Свобода взаперти

Лирико, конечно, понимала, что они задержались, но и предположить не могла, что на входе в «Хронос» их будет встречать целая мини-делегация. – Только не говори мне, что она прокопала ход к тебе в квартиру, – с деланным ужасом пошутила девушка, гладя подбежавшую Шкуру, которая тут же принялась вылизывать лицо хозяйки. – Нет, я зашёл спросить, не вернулись или вы, поскольку не застал мистера Гудсира на месте, а зверюга выбежала вон, ну и, – Этора, стоящий возле альпийской горки, размещённой у одного из входов в здание и представленной в основном камнями, поморщился так, будто его заставили разгребать авгиевы конюшни, – Взял её на прогулку, а тут и вы подоспели. Однако кровати твоей точно пришёл конец, она соорудила в матрасе бункер. – Хах, это не то чтобы первый раз, я даже привыкла, – повела плечом девушка, подождав, пока питомица у гнездится у неё на плечах в любимом стиле супергеройского плаща. – Мистер Гудсир? Вы в порядке? – вспомнив о своих прямых обязанностях, спросил анатома врач. – О, всё в порядке, – поспешил утешить его натурфилософ, – Я успел познакомиться с Ивом Ефремовым, очень занятный человек. – А ещё он видел абсентию во всей красе, – словно бы невзначай обронила Лирико. Взгляд, брошенный в неё Эторой, был похож на боевой томагавк, летящий в голову белому переселенцу: – Как? Как ты это допустила?! Всё в порядке? А как же... Вы же... – День вообще выдался насыщенный, – неизвестно, что пыталась добиться Лирико, возможно, инфаркта для коллеги прямо на этом месте, но не рассказать тоже было нельзя, – Хроношок мы тоже успешно пережили. Услышав такое, Этора принялся дышать через раз, а затем, выудив из карманов халата какую-то штуку, похожую на измеритель кислорода в крови, подскочил к анатому, внимательно оглядывая его со всех сторон: – Идиотка, ты забыла, что о таком нужно сообщать? – Так вот же, сообщила. Думаешь, если бы что-то срочное, я бы не сказала? Да брось ты, Этора. Я же его не съела, – заметив, что Гудсир побледнел при упоминании каннибализма, девушка быстро сменила пластинку, – Упс, прошу прощения, шутка не удалась. – Поверить не могу, что Финли доверил кого-то твоим заботам, – с тяжелейшим вздохом покачал головой врач, весьма настойчиво запихивая их обратно в помещение, – Я даже не буду спрашивать, где вы ели и что. Сбалансированное питание, режим – для тебя ерунда, а для наших гостей... – Мистер Этора, – прервал его излияния сам Гудсир, – Я в полном порядке, не извольте беспокоиться. Всё, чего я хочу, это немедленно приступить к работе. Я видел абсенсию и её последствия. И теперь хочу ознакомиться с теми данными, что у вас есть. Ведь я же здесь для этого? – Так-то оно так, но… – врач помялся, а затем тяжело вздохнул, – Ладно. Мы ещё почествуем Вас как полагается, познакомитесь с другими учёными, но в целом, конечно, я не возражаю. Не хочется, правда, чтобы это выглядело так, будто бы мы Вас эксплуатируем, но… – Хватит тебе юлить. Вы все их здесь эксплуатируете, – сверкнула улыбкой Лирико, хлопая себя по бедру, чтобы Шкура соскочила на землю, потираясь об её ноги, – К чему изворачиваться? Только бы доверия побольше, всё же док не маленький ребёнок. – Да... да, наверное, надо, но я всё равно... У меня отчётность, и… Да вы и сами всё знаете, – отмахнулся врач, – конечно, я предоставлю Вам ознакомительную брошюру со всеми признаками абсентии и теми теориями, которые мы выработали относительно её возникновения и течения. Но день, судя по описанию, выдался весьма и весьма насыщен событиями. – О, это так, – ничтоже сумняшеся улыбнулся ему гость из прошлого, – Мы даже в бухте Нунавут побывали. – Проклятье, кажется, на Новый год премии мне не видать, – хохотнула Лирико, снова заметив более чем осуждающий взгляд Эторы, – А пока пойдёмте поедим. Если хотите, можно заглянуть в столовую. Хоть