, – помогла девушка, и, когда он был готов, занялась с ним любовью, двигаясь медленно и нежно, так, как не делала уже давно, заботясь о чувствах другого человека, пока пальцы анатома трепетно скользили по её спине и в итоге остановились на ямочках у основания бёдер, не хватая, не подталкивая, а просто сопровождая каждое её движение. Лирико не ожидала, что они в этом сумбуре вечера добьются успеха, но, как ни странно, удача была на стороне их обоих. Когда девушка улеглась рядом с ним, довольная и покрытая испариной, Гудсир понял, что без конца повторяет только одно: «люблю, люблю, люблю». – Обними меня, – попросила Лирико, перебирая чёрные волоски на его груди, – Ох, это было хорошо. Правда. Наверное, мне пора к себе. – Что? Нет, останься! Места хватит нам обоим! – даже перепугался её любовник, – Тебе не нужно уходить!.. Что ты делаешь? – Раз уж ты не выставляешь меня за дверь, а первый эксперимент был успешен… – она с хитрой улыбкой легла на спину, притягивая его за шею к себе, – С тебя второй раунд, док.