на других сотрудников посмотрите, не всё же с нами тусоваться. Правда, еда разнообразием не отличается. – Ох, мисс Лирико, я столько прожил на консервах, что любая ваша пища вне зависимости от происхождения кажется мне настоящим изыском, – искренне поблагодарил её за новую возможность Гудсир, – С удовольствием составлю Вам компанию. – Я занесу отчёт в Вашу квартиру, – поняв, что он тут третий лишний, обозначил свои намерения Этора, – Лирико. – Лирико знает, Лирико умеет работать, – по-подростковому закатила глаза девушка, – Нечего так волноваться. Да и вообще: что, меня уволят? – Бесполезно спорить, – отзеркалив движение её глаз, Этора развернулся на каблуках и вскоре исчез из поля зрения. – Кажется, я только сейчас понял, насколько проголодался, – к своему удивлению, услышал урчание желудка Гудсир. – Немудрено, я не могу припомнить, когда мы перекусывали. Впрочем, за себя ещё ответить могу, я слегка заморила червячка, пока вы беседовали об этих ваших биологических и палеонтологических изысках в музее с Ивом, а вот Вы... Тут уже да, я действительно не доглядела. Или не докормила, это как сказать, – Лирико указала рукой в нужную сторону, и Шкура, поняв, что ещё один хороший человек идёт за ними, мигом перетекла к Гудсиру, залезая ему на спину и нюхая переплетение волос. Путь привёл их в наземную часть «Хроноса», с французскими окнами от пола до потолка, откуда открывался прекрасный вид на Нью-Калингу и наметившийся на горизонте закат. – С ума сойти, мы гуляли целый день, – даже ахнул анатом, отвлекшись от выбора столика. – Да вообще, – надо сказать, Лирико тоже удивилась этому факту, – Время пролетело незаметно, и сколько всего успели. Даже питомца Вам заказали. Спать сегодня будете как... – она снова запнулась, но, к своему удивлению, услышала тихий смех Гудсира: – Да ладно Вам. Что же теперь, никаких слов не использовать? – Ну, знаете, – она пошевелила в воздухе пальцами, – Ещё скажут, что я Вас сломала или типа того. – Во имя прогресса, какие люди! – вдруг донеслось откуда-то справа, и голос был весьма противный, – Лирико, вот уж кого-кого, а тебя не ожидал увидеть. – Эрик, – увидев сидящего за столом и его компанию, скрестила руки на груди девушка, – Ты что, тут всё застолбил, или что? – Кто, я? – нарочито наигранным жестом приподнял руки на уровень плеч брюнет с южными корнями, одетый в синюю спецовку, – Да как же я, простой инженер, только смею окликать элиту, надежду и опору всего «Хроноса»! А ты тут зачем, собственно? Снова ищешь пару на вечер, или обрела стабильные отношения? – А тебе-то какое дело? – в святой уверенности, что Гудсир не обратит внимание на этот разговор, Лирико мягко тронула анатома за плечо, разворачивая прочь, но тот не шевельнулся с места: – Я мало что понимаю, но вы, мистер, кажется, забыли, что говорите о даме. Смешки трёх приятелей вышеназванного Эрика затихли, но он, судя по всему, успевший принять что-то на грудь, лишь прищурился: – «О даме»? А ты ещё кто? Чтобы назвать её дамой, нужно быть абсолютно слепым. Хочешь знать моё мнение? Она хороша лишь на вечер, а потом просто выставляет тебя с манатками вон. Её бы тестировали получше, того и глядишь, абсентию схлопочет... Эй, куда? Чего ты разошелся? – Я не позволю! – голос Гудсира сорвался, он был похож на маленького разозлённого медведя, впрочем, без труда придерживаемого Лирико в силу её генетических особенностей, – Я не позволю тебе трепать имя мисс Лирико и, тем более, её репутацию! – Погоди, ты… – инженер наконец-то понял, что что-то не так, а затем вздёрнул брови, – А! Так ты... Вы один из путешественников. Прошу простить, но только за то, что не признал. Слова обратно я брать не буду. – Мисс Лирико, – перевелись на девушку карие глаза, – Этот недостойный джентльмен имел на Вас виды? – Я бы сказал, что просто имел, – наигранно захлопал ресницами Эрик, – Не в метафорическом смысле. – Ошибаешься, – тон Лирико был холодным, словно льды Арктики, – Это я тебя имела, дорогой. И, к слову сказать, встречала и получше. Возмущение инженера потонуло в дружном хохоте его приятелей, а девушка, развернувшись, встала с подносом в очередь, притягивая следом за собой и Гудсира: – Док, хорош уже. – Да он... Да как... – негодование рвалось из анатома волнами, и, когда они сели, путешественник всё ещё тяжело дышал, совершенно не заметив того, что оказалось у него на подносе, – Он Вас... – Мистер Гудсир, – Лирико потёрла брови указательным и средним пальцем, – Не превращайтесь, пожалуйста, в ханжу. Я взрослый человек. Это Эрик из себя обиженного школьника строит, а лично мне что было, то было. – Но ведь речь о Вашей чести! – Чести? – она ухмыльнулось, да так, что Гудсиру стало не по себе, – А она есть у меня вообще? Мне казалось, Ив хорошо просветил Вас насчёт того, кто я такая. – В первую очередь, Вы – леди. – Никакая я не леди. Так, недоделка. И, раз уж я считаюсь животным, у меня есть определённые инстинкты, и я не стесняюсь их удовлетворять. Пожалуйста, выкиньте из головы розовый, овеянный ореолом образ прекрасной дамы, это кто угодно, но не я. Вы поняли? На скулах натурфилософа заиграли желваки, и Лирико к своему ужасу поняла, что, кажется, сделала его день ещё насыщеннее, и притом совершенно не в нужную сторону: – Я не то имела в виду... Дурацкая формулировка. Я лишь хочу сказать, что Вы не обязаны бросаться на кого бы то ни было в попытке защитить меня. Это моя жизнь, мой опыт и мои ошибки. – Неужели это так просто? – обратились к ней карие глаза. – Чего уж, гораздо проще, чем строить отношения. Довольно однообразно, надо сказать, если, конечно, не эксперименти... – Я не то имел в виду! – он так смутился, что покраснели даже уши, – Просто неужели так легко относиться к обстоятельствам, становясь к кому-то ближе обыкновенного? – Так это же зависит от восприятия, мистер Гудсир, – она хмыкнула, – Я вполне разделяю привязанность и простую потребность. Эрик был потребностью. Ничего особенного. Мы оба получили что хотели и разошлись, просто он иногда… строит обиженку. – А может... – совладав с приступом праведного гнева, всё же решился озвучить мысль анатом, – Ему жаль, что вы расстались вот так? – Не припомню, чтобы мы друг друга впечатлили. – Нет, дело не в этом, – натурфилософ задумался, – Возможно, он злится, что не узнал Вас ни с какой другой стороны. Не узнал, кто вы такая, чем живёте, о чём мечтаете. – А Вы, надо думать, узнали? – это было грубо, но Лирико почему-то хотелось этого. Она всю жизнь отпихивала людей, если возникало хоть какое-то подобие привязанности. Анатом выдержал её взгляд, и чуть помолчав, произнёс: – Кажется, да. – И что же Вы там такое узрели? – с вызовом спросила девушка. – Внутри Вас грусть. Она приоткрыла рот, но так и не нашлась, что ответить, опустив глаза к подносу: – Лучше поешьте. В любом случае, мне жаль, что вам перепало увидеть эту отвратительную сцену. – Мне жаль, что Вы не дали за себя заступиться. – Да что толку? Ну врежете вы ему. Ну врежет он Вам. Наниты затянут ваши синяки и ссадины, и конфликта как ни бывало, – Лирико попробовала обратить это в шутку, но Гудсир оставля серьёзен, наматывая спагетти с пармезаном на вилку. – Многовато событий за сегодня, док, – кривовато улыбнулась девушка, – Думаю, Вам надо остаться наедине со своими мыслями. – Я тоже так думаю. – Знаете, – она отпила немного яблочного сока, который показался ей кисловатым, – Вообще-то Вас впереди ждёт учёная тусовка, не забыли? То есть не с такими профанами, как я, а с настоящими учёными мужами. Спасение мира и всё такое. Поэтому не волнуйтесь, если мы станем меньше общаться. Возможно, и вовсе перестанем. – Но я не хочу этого! – снова взметнулся на неё взгляд карих глаз. – А придётся захотеть, – девушка покачала головой, да так решительно, что встряхнулись короткие пряди, – Я приставлена к Вам только на время, пока Вы осваиваетесь. В принципе, Вы уже практически всё поняли. Не надо драм, мистер Гудсир. Рано или поздно наши пути разойдутся. У Вас своя жизнь, у меня – своя. – Вы, верно, не поняли, мисс Лирико, – проводив взглядом уходящую компанию во главе с Эриком, анатом сменил гримасу презрения на улыбку, – Я не из тех, кто вот так просто раскидывается людьми, или оценивает их с какой-то другой стороны. Даже если наши пути разойдутся, Вы навсегда останетесь в моей памяти как спаситель и провожатый в этот чудесный мир. Я всё ещё надеюсь звать Вас другом, вне зависимости от того, насколько кардинально различаются наше мировоззрение, наши гены или время, в котором родились Вы и в котором появился на свет я. Поэтому... – он помедлил, а затем робко протянул руку через стол, но так и не коснулся девушки, скорее, просто обозначив намерение, – Не исчезайте из моей жизни так стремительно, хорошо? Я обещаю не говорить Вам колкостей, способных задеть за живое. Даже когда я, как Вы уверяете, сойдусь с учёными умами, мне всё равно нужно время на общение с вами, хотя бы изредка. Если Вы сочтёте это приличным, было бы здорово выбираться куда-нибудь, да хотя бы в кафе «Два опоссума», необязательно так далеко, как в Нунавут. – Ох, док, Вы и Ваше джентльменство раз за разом ставят меня в какой-то экзистенциальный тупик, – доев свою порцию, она встала с места, подождав пока Шкура спрыгнет со специально пододвинутого для неё третьего стула, – Идёмте, провожу Вас в номер. И лучше Вам выспаться, уверяю, светский раут высосет из Вас все соки. – Обещайте что придёте, – со всей решительностью, что у него была, произнес Гудсир. – Нас, модифицированных, тоже приглашают, хотя мы и ненадолго задерживаемся, у нас там своя тусовка. Всё же вытаскиваем вас, странно было бы, если бы нас не приглашали. Так что я буду там. Но и Вы постарайтесь не липнуть ко мне, как ребёнок к материнской юбке, всё же я показала Вам этот большой мир, и Вам предстоит его осваивать. – Договорились. Тогда я буду липнуть к мистеру Евремову, – торжественно пообещал Гудсир, когда они уже стояли на входе в его номер, – Кстати, мисс Лирико. Если Шкура испортила Вашу кровать, где же Вы будете спать? – Такие тонкие намёки не пристало выдавать джентльмену, мистер Гудсир, – девушка подмигнула ему, вызвав очередную волну сдавленного писка: – Я всего лишь забочусь о том, чтобы Вам было удобно, вот и всё! Не переворачивайте это на ваш современный лад! – Будто я виновата, что Вы такой неискушённый, – дабы шутка не стала обидной, девушка похлопала его по плечу и отошла, маша рукой, – В любом случае, спокойной ночи и до встречи завтра. Здорово погуляли. Как-нибудь повторим. – Это официальное «как-нибудь повторим», или «как-нибудь повторим, потому что прогулка действительно удалась»? – крикнул ей вслед анатом, поражаясь вдруг вспыхнувшей в самом себе смелости. – Удалась, удалась, – доброжелательно пробурчала Лирико, исчезая за поворотом, – Доброй ночи. Уже зайдя к себе в номер и найдя следы катастрофы, постигшей матрас, Лирико на полном серьёзе задумалась о том, а что, собственно, было бы, если бы она приняла решение остаться с ночёвкой у кого-то ещё. Ещё не поздно?.. Она прислушалась к звукам снаружи. Разве что ломиться к кому-то в номер. Да ничего, можно поспать и на диване. Лучше, конечно, на диване. Наверное, потому, что в голове стоял образ этого идиота прямиком из XIX века, у которого совершенно в ненужный момент взыграла романтичная натура. – Я не такая утончённая, док, – вслух обратилась к нему Лирико, застилая другое спальное место, пока Шкура безнаказанно топталась на раздербаненной кровати, – И моя тёмная сторона может Вам не понравиться.